«Безумие на двоих»

В параллельный прокат в России вышел сиквел «Джокера», в котором компанию Хоакину Фениксу составила певица Леди Гага. Уже только из-за этого дуэта от фильма ожидали сильной драматургии и ярких музыкальных номеров, но в итоге он вызвал прохладные отзывы критиков и зрителей, хотя и был отмечен на Венецианском фестивале. Во многом потому что из нового «Джокера» получился, скорее, трибьют первому фильму, но не полноценный сиквел.

Отчего ожидания не совпали с реальностью, почему сиквел разрушает гуманистический посыл предыдущего фильма и какие сильные стороны в нем все же можно выделить, разбираемся вместе с кинокритиком Егором Бобыкиным.

«Супергеройский фильм»

Еще до выхода в официальный прокат «Джокер» Тодда Филлипса произвел в медиапространстве эффект разорвавшейся бомбы. Или, если подобрать более точную метафору — эффект бабахнувшего револьвера. «Золотой лев» Венецианского фестиваля достался «супергеройскому фильму», далеко не каждый год происходят такие чудеса. Если говорить прямо, это прецедент в истории фестиваля.

«Супергеройский фильм» — кавычки тут не случайны. Формально фильм Тодда Филлипса действительно основан на лицензии комиксов DC, но на практике получилась приземленная социальная драма. За ориентир взяли классику Мартина Скорсезе — «Таксиста» и «Короля комедии». 

От первого Тодд Филлипс позаимствовал брутальность сцен насилия и зловонную ауру холодного мегаполиса. От второго — сюжет о комике и его внутренней боли, заостряющей контуры напускной маски клоуна.

Сиквел предпринимает еще более рискованную авантюру, скрещивая жанры. Ведь «Джокер: Безумие на двоих» — не просто кинокомикс, но еще и мюзикл, и камерная судебная драма. Сразу вспоминается «Танцующая в темноте» Ларса фон Триера. Она, конечно, не была основана на комиксе, но сочетание мюзикла и судебной драмы там работало безотказно — история главной героини пробивала на слезы.

Грусть после просмотра второго «Джокера» наступает совершенно по другому поводу — это недожатый общий уровень исполнения. В этот раз кинокритики, да и обычные зрители приняли кино крайне прохладно. Как оказалось, на то есть веские причины.

Джокер: я и моя тень

За свой кровавый арт-перформанс на шоу Мюррея в прошлом фильме неудавшийся стендап-комик оказывается на скамье подсудимых. Сторона обвинения считает, что совершив это и другие убийства, Флек был полностью вменяем. Поэтому необходимо приговорить его к смертной казни. Сторона защиты пытается убедить суд в обратном: из-за детской травмы у Артура развилось раздвоение личности. 

Не Флек убивал людей, а Джокер. Поэтому бедняге нужен не электрический стул, а стул в кабинете психиатра.

Пока Артура тащат по судам, СМИ, киношники и разгоряченные фанаты делают из него живую икону. Первые берут у него интервью, вторые снимают про него фильм, а третьи наряжаются клоунами и скандируют: «Free Artur». Предыдущий фильм критиковал общество за безразличие и жестокость по отношению к душевнобольным людям. В сиквеле же Тодд Филлипс троллит агрессивных фанатов первого фильма, романтизировавших жестокость самого Артура Флека.

Заодно режиссер задается вопросом: а не стал ли забитый и беспомощный доходяга Артур тенью своего же медийного образа — вспыльчивого, обаятельного и визуально запоминающего клоуна? К сожалению, даются ответы, прямо противоречащие смыслу первого фильма.

Прежде всего, кино пытается отделить образ Джокера от образа Артура Флека. Судебная сюжетная линия призвана «умертвить» медийный образ клоуна-бунтаря, подсветив в Джокере слабого и немощного Артура Флека. Это противоречит задумке первого фильма, ведь там Артур Флек окончательно стал Джокером. 

Кроме того, в кульминационной сцене из суда Артур прямо проговаривает, что осознанно совершал убийства в облике клоуна. А это ставит под сомнение психические отклонения главного героя, о которых так много говорится в первом фильме.

Фильм 2019 года прекрасно давал понять, что Артур Флек — психически нездоровый человек. Невменяемость героя, с одной стороны, была абстрактной, поскольку в фильме не выносился точный клинический диагноз, не называлось его ментальное заболевание. С другой стороны, она была конкретной: раскрывались ее причины — жестокость общества и безразличие государства, а также симптомы — визуальные галлюцинации.

Сама попытка поставить под сомнение психическое заболевание Артура сводит на ноль гуманистический посыл первого фильма. Там герой Хоакина Феникса бесповоротно и окончательно превращался в психопата-безумца, отрешенного от реальности — это шокировало и наводило на мысли о том, что к людям с психическими расстройствами надо относиться с вниманием, чтобы в обществе не плодились новые «Джокеры».

Сиквел также показывает персонажа Хоакина Феникса резко лишенным тяги к насилию. Неужели одних только препаратов и издевательств охранников Аркхэма хватило, чтобы вытравить из Флека это желание? Даже если так, почему эта тяга к насилию не возвращается, когда тот перестает принимать таблетки? Фильм не дает ответа на этот вопрос.

Спотыкающийся в темноте

Кто же вынуждает Артура игнорировать прием таблеток? Прекрасная Харлин / Ли Квинзель (местная Харли Квинн), поющая в аркхэмском хоре. Надо отдать должное, дуэт Гаги и Хоакина Феникса рождает местами великолепные эпизоды: вроде во всех смыслах огненного музыкального номера в Аркхэме или поэтичного момента с улыбкой, нарисованной помадой на разграничительном стекле.

Музыкальные номера вызывают смешанные чувства. Они притягивают к экрану, благодаря нежному пению Феникса и Гаги и потрясающей работе с цветом, так что локации фильма окрашиваются в высококонтрастные тона. Эти номера хорошо обозначают отрешенность Артура от реальности и разъедающую его рассудок любовь к Харли. Но когда необходим эмоциональный накал и дерзкий образный ряд, то музыкальные номера оказываются неоправданно сдержанными и неброскими.

Кроме того, в сиквеле недостаточно хорошо показана драматургия в отношениях Харли и Артура. Харли ярко вводится в действие, она усиливает саморазрушение Артура. Но жаль, что раскрытию ее личностных качеств уделено слишком мало экранного времени. Хочется больше деталей, которые бы объяснили характер взбалмошной девицы, увлеченной медийным образом Джокера.

Пролетая над аркхэмским гнездом

Как ни парадоксально, второй «Джокер» наиболее убедителен именно как аудиовизуальный трибьют к первой части. Лучшая сцена сиквела — снятый на изысканных длинных планах долгий проход Флека по Аркхэму. Когда оператор Лоуренс Шер окрашивает пространство Аркхэма в тускло-зеленые тона, а виолончель Хильдур Гуднадоуттир проигрывает знакомые композиции, тогда и возвращается призрак яростной мощи оригинала.

К сожалению, в достоинстве скрыт и недостаток. Из-за того, что самые атмосферные и душераздирающие моменты сиквела эксплуатируют визуальную айдентику и персонажей первого фильма, складывается впечатление, что «Джокер: Безумие на двоих» — не столько полноценное продолжение, сколько расширенный эпилог.

Грустные, как улыбка Артура Флека, итоги

Второй «Джокер» — бесспорно, очень амбициозное авторское кино, до невиданной высоты взвинтившее градус безжалостности в отношении главного героя. Тодд Филлипс попытался сделать антипод первой части — неспешный, тихий, почти лишенный взрывных сцен насилия. Но из-за несфокусированного сценария сиквел рассыпается на череду запоминающихся моментов и стильных визуальных образов, которые не складываются в единое целое.

Стоит ли смотреть продолжение? Безусловно. Несмотря на спорное художественное исполнение, «Джокер: Безумие на двоих» — вероятно, самый радикальный в своей наглости поп-культурный жест этого года. Однако лучше предпочесть киношному цифровой формат. Благодаря оригинальной озвучке вы наверняка лучше почувствуете актерскую игру Хоакина Феникса и Леди Гаги. На стриминговых сервисах кино выйдет 29 октября.