«Вы все хотели убить Кобу, Коба вас сам всех убил»

Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,

Он один лишь бабачит и тычет,

Как подкову, кует за указом указ —

Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.

Что ни казнь у него — то малина

И широкая грудь осетина.

5 марта исполнился 71 год со дня смерти Иосифа Сталина. К этой дате екатеринбургский Центр современной драматургии представил спектакль «Коба». Коба — прозвище Иосифа Джугашвили, которое он носил, будучи молодым революционером. Режиссер Антон Бутаков и актер Григорий Ильин воплотили на сцене произведение Эдварда Радзинского, рассказавшего историю одного из главных диктаторов XX века.

It’s My City увидел постановку до премьеры и рассказывает, за что зритель может полюбить «Кобу» в прочтении Ильина и Бутакова и что заставит его ужаснуться.

Выдуманная история о невыдуманных событиях

«Коба» — моноспектакль актера Григория Ильина, которого зритель ЦСД знает по роли Игоря-Аида в «Петровых в гриппе и вокруг него» или Сергея Довлатова в «Альбоме с голубем». Впрочем, Ильин играет почти во всех постановках театра. Режиссировал постановку руководитель ЦСД Антон Бутаков, он уже не в первый раз ставит моноспектакли — до этого были «Зулейха открывает глаза», «Мама», «Лолотта» и «Лучший из них». 

Материалом для спектакля стала книга Эдварда Радзинского «Коба. Монолог старого человека». Радзинский хорошо известен довольно вольной, но крайне обаятельной интерпретацией исторических событий в своих романах. Поэтому «Кобу» тоже не стоит принимать за чистую монету, хотя бы потому, что главный герой произведения — вымышленный персонаж. Но все остальное придумано лишь отчасти.

Фото: Елена Елизарова / It’s My City

Главный герой — соратник и друг детства Иосифа Джугашвили Нодар, который делил с будущим вождем «кровать, ломоть хлеба и ссылку». Один из «соплеменников-грузин», которые вместе с ним делали черную работу революции. Еще в юности рассказчик получил кличку Фудзи из-за восточных глаз и «странных японских скул». 

Фудзи — тот человек, который знал Сталина еще до того, как он стал Сталиным, когда он был молодым революционером Кобой, не вылезавшим из ссылок, когда он был мальчишкой Сосо, так и не окончившим семинарию. 

Однако ни долгая дружба, ни молчание, когда забирали других, не спасли Фудзи от репрессий: этот сталинский «университет» он окончил с отличием, скажет герой во время своего монолога. Да и вообще дружба и общее революционное прошлое не уберегли почти никого из компании «соплеменников-грузин». 

Фото: Елена Елизарова / It’s My City

— В тюрьме я буйствовал, требовал свидания с Кобой, день и ночь твердил: «Соедините меня по телефону с Иосифом Виссарионовичем» <...> Наконец, следователю все это надоело и он сказал мне сквозь зубы: «Тихо, тихо. Вы взрослый, опытный человек. Неужели вы думаете, что личных друзей САМОГО можно арестовывать без санкции САМОГО». И засмеялся, — говорит Фудзи.

За четыре года лагерей герой поседел, постарел, у него испортилось здоровье, но главным недугом, который приобрел Фудзи, стала боязнь Сталина, такая же, как у всех остальных.

Когда два друга детства встречаются, Фудзи старается не разозлить Сталина, называя его по имени-отчеству, обращаясь на «вы» и пытаясь пройти все проверки диктатора. Но крайняя осторожность и вежливость Фудзи только злит Сталина.

— С каких это пор ты стал со мною на «вы»?! — кричит он яростно.

Фото: Елена Елизарова / It’s My City

Сталин все еще хочет быть Кобой для Фудзи, быть другом, с которым можно выпить, вспомнить молодость и спеть грузинские песни за столом. Но таким он уже не будет никогда: дружбы больше нет из-за боязни предательства, а оставшиеся друзья вынуждены принять правила игры и делать все так, как хочет Иосиф Виссарионович. 

Принял эти правила и Фудзи, который в итоге соглашается пригласить Сталина к себе домой, а затем и вовсе становится его подчиненным. Герой будет гулять с вождем, сопровождать его на встречах, ездить на дачу. Его болезненную верность не смогло поколебать и то, что Сталин на самом деле знал о заключении Фудзи в лагерях и даже читал жалобные письма его дочери, «пионерки Нонны». 

Роль дочери Фудзи играет актриса ЦСД София Лем. Фото: Елена Елизарова / It’s My City

На одной из прогулок герой как будто бы становится свидетелем чего-то похожего на раскаяние: старый Коба прорывается сквозь «сталинскую» броню. Но нет, показалось. 

— Нету Серго, нету Ладо (друзей юности и соратников Сталина — прим. ред.), никого вас больше нету! Вы все хотели убить Кобу! Не удалось, не вышло, [чертовы] дети, Коба вас сам всех убил! — заорал Сталин.

Каждую ночь Фудзи мучительно ждет, что за ним приедут. Ведь может быть так, что за какой-либо поступок или слово, которые в нормальной жизни остались бы незамеченными, он будет наказан. Но после каждой такой ночи Фудзи понимает: не в этот раз. 

Параллельно герой ведет дневники, описывая свое взаимодействием с вождем. Этим начинает интересоваться сам Сталин: он требует от Фудзи принести записки на хранение. Но все происходит незадолго до 5 марта 1953 года, поэтому прочитать дневники старого друга Сталину не суждено.

Фото: Елена Елизарова / It’s My City

«Народ имеет только тех царей, которых в тайной глубине желает народная душа»

Самого Сталина — не из рассказов Фудзи, а как полноценного персонажа — зритель видит уже во второй половине спектакля. Григорий Ильин отлично воспроизводит его грузинский акцент. Хотя то, что перед нами именно Сталин, а не Фудзи, говорит знакомый по портретам и фотографиям серый китель, штаны с красными лампасами, заправленные в высокие сапоги, и фуражка. По словам режиссера Антона Бутакова, этот костюм стал самым дорогим за всю работу Центра современной драматургии.

Однако хорошенько рассмотреть Иосифа Виссарионовича не удастся. В отличие от Фудзи, Сталин словно прячется в густых сумерках, а зритель видит его очерченный светом силуэт в фуражке. Раскрывается вождь за счет монолога о необузданной русской душе, которую сильная власть должна держать в узде.

— Каждый народ имеет только тех царей, которых в тайной глубине желает народная душа. Вот почему любимые цари в России — Иван Грозный и Петр Великий. Хотя Николай Первый тоже неплохой был царь, мы его репутацию незаслуженно подпортили. 

Все они соответствовали народной душе, потому что знали: с врожденной необузданностью, неустойчивостью народной натуры нужно долго и много бороться, но побороть ее нужно только силой, — медленно молвит Сталин.

Под конец жизни диктатор оказывается не таким, каким его рисовал в своем повествовании Фудзи. Тот хотел видеть в глазах Кобы теплоту к другу и давнему соратнику и надеялся, что он в глубине душе Сталин его любит. Но никакой любви там нет и в помине, диктатор лишь унижает и запугивает героя, делая это безо всяких лишних эмоций.

Фото: Елена Елизарова / It’s My City

Звуки выстрелов и много Мандельштама

Спектакль вышел эмоционально сильным и держит зрителя в ожидании некого апокалипсиса до самого конца. Ильин вводит зрителя в стресс с самого начала: вот он тихо и вдумчиво зачитывает Мандельштама, тут же бросается на пол и начинает выкрикивать текст. Здесь он затягивает песню о Сулико под аккомпанемент скрипки, внезапно мрачно смотрит тебе в глаза и молчит. И после такого взгляда тебе как будто бы тоже нужно не спать всю ночь и ждать черный воронок.

Актер ловко перевоплощается то в Фудзи, то в Сталина. Вождь в его исполнении очень нерасторопный: ходит медленно, пришаркивая, медленно садится и встает, как будто со скрипом. Кажется, что вот-вот и у тебя самого тоже заболят суставы. Рука, как и у Сталина, не разгибается и всегда остается полусогнутой.

Фудзи же совершенно другой. Он бойкий молодой революционер, и останется таким, несмотря на старость и годы ссылок.

Фото: Елена Елизарова / It's My City

Декорации, как и во многих спектаклях ЦСД, аскетичные: стул, расстеленные и подвешенные металлические листы. Последние на сцене не зря. Григорий то и дело бросает в них мелкие предметы, похожие на магниты, что рождает совершенно жуткий звук, похожий на эхо выстрела. 

Однако это не единственное звуковое сопровождение спектакля. Антон Бутаков (как и его учитель Николай Коляда) очень любит музыку в постановках, и «Коба» тоже не остался без классных треков. Наверное, самый яркий — это «Век-волкодав» в исполнении Noize MC*, вышедший в альбоме «Сохрани мою речь навсегда» к 130-летию Осипа Мандельштама.

В «Кобе» можно услышать и другие стихотворения поэта — «Золотистого меда струя», «Мы живем, под собою не чуя страны» и «Ода Сталину». Последнее произведение Гриша Ильин и актриса София Лем зачитывают под звуки выстрелов в треке «Век-волкодав». Есть в спектакле и живая музыка: в первой половине спектакля София играет на скрипке.

Фото: Елена Елизарова / It’s My City

Конечно, это не зрелище для тех, кто хотел бы провести расслабленный вечер в театре. На «Кобу» нужно идти, чтобы испытать новые ощущения, заглянуть в глаза герою и пережить вместе с ним весь его непростой опыт. От этого очень больно и очень хорошо одновременно. А хорошо, потому что есть еще места в Екатеринбурге, где о таком осмеливаются заикаться. 

Фото: Елена Елизарова / It’s My City

Купить билеты на спектакль можно на сайте ЦСД — ближайшие даты 6, 11, 18 и 25 марта. Стоимость — 1200 рублей.

*Власти считают его «иностранным агентом»