«Либо уйдешь по минимуму, либо будем грузить тебя до пожизненного»

Ежегодно в России заводится более тысячи уголовных дел по «террористическим» статьям. Их обычные фигуранты — мигранты из центральноазиатских и закавказских стран или россияне неславянского происхождения. Конечно, среди обвиняемых и осужденных встречаются и настоящие террористы и экстремисты, но некоторые дела при изучении оказываются крайне сомнительными. В ФСБ, как и в других силовых структурах, действует система, при которой сотрудникам нужно раскрывать преступления для продвижения по службе, а если настоящих преступников поймать не удается, оперативники и следователи подключают фантазию. Суды склонны с ними соглашаться.

В первой части этого материала It’s My City рассказывает историю россиянина с инвалидностью, которого признали террористом из-за видеоролика в соцсетях, посадили в тюрьму, а потом лишили гражданства и выслали из страны. Во второй на примерах других осужденных и депортированных мигрантов мы объясним, почему при расследовании «терроризма» силовикам удобно фабриковать уголовные дела.

Часть первая. Как Рамиль Джабраилов стал «террористом» из-за ссоры с тестем и фильма «Кандагар»

Рамиль Джабраилов родился и вырос в небольшом городке Азербайджана Шемахы. В Екатеринбург он переехал вместе с бабушкой, когда ему было 13 лет. Мальчик поселился у своего дяди в квартире на Новой Сортировке, рядом с рынком «Таганский ряд» — традиционным местом обитания мигрантов. Здесь же он начал подрабатывать, а параллельно стал учить русский язык. Когда ему исполнилось 18 лет, он получил свой первый паспорт: Рамиль Малик оглы Джабраилов стал гражданином Российской Федерации.

В Екатеринбурге Рамиль встретил свою будущую жену Айсель (имя изменено), в 2004 году у них родилась дочка. В этот момент он уже учился в Уральском государственном юридическом институте МВД России, а спустя три года получил диплом о высшем образовании. Еще через год Рамиль открыл свой первый бизнес — это была небольшая строительная фирма. Также он владел несколькими ларьками с шаурмой «Тантуни Кебаб».

Дела у Рамиля в России складывались неплохо, пока из тюрьмы не вышел его тесть Арслан (имя изменено), который попал туда за разбой. Он сразу невзлюбил Рамиля. Арслан начал обвинять зятя в том, что он ведет разгульный образ жизни и изменяет его дочери. По словам Рамиля, тесть его ненавидел, обзывал его торгашом и барыгой. 

«Для него все работающие люди были низшим сортом», — рассказывает Рамиль. В 2009 году по наводке тестя неизвестные ограбили квартиру дяди Рамиля, вспоминает он. Спустя год случился еще один неприятный инцидент: мужчины в очередной раз поссорились и подрались.

В 2013 году у Рамиля и Айсель родилась вторая дочка. Они решили переехать в квартиру побольше, взяв в ипотеку «трешку» на улице Софьи Перовской. Вражда с тестем немного приутихла, пока не наступил роковой для Рамиля 2014 год. В декабре он вернулся домой после работы и увидел, что его супруга плачет. Она рассказала, что отец изнасиловал ее, угрожая убийством. Супруга написала заявление в полицию, после чего ее отца задержали и осудили. Его приговорили к восьми годам колонии строгого режима по нескольким статьям: за насильственные действия сексуального характера (132 УК РФ), угрозу убийством (119 УК РФ) и незаконное ношение оружия (222 УК РФ).

«Он угрожал своей жене, моей супруге и хотел мне отомстить и посадить меня, если я ему не помогу выйти. Говорил, что лучше бы я убил его своими руками, чем он сядет. Долгое время я не мог прийти в себя. Я еле-еле двигался с помощью близких людей. Я не мог смириться с этим позором и спустя два-три месяца попал в больницу», — говорит Рамиль.

