В 2022 году археологи Музея истории Екатеринбурга (МИЕ) провели первые за последние 30 лет большие раскопки на Московском тракте, где в 1930-е годы находился расстрельный полигон НКВД. Исследователи нашли 52 братские могилы, где покоятся приговоренные к смертной казни люди — чиновники, военные, деятели искусства, а также обычные рабочие и крестьяне.
Вокруг раскопок развернулась большая дискуссия. С одной стороны — Музей истории Екатеринбурга, который проводил исследования и пытался определить границы полигона, с другой — общественные организации, например, «Уральский Мемориал»*, которые утверждали, что МИЕ ведет раскопки с нарушениями.
Бывший журналист Znak.com, историк и нынешний директор Музея истории Екатеринбурга Игорь Пушкарев лично участвовал в раскопках и теперь рассказал It’s My City, что удалось обнаружить археологам, а также почему раскопки не расставят все точки над i в истории с полигоном.
Что вообще мы знаем о полигоне НКВД
В 1930-е годы площадка на 12-м километре Московского тракта работала как испытательный полигон НКВД. По словам Игоря Пушкарева, территория выполняла несколько функций: тут испытывали стрелковые артиллерийские системы, проводили лыжные соревнования среди силовиков. А позже вскрылось, что полигон был местом, где расстреливали и закапывали осужденных.
Впервые об этом месте узнали в 1967 году, когда здесь решили провести всесоюзные стрелковые соревнования среди сотрудников органов внутренних дел. Для создания стрелковой дистанции использовали экскаватор.
Внезапно машина завалилась задней осью в яму и начала гусеницами разрывать и раскидывать вокруг себя землю. А вместе с ней — человеческие останки. О находке стало известно руководству, после чего случай замяли.
Хотя сразу после обнаружения останков стрелковую дистанцию перенесли в другое место, спустя время здесь все-таки возвели спортивный биатлонный комплекс. Он существует до сих пор.
В следующий раз останки людей на западе Екатеринбурга нашли в 1974 году при строительстве Ново-Московского тракта: рабочие и строительная техника снова начали доставать из земли человеческие кости.
— После этого решили не заглублять в этой части дорогу, а засыпать ее скальником и положить асфальт сверху. Историки Кириллов и Погорелов утверждают, что под дорогой лежит около полутора тысяч тел, — добавил Игорь Пушкарев.
В 1984 году комсомольское движение начало искать захоронения старых большевиков, многие из которых, как оказалось, были репрессированы в 1930-е годы. Однако где они были похоронены, неизвестно, поэтому молодые люди начали свое расследование, которое потом назвали «операция „Коммунары“».
— С этой операции начинается общественный дискурс и поиск места, где расстреливали и захоранивали людей, — отмечает Пушкарев.
В августе 1990 года в районе нынешнего мемориального комплекса сотрудники службы городских кладбищ организовали раскопки, в ходе которых стали находить человеческие кости и черепа со следами от пуль. К делу сразу подключилась прокуратура.
С тех пор было впервые официально доказано, что на Московском тракте действительно расстреливали людей и закапывали их в братские могилы. Тогда же исследователи предположили, что полигон с захоронениями занимает площадь 75 гектаров, но никаких фактических подтверждений этому не было.
Больших раскопок, которые могли бы определить границы полигона и число закопанных людей, после этого здесь никто больше не проводил. И только в 2022 году археологи Музея истории Екатеринбурга решили заново обследовать территорию. Поводом для этого стали планы властей построить у Московского тракта биатлонный комплекс Антона Шипулина.
Предварительные работы археологи провели в 2017 и 2018 году. В первый раз работы велись северо-восточнее Мемориала, но там никаких останков не нашли. Во второй раз шурфы (ямы, которые выкапывают, а потом исследуют археологи) сделали по внешней границе мемориального комплекса и в них снова не нашли человеческих костей. Тогда специалисты смогли найти остатки посуды и пищи, которые могут свидетельствовать, что к северу от Мемориала все-таки что-то есть и эту территорию надо продолжать исследовать.
В 2019 и 2020 году команда археолога Сергея Погорелова, который нашел останки цесаревича Алексея и княжны Марии Романовых в Поросенковом логу, предположила, где могут находиться больше 90 могильных ям с расстрелянными людьми. Именно по материалам Погорелова археологи Музея истории Екатеринбурга проводили свои раскопки уже в 2022 году.
Что нашли археологи музея
— У нас была задача понять, насколько распространяются места захоронений в стороны от существующего мемориального комплекса. Это 75 гектаров, о которых заявила когда-то прокуратура, или это пять гектаров, о которых говорил Погорелов? Мы хотели выяснить, какова площадь полигона с захоронениями, какую конфигурацию имеют могильные ямы и сколько примерно человек в них захоронены, — рассказывает директор Музея истории Екатеринбурга.
С августа по ноябрь 2022 года археологи во главе с Пушкаревым сделали шурфы в районе 25 гектаров, на которых смогли найти 52 братские могилы с телами около двух тысяч человек.
Кроме того, они нашли следы бывшей казармы, нескольких землянок и даже бани. Пушкарев предполагает, что сооружения могли появиться здесь до того, как НКВД основало свой полигон. На этой же территории находился рудник, и здания могли построить рабочие. Но в теории сотрудники НКВД могли использовать здания для личных нужд и хранения оружия, а землянки как передержку для приговоренных людей, откуда их потом уводили на расстрел.
Директор МИЕ утверждает, что полигон может занимать 192 гектара к югу и к северу от Ново-Московского тракта. По его словам, граница полигона неплохо видна на местности: вдоль линии идет просека, на которой местами сохранились конструкции забора с бетонным основанием. Кроме того, в некоторых местах на границе исследования археологи нашли мотки колючей проволоки.
— Периметр полигона охватывает и биатлонный комплекс, и Мемориал. Он простирается от Чусовского тракта на юг. Общая площадь 192 гектара, и это гораздо больше, чем все предполагали изначально, — добавил Игорь Пушкарев.
Однако раскопки проходили в основном в южной части выделенной области. Они никак не касались, например, биатлонного комплекса. Директор МИЕ выдвинул версию, что из-за постоянных строек никаких останков там не осталось. По его словам, восточная, южная и северная части зоны, которую они выделили в ходе исследования, безусловно, нуждаются в дальнейшем изучении.
Что будет с найденными останками после раскопок
Часть артефактов можно увидеть на выставке «Засушенному верить» в креативном кластере «Л52» на проспекте Ленина, 52. Здесь можно найти гильзы оружия, из которого, скорее всего, расстреливали репрессированных. Также на витринах выставлена найденная на месте захоронений обувь, части аксессуаров, например, застежки от кошельков, очки, а также монеты, которые, скорее всего, были у приговоренных в момент приведения приговора в исполнение. Все вещи, по словам Игоря Пушкарева, сотрудники НКВД сбрасывали сверху на тела — сначала мелкие предметы, а потом верхнюю одежду и обувь.
Останки при этом остались на тех же местах, где их нашли археологи. Их укрыли специальным материалом, чтобы кости не продолжали гнить, а затем закопали. Однако Пушкарев утверждает, что в будущем могильники надо снова раскопать, а останки либо попытаться опознать, либо похоронить как положено.
— Фактически это просто братские могилы, куда людей покидали, как снопы сена. Они безымянны, они не похоронены должным образом. В этом плане могильники надо раскапывать и произвести нормальную эксгумацию, а потом либо произвести перезахоронение с положенной ритуально-обрядовой практикой, либо отобрать образцы ДНК и попытаться идентифицировать этих людей и восстановить их имена, память о них. Мне кажется, это самый правильный путь с точки зрения совести и морально-этических соображений, — говорит директор музея.
На вопрос, что будет дальше со всей территорией полигона, Пушкарев отвечает, что на данный момент Музей истории Екатеринбурга сделал все, что от него зависело — провел исследование и доложил о его итогах в комиссию по делам репрессированных при губернаторе Свердловской области. Дальнейшие действия должны предпринимать чиновники.
— Мы показали границу, показали набор доказательств, которые доказывают, что это именно территория полигона. Дальше надо дать этой территории охранный статус или расширить статус памятного места, который сейчас распространяется только на Мемориал. Этим должен заниматься некий пул историков, чиновников, которые определят дальнейшую судьбу этой границы, — говорит Пушкарев.
По его словам, хотя бы на те 10 гектаров, которые уже были исследованы, нужно в любом случае наложить охрану, так как там проложены велосипедные трассы. Сейчас получается так, что люди катаются на велосипедах прямо по могилам. На остальной территории (182 гектара) нужно провести дополнительное обследование, чтобы понять, где еще точно есть захоронения, а где их нет.
Также Пушкарев хочет установить наблюдение археологов, если в будущем здесь начнут проводить какие-либо работы по расширению или реконструкции Ново-Московского тракта. Под трассой, напоминает историк, все еще лежат кости расстрелянных, и мы каждый день ездим по ним, когда едем по этой дороге.
Конфликт с «Уральским мемориалом» и другими общественниками
Ранее участники «Уральского мемориала», в том числе его глава Алексей Мосин, заявляли, что Музей истории Екатеринбурга не уведомил их о намерениях проводить исследования территории полигона, а археологи вели раскопки с большими нарушениями, без учета мнения независимых историков. Именно поэтому активисты отправляли жалобы в правоохранительные органы и губернатору Евгению Куйвашеву. Пушкарев утверждает, что они не скрывали от общественников факт проведения раскопок, информировали их, а затем приглашали поработать вместе с ними «в поле».
— Мы говорили, что мы можем объяснять, что мы делаем и что планируем делать в дальнейшем. Физической помощи и какого-то интереса на стадии производства работ мы в итоге не увидели. К нам приезжали, на нас кричали, на нас подавали миллионы жалоб во все инстанции, но никто не пытался толком выслушать и с нами взаимодействовать. Поэтому у меня это вызывало довольно сильное удивление, — рассказывает Пушкарев.
После завершения полевой части работ, в октябре, говорит историк, Музей приглашал членов Ассоциации жертв политических репрессий и других заинтересованных общественных организаций поучаствовать в экскурсии по Мемориальному комплексу и шурфам, где проходили исследования.
— Там я объяснял, что мы и зачем сделали, показывал, где проходили раскопки, объяснял всю логику наших действий. Но после этого случилась очередная пачка заявлений на нас, — разводит руками Пушкарев.
*Власти считают организацию «иностранным агентом»
Нам нужна ваша помощь! It’s My City работает благодаря донатам читателей. Оформить регулярное или разовое пожертвование можно через сервис Friendly по этой ссылке. Это законно и безопасно.