Все мы помним истории из девяностых о том, как опасно было девушкам перемещаться по городу ночью — улицы разбитых фонарей, слабая милиция, маньяки и криминальные группировки. С тех пор многое изменилось, криминала стало значительно меньше, патрулей и освещенных улиц больше, но город по-прежнему остается не до конца безопасным для женщин. То и дело мы узнаем о нападениях и домогательствах как в спальных районах, так и вблизи шумных клубов и баров в центре.
Женщины оказываются в уязвимом положении и по другим причинам: многие жалуются на нехватку общественных туалетов, неудобные тротуары для прогулок с коляской, обилие подземных переходов и чрезмерную автомобилизацию города. Поэтому современные феминистки предлагают защищать права женщин в том числе на городских улицах и продвигают свою концепцию устройства городского пространства — урбанфеминизм.
It’s My City опросил жительниц города, что больше всего их не устраивает в Екатеринбурге, а также поговорил с уральскими феминистками, как, по их мнению, можно было бы решить эти городские проблемы. И можно ли вообще.
Фото: Марина Молдавская / It's My CityВ метро изымают перцовые баллончики для самозащиты
— В метро и других пунктах, где проходит досмотр, отбирают перцовые баллончики и прочие предметы личной защиты, которые могут пригодиться в темное время суток.
— Метро работает до 12 часов ночи. С учетом того, что трамваи и автобусы в Екатеринбурге ходят просто ужасно, для многих метро — единственный транспорт, который позволяет добраться домой в темное время суток, — говорит участница бывшей «Уральской феминистской инициативы» Виктория.
— Тут нужно помнить, что многие женщины после метро двигаются дальше — идут по окраинам Эльмаша или Ботаники, а кто-то едет в соседнюю Верхнюю Пышму или Среднеуральск. Я понимаю логику правил безопасности перевозок, перцовые баллончики действительно могут быть опасны для пассажиров, особенно если попадут не в те руки. Однако, по сути, это единственный способ защиты для девушек, если у них нет разрешения на другое оружие.
Я бы пересмотрела правила перевозки, ведь баллончики с дезодорантом и лаком для волос перевозить можно. Конечно, в ближайшее время это вряд ли получится сделать. Поэтому пока остается проносить их тайком.
Фото: Марина Молдавская / It's My City
Недостаточное освещение улиц
— По статистике, значительная часть нападений на девушек происходит в темное время суток. Значительная часть мужчин передвигается на машинах, так как у них доход выше, сдают чаще на права. Женщинам остается общественный транспорт, от остановок которого приходится идти пешком, — отмечает Виктория. — Решение проблемы освещения — писать обращения в администрации районов. Именно они отвечают за установку фонарей.
Вообще у нас в обществе до сих пор считается странным, что женщина может выйти из дома ночью одна. Под новостью о какой-то трагедии можно встретить десятки комментариев по типу «сама виновата, зачем она ночью пошла одна».
Это забавно, ведь наравне с этими установками существуют и ночные клубы, куда женщин заманивают акциями «в мини-юбке вход бесплатный». Неудивительно, что города принадлежат мужчинам, особенно в ночное время суток. Эти стереотипы дают понять, что ты не можешь решать за себя, если находишься на территории мужчин.
Фото: Елена Елизарова / It’s My City«Когда убьют, тогда приходите»
— Раздражает бездействие правоохранительных органов по отношению к подозрительным личностям. Например, у нашего универа и общежитий около полугода ошивается мужчина, очевидно, не совсем в своем уме, каждый вечер на одном и том же месте, стоит и не двигается. Я обращалась в деканат с этим вопросом, говорят, что все про это знают, но ничего сделать не могут, потому что он пока никому вреда не причинил. Ну как обычно, когда убьют, тогда приходите.
— Сегодня на светофоре ко мне пристал старый дед, он просто подошел, взял меня за руку и начал говорить со мной. Я так от страха никогда не орала, о какой безопасности может идти речь?
— Самый надежный и беспроигрышный способ обезопасить себя — это прибегнуть к самообороне. Только и тут наше законодательство очень сильно ограничивает женщин, — добавляет Виктория. — За «превышение самообороны» могут быть последствия для женщины, которая в состоянии аффекта пыталась защитить свое здоровье и жизнь. Есть подробные памятки о том, как действовать, если насилие уже случилось, но универсального способа на сто процентов обезопасить себя от насилия на улице нет.
Еще одна инициатива — составление карт мест своего города, где женщины хоть раз становились жертвой преступлений и угроз или испытывали страх. Такие карты помогают людям не стать жертвой насилия, избегая передвижения по этим местам. Более того, их могут использовать и власти для планирования благоустройства города.
В 2021 году карту преступности в Москве составляло издание «Проект». Журналисты проанализировали отчеты МВД, данные Генпрокуратуры и Единой межведомственной информационно-статистической системы и пришли к выводу, что в относительно безопасной столице есть «своя Тыва», где чаще всего убивают, «свой Дагестан», где официально преступлений почти нет, и «своя Челябинская область», «славная» разбоями». А самым опасным местом, как это ни парадоксально, оказался центр Москвы.
В Екатеринбурге подобную карту в 2017 году публиковали журналисты 66.Ru. Тогда, по их версии, самыми опасными районами (в порядке убывания) стали Центр, Юго-Западный, Эльмаш и Сортировка, чаще всего здесь происходили драки, потасовки, кражи и нападения на прохожих. В 2021 году на фоне громких случаев нападения на девушек свою карту публиковал и It’s My City. Тогда опасными местами были площадь Кирова, сквер возле УрГПУ, улица Вайнера и другие.
— Уличным может становиться и домашнее насилие. Оно происходит не всегда в буквальном смысле дома у жертвы, а на улице, и может исходить от члена семьи жертвы и потому относится к разряду домашнего. При таких обстоятельствах гораздо сложнее добиться справедливости со стороны полиции.
У нас есть статья «Понуждение к действиям сексуального характера» (статья 133 УК РФ), но часто привести доказательства во время сталкинга (преследования — прим. ред.) и довести дело до суда сложно. Было бы здорово, если бы у нас, как и в других странах, действовал запрет на приближение к пострадавшей или ее дому.
Фото: Евгения Кобеева / It’s My City
Мужчины, вернувшиеся из зоны боевых действий
— Два года военных действий на территории Украины отразились и на Екатеринбурге, — говорит Виктория. — Даже наши активистки сталкивались с пришедшими оттуда людьми. К примеру, одна из них училась с бывшим участником СВО в университете. На глазах у однокурсниц тот сломал нос другому мужчине из-за царапины на автомобиле. В итоге он не продолжил обучение в вузе и снова отправился на войну.
Что делать? Врачам стоит лучше следить, чтобы возвращающиеся домой проходили полное восстановление, в том числе в плане ментального здоровья. Насколько я знаю, в Свердловском госпитале для ветеранов войн есть такие программы. Ну, а мы, как жительницы города, можем писать обращения к депутатам Госдумы, чтобы власти инициировали дополнительные программы по лечению ПТСР.
Другое дело не только в травмированных людях, но и в деньгах, которые могли пойти на благоустройство, но ушли на проведение «спецоперации». Урезанное финансирование — частая проблема, на которую ссылаются власти в ответах на наши запросы.
Фото: Елена Елизарова / It’s My City
Нехватка общественных туалетов
— Нет туалетов общественных, а в тех, что есть, очень грязно и темно.
— Для безопасности и комфорта не хватает городских туалетов, что само по себе может быть проинтерпретировано как то, что Екатеринбург — мужской город.
— Туалетов действительно мало, они плохо убираются и расположены не в самых удобных частях города, — говорит Виктория. — Женщинам чисто физиологически это сделать труднее, чем мужчинам, особенно зимой, когда некоторые ходят в комбинезонах. Более того, нам совершенно не хочется смотреть на мужчин, справляющих нужду где попало.
В тех туалетах, которые есть, просто невозможно находиться из-за антисанитарии. Я уже молчу про отсутствие пеленальных столиков, которые нужны, чтобы поменять подгузник грудному ребенку. Повлиять на это можно через письма в администрацию города, а также обращения к депутатам гордумы.
Направить обращение в мэрию можно здесь, а в гордуму здесь.
Фото: Марина Молдавская / It's My City
Неудобные тротуары для прогулок с коляской и обилие подземных переходов
— Отсутствие тротуаров, невозможность прохода с детской коляской.
— Среда для прогулок с колясками недружелюбна. Раздолбанные запаркованные тротуары и высокие бордюры.
— Очевидно, что чаще всего у нас с колясками гуляют девушки. Если город будет удобен для женщин, он будет удобен для всех, — говорит Виктория. — Для людей любого пола, которые передвигаются на инвалидных колясках, костылях. Стоит также припомнить и подземные переходы. Это не только неудобно для передвижения, но и небезопасно. Что можем сделать мы? Нужно обращаться в администрацию города с предложениями по улучшению дорог.
Фем-урбанистки Кэти Уэйкфилд и Эмма Макиннес в своем проекте «Женщины в урбанизме» предложили свой вариант планировки наземного транспорта. За основу они решили взять легкорельсовый транспорт. Их идея — это развитая сеть городских трамваев, которые по уровню комфорта не уступают метро, но все находится на земле и людям не нужно никуда спускаться. За счет этого вечером женщинам не приходилось бы спускаться в подземные переходы, которые почти всегда плохо освещены, что побуждает преступников к совершению правонарушений.
Узнать подробнее о том, как писать обращения, можно в телеграм-канале активистов «Обращения ЕКБ».
Фото: Елена Елизарова / It’s My City
Плохая экология
— Очень люблю свой родной город Екатеринбург, но экология там очень страдает, а в частности воздух. Есть рейтинги областей России, где указаны лучшие для жизни регионы по экологии. Свердловская область в одном из рейтингов занимала чуть ли не последнее место.
— Это общая проблема для многих городов Урала, в том числе и для населенных пунктов Челябинской области. Игнорируя протесты местных жителей, у нас запускаются проекты, которые наносят урон экологии, — подчеркивает фем-активистка Анфиса.
— Все это отражается на статистике распространенности онкологических заболеваний, с которой все очень плохо в нашей области. Также плохая экология влияет на репродуктивное здоровье, жизнь новорожденных. Порой многим из-за здоровья приходится переезжать в другие города. Все это, конечно, не соотносится с желанием властей поднять уровень рождаемости.
Да, местные жительницы пытаются как-то выступать против единичных объектов, кто-то сортирует мусор, но нельзя решить проблему с экологией на уровне одного региона и силами простых жителей. Нужно влиять на промышленные предприятия. Например, писать жалобы на промышленные компании, нарушающие природоохранные законы, в природоохранную прокуратуру.
Фото: Елена Елизарова / It's My CityНет «девчачьих» мест
— Не хватает «девчачьих» мест, куда не ходят парни и можно спокойно отдохнуть без сальных взглядов и подкатов.
— По закону бизнес не может делать запреты и отказывать в оказании услуг в связи с полом и расой и другими особенностями, кроме саун и бань. В некоторых городах России женщины пытались открывать male-free-кафе, но спустя время к ним приходили правые активисты, пишущие жалобы в органы.
При этом у нас в городе спокойно существуют мужские клубы, куда пускают только мужчин. Есть и барбершопы, где даже если ты просишь короткую мужскую стрижку, тебе отказывают в услуге.
Можно и обойти этот запрет — организовывать женские кружки и мероприятия. Мы это делали в рамках «Уральской феминисткой инициативы», все проходило супер.
It`s My City