С его слов, после пережитого он стал инвалидом. Рамилю поставили диагноз «рассеянный склероз» (врачи считают, что сильный стресс может быть фактором развития заболевания).

«Наденем мешок на голову и больше не снимем»

С 2015 года Рамиля и его родственников начали беспокоить силовые структуры. Как выяснилось позже, его тесть написал из тюрьмы заявление, что Рамиль якобы связан с ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация). На допросах Рамиль и его жена все отрицали. Два года Джабраиловы жили спокойно, пока в августе 2017 не задержали брата Рамиля Ромала, который приехал в Екатеринбург помогать с бизнесом. С мешком на голове его увезли в управление ФСБ России по Свердловской области, рассказывает Рамиль со слов брата. Силовики требовали, чтобы Ромал дал показания против Рамиля.

«Его били рукояткой автомата и электрошокером, — утверждает Рамиль. — Когда они поняли, что меня он очернять не станет, ему сказали, чтобы он никому ничего не говорил, иначе его семью тоже заберут из дома с маленькими детьми. И они [сотрудники ФСБ] просили через брата передать мне, чтобы я покинул Россию в течение месяца. Со слов брата, цитирую сотрудников УФСБ: „Тебе мы мешок надели на голову и потом сняли. Если твой брат не покинет территорию РФ, мы наденем ему на голову мешок и больше не снимем“», — говорит Рамиль.

На следующий день точно так же пропала его супруга. Ее продержали в свердловском УФСБ порядка шести часов. Айсель передала мужу от силовиков те же слова, что и брат — Рамиль должен уехать. Сам он это требование всерьез не воспринимал — закон он не нарушал, поэтому оснований для таких требований не видел. 

Однако в дело вмешались обстоятельства: 24 сентября в Баку стало плохо его бабушке. Он улетел в Азербайджан, чтобы ее проведать. Через две недели Рамиль вернулся в Екатеринбург, где его остановили в зоне паспортного контроля Кольцово: сотрудники безопасности интересовались, зачем он уезжал, и требовали показать телефон. Его отпустили домой, но через два дня снова задержали.

«Примерно в 10 утра я вышел из дома, сел в машину, чтобы поехать на работу. Даже не успел закрыть дверь своего автомобиля, как вдруг на меня напали люди с оружием в гражданской форме. Они сказали мне, что они из полиции. Мне надели мешок на голову и посадили в свой автомобиль. Сказали, что будут проводить обыск в моей квартире. Я попросил дать время, чтобы теща увела погулять дочь — она не должна была видеть этот ужас. Старшая в этот момент была в школе», — рассказывает Рамиль.

В квартире Джабраиловых силовики ничего существенного не нашли, говорит Рамиль. У Рамиля взяли отпечатки пальцев, сфотографировали и отправили в СИЗО. На следующий день его повезли в суд. 

Рамиль говорит, что по дороге оперативник УФСБ Иван М. сказал ему: «Лучше признай вину — может быть, условку получишь».

В суде Рамиль узнал, что стал фигурантом уголовного дела о публичном оправдании терроризма (статья 205.2 УК РФ). Основанием послужил некий видеоролик с его страницы во «ВКонтакте». Как позже выяснил адвокат Рамиля, это был отрывок из фильма «Кандагар» с монологом представителей радикального ислама. В конце фрагмента звучит фраза: «Мы готовы умереть за Аллаха, мы вас [Россию] победим». Рамиль говорит, что об этом видеоролике на суде услышал впервые. Вину он не признал, суд избрал ему меру пресечения в виде ареста на 58 дней.

Сотрудники ФСБ стали формировать доказательную базу по Джабраилову. На очных ставках его тесть Арслан говорил, что Рамиль убеждал свою супругу уехать с ним в Сирию и начать финансировать ИГИЛ. Сама Айсель, к удивлению Рамиля, подтвердила слова своего отца. Он не стал обвинять жену в клевете, опасаясь за ее судьбу. 

В СИЗО перед заседанием суда оперативник М. убеждал Рамиля признать вину и взять особый порядок рассмотрения дела. Сотрудник ФСБ говорил, что с Рамилем все обойдется — максимум сядет на полтора года, а потом его «помогут вытащить». Рамилю обещали, что он вернется к своей обычной жизни. Он поверил и согласился сменить адвоката, который изначально шел против следствия.

— М. говорил мне: «Ты вообще-то не должен был сидеть, твой первый адвокат все испортил, просто уже в Москве все курсе. Механизм запущен, другого выхода нет. У ФСБ нет развалившихся дел: либо возьмешь то, что есть, и уйдешь по минимуму, либо мы будем грузить тебя до пожизненного и супруга пойдет с тобой как соучастница».

В июле 2018 года Приволжский окружной военный суд приговорил Рамиля к трем с половиной годам лишения свободы. В суде он признался в трех преступлениях — оправдании, пропаганде терроризма или призывам к нему (205.2 УК РФ), содействии терроризму (205.1 УК РФ) и несообщении о преступлении против общественной безопасности (205.6 УК РФ).

Рамиля отправили отбывать наказание в колонию в Оренбурге.

«Меня посадили в самолет до Баку»

В тюрьме Рамилю стало плохо. Сначала его направили в медсанчасть, а оттуда привезли в Центр рассеянного склероза Оренбурга. Врачи заявили, что его болезнь прогрессирует, а сам он в тяжелом состоянии. В итоге спустя чуть более года тюрьмы его по состоянию здоровья освободили досрочно прямо в зале суда, хотя прокуратура выступала против. 

«Отпустили домой умирать, выражаясь их словами», — говорит Рамиль. Из здания суда он вышел с миграционной картой и справкой об освобождении: российский и заграничный паспорта у него по непонятной причине забрали полицейские.

Вернувшись домой, Рамиль понял, что жена Айсель не рада его видеть. Он узнал, что она с ним развелась. По его словам, позже в ее WhatsApp он обнаружил, что Айсель неформально общалась и даже встречалась с Иваном М. и еще одним сотрудником ФСБ, которого зовут Алексей. В их переписке он также увидел, что его супругу просили зарегистрироваться в соцсетях, а на аватарку поставить фото с хиджабом на голове. Рамиль думает, что силовики сделали это, чтобы с помощью Айсель объявлять «террористами» других невиновных людей.

Рамиль понял, что он в тяжелом положении, и обратился за помощью в Уральскую ассоциацию беженцев. В июле 2020 года вместе с юристами организации они подали иск, в котором оспаривали решение МВД лишить его российского гражданства. В первой инстанции им отказали. По мнению суда, Рамиль нарушил обещание следовать Конституции, поскольку совершил террористическое преступление. Тем не менее в апелляции это постановление отменили: судебная коллегия сделала вывод, что Рамиль находится в России уже очень долго — работал здесь, создал семью, установил прочные социальные связи, что важно в этом деле.

Спустя некоторое время Рамиль получил в полиции свой паспорт назад и уже думал, что ему удалось победить систему. Но запущенный механизм было не остановить. Примерно через год, в июле 2021, Рамиль вышел из дома в аптеку за лекарством для дочери. Тогда он еще не осознавал, что домой уже никогда не вернется. Его вновь задержали и повезли в аэропорт Кольцово, где поместили в пункт временного содержания иностранцев. Там он узнал, что незадолго до этого, 20 апреля, состоялось еще одно заседание суда в кассации, где решение по его делу вновь пересмотрели — его все-таки лишили гражданства. О заседании ни самого Рамиля, ни его защитников не извещали.

«Меня посадили в самолет до Баку на первых местах, чуть ли не бизнес-классом. Отдали мой телефон без сим-карты. У меня ни копейки в кармане не было. Я летел в той одежде, в которой вышел в магазин. Я как чмошник выглядел. Четыре года в Баку не был. При этом мне дали поддельную справку, что у меня нет коронавируса — тест я не делал. В тот же день я уже был в Азербайджане», — говорит Рамиль.

***

Сейчас Рамиль Джабраилов проходит курс лечения в Баку. По его словам, здоровье у него улучшилось — климат дает свое. Рамиль говорит, что не оставляет надежды когда-нибудь добиться справедливости и вернуться в Россию. Хотя и признает, что сделать это будет очень сложно. Вместе с Уральской ассоциацией беженцев он направлял запросы в Следственный комитет, ФСБ и администрацию президента, но ему либо не отвечают, либо присылают отписки:

«Вот так несправедливо и незаконно меня судили и депортировали. Скажу вам сейчас то, что говорил всегда — я их не боюсь и пойду до конца. Моя позиция не поменялась. В России у меня осталось самое ценное — мои дети».

В управлении ФСБ по Свердловской области корреспонденту It’s My City сообщили, что в 2020 году после обращения Рамиля Джабраилова провели проверку по обстоятельствам его дела. Однако никаких нарушений закона в действиях сотрудников органов безопасности в отношении Джабраилова не нашли, добавили в пресс-службе ведомства.

Приближенный к силовым органам источник It’s My City, сообщил, что по его данным, Джабраилов якобы хотел уехать воевать в Сирию и перевезти туда свою семью, поскольку он «реальный моджахед».

Часть 2. Что не так в делах мигрантов-«террористов»

Сначала хулиган — потом террорист

22 октября 2021 года суд в Екатеринбурге поместил в СИЗО Шахромджона Мусофирова. Ему вменяют три статьи: организацию террористического сообщества, незаконное изготовление, а также хранение оружия. Незадолго до этого, 10 сентября, мужчину задержали за мелкое хулиганство у дома на улице Попова, в квартале от управления ФСБ по Свердловской области. При этом протокол на него составил не полицейский, а сотрудник ФСБ. В нем говорится, что Мусофиров, общаясь по телефону, «в присутствии посторонних граждан громко выражался грубой нецензурной бранью, вел себя нагло и вызывающе — размахивал руками, плевался и не реагировал на неоднократные замечания граждан». В тот же день суд, учитывая, что ранее к ответственности мужчина никогда не привлекался, арестовал его на 15 суток (максимально возможное наказание по статье 20.1 КоАП РФ).

Такое совпадение — сначала административное наказание за мелкое хулиганство, а потом обвинения в терроризме — может быть случайностью. Но ранее «Новая газета» выяснила, что похожим способом против мигрантов могут фабриковать уголовные дела о терроризме. Издание нашло ряд подобных случаев, когда приезжих задерживают и потом арестовывают за мелкое хулиганство или неповиновение полиции, причем происходит это как правило рядом со зданиями силовых структур. Во всех судебных постановлениях из раза в раз повторяется одна и та же формулировка: 

«…нарушал общественный порядок, выражая явное неуважение к обществу, размахивал руками, выражался нецензурной бранью». 

Единственное отличие от дела Мусофирова — в описанных «Новой газетой» случаях был фактор системности: люди привлекались к административной ответственности неоднократно. Какие-либо дополнительные сведения по делу Мусофирова в управлении ФСБ по Свердловской области корреспонденту It’s My City раскрыть отказались — ведомство сослалось на недопустимость разглашения данных предварительного следствия по части первой статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса.

Так преступников никто не ловит, считает «Новая газета». Обычно человека, которого в чем-то подозревают, берут под стражу. Чтобы сделать это в уголовно-правовом порядке, нужны улики, которые будут служить основанием для ареста. Такие улики находят во время следствия, проводя допросы, обыски, очные ставки. Здесь же человека в административном порядке закрывают на 15 суток при странных обстоятельствах.

