Комфортные трамваи, благоустроенные набережные и спасенные усадьбы

В прошлом году Екатеринбург и Пермь почти одновременно отметили свои 300-летия. На этом фоне стали много обсуждать, какой город подготовился к юбилею лучше — чьи парки и набережные оказались более благоустроенными, где больше всего берегут исторические здания и чьи «подарки» горожанам к празднику оказались полезнее.

Это соревнование обусловлено исторически. Ведь оба города с давних времен конкурируют за звание уральской столицы — до революции Екатеринбург находился в подчинении Перми, а после образования СССР они поменялись местами и центром Урала официально стал Свердловск. Потому и споры о том, какой город лучше для жизни, кажется, будут длиться вечно.

Мы присоединились к дискуссии, опросив двух екатеринбуржцев и двух пермяков о том, чему Екатеринбург мог бы поучиться у Перми (например, в плане развития транспорта, благоустройства парков и сохранения исторического наследия), и наоборот. В первой части материала узнаем, за что екатеринбуржцы могут похвалить или поругать Пермь.

Своим мнением и наблюдениями о Перми поделились екатеринбуржцы — бренд-дизайн-директор креативного агентства Voskhod Владислав Деревянных и политолог, гид и основатель проекта «Екбгуляем» Дмитрий Москвин. 

Архитектурное наследие 

Владислав Деревянных: 

— В последнее время в Перми приводятся в порядок исторические здания. Приезжаю и вижу, как здания одно за другим закрываются лесами, видно, что идет реставрация, ремонт. В этом плане мне нравится центр Перми, как он меняется. 

10 лет назад все было очень печально и грустно. Сейчас каждая моя поездка в Пермь приводит меня местами в восторг. Как житель Екатеринбурга я начинаю завидовать жителям Перми. 

Но не во всем. Мне нравится Екатеринбург, я не хочу переезжать в Пермь, но я бы хотел, чтобы какие-то изменения, которые сейчас претерпевает Пермь, случились и в Екатеринбурге. И это работает в обратную сторону. 

Дмитрий Москвин: 

— Историческая застройка в Перми пока еще присутствует. «Пока еще», потому что все равно идет достаточно интенсивный снос. Самые болезненные точки — это деревянные дома, они исчезли так же, как в Екатеринбурге. Но в отличие от Екатеринбурга, я там никогда особо не видел такого богатого деревянного узора, какой-то резьбы, деревянного модерна.

А что касается каменных усадеб, то в Перми есть целые улицы, которые полностью сохраняют эту историческую среду. И это очень ценно. Там нет такого, чтобы втыкали какую-нибудь многоэтажку между двумя двухэтажными домами. Для жителей такие улицы и здания — лицо города.

В Перми есть рабочий поселок Мотовилихинский, где сами местные жители сумели восстановить аутентичный облик квартала — планировку и фасады, единообразие остекления во всех квартирах. Создали общественные зоны, которые можно сдавать в аренду и использовать деньги совместно для нужд квартала — это подвалы и чердаки. Это очень мощный пример.

Я не припомню каких-то скандальных историй, чтобы общественники активно собирали подписи, выходили на уличные акции в защиту зданий. В Перми вообще не было такого девелоперского бума, как у нас, поэтому они прошли этот этап достаточно спокойно.

Любопытный пример — снос здания, которое якобы построил бывший директор школы Bauhaus Ханнес Майер. Он работал в Перми, и считается, что этот дом — его проект, но, скорее всего, это не совсем правда. Здание все-таки снесли, но после длительного разговора, как к этому относиться, были культурные мероприятия, была выставка, посвященная этому дому. Не было такого, как у нас с ПРОМЭКТ: прибежал девелопер, снес в новогоднюю ночь, а всем только оставалось вопить и истерить.

Почему снесли? Потому что оно действительно пришло в аварийное состояние. Это было 90-летнее общежитие, и там просто все сгнило, я был внутри. 

В Перми не очень много конструктивистских зданий, но за последние годы фасады практически всех зданий были отремонтированы. Еще в 2017 году мало кого интересовал конструктивизм: мы делали выставку, этой темой интересовались буквально два человека, остальным всем было плевать, включая архитекторов, которые там работают. Они искренне недоумевали, что может быть в этом интересного. Но за семь лет значительно обогнали Екатеринбург по презентации конструктивистских зданий. 

Общественные пространства и благоустройство

Владислав Деревянных:

— В Перми есть то, чего никогда не будет в Екатеринбурге — это река Кама. Это все решает, она делает Пермь прекрасным городом. У них произошла неплохая реконструкция набережной, это пространство продлевают. Сейчас находиться на берегу Камы максимально комфортно, интересно, есть много точек притяжения, начиная от кафешек, заканчивая арт-инсталляциями. Очень насыщенное наполнение этих зон для туристов и горожан.

Но нам в Екатеринбурге подобное не сделать из-за природных условий. Да, наша набережная тоже может быть хорошей, красивой вдоль Исети. Я надеюсь, что УГМК (компания занимается благоустройством набережной за ледовой ареной) может это сделать, правда, сейчас она закатывает все в бетон…

Екатеринбургу не хватает такого пространства как пермский «Завод Шпагина». Я считаю, что это мегакрутой проект в центре города. Сейчас во многих городах берут бывшие индустриальные пространства, адаптируют под нужды людей. На «Заводе Шпагина» можно тусоваться, проводить фестивали, слушать музыку, посидеть на лавочке и поесть мороженого. Это полноценно работающая зона все 365 дней в году. 

Екатеринбург такими зонами обделен. Они организуются исключительно в рамках фестивалей, но это разовые акции, а постоянных пространств нет. Именно по этой причине екатеринбуржцам очень полюбилось «Лето на заводе» в Сысерти: каждые выходные туда можно приехать с семьей, там есть что поделать, отдохнуть, послушать концерт или семинар, а детей отдать на мастер-класс по керамике, сходить на экскурсии.

Дмитрий Москвин:

— Пермь получила общественные пространства в наследство. Это дореволюционное наследие, если брать Комсомольский проспект, и позднесоветское наследие — эспланада и набережная. Они работают с тем, что у них есть, и пытаются это как-то развивать.

Самая болезненная точка для Перми — это эспланада. Это гигантская площадь, просто сумасшедшая по размерам, на которой стоят, по сути, только театр и здание краевой администрации, а все остальное — полтора километра поля. 

Последние годы они занялись этой территорией, и я пытаюсь понять, как к этому относиться. С одной стороны, что-то получилось: там появилась жизнь, фестивали. Сейчас там сделали ландшафтные сооружения, когда павильон маскируется под холм. Но в целом в этом нет прорывной идеи, не сильно впечатляет. 

Для меня неудачное все, что происходит с набережной Камы. Несмотря на то, что Пермь вытянута на почти 70 километров вдоль Камы, обустроенных набережных очень мало. В центральном районе есть одна небольшая, длиной два с половиной или три километра.

Сейчас также делают набережную в Закамске, хотят все забетонировать, установить много-много бетонных лестниц, пандусов и так далее. Маломобильные горожане могут спуститься на набережную, но непонятно для чего. Нет ни озеленения, ни возможности интересно проводить время. 

А вот долины малых рек — это уже как раз хороший пример. Сейчас там формируется пространство экомаршрутов. Это городская программа, все очень хорошо, качественно продумано, так как ее не отдали на откуп чиновникам, которые никогда в жизни с этим не сталкивались. Это городские инициативы, которые работают в этом направлении по полтора десятка лет.

Еще одна общественная инициатива — «Сад соловьев» у речки Уинки. Прямо в спальном квартале, под окнами многоэтажного многоквартирного жилого дома местные жители начали делать зону. Она и про историю малой реки, и про бережное отношение к природе. 

Да, скандалы в Перми тоже есть, например, в Черняевском лесу пытались сделать зоопарк. Но позитивные истории все-таки больше бросаются в глаза. 

Озеленение и парки

Дмитрий Москвин:

— В прошлом году к 300-летию Перми весь центр очень сильно упаковали. Я был сильно поражен. Может быть, там не было чего-то суперпрорывного, благоустройство достаточно типовое, но тем не менее они очень грамотно поработали с улицей. При этом я вижу, что там не было никакого озеленения, по крайней мере, в начале осени. 

Но город объективно более зеленый, чем Екатеринбург. Между районами есть большие пространства, леса. На правом берегу Камы 80% территории занимает лес. 

Была проблема с озеленением два или три года назад, когда решили под 300-летие реконструировать Комсомольский проспект и бульварную часть: начали вырубать липы. Из-за этого объединились активисты, основали движение «Липам жить». В итоге власти и горожане нашли компромисс: какие-то деревья сохранили, подсадили новые. 

Грязь и чистота

Владислав Деревянных:

— Что касается граффити, в Екатеринбурге с ними чуть получше. У нас проходят или проходили крутые фестивали  — «Стенограффия», «Карт-бланш», которые так или иначе влияют на эту субкультуру. Люди, которые хотят проявить себя на улицах, имеют перед глазами пример и понимают, как стоит самовыражаться на улицах. Даже какие-то «вандальные», нелегальные граффити имеют более высокую ценность. 

Если говорить о грязи, которая налипает на ноги, то Пермь будет чище, чем Екатеринбург. Мне кажется, это больше связано  с почвой: у нас более глинистая почва, ее развозят по дорогам, вся эта грязь и пыль в апреле и мае. В Перми этого гораздо меньше.

В этом году Екатеринбург очень плохо чистили от снега, но если сравнивать с Пермью, то она будто вообще не чистится. У нас так или иначе чистили центральные улицы через один или два дня после снегопада, хотя довольно плохо, безобразно чистили дворы. 

А в Перми вообще приезжаешь в один большой сугроб. У меня хороший автомобиль, внедорожник, и я более-менее уверенно чувствую себя в Перми, не знаю, как остальные автомобилисты справляются с этим. В этом плане Екатеринбург лучше. 

Центр в Перми достаточно приятный, здания тщательно вычищают от надписей. Но меня пугают их остановки, дизайн которых разработал Артемий Лебедев много лет назад. Эти черные сараи, которые на картинках выглядели красиво, но не в жизни. Еще и завандаленные, они выглядят максимально ужасно. Но я вижу, что город начинает постепенно от них избавляться, менять их на более миниатюрные павильоны и навесы с более европейским дизайном. 

Активизм и власть

Дмитрий Москвин:

— Есть такое понятие в политологии — городские режимы. Пермь и Екатеринбург — это два разных городских режима, у каждого свои сложившиеся традиции. Пермь — это губернская столица, до 1930-х годов там не было никаких заводов, еще там жили чиновники, люди с образованием, интеллигенция. Поэтому они инициировали создание театров, университетов и так далее. Там общественная и гражданская активность была всегда, она — неотъемлемая часть городской жизни.

По этой причине пермским властям надо выбирать, дружить, выстраивать взаимоотношения. Плюс надо понимать, что Пермь не управляется мэрией города, как Екатеринбург. 

Да, там есть мэр, о котором вообще никто ничего не знает, у него нет реальных полномочий. Они есть у губернатора, в первую очередь политические, а не административные полномочия. Он решает, где будет фонтан в Перми и что будет расти на бульваре. Дело в том, что больше половины жителей Пермского края — это жители Перми, поэтому губернатор в большей степени управляет именно Пермью. 

Кроме того, губернатор тоже свой, пермский, а не «понаехавший». Там хорошая, отлаженная система кулуарных разговоров, каких-то неформальных встреч и дискуссий. Чем они хороши? Тем, что чиновники всегда готовы садиться и обсуждать, хотя, конечно, не без некоторых усилий. Все равно нужны медиаторы и посредники, которым люди доверяют.

Общественный транспорт

Дмитрий Москвин: 

— Это обновленный транспортный парк, новые низкопольные автобусы, удобные в том числе для маломобильных людей. Также это достаточно интенсивное и регулярное движение общественного транспорта. 

Когда я приезжаю в 23:00 на железнодорожный вокзал Перми, у меня на выбор есть несколько трамваев, несколько автобусов. В Екатеринбурге это представить невозможно в принципе. 

За последние 10 лет Пермь полностью потеряла троллейбусное сообщение, ликвидировав его. Но зато усилили трамвайную линию, проложили несколько новых веток. 

Что касается отдаленных районов, то да, с этим всегда проблема, просто потому, что это большие расстояния, старая система улиц, из-за которой образуются пробки. В центр города с противоположного берега ведет единственный мост, поэтому понятно, что любой эксцесс в районе этого моста или интенсивный трафик, и все встает в пробку. То есть в этом смысле я бы не сказал, что ситуация прямо сильно лучше, чем в Екатеринбурге, но общественный транспорт развивают — это факт.

Отдых и развлечения

Дмитрий Москвин: 

— В Перми культурная жизнь гораздо менее насыщенная, чем в Екатеринбурге, меньше культурных площадок. Но и население там тоже меньше: в Перми едва-едва миллион, а у нас полтора. И до последнего времени не было мощных, сильных внутренних игроков, которые бы как-то будоражили пермскую культурную среду на постоянной основе.

Да, у Перми есть в анамнезе «культурная революция», произошедшая 2012–2013 годах. Она оставила в наследие паблик-арт, который в Перми в этом плане понятнее, в городской среде хорошо растворим. Он может вызывать резкую критику, но тем не менее это неотъемлемая часть культурного ландшафта города. Это не фестиваль «ЧО», который спотыкается на каждом шагу, потому что никто ничего не понимает, никому ничего не надо. В Перми понимают, надо. 

Мощных площадок в городе три. Пермский театр оперы и балета, пока там работал дирижер Теодор Курентзис. Сейчас остался только Дягилевский фестиваль, но это ежегодное и разовое мероприятие.

Музей современного искусства будет набирать обороты, так как у него появилась новая огромная площадка, которая может конкурировать по размеру только с «Арсеналом» в Нижнем Новгороде. 

А Пермская художественная галерея — это самый главный вызов для региональных музеев вообще, опять же из-за площади. Они могут позволить себе то, что в Екатеринбурге никто не может, так как у нас нет музея с такими площадями.

Но интенсивной культурной жизни пока нет. И так же, как в Екатеринбурге, она предельно централизована. Но если у нас в центр можно добраться с любого конца города довольно легко, то на концерт в центр Перми из отдаленного района вряд ли кто-то поедет.

Во второй части материала читайте мнения о Екатеринбурге, которыми поделились жители Перми — основательница «Центра городской культуры» Александра Агишева и соавтор туристического сообщества «Доступный Урал» Светлана Новокшонова. Она выйдет на It’s My City через неделю.

Поделись публикацией: