«Я выжимаю из себя все, что могу сейчас»

«Знаешь, что я делала, когда тебя не было?» — известная строчка из дебютного альбома уральской группы «Обе Две». С его выпуска прошло 12 лет, и за это время группа поменяла свое амплуа. Дерзкие песни про чулки и гонщиков сменил мрачный литературный поп — такое определение сегодняшнего звучания группы предлагает Катя Павлова, вокалистка и основательница «Обе Две».

13 октября группа «Обе Две» выступила в Екатеринбурге с презентацией нового альбома «Циники» — это заключительный релиз группы. Нет, «Обе Две» не распадается, только меняет декорации и в будущем вернется с новым именем.

Перед концертом мы встретились с Катей и пообщались о ее страхах из-за отмены артистов, ощущениях после релокации в другую страну, а также про новое звучание группы и про то, как оно переросло старое название. 

— Сейчас ты в туре с презентацией последнего альбома группы «Обе две». Как я понимаю, смена названия — не решение одного дня, и даже года, ты довольно давно хотела это сделать. Но какие чувства, когда это реально происходит?

— Честно говоря, я так кайфую. Кайфую все время с тех пор, как озвучила решение о переменах в публичном пространстве. Кстати, я никого не предупреждала об этом решении: в менеджменте знали о моих намерениях, но само действие произошло спонтанно. Также спонтанно на днях я переименовала аккаунты в социальных сетях в «Катя Павлова». И в этом столько облегчения — я будто вышла. Это правда было желание, которое я носила в себе давно, но само решение — последнего времени.

У меня шла постепенная диссоциация с названием «Обе Две». Все это было круто в начале, и я обожаю тот этап. Но название «Обе Две» и бренд вокруг него — это не про сейчас, а про фестивали и вечеринки, репетиции в ДК Лаврова на Уралмаше, первый состав с сестрой (в начале 2000-х проект организовали сестры Катя и Таня Павловы, со временем Таня ушла в театральное искусство — прим. ред.).

У меня был внутренний разговор с самой собой: «Да блин, кого мы уже обманываем?» Я уже живу другую жизнь и мне странновато стоять под именем «Обе Две». В этом названии много девчачьего задора и иронии — это подходит, когда тебе 20 лет и ты в красном платье в цветочек скачешь по сцене козой. Но теперь из всего этого осталась если только постирония, ну и ладно, козой я тоже все еще скачу.

— «Обе две» я сначала слушала на школьных вечеринках, где весело танцевала под «Знаешь, что я делала», а потом с подругами стала ходить на концерты, чтобы вытанцевать-выплакать свою боль под «Мне это не подходит». Это совершенно разная музыка, и мне было удивительно наблюдать за тем, как я меняюсь, а песни все так же попадают в меня. Поэтому когда я прочитала о планах сменить название, то подумала, что это попытка откреститься от старого творчества, оставить позади то, что выходило 10 лет назад. Так ли это?

— Выплакать и вытанцевать — это моя целевая конечно. А музыка действительно изменилась по сравнению с первым альбомом, и думаю, логично, что перемены происходят взаимно: было бы странно, если бы одна из нас застряла на одном этапе. Когда прошло пять лет после первого альбома «Знаешь, что я делала», я смотрела на него с мыслями о том, что это что-то очень детское.

Как когда уже учишься в универе, но еще не взрослый и смотришь на свои подростковые фотки со стыдом и без любви. А потом взрослеешь, и у тебя уже хватает ума и сердца посмотреть на них с любовью, без иронии. Вот такое же у меня отношение к первым альбомам группы.

То есть сейчас я вспоминаю контекст, в котором эта музыка рождалась, и восхищаюсь нами в прошлом: мы только учились самостоятельно жить, я работала оператором в «Мотиве», читала от корки до корки журнал «Афиша», слушала модную тогда инди-музыку, тусила с разными музыкантами, например, с группой «Сансара», ездила на всякие фестивали. Все это так манило и нравилось.

Когда я составляла сет-лист для тура с последним альбомом «Обе Две», то решила дополнительно играть старые песни в городах, куда мы давно не приезжали. Сначала делала это нехотя, потому что они меня саму ужасно утомили. А потом поняла, что это последний или предпоследний раз, когда я буду их играть, и все напряжение спало. С гигантским удовольствием играю старые песни, прощаюсь с ними.

Это как когда на вечеринке в какой-то момент вы включаете песню Меладзе и с большим удовольствием ее слушаете, но при этом в реальности не живете под нее каждый день. Вот и мне странно на концертах «включать Меладзе» — все это любимое, но я уже про другое.

— Когда обсуждаешь с кем-то группу «Обе две», кажется, что у многих она ассоциируется с треком «Милый» и все теми же строчками «Знаешь, что я делала?». А нет ли страха, что с названием отсеется и часть аудитории, которая знает проект по первым альбомам?

— Я тебя умоляю, о каком отсеве аудитории мы говорим. У меня есть мои пять человек — они и останутся. А если серьезно, всегда был именно такой страх: со сменой названия и отказа от старых песен аудитория сразу уйдет. Об этом мне говорили все вокруг, и я очень долго слушала такие аргументы. Все-таки в терапии я только два года, а привычка слушать других людей так быстро не искореняется.

У меня одна жизнь и одна группа. Что мне теперь — бояться не за моих пять человек, а за других пятерых, которые любят меня такой, какой я уже давно не являюсь?

На деле ведь такие люди не ходят на концерты, не следят за мной в социальных сетях. Им просто будет прикольно порадоваться тебе на Дне города. А среди реальной аудитории любителей старой музыки меньшинство.

— Есть варианты, как потом будет называться «Обе Две»?

— Я начинаю физически трястись, когда требуется решить, каким будет новое название. Мне нужно сначала закончить тур, потом подумать и спустя какую-то паузу прийти к ответу. А люди часто спрашивают, каким будет новое название, и я начинаю на это вестись, выдавать предположения. Например, в каких-то интервью говорила, что возможно проект будет называться просто «Катя Павлова» или «Павлова», но это только предположения.

У меня столько внутреннего напряжения из-за того, что при таких переменах и ребрендингах принято все заранее спланировать и придумать, а потом постепенно рассказывать аудитории. Мне сначала надо календарь перевернуть, и не знаю, сколько понадобится времени для этого. Знаю только, что мне надо было закончить с прошлой жизнью. Порядок, как когда перестаешь прыгать из отношения в отношения: сначала заканчиваешь роман, потом живешь один в холостяцкой квартире, а затем решаешь, чего хочешь.

Перед тем, как прийти к новому названию, надо сначала полежать лицом в пол. Каждый раз после релиза альбома у меня абсолютно суицидальное состояние, когда я думаю, что надо уходить из бизнеса. Это эмоциональные качели: я обожаю концерты, материал и звучание — прямо умираю как люблю, но бизнеса в этом нет, а он нужен и его надо перепридумывать.

Но я заколебалась за 100 лет своей жизни перепридумывать чертов бизнес! Не хочу этим заниматься — я мотылек, цветочек, которому хочется только писать свои суицидальные песенки и ни о чем не думать. Но такой опции нет, поэтому я устаю от громадной разницы в том, что происходит в плоскостях творчества и бизнеса.

На решение о смене названия еще повлиял контекст. За последние полтора года я каждый раз не знаю, с кем буду играть: мы продаем тур или концерты, назначаем даты и подписываем договоры, а я до последнего момента не знаю, кто выйдет со мной на сцену. Все дело в ротации музыкантов и людей в природе. Из-за этого я впервые увидела без фильтров и прикрас, что мой проект это в первую очередь я, и во вторую — те люди, которых я вокруг себя соберу.

В этом туре я снова с новым составом, и все потрясающе. Каждый раз кажется, что это лучший состав моей группы. Я теперь смотрю на свой путь и думаю: ну кайф же, я столько крутых людей и музыкантов узнала не просто издалека, а потрогала, что-то с ними пережила. Многие ли могут этим похвастаться? А мне этот опыт предоставлен.

— Песня из нового альбома «Мальчики закончились» — очень понятное высказывание о том, что многие мужчины уехали из страны и не с кем было даже собрать группу в предыдущий тур.

— Я не ставила перед собой цель сделать в новом альбоме более прямые высказывания, но естественным образом такое могло произойти. У меня есть любопытство в ремесле: раз из раза, из года в год стараюсь быть точнее. На каждом этапе я выжимаю из себя все, что могу сейчас. То есть все, чему пока научилась, чтобы быть максимально точной. Так постепенно и естественно в музыке остается меньше лишнего — вензелей и украшательств. Вернее, надеюсь, что так получается.

Каждый альбом — переработка последнего пережитого опыта. А изменения в звучании и чем-то еще — только следствие этих внутренних перемен. Обычно в основе лежит очень личный опыт, поэтому нельзя легко рассказать, какие события стоят за конкретной песней.

А если бы я имела смелость рассказывать о любом пережитом опыте, у меня не было бы нужды писать музыку. 

Между двумя последними альбомами прошло немного времени («Мне это не подходит» вышел в 2021 году, а «Циники» в 2023 — прим. ред.), но они звучат по-разному, потому что новый опыт все равно уже был получен. А если честно, то я ненавижу опыт: лучше бы у нас всех его не было и мы были бы цветочками, вечными детьми. Но с другой стороны, опыт — это топливо. Можно бесконечно рассуждать, что первично, что вторично и стоит ли все того, но имеем то, что есть.

Когда я что-то испытываю и переживаю, мне надо дать этому форму. Текст сам по себе для меня невозможен. Мне каждый раз предлагают опубликовать это буклетами со стихами, а мне такое невыносимо. Без музыкальной фразы для меня слишком мелко и пошло, а мудрить и писать сложнее мне тоже неинтересно.

— Ты сейчас живешь в Турции, изменило ли это ощущения от концертов? Не кажется ли, что пропал контакт с аудиторией, которая остается в России?

— После переезда осталось столько же концертов, сколько и было в среднем по палате. Даже немного больше. Из Анталии летают бесконечные чартерные рейсы, поэтому по механике все так же, как если бы я летала в тур из Москвы или Екатеринбурга. По ощущениям я просто переехала на дачу, только еще с морем и классным климатом. Без четырехлетней дочки я бы не жила здесь так долго, но тут очень комфортно по климату, образу жизни с приятными ритуалами, например, поездки на байке к морю или на базар.

А Екатеринбург я обожаю, часто приезжаю, потому что здесь живет семья. Летом прожила на Урале два месяца, тут же и записала голос в альбом «Циники». У меня не кейс артиста, который вынужден заниматься творчеством вне страны. Да и переезд в Турцию был основан на том, что мы поехали зимовать, а потом остались. И не могу назвать точных причин этому.

Ненавижу, что в стране сейчас отменяют некоторые группы, и каждый день боюсь, но мы не в том месте живем, чтобы обсуждать такие вещи в интервью. Как сказал Олег Ягодин, будущего нет.

Екатеринбург всегда был хорош, а после Анталии вообще воспринимается, как Берлин. Мне нравится тут все: от бизнесов и ресторанов до того, как люди выглядят и разговаривают. Все друг друга знают, всегда коллаборируются и готовы помочь. Обожаю тут все, только метро надо побольше. Видимо, чтобы увидеть картину целиком, надо было отойти подальше и посмотреть с другого ракурса. А если выбирать Москва или Екатеринбург, то точно второе — это мой любимый город. Даже шепотом хочется говорить об этом, чтобы никто не потянул сюда свои грязные ручки.

Поделись публикацией: