В Екатеринбурге не утихают разговоры о новом генплане города до 2035 года, который вот-вот собирается утвердить мэрия. Его уже раскритиковали урбанисты, городские сообщества и сами горожане, а общественные обсуждения проекта будут идти до конца декабря. Участники арх-группы Podelniki по этому поводу запустили собственный подкаст, где будут разбирать каждую страницу генплана и объяснять, какие изменения ждут город в ближайшее десятилетие. Публикуем стенограмму первого выпуска.
Полина Иванова: У нас подходит к концу год, подходит к концу десятилетие, и наш город падает в новый цикл градостроительного планирования. В декабре будет принят генеральный план и ряд других документов, которые определят, как мы будем жить в ближайшие 10 лет, до 2035 года. И нам показалось очень важным сейчас популярно поговорить о генеральном плане.
Евгений Волков: Я думаю о генплане важно говорить, потому что это такая вещь, которая, казалось бы, с одной стороны на всех влияет, потому что это план развития города, по нему ясно, где постоят дорогу, где частный сектор, где многоэтажки или новый парк. С другой стороны, это очень специализированная информация, которую, как правило, человек не может, не имея специальных знаний, вообще воспринять.
Полина Иванова: Я надеюсь, что в декабре мы сделаем несколько выпусков, где поговорим о том, что такое генеральный план, и как он будет дальше влиять на нашу жизнь, на что нам нужно обращать внимание. А сегодня я предлагаю поговорить о том, является ли [генплан] документом прямого действия, и прочитать, может быть, [его] содержание. У нас есть с собой три огромных стопки бумаги А4, распечатанных с двух сторон, каждая сантиметра по 4 — это три тома генерального плана.
Антонина Савилова: Это один том генерального плана, на самом деле.
Полина Иванова: Он рассекреченный, там находится информация для общего доступа. Очевидно, есть какая-то часть стратегии развития города Екатеринбурга, которая не подлежит публикации. И есть положение генерального плана.
Антонина Савилова: Тут их три, просто потому что пояснительную записку в один [том] не сшить. На самом деле не надо относится к этому как к художественной литературе. Это такой большой справочник с каталогами, с текстовой пояснительной частью. Мы в процессе дискуссии расскажем, как ими пользоваться. Для того, чтобы не прочитать все 300 страниц, а найти интересующую именно вас часть. Мы немножечко по структуре этого документа пробежимся, чтобы у людей была возможность прочитать ту часть, которая к ним относится, которой они интересуются. Потому что просто так, я уверена, не каждый может в свободное время от особой социальной сознательности взять и прочитать такое количество информации.
Полина Иванова: Мне кажется здесь больше 300 страниц. Здесь три раза страниц по 400, кажется. В общем, очень много. Итак, начиная с начала, генеральный план — это документ прямого действия, или манифеста.
Евгений Волков: Я бы так сказал: генеральный план — это проект будущего. Очень странная вещь, на самом деле. Если сравнивать город с квартирой или со своим жилым домом, то генеральный план — это, условно говоря, проект твоего дома: как он будет выглядеть через 20 лет. В нем будет жить больше людей, ты пристроишь к нему столько-то комнат, выроешь еще три уровня подвала... Это не дорожная карта, не тактика, как ты будешь развивать дом, а это именно ты взял, заглянул в будущее и увидел, что в 2035 году твой дом будет выглядеть так. В этом плане это очень странный документ, из которого не совсем понятно, какие выводы вообще можно сделать. Потому что между нынешним годом и 2035-м еще 16 лет, и непонятно, как конкретно надо идти по этому пути, чтобы прийти к этой картине к 2035 году. Опыт всех предыдущих генпланов показывает, что они не были реализованы. Люди начинают что-то строить по какому-то генплану, потом меняются обстоятельства и что-то из этого реализовывается, а что-то нет.
Полина Иванова: Ну, то есть это прогноз или это наш компромисс между прогнозом и желанием?
Евгений Волков: Это как бы прогноз, но проблема в том, что это слишком долгосрочный прогноз. В этом вообще, мне кажется, проблема генплана. Начиная с мастер-плана Перми, в России попытались отойти от этой практики. Генплан необходимо городу иметь, просто потому что об этом напрямую говорит Градостроительный кодекс. Но [хорошо бы] попытаться ввести какой-то новый уровень планирования, как было в Перми (там генплан заменили мастер-планом, который поясняет общие стратегии развития города, а не только его застройку — прим.ред.), или стратегии пространства развития, как приняли сейчас в Екатеринбурге, которые дают понимание все-таки, куда город движется, какие цели, ценности, что и зачем и почему и в каком порядке строится. А генплан уже просто отражает эти решения на карте, то есть показывает, где конкретно что можно разместить. [...] Ты можешь посмотреть на точку пространства и увидеть, что здесь нарисована дорога, парк, здесь — застройка, это значит, что в 2035 году там, где нарисована дорога, действительно может быть построена дорога, там не может быть построен дом. Хватит ли денег на эту дорогу или эту станцию метро — непонятно. Поэтому мы не можем спрогнозировать, что она действительно будет построена. Я бы даже сказал, что можно спрогнозировать, глядя на некоторые вещи, [например, на] мост через Верх-Исетский пруд, что он не будет построен. Можно просто тупо посчитать, сколько стоит вся та инфраструктура, которая нарисована в генплане, она будет стоить столько-то триллионов рублей, допустим. А бюджет Екатеринбурга 40 миллиардов в год. Мы считаем, сколько миллиардов за 15 лет Екатеринбург заработает, и поймем, что у него никогда не хватит денег при текущем развитии на то, чтобы построить три ветки метро и мост через Верх-Исетский пруд. Единственный вывод, который мы можем сделать из Генплана — это то, что на Верх-Исетском пруду не построят жилье, это место зарезервировано под мост, скажем так.
Полина Иванова: [...] Какую все-таки юридическую силу генеральный план имеет. То есть он будет лежать на столе у каждого архитектора и обязывать нас к чему-то, или как это работает?
Антонина Савилова: Генплан является документом обязательным к исполнению, то есть он проходит [путь до] утверждения в Минстрое, как я понимаю. Надо это проверить, потому что наша градостроительная политика еще меняется, в связи с тем, что у нас законодательство постоянно переписывается, а вот эти генеральные планы чаще, чем раз в десять лет, не делаются. Поэтому очень сложно собрать какую-то статистику и какой-то фидбек от этого всего. Каждый раз как первый раз.
То есть да, это обязательный документ, но здесь нет никаких временных границ. Мы можем увидеть, что часть из этих планов и намерений не будут реализованы к конкретно 2025 году. И это связано с тем, что бюджетное планирование имеет другие горизонты, там другая схема. Большое количество участников в процесс реализации включено, понятно, что гарантировать какие-то сроки мы не можем. Но мы можем, по крайнем мере, зафиксировать вектор, направление, в котором будет развиваться город. То есть концепцию пространственного развития, на основании которой делаются карты, генеральный план, а потом на него делается ПЗЗ. ПЗЗ делается на весь город.
Полина Иванова: ПЗЗ — это что?
Евгений Волков: Правила землепользования и застройки.
Антонина Савилова: ПЗЗ — тоже имеет большой горизонт планирования, потом ситуация все равно меняется, у нас тут открытый рынок, и мы стараемся, чтобы инструмент был гибким, чтобы можно было удобно пользоваться. Есть ППТ — это проекты на определенную часть территории.
Евгений Волков: ППТ - Проект планировки территории.
Антонина Савилова: И уже после этого в части проекта планировки территории происходит план межевания. То есть там уже [появляются] границы, которые мы можем увидеть на публичной кадастровой карте: у каждого участка внутри планировочной единицы есть разные земельные участки со своими координатами, вполне конкретными, и там уже идет справка в виде ГПЗУ...
Евгений Волков: ГПЗУ — Градострительный план земельного участка.
Антонина Савилова: ... на основании его уже можно получать разрешения на строительство и действительно приступать: непосредственно какие-то строительные работы производить на территории нашего города.
Полина Иванова: То есть это самый-самый первый такой [этап]...
Антонина Савилова: Ну, минуя концепцию. То есть стратегия [пространственного развития].
Евгений Волков: Стратегия [пространственного развития] прямой юридической силы не имеет. Написано и написано. Генплан действительно имеет юридическую силу. Он действует опосредованно, реализуется через другие документы. В этом плане я как раз хотел бы успокоить активистов Уралмаша, потому что надо понимать, что если даже там весь Уралмаш закрашен красным цветом, написано «многоэтажная жилая застройка», это не значит, что просто по генплану кто-то может воткнуть свечку во дворе «Дворянского гнезда». Чтобы это сделать, нужно разработать проект планировки территории, отмежевать, принять правила землепользования и застройки, в которых только конкретно на этот участок будет распространяться регламент. И только потом уже построить свечку во дворе «Дворянского гнезда». Генплан говорит, что это в принципе возможно, потому что здесь не дорога, а жилье.
Полина Иванова: Я правильно понимаю, что потом, когда туда будут приходить застройщики, они будут все свои документы начинать со строчки «согласно генплану»?
Евгений Волков: Да.
Антонина Савилова: Подожди, и они должны еще соответствовать ПЗЗ.
Евгений Волков: Непосредственно разрешение на строительство они получат на основании ГПЗУ (Градостроительного плана земельного участка — прим.ред.). ГПЗУ делается на основании ПЗЗ, ПЗЗ делается на основании генплана. Без этих всех шагов никто ничего не построит.
Полина Иванова: На генплан мы можем теоретически повлиять. Можем ли повлиять на ПЗЗ?
Евгений Волков: Конечно, ПЗЗ вообще меняется несколько раз в год, по ним тоже проводятся публичные слушания и по каждому проекту планировки межевания территории проводятся публичные слушания. Эти все документы гораздо больше затрагивают интересы конкретных собственников земельных участков, квартир в домах, и поэтому они больше интереса вызывают, чем генплан. Он все-таки достаточно общий, абстрактный.
Евгений Волков: В чем особенность генплана — он всегда носит глобальный характер — на всю территорию города распространяется. В нем прописываются такие вещи: где будет мусорный полигон, где будет второй аэропорт, кладбище, военные объекты, объекты федерального значения, специальные бункеры чего-нибудь — то, что может быть в секретной части генплана, которую мы не можем прочитать. Или какие-нибудь там атомные электростанции, ядерные свалки. Вот это все в генплане — то, что непосредственно не касается твоего конкретного района, а на город в целом распространяется. И в этом плане как раз-таки генплан опять же имеют юридическую силу. Нельзя новое кладбище или новую ядерную свалку сделать без генплана.
Полина Иванова: Я хотела сказать про территориальные ресурсы, то есть на самом деле это же земля в советское время у нас никому не принадлежала и мы как-то могли «пластать» ее широкими жестами и говорить: «Теперь здесь будет город-сад, теперь мы строим здесь завод». Но сейчас-то у нас больше 20 лет есть частная собственность, в том числе и земля, и я думаю, почти вся земля в городе так или иначе кому-то принадлежит. При чем, это и бизнес.
Антонина Савилова: Не вся, есть и неразграниченная.
Евгений Волков: Это очень важная действительно история. Это то, что отличает очень сильно ситуацию сейчас от советской, когда можно [было] действительно нарисовать на генплане новый город, и потом начать его строить. Город уже есть, вся земля кому-то принадлежит. Это право собственности, конечно, имеет какие-то ограничения, а одним из как раз-таки главных ограничений является общий интерес всего города, который реализуется посредством генплана. Поэтому генплан является одним из немногих юридических оснований, чтобы изъять у собственника его участок.
Когда у нас шла дискуссия по поводу филармонии, многие не понимали, что нет легальных инструментов, чтобы у жителей дома изъять их дом под филармонию. Когда последняя собственница согласилась продать свою квартиру — тогда там [стало] можно строить филармонию. А до этого, чтобы легально изъять участок под филармонию, условно говоря, надо было бы внести изменения в генплан, нарисовать там дорогу или какую-нибудь там магистральную сеть, и тогда уже можно было бы тогда его изымать. Других механизмов нет. Поэтому собственность останется у тех собственников, кому она принадлежит, за исключением тех случаев, если по их участку прошла какая-нибудь дорога или что-то такое, или разбили новый парк.
Полина Иванова: Получается, что можно нарисовать все-таки зеленые зоны на существующих участках, и эти участки будут изъяты для того, чтобы в соответствии с генпланом сделать на них парк?
Евгений Волков: Я думаю, что да.
Антонина Савилова: Насколько я понимаю, они могут это обжаловать по суду как владельцы земельного участка. Я думаю, что возможность такая существует, но направо и налево это, наверное, так легко не делается.
Полина Иванова: И тогда, второй вопрос, то есть получается, все-таки, защитники Уралмаша правы, что бдят за Уралмашем? Потому что одна из их претензий, насколько я знаю, — это то, что по территории Уралмаша ровно через здание центральной проходной нарисована автодорога, и получается, что здание проходной, несмотря на то, что входит в ансамбль памятников первой пятилетки оно может под эту автодорогу изъято и что-то еще с ним случится.
Евгений Волков: Я здесь с ними не согласен, потому что генплан не имеет такой степени детализации. Нарисована связь улицы Орджоникидзе с Завокзальным районом, через центральную заводскую аллею. Справа и слева от городской проходной есть ворота, которые можно открыть и проехать. Генплан не в таком крупном масштабе рисуется, чтобы там можно было видеть какое конкретное здание сносится или не сносится. Здания, которые имеют статус памятника, руководствуясь с Генпланом снести точно нельзя.
Полина Иванова: У нас же есть пример хирургического корпуса Областной больницы, который снесли для того, чтобы продлить улицу Ленина до улицы Татищева.
Евгений Волков: Как раз-таки на основании генплана. Но оно (здание больницы — прим.ред.) не было памятником.
Полина Иванова: Оно не стало памятником...
Антонина Савилова: Хочу немножечко рассказать про генеральный план, из чего он состоит. Генеральный план состоит из карт (например, здесь можно посмотреть карту рекреационных зон в полном размере, а под описанием общественных обсуждений есть ссылки на все карты), на которых можно увидеть что в каком месте находится. Единственная проблема, что там улицы не подписаны. Кажется, что для жителей это не очень удобно, но карта более-менее узнаваема, она все равно на спутник наложена и можно сориентироваться на самом деле. И есть текстовая часть, там где можно более подробно найти расшифровку маркировки — на карте раскиданы какие-то индексы, они не все в условные обозначения карты вписаны, они обращаются к текстовой части.
Полина Иванова: Давайте же откроем один из этих огромных кирпичей и посмотрим, из чего же вообще состоит Генплан.
Антонина Савилова: Тут написано что стратегия основывается на следующих принципах. Первый принцип: «Разнообразие, полицентричность, создание объектов межмуниципального значения». То есть речь идет о том, что у нас будет принесена многофункциональность — это сейчас тренд. У нас будет полицентричность — не все будет завязано вокруг [единого] центра, в принципе это понятная ценность такая.
Полина Иванова: То есть мы строим много периферийных районов, в каждом свой центр?
Антонина Савилова: Да, мы приносим наконец-то социальную и коммерческую функции в спальные районы. Следующее — это компактность. То есть город Екатеринбург — это один из самых компактных городов-миллионников, и мы считаем, что мы заканчиваем экспансию в пригороды и начинаем строить в территориях, уже сформированных. Мы начинаем уплотнятся, начинаем производить реконструкцию, улучшать, уплотнять уже освоенную территорию. Мне кажется, это очень хорошо, потому что с плотностью города также завязана транспортная инфраструктура. То есть принципе вполне понятая задача. При этом прямо в этом же пункте пишется про сохранение зеленой зоны города.
Евгений Волков: Мне кажется, это важный момент, давайте поподробнее на этом остановимся, потому что это существенное различие нового генплана от ряда предыдущих. Это возможно то, что дала Стратегия пространственного развития [Российской Федерации на период до 2025 года]. Мне кажется, здесь нужно вернуться назад к истории мастер-плана Перми, который в 2010 году разрабатывали голландцы. Они тогда впервые это идею продвинули, потому что до этого в генплане Перми была нарисована застройка на другом берегу Камы — рост микрорайонов Перми...
Полина Иванова: Во все стороны...
Евгений Волков: А голландцы пришли и сказали: «Ребята, вообще-то население Перми не растет, если мы построим новые микрорайоны в полях, протянем туда сети, дороги, это значит, что у нас центр города еще более истончится, в нем станет меньше народу жить. Давайте лучше ограничим застройку и сконцентрируемся на развитии того, что уже есть». Для Екатеринбурга эта ситуация не совсем 100% применима, потому что Екатеринбург в отличии от Перми растет и растет достаточно сильно. У нас нет огромной реки, нет такой огромной проблемы, чтобы на другом берегу чего-то строить. Но, тем не менее, мы уже сейчас видим по опыту того же Академического, к чему приводит идея экстенсивного развития города.
Кстати, Академический еще и пример, этой утопичности генплана. В генплане нарисовано: здесь будет столько-то жилья, столько-то школ, столько-то садиков, столько-то дорог, столько-то трамваев, то есть все сбалансировано. Но в реальности построено жилье, а садики и школы отстают, а трамвая вообще нет. Поэтому у людей 25 первых классов и они не могут добраться до работы, потому что все как бы согласно генплану, но генплан не говорит о том, что нельзя строить жилье пока вы не построили дороги, школы, садики и трамваи. Он просто говорит, что здесь можно строить жилье, а здесь нельзя.
Поэтому сейчас, если мы посмотрим, в новом генплане не нарисовано каких-то существенных пятен застройки по сравнению с тем, что было раньше. Там по-прежнему есть, например, огромный район Калиновские разрезы, который [должен быть] на Северо-Востоке Екатеринбурга в сторону за Шарташ и Березовский. Он с 2004 года там, Сергей Иосифович (имеется в виду Начальник МУ «Мастерская генерального плана» при администрации Екатеринбурга с 2001 по 2004 годы Сергей Иосифович Санок, который принимал участие в разработке генплана до 2025 года, — прим.ред.) На лекциях рассказывал, что у города есть два крупных проекта: Академический и Калиновские разрезы. Оба на торфяниках, оба — огромные поля с многоэтажками. Но сейчас, если почитать генплан, там написано что Калиновские разрезы не надо строить, пока не достроим Академический и Солнечный — то, что уже начали. То есть он довольно разумен в этом плане, по крайней мере то освоения новых территорий, которые уже началось, так и быть, надо закончить и сформировать районы с нормальной инфраструктурой и центром. Но лезть еще в поля, пока не закончим, это действительно не надо.
Антонина Савилова: Мы возвращаемся к принципам. И дальше у нас заявлено «Развитие непрерывного природного экологического каркаса города», короче экологичность — это сейчас вообще такой тренд-тренд-тренд, и вот это даже становится принципом. В том числе здесь появляются такие термины как «Развитие зеленой экономики».
Полина Иванова: Что это?
Антонина Савилова: «Зеленые технологии» — непонятно, что это, непонятно, как это будет происходить.
Полина Иванова: А там есть по свалки и хранилища «хвостов» урановых?
Антонина Савилова: Про свалки, конечно, есть. Такая карта есть, к ней часть пояснительной записки, но вот конкретно понятие «развитие зеленой экономики и зеленых технологий» тут не раскрывается. Но, мне кажется, уже стоит отметить, что такой принцип перед собой ставит администрация и об этом задумывается. Дальше идет «Приоритетное развитие комфортного общественного транспорта, создание пешеходной доступной безопасной многофункциональной среды и комфортных зон в городе. Безбарьерная эстетическая безопасная среда, ориентированная на пешеходные перемещения».
Полина Иванова: Это хороший принцип, мне он нравится. Тем более я тут читала пояснительную записку к генплану Свердловска 1972 года, где писалось, что скоро у всех будет личный транспорт и вообще не нужен общественный, давайте же построим побольше развязок, но про истории генпланов мы сделаем отдельный выпуск. И здесь круто, что у нас в принципах прямо в первом разделе генплана пишется, что город ориентирован на пешеходов и на общественный транспорт. Но вопрос: как безбарьерная среда проектируется в генеральном плане или это тоже такой посыл?
Евгений Волков: Я думаю, что никак. Это просто некий принцип, тезис. Как общественный транспорт проектируется в генплане? Ну, во-первых, там нарисовано действительно много трамвайных линий, Владимир Злоказов в блоге «Живые улицы» подробно это все анализирует, какие-то он хвалит, какие-то ругает, в общем, там действительно есть много новой информации, которой не было в предыдущем генплане, это довольно ценно. Во-вторых, там просто намного меньше развязок нарисовано. Там, на мой взгляд, правильный принцип применен: у нас есть объездная дорога, есть ЕКАД, планируется замыкание срединного транспортного кольца, через огромную территорию Уралмаша и там всюду должны быть скоростные дороги, непрерывное движение, развязки и все такое. А в центре города, если есть городская улица, она должна быть улицей. Эта идея, которая была в предыдущем генплане, после которой у нас осталась дикая эстакада на Московской, с Щорса до Куйбышева, которая просто убивает городскую среду и непонятно, зачем она: чтобы машина могла быстрее проехать до перекрестка Куйбышева-Московской и там встать в пробку? Потому что там все равно дальше светофор. Невозможно из городской улицы сделать хайвей. Это неправильно. Хайвей должен быть хайвеем в своем месте.
Полина Иванова: То есть мы двигаемся по транспортным кольцам и иногда съезжаем в городскую среду...
Евгений Волков: ... и там уже ведем себе по правилам города. Там должны быть ограничения скорости, улица должна подталкивать к тому, что не гонишься, а наоборот едешь. Должны быть уже полосы, больше поворотов, светофоров, пешеходных переходов и так далее. Сейчас уже все урбанисты в один голос про это говорят, и, мне кажется, это правильно. В прошлом генплане мы видели такие дикости как развязка Ленина-Восточная, Малышева-Восточная, Первомайская-Восточная, это реально было в генплане нарисовано с 2004 года. Сейчас, конечно, от этих глупостей отказались и принципе в центре города ни одной новой развязки или эстакады не запланировано.
Полина Иванова: Супер, это очень хорошая новость.
Антонина Савилова: У нас тут остались последние принципы, но не менее важные, это «Своеобразие, узнаваемость, сохранение и восстановление объектов культурного наследия». Ну и последнее: «С экономической обоснованностью, учет интересов и бизнеса». Вот тут вот я точно не скажу, где мы можем в этом убедиться. Собственно говоря, это основные заявленные принципы.
Полина Иванова: Мне кажется, что все эти принципы, кроме экологии, принимают какие-то решения. То есть мы принимаем решения в пользу многофункционального, полицентричного. Мы принимаем решение в пользу пешеходов, а не автомобилистов. Мы принимаем решение в пользу плотности, а не в пользу освоения новых территорий. Но не очень понятно про экологию. То есть сейчас это выглядит «за все хорошее, против всего плохого».
Евгений Волков: Согласен с Полиной, тут, мне кажется, тезис есть, но я не понял стратегию пространства развития, как оно будет реализовано. Какая-то схемка, где нарисованы все лесопарки Екатеринбурга и какими-то зелеными стрелочками обвивается какое-то зеленое кольцо...
Антонина Савилова: Очень красиво выглядящее на схеме.
Евгений Волков: Это кольцо проходит через весь Завокзальный район, через все склады, как будто бы там один сплошной лесопарк должен быть, из которого ты из Шарташа прямо до Шувакиша [можешь] пройти по зелени. Но если мы посмотрим генеральный план, то там нет никаких новых парков, которые на месте каких-то промзон возникают. Я, насколько понимаю, даже «Парки и скверы Екатеринбурга» сделали большой анализ, огромную работу провели, и как раз-таки очень важно, что они посмотрели не только Генплан, но и правила землепользования и застройки, более детальный документ. И они там, насколько я понял, не увидели новых парков, а увидели, наоборот, частичную застройку территории, которая сейчас, может быть, не является парком на бумаге, но озеленена. И в этом расходятся, к сожалению, декларированные цели с проектом генерального плана.
Антонина Савилова: Я бы хотела предложить жителям, уж коли эта информация доступна, попробовать через нее как-то посмотреть хотя бы фрагменты, которые их интересуют. Чтобы я могла порекомендовать жителю, который сейчас послушает наш подкаст и скажет «О, я так хочу [посмотреть/разобраться]. Есть предложение в первую очередь скачать первый том. Это пояснительная записка. И здесь по районам, здесь они называются планировочные единицы, их 57, можно по каждому району открыть и посмотреть что было сделано за предыдущие 15 лет.
Полина Иванова: Назовите какие-нибудь планировочные единицы, чтобы понять, какого они размера примерно.
Антонина Савилова: Комсомольский, например, Шарташский. Есть Новокольцовский, есть Кольцовский; Эльмаш, Уралмаш — понятная планировочная единица; Юго-Запад.
Евгений Волков: Юг центра, Втузгородок, Пионерский — то что мы сами привыкли называть районами. Условно говоря, как мы обозначаем свое место жительства — ВИЗ Правобережный — это и есть планировочный район. Все удаленные территории, типа Садовый, Птицефабрика, это все тоже планировочные районы. Мичуринский, Медный, Рудный — вот эти все. В этом генплане очень удобно на самом деле ориентироваться, потому что там даны прямо таблицы по планировочным районам: в каком планировочном районе сколько метров жилья планируется, сколько школ, сколько детских садов, сколько зеркало воды в бассейнах и так далее. В общем, это как раз-таки показатели, которые жителям могут быть важны. Можно посмотреть, что я живу в Пионерском поселке, у меня сейчас столько-то школьных мест, а должно быть к 2025 году столько-то, а к 2035-му столько-то и столько-то новых бассейнов, ледовых арен, каких-то элементов инфраструктуры, которые по всему городу расставлены. Мы не можем на основе генплана сказать конкретно где, что, в каком земельном участке планируется построить. Мы можем апеллировать к нему как к документу, говоря о том, что я живу в Академическом и у меня в районе должно быть столько-то школ.
Антонина Савилова: Мне понравилось, что каждый может, начиная с 313 страницы, найти только его интересующий планировочный район, посмотреть что было сделано в этом районе за предыдущие 15 лет. И пишут особенности этого района, которые они, условного говоря, продолжают. Они пишут регулярная это структура или какая-нибудь смешанная, какие-то основные принципы, которые были заложены в эту планировку. А потом по тексту прямо идет перечисление, что в этом районе запланировано, какие изменения в части улично-дорожной сети, какие мероприятия по реновации по сложившейся жилой застройки, или новых каких-то векторов развития. В принципе очень удобно, потому что это такая структура каталога, не надо идти через все страницы и читать эти тома, а найти интересующий себя кусочек, прочитать, посмотреть на карте.
Полина Иванова: То есть у нас все разбито в первую очередь по таким территориям? Там же есть, насколько я видела по оглавлению, еще какие-то вещи, типа зеленый каркас, транспорт.
Антонина Савилова: Генплан — это не только функция этой территории, но и есть системы, которые все это связывает между собой. Это сети, это транспорт, на самом деле инфраструктурные объекты, которые в принципе существуют далеко за пределами единственной планировочной единицы, потому что они созданы для того, чтобы все эти планировочные единицы между собой связать.
Полина Иванова: То есть я правильно понимаю, что домашнее задание нашим дорогим слушателям может быть такое: вам нужно скачать генеральный план, открыть его и по содержанию найти свою планировочную единицу, где вы живете, и прочитать, что у вас там планируется. А также если у вас есть какой-то интерес, например, зелень, памятники архитектуры, транспорт или сети — прочитать отдельный кусок про него.
Антонина Савилова: И на сайте вы можете любой бессонной ночью залезть и попробовать все это скачать и прочитать. И прямо там, на сайте, можно зарегистрироваться и оставить свой комментарий-пожелание, если вам не безразлична судьба вашей планировочной единицы или нашего города в целом.
Полина Иванова: Понятно ли нам, как будут работать с этими предложениями дальше?
Антонина Савилова: Нет, если честно. Мне кажется, что форма сбора предложений настолько открытая, что эссе на такую открытую тему будет достаточно сложно структурировать, чтобы как-то проанализировать эту сумму мнений. Я думаю, что здесь есть смысл задать этот вопрос организаторам — администрации города — потому что у них есть какое-то время на то, чтобы это собрать. Они как заказчики должны собрать пожелания, насколько я понимаю, в том числе приложить свои замечания к этому и обратиться к исполнителю этого проекта — это у нас «Мастерская генплана». То есть надо понять, что администрация города не сама создает этот генеральный план, а они являются заказчиками генерального плана. Исполнителями является мастерская генерального плана. Кстати, исполнители тоже вполне себе известные, они не инкогнито, можно на первой странице найти фамилии...
Полина Иванова: Список авторов.
Антонина Савилова: Обязательно мы бы хотели кого-нибудь из авторского коллектива пригласить, для того чтобы они нам объяснили, дали свою экспертную оценку тому, что мы уже тут наговорили, может быть нас поправили в чем-то и объяснили нам оставшиеся за пределами нашего понимания части генерального плана.
Полина Иванова: Есть ли у нас еще что-нибудь, что мы бы хотели сказать в этом выпуске?
Евгений Волков: Я бы хотел похвалить авторов генплана, мне просто нравится как он описан нормальным человеческим русским языком.
Полина Иванова: Просто немножечко на 900 страниц.
Евгений Волков: Там просто много материала, много работы проведено и интересно даже читать про геологическую структуру или про климат Екатеринбурга, это достаточно любопытно.
Антонина Савелова: Это все очень популярно, действительно, язык очень хороший.
Евгений Волков: На счет мастерской генерального плана надо отметить особенность нашего города. Хотелось бы мини-ресерч провести и с цифрами сказать, но я не знаю других городов, кроме Москвы. Во многих других городах-миллионниках, в том же Нижнем Новгороде, нет своего института генплана. Им генплан делают москвичи или питерцы, или омский институт [территориального планирования] «Град», который выигрывает тендеры по всей стране. А в Екатеринбурге есть традиция делать генплан самим. Это как бы, наверное, и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что есть некий центр компетенции, помещение на 5 этаже мэрии, где хранятся все кальки с советских времен, где есть люди, которые что-то там помнят, какие-то исследования, какие-то данные, тут есть какая-то преемственность, непрерывность. С другой стороны, когда мы понимаем, что генплан делает один и тот же субподрядчик, субподрядчики являются, по сути, сотрудниками мэрии, получают зарплату от своего заказчика, условно говоря, мы понимаем, что на качество этой работы мы повлиять особенно не можем, я не могу себе представить ситуацию, что мэрия не примет генплан мастерской генплана...
Полина Иванова: ... который она заказала.
Евгений Волков: Да. Или что будет проведен конкурс на лучший генплан или что-то такое. Этот возможный негативный эффект сглаживается тем, что у нас есть Стратегия пространственного развития, которую разработали как раз-таки внешние люди, со своим внешним, условно голландским взглядом на Екатеринбург, и они сказали какие-то ценности, которые действительно в этом генплане воплощены.
Полина Иванова: Ясно. Я думаю, мы продолжим говорить о генеральном плане. В следующих выпусках мы бы хотели поговорить об истории генплана, о том, как это происходит в других городах, потому что не только Екатеринбург во всей этой градостроительной истории участвует. Что-то происходит и в других городах, там все может быть совсем по-другому, от совсем гораздо лучше, до совсем гораздо хуже, и тоже, это будет интересно исследовать. И у нас есть еще некоторые темы, которые мы планируем рассказать в этом декабре. Будьте неравнодушны к городу, знайте, что с ним будет происходить, давайте его скорее присвоим. Все, большое спасибо за внимание.
Нам нужна ваша помощь! It’s My City работает благодаря донатам читателей. Оформить регулярное или разовое пожертвование можно через сервис Friendly по этой ссылке. Это законно и безопасно.