Можно предположить, что силовики используют такой метод, когда им не хватает формальных оснований для ареста в уголовном порядке. Человека сажают в спецприемник, чтобы он никуда не сбежал, а уже потом появляются доказательства его вины. Оказывается ли на человека давление — вопрос риторический. Сами мигранты, ставшие фигурантами дел, редко рассказывают о произошедшем правозащитникам и журналистам.

Кругом тайна

Терроризм — очень закрытая тема в России. Приговоры по этим делам не публикуются, а на сайтах судов можно найти лишь ФИО обвиняемого, статью, которую ему вменяют, и вердикт. Часто процесс закрывают вовсе, объясняя это интересами государственной безопасности. Суд точно будет негласным, если в деле фигурируют исламистские радикальные движения вроде ИГИЛ или «Талибана» (запрещены в России).

Делами о терроризме на Урале занимается Военный окружной суд. Большинство обвиняемых в базе — это люди с фамилиями, характерными для мусульманских стран. Часто о них ничего не известно: они не ведут публичный образ жизни, ранее редко привлекались к ответственности — в открытых источниках нет никаких зацепок. Невозможно даже узнать, избирали ли в отношении них когда-либо меру пресечения по делу о терроризме, районные и областные суды регионов засекречивают даже имена. 

При этом сама ФСБ, решения которой зачастую кардинально влияют на судьбу человека, недоступна для взаимодействия, отмечает в разговоре с It’s My City руководитель Уральской ассоциации беженцев Людмила Лукашева. В качестве примера она привела ситуацию, когда судья принимает решение о депортации человека на основании «бумажки» из ФСБ. Что именно в справке, никто кроме судьи и ее составителей не знает. Лукашева уверена, что это незаконно: силовики обязаны раскрывать основания для ограничения в правах гражданина.

«Когда-то сотрудники ФСБ даже приходили к нам на мероприятия в Дом народов Урала. Люди с ними общались. Они нас выслушивали, тогда еще никого не ломали, вопросы решали в рабочем порядке. Так и должно быть — лидеров общественного мнения ФСБ должно знать в лицо и взаимодействовать с ними. Теперь же ФСБ стала закрытой структурой. Такая у них природа: за них не ухватишься — обжечься можно, причем очень серьезно», — говорит Лукашева.

Опасные джихадисты или интернет-воины?

Чуть ли не единственным источником информации становятся пресс-релизы ФСБ, к которым порой прилагают яркие видео оперативной съемки задержания. Все они похожи: группа вооруженных бойцов в униформе врывается в квартиру и обезвреживает предполагаемых террористов — монтаж — фото с закрытым лицом преступников — еще одна склейка — фото с изъятыми оружием, боеприпасами или взрывчаткой. Так, в сентябре ФСБ сообщила, что в Екатеринбурге задержали 15 человек, которых подозревают в подготовке терактов против россиян со взрывами и вооруженными нападениями.

Однако такие громкие релизы — редкость. Возможно, потому что большинство задержаний «террористов» выглядит куда менее эффектно, да и сами люди не очень похожи на джихадистов. Последний заметный случай — девушке из Кабардино-Балкарии вменили содействие терроризму за несколько сообщений во «ВКонтакте», которые она написала своему другу еще восемь лет назад, пишет «Медиазона»*. Именно интернет — один из любимых источников силовиков для поиска «террористов».

Жителя Нижнего Тагила Исмайила Ашырова сейчас тоже судят за содействие терроризму и публичные призывы к нему. Что именно ему инкриминируют, не сообщается. Однако известно, что в начале этого года его привлекали к административной ответственности за то, что он еще в 2014 году разместил у себя во «ВКонтакте» символику запрещенной в России террористической организации «Исламское государство». За картинку его оштрафовали на тысячу рублей. Теперь ему грозит до 15 лет лишения свободы.

Согласно базе данных Центрального окружного военного суда, большая часть обвиняемых по террористическим статьям в 2021 году как раз проходит по статье о призывах к терроризму в интернете (часть 2 статьи 205.2 УК РФ). За неудачную картинку или фразу можно сесть на семь лет.

Адвокаты работают против мигрантов

В базе Свердловского областного суда, на редкость открытой, можно увидеть, что защищают обвиняемых по террористическим статьям одни и те же адвокаты — Елена Иванова, Матвей Овчинников, Михаил Зорников, Оксана Филимонова… Все это юристы из адвокатской конторы № 1 Свердловской области. Они выступают защитниками по назначению, то есть их назначает само следствие или суд, если человек не может оплатить частного адвоката. В адвокатском сообществе есть мнение, что часто защитники по назначению не мотивированы защищать человека. Порой их даже подозревают в том, что они работают не в интересах обвиняемого, а в интересах следствия.

Подозреваемыми по делу о подготовке терактов, связанных с запрещенной в России организацией «Талибан», выступают Сангинмурод Мусофиров и Абубакр Сангчаров. Защищают их уже упомянутые адвокаты Овчинников и Иванова. Около года назад подзащитная Ивановой рассказывала, как адвокат пыталась заставить ее дать нужные следствию показания. Иванову даже пытались уличить в фабрикации уголовного дела, но адвокатская палата всего лишь вынесла ей предупреждение из-за «недобросовестного исполнения своих обязанностей».

Елена Иванова не ответила на просьбу It’s My City прокомментировать ее работу по «террористическим делам» против мигрантов.

Почему дело Джабраилова — не случайность

Рамиль Джабраилов — не единственный мигрант на Урале, причастность к терроризму которого вызывает сомнения. В условиях дефицита информации понять, в чем конкретно обвиняют людей, довольно сложно. Однако в некоторых случаях можно отследить, как мигранты попадают в поле зрения силовиков, и порой в этих обстоятельствах можно найти немало странного.

Дело Исломбека Сохибова

Исломбек Сохибов — молодой человек, который приехал из Таджикистана в Россию еще до пандемии коронавируса, рассказали It’s My City в Уральской ассоциации беженцев. 18 марта 2020 года он подал заявление о получении вида на жительство в Екатеринбурге. Но в свердловском ГУ МВД ему отказали. Удивившись такому решению, он вместе с юристами попытался оспорить его в суде. В иске он пояснил, что действия полиции незаконны, потому что в Екатеринбурге проживает его отец Голибек Сохибов и родной брат, которые являются гражданами РФ.

В процессе выяснилось, что основанием для отказа стало то, что Исломбек Сохибов якобы поддерживает терроризм. Представитель свердловского УФСБ предоставил в суде выписку, в которой говорится, что молодой человек «разделяет идеологию запрещенной в Российской Федерации организации». Но ознакомиться со справкой никому не позволили, так как она защищена законом о гостайне. Позже юристы Исломбека попытались оспорить решение ФСБ, потребовав объяснить, в чем именно обвиняется их подзащитный, но судья отклонила жалобу.

«У него даже не было карт, по которым можно отследить, что он финансировал терроризм, или был пособником. Когда мы вышли в суд, эта причастность к террористической деятельности вообще не рассматривалась. Это не доказано ни одним органом, но тем не менее было письмо из ФСБ, на основании которого судьи сказали: „Здесь мы бессильны“. Есть письмо — значит все», — объяснила It’s My City юрист Лариса Цинк.

После этого Исломбека Сохибова обвинили в том, что он участвовал в террористическом сообществе (часть 2 статьи 205.4 УК РФ) и поместили под стражу. 19 октября 2021 года ему продлили меру пресечения в виде ареста.

Саиджон Гафуров — запрет посещать Россию до 2054 года

Саиджон Гафуров переехал в Екатеринбург, будучи еще ребенком, рассказал It’s My City его родной брат Абдужабо. Здесь он обзавелся семьей, у него появились дети. Год назад он поехал на паломничество в Мекку, а вернувшись оттуда понял — домой ему попасть уже не суждено. Саиджону закрыли въезд в Россию до 2054 года из-за того, что он посещал Саудовскую Аравию.

«ФСБ сказала, что мы здесь ни при чем. И МВД сказало, что мы здесь ни при чем. Причин других не объяснили. Раз закрыто, то закрыто — иди домой. Я ничего в нем такого не замечал, чтобы он что-то плохое сделал. Он постоянно со мной рядом. Мы вместе работаем. У нас порядок — младший брат должен слушаться старшего», — рассказал брат Саиджона.

Сейчас в Екатеринбурге остались две дочери Саиджона, которых воспитывает его брат. Сам Саиджон со своей женой живет в Таджикистане.

Илхом Гиясов — еще один запрет посещать Россию

Илхом Гиясов — еще один человек, которого ФСБ лишила дома в России. Он обращался в суды Екатеринбурга, однако добиться ответа не удалось. Мужчина узнал, что запрет на въезд в страну действительно есть, но принимало его не свердловское УФСБ. Поэтому заявление Илхома отклонили из-за несоблюдения подсудности.

«Гиясов Илхом, видимо, находился на одном адресе с людьми, которым вменили терроризм, то есть у него был миграционный учет на одном и том же адресе. Вероятно, давая показания, косвенно задели и его», — сказали в Уральской ассоциации беженцев.

О судьбе Илхома больше ничего не известно. В Екатеринбурге живет его супруга Марьям, но она ответила It’s My City, что не может говорить на эту тему.

Пока информации об уголовных делах о терроризме против Гиясова и Гафурова нет.

«Все решает маленький человек»

В Свердловской области на протяжении уже 28 лет права мигрантов защищает Уральская ассоциация беженцев. Это небольшая общественная организация. В ассоциации помогают мигрантам отстаивать свои интересы в столкновении с государственной системой: консультируют при получении гражданства, выходят в суды, когда мигранту в этом безосновательно отказывают или вовсе лишают его паспорта.

По мнению ее руководителя Людмилы Лукашевой, за «терроризм» мигрантов преследуют не по указанию «сверху». Все решения принимают сотрудники ФСБ на местах в личных целях.

«Все решает маленький человек. За каждым таким делом стоят чьи-то узкие интересы: лишняя звездочка на погоны, возможность продвинуться по службе, прогнуться…

Может быть, моя позиция неправильная. Многие правозащитники говорят: это все политика, это Владимир Путин делает. Я же считаю, Путин в Москве делает. А вот то, что в Реже, Верхней Пышме, Железнодорожном районе Екатеринбурга происходит — не Путина рук дело, разве что его именем там могут прикрываться», — говорит Лукашева.

В последнее время в информационной повестке часто рассказывают о преступлениях мигрантов. Есть версия, что власти решили раскачивать эту тему намеренно, ради своих целей. К примеру, для искусственного создания угрозы, противостоять которой должно государство, выступая защитником граждан. Лукашева этого не исключает и поэтому считает нужным максимально привлекать внимание к проблеме.

«Меня обычно зовут на такие разговоры, когда готовится какой-то шухер. Конечно, надо лаять! Мы все можем в этом оказаться. В отличие от Запада, Россия — огромная страна, где пропадает столько мест… Я против „анклавов“, но они появляются из-за действий самой власти. К примеру, тот же „Таганский ряд“ в Екатеринбурге. Разве это мы — граждане — его создали? Разве мы счастливы, что там происходит? Поэтому я очень за это переживаю, хотя и всегда во всем многообразии национальностей и вероисповеданий выступаю за наших: людей, которые думают по-русски, говорят по-русски, несмотря на национальность, людей с российскими корнями, которые едут в Россию не для того, чтобы терроризмом заниматься, а хотят здесь жить. Это ведь самые патриотически настроенные люди. Ты им просто руку протяни, как это евреи делали».

*Признано Минюстом иностранным агентом в РФ

Поделись публикацией: