В начале 1990-х в Екатеринбурге, как и в других крупных городах России, появились первые танцевальные ночные клубы. Индустрия только зарождалась, «правила игры» еще не были написаны, а у государства были другие заботы. То, что свободно происходило на вечеринках тогда, сейчас представить сложно. It’s My City вместе с тусовщиками того времени восстановил хронологию расцвета клубной культуры в городе и вспомнил легендарные вечеринки, андеграундные заведения, странные коктейли, ощущение свободы и страха перед облавой.
«Эйджконтроля не было вообще»
В середине 1990-х в Екатеринбурге открылось несколько клубов, причем не только в центре. Чаще всего это были дискотеки для непритязательной публики, куда пускали практически всех. Возрастные ограничения фактически отсутствовали, так что у подростков были широкие возможности приобщиться к клубной культуре. Клубный деятель, организатор рейтинговых вечеринок, дизайнер и диджей Илья Тенин, знакомый тусовщикам как Niсkолаич, тоже начинал свое знакомство с клубами, еще будучи школьником.
«Я жил на Уралмаше и мой самый первый клуб тоже был на Уралмаше — „Бездна“ в ДК УЗТМ возле Белой Башни. Мне тогда было 14 лет. До этого я занимался танцами в тинейджер-центре, и наша руководитель иногда ставила нас работать аниматорами в клубах по ночам. Тогда всем было пофиг на возраст, эйджконтроля не было вообще».
Женя Gonzo, Nikолаич и Леонид Яд. Фото из личного архива Ильи Тенина«В 1997 году на радио „Стиль ФМ“, „Пилот“, „Радио Си“ в конкурсах разыгрывали билеты в клубы. В клуб „Каньон“ я впервые попал вместе с братом и моим другом Женей Гонзо именно по выигранным билетам. Там уже познакомился со всей клубной тусовкой», — вспоминает Nickолаич.
«„Каньон“ от Уралмаша был очень далеко, и криминальная обстановка в районе в те годы была не самая лучшая. Мы боялись ходить от троллейбусной остановки до клуба, бывало, что на нас нападала местная гопота», — рассказывает Илья Тенин.
С «Каньона» началась настоящая клубная культура Екатеринбурга — именно здесь появилось первое поколение уральских рейверов. Клуб располагался в большом зале на втором этаже ДК «Урал». Он открылся в начале 1990-х и сначала работал в формате дискотеки — сюда привозили популярных в то время Сергея Минаева, Игоря Селиверстова, Ладу Дэнс, Алену Апину и других поп-звезд. К 1996 году клуб перешел на электронную музыку. Здесь играли первые ди-джеи Екатеринбурга, ставшие звездами для клубной тусовки, — Раевский, DJ Dee-Mon, Андрей Бухгамер.
«Каньон» первым начал привозить в город зарубежных звезд, начиная с основателя стиля dream house Роберта Майлза. Именно в этом клубе впервые в мире прозвучал ставший впоследствии знаменитым трек «Kickin' Hard» Klubbheads. МС Хьюго представил его словами: «А сейчас вы услышите то, что еще никто не слышал!»
Как и многие заведения того времени, клубы проводили дискотеки для подростков. Так что приобщение к клубной культуре, алкоголю, а иногда к наркотикам происходило задолго до совершеннолетия.
Илья Танцырев на «Мулен Руж-4» / Фото: Евгений Литвинов«Впервые я пришел в „Каньон“ на вечернюю дискотеку для подростков после того, как мы отпраздновали выпускной. Кроме диджейки, сцены рядом с диджейкой и сцены посреди зала, на которой работали аниматоры, особо ничего и не было. В будние дни это помещение использовалось под основную деятельность: там занимались хореографические коллективы, так что декорировать как-то особо нельзя было, — вспоминает тусовщик Илья Танцырев. — Люди в клуб приходили абсолютно разные. Было очень много наркотиков в относительно свободном доступе. Естественно, был и алкоголь.
В баре самым популярным напитком был коньяк а-ля „Дагестанский“, в лучшем случае „Арарат“. Бывали и драки. Жесткого фейсконтроля в „Каньоне“ не было, наверное, из-за заполняемости зала. Когда приезжали звезды, было набито битком. Часов в девять вечера мы занимали на улице очередь, чтобы попасть побыстрее в клуб и избежать основной давки (внутрь пускали с 22:00), и пофиг было на погоду. Клуб для меня был своего рода социализацией, потому что надо же было ходить молодежи куда-то еще помимо института. Это была отличная возможность выглядеть немножко по-другому. Ну и потанцевать. У нас не так много мест было. Какие альтернативы были? „Эльдорадо“ да „Пирамида“ (клуб, который находился в КОСКе „Россия“, где днем работали магазины, — прим. ред.)».
«У Росселя была клубная карта»
В 1997 году во Дворце спорта открывается клуб «Юла». Клуб сильно отличался по внутреннему наполнению от «Каньона». Поскольку помещение кроме как под клуб не использовалось, там были и полноценные чилауты с самолетными креслами, и нормальные бары, и сцена, и интерьер. А зимой около входа зажигали огонь в бочках на улице, чтобы ожидающие входа клаберы не замерзли.
Флаеры на вечеринки в клубе «Юла»«Вход в клуб был с заднего входа Дворца спорта, — вспоминает Илья Тенин. — Именно в „Юле“ начались андеграундные перформансы. К ним можно отнести и бочки с огнем у входа. Мы уже были яркими рейверами и нас знала клубная тусовка. К тому же удалось через знакомых мамы Жени Гонзо замутить клубные карты „Юлы“, так что за проходки мы больше не парились.
Кстати, именно в „Юле“ был первый в Екатеринбурге клуб в клубе — отдельный вип-танцпол. Там тусовалось много уважаемых и известных в то время людей. А клубная карта была даже у губернатора Эдуарда Росселя.
Мы всегда старались выделиться из толпы, готовились к каждой вечеринке, к каждому уикенду. Раньше же были постоянно тематические вечеринки, а не просто пришел и потусил. Сейчас этот тренд на рейв 90-х вернулся — все эти ботинки Dr. Martens и кислотные цвета. Вообще, идея одеваться в какие-то специальные костюмы пришла мне в голову как раз во времена „Юлы“. Я творческий персонаж: рисовал в школе, делал маски из папье-маше. Сначала мы одевались рэперами, гуманоидами были. Потом, уже в „Люке“ я делал специально совместно с „Салютом“ вечеринку к премьере „Планеты обезьян“, „Звездных войн“», — вспоминает Илья Тенин.
Nickолаич, dj Шмель (Москва), Gonzo в клубе «Юла». Фото из личного архива Ильи ТенинаКак гласит легенда, первые синтетические наркотики в городе появились именно в «Юле». У тусовщиков было много преданий на эту тему. Например, ходила такая история вполне в духе 90-х. Два крутых братка взяли голландские «марки» и под их воздействием занялись сексом. Утром, когда действие наркотика прошло, они якобы не смогли пережить позора и покончили с собой. Их тела в луже крови нашли только спустя неделю в запертой изнутри квартире.
Клуб «Юла». Фото из личного архива Ильи ТенинаДостать «химию» в клубе не составляло особого труда. Фонд «Город без наркотиков» и милиция постоянно устраивали в клубе облавы, иногда за ночь бригады людей в масках приезжали дважды. Постоянные проверки и стали одной из причин закрытия клуба.
Клуб в бункере
В 2000 году на 13 этаже одного из зданий на Серафимы Дерябиной открылся клуб «Автобан». Попасть туда можно было на лифте, перед которым стоял фейсконтроль. Сейчас таких мест немало, а тогда это было необычно. На открытии четырехчасовой сет отыграл резидент «Автобана» Вадим Гринопель, а в качестве хедлайнера привезли DJ Fonarev.
В городе тогда появилось много новых мест, и клубная тусовка начала сегментироваться — в «Автобане» были клаберы попроще, а диджеи играли в основном техно. На 13 этаже клуб просуществовал недолго, а потом переехал в бункер в промзоне по проспекте на Космонавтов.
Клуб «Автобан» на проспекте Космонавтов. Фото из личного архива Оксаны Косенок«Со всех щелей сквозило и плесенью пахло — такой классический сквот. Публика тоже была довольно экстремальная: там такие конкретные свистки собирались, студенчество из техникумов. Музыка, в основном, была техно и минимал. Что первый, что второй „Автобан“ жил практически круглосуточно. У него, конечно, были официальные часы работы, но фактически люди там постоянно танцевали, спали и ели», — вспоминает диджей Вадим Гринопель.
«История „Люка“ — одна из самых авантюрных»
Еще одно заведение, открывшееся в начале нулевых — клуб «Люк», о нем клаберы вспоминают с особой любовью. Неказистый внешне особнячок на Розы Люксембург, 22 стал легендарным местом, первым по-настоящему андеграундным клубом. Голые кирпичные стены, трубы под потолком, диджеи с полными сумками виниловых пластинок, музыка, которую не услышишь по телевизору. Клуб открылся в 2000 году и первое время назывался «ЛенинЪ». Сначала там собирался довольно узкий круг любителей послушать музыку.
Клуб «Люк». Фото из личного архива Оксаны Косенок«Название пришлось сменить после выступлений трепетных коммунистов, которые решили, что партийная кличка Володеньки Ульянова и молодежь не совместимы, — вспоминает шоумен Александр Цариков. — Кстати, история „Люка“ — одна из самых авантюрных, полна конфликтов и потрясений.
Были тут и омоновские облавы в поисках наркотиков с многочасовым лежанием публики на полу, и поговорки типа „как секс в туалете ‚Люка‘“ (на редкость обыденно), и попытки силой закрыть заведение.
Внутри был танцпол, на редкость дешевый бар, два чилаута. Последние служили не только местом для здорового сна. Когда-то там были мягкие диванчики, но после очередной облавы их было велено убрать. В чилаутах замышлялись культурные проекты, пелись песни, соблазняли мальчиков и девочек. Согласно одной из легенд, дешевизна пива в „Люке“ (от 10 рублей) объяснялось дикой разбавленностью и добавлением димедрола».
Клуб «Люк» / Фото из личного архива Ильи ТенинаПопасть в клуб просто так с улицы было довольно сложно. Фейсконтроль жестко отсеивал неформатных и случайных посетителей. Причем можно было отжигать на танцполе в одну ночь, а на следующую не зайти в клуб без объяснения причин. Обычно новеньких приводил кто-то из постоянных тусовщиков, это служило своего рода поручительством.
«„Люк“ был первый настоящий клуб у нас в городе, там была атмосфера андеграунда. Когда впервые туда попал, я офигел: с винила х***** [играло] жесткое техно. „Люк“ был местом, в которое люди хотели попасть. Слухи про него ходили не только в клубной тусовке. Туда приезжали пафосные девочки из богатых семей, мажоры, золотая молодежь, творческая богема, элита города. Там были все и все друг друга знали. Там было интересно. Маленький особняк на Розы Люксембург был и андеграундным, и универсальным, и пафосным, и элитным одновременно», — говорит Илья Тенин.
Интерьер клуба «Люк». Фото из личного архива Оксаны Косенок«Люк» стал первым клубом, где начали устраивали тематические дни. Директору клуба Денису Плотникову удалось невозможное — он собрал под одной крышей клаберов и неформалов, которые на дух друг друга не переносили. Рэперы, рокеры, поклонники электронной музыки, гетеро и ЛГБТ-персоны — все они были завсегдатаями «Люка», но при этом зачастую не пересекались. Возможно, в этом и крылась причина бешеной популярности клуба среди представителей очень разных субкультур.
Семья «ЫЙЕ», B-Days в «Люке». Фото из личного архива Ильи Тенина«По вечерам в среду с 18:00 до 23:00 мы делали „детский лавпарад“ для тех, кого не пускают в клубы по ночам. На этих вечеринках играли и резиденты „Люка“, и те, кто только учился играть. Дети приезжали с родителями: родители после „Лавпарада“ ждали детей у входа и забирали по домам, — вспоминает Илья Тенин, который оформлял вечеринки в „Люке“. — Часто старшие приводили младших братьев и сестер — пошел в клуб и взял с собой мелкого. По сути мы приучали детей к электронной музыке: хаус, d’n’b, спид-гараж, техно.
На День святого Валентина придумали повесить ящик для валентинок. Тогда мобильников почти ни у кого не было, даже пейджеры были не у всех. Несколько дней посетители „Люка“ писали письма, а в праздничную ночь мы их распечатали, повесили около телефона у гардероба и каждый мог забрать адресованную ему валентинку. Кстати, на этот самый телефон у гардероба можно было звонить и просить, чтобы позвали кого-то из тусовщиков, конечно, если его в клубе знали. Иногда родители звонили: „Где там мой сын, позовите его“».
Тенин вспоминает, что в клубах в нулевые часто делали фирменные вечеринки. Он вместе с другом Женей Гонзо занимался вечеринками в «Люке» — за идеи образов платили 100 рублей в неделю, а на декор выделяли «по минимуму» — все делали своими руками, а тусовщики, желающие пройти бесплатно, активно помогали.
«Мы подбирали на помойках картонные трубы, которые остаются от обоев, для тропических вечеринок срывали всякую зелень, на клоунскую вечеринку на хардкор-пати развешивали шары, я клоунские костюмы делал, маски из папье-маше. Потом купил в магазине спецодежды комбинезоны химзащиты и приклеил на них круги, шары, звезды, полоски — клоунский комбинезон получался», — вспоминает Илья.
Костюмированные вечеринки в «Люке» / Фото из личного архива Ильи Тенина«На „Шизоопарк пати“ каждый тусовщик выбирал себе псевдоним какого-нибудь придурочного животного, например, муравьеда, я делала маску росомахи, — продолжает он. — У диджея Андрея Кенара с этой вечеринки и пошло прозвище. Все люди наряжались, без костюмов в клуб не пускали. „Джинсовую пати“ я совместил с японской: рисовал на ватманах огромные манга в стиле японских комиксов и все это развешивал по клубу. Сделанные вручную афиши для „Террариум пати“ до сих пор храню. Вообще, на многие вечеринки я делал афиши вручную в единственном экземпляре и вешал на кассу „Люка“. В День конституции решили сделать „День проституции“. Кто-то украл таблички с названиями улиц и повесил их в чилаутах. Для вечеринки „В бой идут одни старики“ брали на киностудии военные костюмы. Попы были, я в образе попа всех святой водой обрызгивал. Был Хэллоуин по Булгакову», — перечисляет Тенин.
«Шизоопарк пати» / Фото из личного архива Ильи Тенина«В католическое рождество делали „Бивис и Батхед пати“. Как раз у нас в городе MTV запустилось. Из папье-маше я специально делал маски, а потом мы поехали на презентацию MTV в Челябинск в этих масках, я и Женька Гонзо. Но сначала скакали в „Люке“. Первая „Мисс Травести Урала“ тоже проходила в „Люке“», — рассказывает Илья Тенин.
Gonzo и Nickолаич в костюмах Бивиса и Батхеда. Фото из личного архива Ильи Тенина«В городе не было гей-вечеринок, а запрос у тусовки был»
В «золотые годы» клубной культуры Екатеринбурга зарождается и квир-культура. Вечеринки с участием травести-актеров проходили сразу на нескольких площадках — пафосные «Килиманджаро» с ведущей Ноей Кохх (Дмитрий Табуев) и «Веселые четверги» в «Люке».
«Идея проводить „Веселые четверги“ в „Люке“ — это коммерческий расчет! — вспоминает бывший клубный промоутер, арт-директор клубов „Истерика“ и „Клон“ Сергей Тонков. — Пустая ниша — вот и вся идея. В те годы в городе не было ни одной гей-вечеринки, ни одной вечеринки с mash-up-музыкой, не было даже тематических вечеринок, где звездой ночи стала бы идея, тема, а не привозной диджей или музыкант. А запрос у тусовки был — я тогда работал пиарщиком, редактором и журналистом, крутился в светской тусовке, знаю, о чем говорю. Так что идея заключалась в том, чтобы соединить эти тренды и сделать коктейль в стиле „клубных деток“ Нью-Йорка. Да так, чтобы весь светский Екатеринбург стал частым гостем на четвергах, а не только ЛГБТ-комьюнити».
Сергей Тонков (Слава Модный). Фото из личного архива Сергея ТонковаПо его словам, Денис Плотников быстро согласился на идею «Четвергов» — договорились на пару таких вечеринок в месяц. В какой-то момент они догнали и даже перегнали трафик и выручки выходных.
«Поначалу не было никаких шоу и тем более костюмов. Идея была в музыке, людях и в „переодевании“ клуба. Ведь большая часть людей, кто к нам ходил, — все те же завсегдатаи „Люка“, их светская часть по крайней мере. Я ставил целью удивлять их каждый четверг. И в какой-то момент все смэтчилось — некоторые гости приходили на тусовки только чтобы увидеть, что же Модный (Слава Модный, клубный псевдоним Тонкова — прим.ред.) сделал на этот раз.
Флаер на одну из вечеринок в «Люке»Квиры и шоу появилось случайно и без моей инициативы. В один из четвергов, пока мы оформляли клуб, кто-то постучал в дверь и на пороге оказалось несколько юношей со словами: „Хотим у тебя быть травести-артистами“. Один из них и ныне на сцене — это Бомба Киберсиси. Велком, говорю, но денег нет, шоу не планировалось. Дальше просто присмотрелся к ним и придумал, что можно из этого сделать что-то классное — ну и по сути продюсировал многих из них: учил говорить в микрофон, продавал на корпоративы, придумывал идеи для номеров. В какой-то момент все они стали полноценной частью четвергов, появилось шоу и перфомансы. Народ собирал на вечеринки обзвонами, ну и сарафанное радио работало. Плюс флаеры в модных заведениях.
Бомба Киберсиси. Фото из личного архива Сергея ТонковаТогда общество было толерантнее, и слова „радуга“ или „геи“ никого не бесили.
В медиа-поле была тишина и гладь — никто на проект не наезжал, не угрожал, никого не п****** (не били — прим. ред.) на входе. Вся эта жуть стала происходить позже. „Четверги“ никогда не были закрытыми, они всегда были открытыми для всех, кто верит в прекрасный мир, свободу и любовь, какой бы она ни была. В общем, здравомыслящие, толерантные и веселые люди на позитиве всегда были желанными гостями», — рассказывает Тонков.
Кстати, в начале 2000-х в городе абсолютно официально прошли два лавпарада. Устраивал их клуб «Малахит». Для шествия перекрывали движение на проспекте Ленина от Плотинки до улицы Луначарского (именно там располагался «Малахит»). На движущихся по дороге платформах танцевали аниматоры и артисты транс-шоу, из динамиков громко играла музыка и любой желающий мог присоединиться к празднику. В колонне шли не только представители ЛГБТ-сообщества, к лавпараду с удовольствием присоединялись обычные горожане, в том числе и родители с детьми. И никто не видел в этом угрозу нравственности.
Школа диджеев
В«Люке» работала школа диджеев. Через нее прошли практически все звезды уральской клубной сцены конца 1990-х — начала 2000-х. А некоторые играют до сих пор. Например, Вадим Гринопель — он случайно попал в клуб, а после стал его резидентом.
DJ Вадим Гринопель. Фото из личного архива Оксаны Косенок«Играть я начал именно в „Люке“, обычно на вечеринках в воскресенье, когда народа особо нет. Сначала играл пластинки, которые были в клубе, но достаточно быстро понял, что нужно покупать собственные. И мы поехали с диджеем Димоном (dj Dee-Mon, резидент клубов „Каньон“, „Автобан“ — прим. ред.) в Москву, провели там три дня, я купил 75 пластинок.
В „Люке“ меня привлекла атмосфера в противовес всем клубам, которые были в то время в Екатеринбурге. Основная их масса была просто пошловатые дискотеки с джентльменским набором: охрана в черных пиджаках, то нельзя, это нельзя, девочки на съем, медленные танцы. Там не было тусовки, там были просто посетители, которые были всегда разные. А в „Люке“ была тусовка, публика очень интеллигентная, совершенно другие правила. В первую очередь, в глаза бросался музыкальный формат, не MTVшный, а очень качественная музыка.
Чилаут в «Люке». Фото из личных архивов Ильи ТенинаВ городе в то время было мало подобных заведений, наверное, поэтому публика подобралась просто идеальная: творческая интеллигенция, абсолютно безденежная, состоятельные богатые люди, которые были хорошо образованы и хотели приобщиться к этой культуре, различная богема, продвинутые студенты. Люковская тусовка — социальный срез общества того времени, который был в городе, в его лучшем виде, в его лучшей ипостаси. Все эти люди и обеспечивали атмосферу», — вспоминает диджей Вадим Гринопель.
Клуб «Люк». Фото из личного архива Ильи ТенинаРуководство клуба отслеживало, чтобы за диджейский пульт попадали только люди, которые обладали и хорошим музыкальным вкусом, и каким-то собственным видением. Они должны были отличаться друг от друга и нести в массы свой собственный взгляд на музыку. Это был не дискотечный диджей, а культовая фигура, модный персонаж.
McDuck, Nickолаич, FX, JB. Фото из личного архива Оксаны Косенок«Я учился в старших классах, когда на MTV увидел сюжет про московский клуб XIII и решил, что хочу быть диджеем, — рассказывает один из выпускников школы диджев „Люка“ Михаил Уткин (McDuck). — Даже написал выпускное сочинение на эту тему. В конце первого курса я позвонил в „Люк“, там в школе диджеев преподавал Сергей Ударцев (DJ S-Way). У нас, у учеников, сформировалась своя небольшая тусовка. Мы просто приходили послушать музыку, пообщаться. Свои первые вечеринки мы делали с Пашей JB по средам в „Люке“. В этот день в клуб ходили студенты, я даже со своего курса кого-то приводил. Мне „Люк“ казался очень уютным, но вот сейчас я понимаю, что туда бы не пошел. Тогда было ощущение полной свободы, а сейчас в силу возраста, наверное, какие-то рамки в голове появились».
«Мумий Тролль», «Ленинград», «Смысловые галлюцинации»
Кроме всего прочего, «Люк» был местом для after-party. Сюда приезжали после вечеринок в других клубах тусовщики, артисты и приезжие звезды, в субботу и воскресенье тусовка могла продолжаться до часу дня.
Существует легенда, что шестой трек с альбома группы «Мумий Тролль» «Морская» посвящен «Люку». Илья Лагутенко приехал в клуб после концерта и ему так понравилось это место, что на свет появились строчки: «Узнай меня, открой на стук, моя сказка — Роза Люксембург» (клуб находился на улице Розы Люксембург). По крайней мере, завсегдатаям «Люка» нравилось в это верить.
Первый в Екатеринбурге концерт группы «Ленинград» прошел на сцене «Люка». В клубе снимали клип на саундтрек к фильму «Брат» — «Вечно молодой» группы «Смысловые галлюцинации».
В 2002 году в «Люке» произошел пожар, который стал предвестником закрытия клуба. Последняя грандиозная вечеринка состоялась 19 января 2003 года. Проститься с любимым клубом пришли многие, народа было в два раза больше, чем обычно, а на заполняемость «Люк» никогда не жаловался. Народ толпился у входа, ожидая, когда можно будет попасть внутрь. На закрытии выступали 11 команд и звездные гости. В 6 утра после восьмичасового марафона живой музыки начались диджейские сеты. Несмотря на то, что клуб был забит до отказа, некоторые из завсегдатаев «Люка» решили на прощальную вечеринку не ходить.
«Закрытие „Люка“ — это сложный внутренний вопрос. Я не пошел специально, потому что не хотел себе признаваться в том, что целая эпоха заканчивается. Это как в фильме „Студия 54“ — все собрались на финальную вечеринку Стива Рубелла, но по ощущениям это уже было не то. Весь кайф, драйв, секс, наркотики и рок-н-ролл — все это осталось где-то позади. Может, и хорошо, что все закончилось именно так и тогда. Потому что после „Люка“ клубов и не было больше. Потом потихоньку вся клубная культура в Екатеринбурге пошла на спад и в итоге умерла», — вспоминает Илья Танцырев.
Снос здания клуба «Люк». Фото из личного архива Оксаны КосенокКогда здание на Розы Люксембург сносили, клаберы брали на память осколки стен и щепки деревянных перекрытий. У некоторых обломки кирпичей от легендарного «Люка» хранятся до сих пор.
«В ПВ приходили смотреть кино»
Через несколько месяцев после закрытия «Люка» клубная общественность начала активно обсуждать клуб со странным названием «Посторонним В», которое довольно быстро сократили просто до ПВ.
Изначально это был киноклуб в Доме писателя на Пушкина, 12, где Стас Словиковский показывал для любителей андеграундного кино фильмы, которые никогда не выходили на большой экран. Музыка в клубе появилась с приходом Александра Скорина. Будучи тусовщиком и завсегдатаем «Люка», он уговорил Словиковского провести в «Посторонним В» первую вечеринку, а перед сеансами артхауса начали играть диджеи.
Музыку в ПВ слушали перед киносеансом. Фото из личного архива Оксаны КосенокК лету 2003 года «Посторонним В» превратился в полноценный клуб. На первом этаже, откуда очень кстати съехало кафе «Бибигон», располагался бар, три танцпола и несколько чилаутов. На втором продолжали крутить кино.
«Я начал играть на втором этаже, когда там показывали параллельно фильмы, стояло пианино и еще не было особой движухи. В то время аудитория „Люка“ и ПВ сильно отличалась. В ПВ были люди, которые приходили на кино, то есть они слушали музыку только до начала сеанса, а потом просто уходили. Но со временем многие стали оставаться на музыку, поэтому изначально там аудитория была немножко другой, — рассказывает диджей Михаил Уткин. — Когда закрыли „Люк“, то часть тусовки перешла оттуда. Я помню, что на одну из первых вечеринок Плотников привез свою аппаратуру. И многие тогда говорили: „Раз Плотников появился, то ‚Люк‘ будет возрождаться в ПВ“. Популярных диджеев из „Люка“, которых знали тусовщики, стали звать играть в ПВ — Бухгамер, Гонзо, Дима Тхай. Это грамотное решение было. И благодаря этим вечеринкам часть аудитории из „Люка“ пришла в ПВ.
ПВ. Фото из личного архива Оксаны КосенокНо в целом тусовка, конечно, отличалась. На Пушкина, 12 основной аудиторией были студенты. Лично для меня там самое классное время было: очень много мероприятий с четверга по воскресенье, на первом этаже музыка грохочет, а на втором люди сидят кино смотряn. И это все в центре, летом можно было выйти погулять. Все друг друга знают, мы были как одна большая семья».
ПВ на Пушкина, 12 / Фото из личного архива Оксаны КосенокКак и «Люк», ПВ стал клубом для своих. Попасть в него, конечно, было проще, фейсконтроль существовал, но можно было пройти его и без сопровождения постоянных посетителей, достаточно было просто адекватно выглядеть. И дальше ты либо приживался и вливался в тусовку, либо больше сюда не ходил. В ПВ все были знакомы друг с другом, поэтому атмосфера была очень комфортная. На главном танцполе обычно играли house, а два малых танцпола отдали под hip-hop и drum’n’bass, который как раз был на пике популярности.
Drum’n’bass-танцпол / Фото из личного архива Оксаны КосенокНа Пушкина, 12 клуб просуществовал меньше года — начались проблемы с владельцем помещения, да и жители соседних домов жаловались на громкую музыку и толпы тусовщиков по ночам. Ненадолго клуб открылся около гостиницы «Исеть» (сейчас в этом помещении располагается ресторан «Хмели Сунели»), а в феврале 2004 года клуб переехал в Березовский.
«Человеческая мясорубка на входе»
Это был первый подобный клубный проект на Урале: отдельно стоящее здание в тысячу квадратных метров, полностью приспособленное под нужды клуба, четыре танцпола с профессиональным покрытием, 10 чилаутов, шикарный звук, телевизоры и даже душевая. На открытие ПВ в Березовском приехали полторы тысячи человек. Добраться из Екатеринбурга не было проблемой. Специально для клаберов запустили ночные автобусы, которые бесплатно отвозили всех желающих от гостиницы «Исеть» до ПВ. Ну, а те, кто доживал в клубе до утра, возвращались в город рейсовым автобусом вместе с людьми, едущими в Екатеринбург на работу.
Бармен ПВ Оксана Троицкая иногда ходила на работу в свадебном платье. Фото из личного архива Оксаны Троицкой«Я хорошо помню свою первую вечеринку в PV, — вспоминает клуб в Березовском бармен клуба Оксана Троицкая. — Это было начало мая 2004 года, играл легендарный d’n’b-диджей Aphrodite. Это я сейчас знаю про d’n’b и Афродайта. А тогда наивная официантка из летнего кафе ночного клуба в Березовском была в шоке от происходящего вокруг. Танцующие под дождем девочки в легких топиках и клаберы с безумными глазами. Коньяк по 70 рублей и чай в пакетиках по 50. Человеческая мясорубка на входе и огромные мельничные лопасти, озарявшие ярким светом весь микрорайон. Странная музыка с рваным ритмом и запутанная планировка клуба, где раньше я никогда не была».
«Один из тусовщиков заметил растерянную девчонку, одетую в белый верх и черный низ и повел ее на экскурсию по удивительному месту, — вспоминает Оксана. — Таким я его и запомнила: огромный чилаут с палатками, в которых происходило все — от секса и приема легких наркотиков до съемок видеоклипов и создания модных стрижек. Флуоресцентные рисунки, которые превращали грязные бетонные стены и брезентовые занавески в волшебные миры. Обязательно люди. Очень разные. Будущие звезды политики и телевидения, безымянные наркоманы, пай-девочки, музыканты, насупленные интроверты-программисты и готовые поделиться последним стаканом колы студенты Архитектурного, лесбиянки и примерные отцы. Драмеры, рокеры, ценители эйсид- и дип-хауса, рэперы, хип-хоперы и тусовщики всех возрастов, профессий и цветов радуги. Свистки, вегетарианцы, трезвенники и любители прибухнуть».
Чилаут в ПВ в Березовском / фото из личного архива Оксаны Косенок«Для меня PV того времени — это место абсолютной свободы и толерантности. Питательный бульон, из которого вышли те, кто сейчас формирует творческую, культурную и общественную жизнь не только Екатеринбурга, но и других городов и даже стран», — говорит Оксана.
Площадка позволяла проводить грандиозные рейвы, так что сюда привозили мировых звезд. Но огромные пространства сыграли с клубом злую шутку — клубные сливки и интеллигентная молодежь просто растворились в основной массе посетителей. Стало много местных гопников и наркоманов, многие клаберы со стажем из-за этого перестали ездить «в Березу». В ПВ постоянно проходили облавы на торговцев наркотиками и люди, которые пришли потанцевать, вынуждены были полночи лежать лицом в пол или стоять у стены с руками за головой. ПВ начал терять статус «уютного клуба для своих» и все чаще начал ассоциироваться с «опасным наркоманским притоном». В 2005 году Стас Словиковский принимает решение закрыть ПВ в Березовском.
Площадка позволяла проводить грандиозные рейвы. Фото из личного архива Оксаны КосенокПовторить успех клуба на Пушкина, 12 и в Березовским ПВ больше не удалось. Клуб открывался в еще нескольких локациях, но «старая клубная гвардия» туда особо не ходила, за исключением отдельных вечеринок. Новые проекты Словиковского, «Квартира» или Lynch, пользовались популярностью у клаберов, но масштабы были уже другие.
* * *
Конечно, это далеко не полная история «золотых времен» клубной культуры Екатеринбурга. Были в городе и другие андеграундные места, например, «Сфинкс», где собирались рокеры, или «Плейнет», превратившийся из компьютерного клуба в полноценное ночное заведение с дип-хаусом и трансом. Были мажорные «Подвал», «Пушкин» и «Истерика», дискотеки для народа «Эльдорадо» и «Атлантида», с конкурсами на грани приличия. Клаберы отжигали на масштабных опенэйрах в Заречном и на Таватуе, устраивали массовые поездки в челябинские клубы. Но все, вне зависимости от музыкальных предпочтений и степени пафосности посещаемых заведений, как один говорят, что это было время полной свободы — в музыке, в одежде, во взглядах и самовыражении.
It`s My City