«Провинциальные танцы» — один из флагманских екатеринбургских театров. Он был основан в период, когда современный танец был знаком только узкому кругу и считался художественным авангардом. Но «провинциалы» стали авторитетами современного танца во всем мире и держат эту марку на протяжении 30 лет. Новый герой рубрики «Горожанин», которую мы делаем в партнерстве с «Атомстройкомплексом», директор театра «Провинциальные танцы» Ольга Паутова. Мы поговорили с ней про ранние годы существования театра, про то, как ей пригодился опыт работы с комиссаром Уральской биеннале Алисой Прудниковой и почему после восьми лет жизни в столице она вернулась в Екатеринбург.
«Шили костюмы из расписных платков»
— Я не была связана в жизни с театром, танцами и спектаклями. Окончила архитектурную академию, но в те годы ничего не строилось и молодые архитекторы были не востребованы. Мои знакомые привели меня к режиссеру Льву Шульману. Я пришла к нему в «Театр моды» как художник и какое-то время занималась костюмами. Тогда театр базировался в ДК УЗТМ. Ткань невозможно было свободно купить, но в запасах Дома культуры находили остатки, из них мы и создавали костюмы. Или покупали расписные платки, из которых тоже умудрялись шить — была свобода изобретательности.
Сцена из спектакля «#коппелия_бот». Фото: «Провинциальные танцы»/«Вконтакте»«Театр моды» просуществовал недолго и на рубеже 80-90-х годов стал театром современного танца. Льва Шульмана можно назвать его основателем, а художественным руководителем — Татьяну Баганову. Название «Провинциальные танцы» придумывали вместе на мозговом штурме. Тогда в России о современном танце не знал практически никто, только открывались границы, а на Западе это направление развивалось уже много лет, были устоявшиеся принципы. Мы все это жадно впитывали благодаря Татьяне и тем, кто транслировал нам свои знания о танце, современном театре и современном искусстве в целом. Театр «Провинциальные танцы» был одним из первых в стране, кто стал этим заниматься. И зрители, и мы были жадными до новых впечатлений. Это позволяло находиться в диалоге. Постепенно люди стали глубже понимать современный танец, но жанр воспитывает аудиторию со временем.
«Мой спектакль поставили в Берлине»
— Новая эпоха в жизни театра началась со спектакля «Версия. Часть 1» и «Версия. Часть 2». Тогда в театре проводила лекции и встречи музыковед, а ныне член экспертного совета «Золотой маски», Наталья Курюмова. Она принесла послушать «Пятую симфонию» композитора Авета Тертеряна — музыка нас всех впечатлила настолько, что мы решили сделать две постановки. Идеи возникли у Татьяны Багановой, ее постановка называлась «Версия. Часть 1». А я взяла на себя смелость стать автором, режиссером и постановщиком собственной постановки. Это был театр художника, когда драматургия была основана на сменяющихся образах в спектакле под названием «Версия. Часть 2».
Кадр из спектакля «После вовлеченности. Диптих. Часть 2». Фото: «Провинциальные танцы»/«Вконтакте»
Кадр из спектакля «После вовлеченности. Диптих. Часть 2». Фото: «Провинциальные танцы»/«Вконтакте»Постановка Татьяны была минималистичной и смелой, она была легче в реализации, чем моя, поэтому ее показывали первой. В моем спектакле нужно было воплощать сложные визуальные образы. В первую очередь понадобилось очень много метров трикотажного полотна. Купить его было сложно, я вышла на камвольный комбинат в Вышнем Волочке, где мне согласились продать нужное количество метров. Добралась до комбината через Москву с приключениями, автобусы не ходили, но я получила огромный тюк ткани.
В итоге моя «Версия. Часть 2» была поставлена в другое время и в другом месте. На премьеру постановки Татьяны в Екатеринбург по приглашению Льва Шульмана приехал сам Авет Тертерян. Я показала ему эскизы своей идеи, он заинтересовался и увез их в Германию. В итоге меня пригласили организаторы фестиваля «Москва–Берлин/Берлин–Москва». В 1995 году я поехала в Берлин ставить спектакль на сцене Академии искусств Западного Берлина. Это была моя первая поездка за границу, где до 2001 года мне удалось посотрудничать с еще несколькими культурными институциями в Берлине, Штутгарте и Гамбурге.
«Каждый танцовщик имеет право на взгляды, убеждения, свободные мысли»
— Современный танец — постоянный поиск, как и все искусство. Татьяна Баганова считывает современные смыслы и коды сегодняшнего дня. Как творчески сложный человек она их транслирует не напрямую, а серьезно перерабатывает. Некоторые спектакли зрителями и критиками прочитываются как феминистские, но это не совсем тот феминизм, о котором говорят сейчас.
За много лет жизни театра изменились танцовщики. Раньше невозможно было получить профессиональное образование танцовщика современного танца в стране. Многим приходилось учиться с нуля или переучиваться — у кого-то была классическая подготовка, кто-то пришел из гимнастики. Сейчас ситуация другая — и танцовщики ездят на обучение, и у нас есть возможность пригласить преподавателей. Наши высшие учебные заведения дают возможность такого образования, к примеру, Гуманитарный университет. Каждый танцовщик имеет право на взгляды, убеждения, свободные мысли. Другое дело, что театр — коллективное дело. Если мы работаем над чем-то вместе, то все, что не согласуется с работой, должно быть в стороне.
«80% из того, что я умею — благодаря работе с Алисой Прудниковой»
— На время наши пути с театром разошлись. Я ушла в ГЦСИ, где работала вместе с Алисой Прудниковой. 80% из всего, что я умею как человек на административной позиции — благодаря работе с Алисой. Еще тогда, имея небольшой опыт за спиной, она знала, как нужно организовывать проекты, разговаривать с разными людьми — художниками, бизнесменами, чиновниками. Это поразительный человек, у которого можно было бы учиться и учиться. У нас было много разных проектов. К примеру, NEMOSKVA, который сейчас бурно развивается, был придуман нами совместно, но тогда он не состоялся, и я была рада узнать, что через много лет он получил свое развитие. Проект стал более содержательным, богатым на разные направления, присоединилась образовательная программа. Еще у нас была программа, которая существовала довольно долго: «Приоткрытые понедельники» — просветительские встречи, посвященные событию или человеку.
Фото: Марина Молдавская/It's My CityПотом на восемь лет я уехала в Москву. Несколько лет работала в «Айдан галерее» вместе с художницей и владелицей галереи Айдан Салаховой. Это была новая сфера: не бюджетный, а коммерческий проект. Я познакомилась с новыми художниками, постоянно находилась в этой культурной тусовке. Позже перешла на работу в «Гридчинхолл» — арт-центр, который основал предприниматель Сергей Гридчин. Здесь появилась возможность приглашать художников в резиденции.
Успела поработать в «Объединении выставочных залов Москвы», когда Москва еще существовала в «капковском периоде». Тогда департамент культуры Москвы решил объединить небольшие галереи из разных районов города, потому что они «зависли» во времени, художественный уровень их выставочной активности был очень низким. По большей части их сдавали в аренду, например, продавцам шуб. Появилась идея их объединить под общим административным и художественным руководством, я руководила тремя из них. Начинать что-то новое в том месте, которое не воспринимается аудиторией и окружающими, непростая задача. Но то, что мы делали, пригодилось мне в дальнейшей работе.
«Бывших художников не бывает»
— Я вернулась Екатеринбург по семейным обстоятельствам и вновь начала работать в театре, теперь на позиции директора. Не сразу решилась на этот шаг, мне казалось, что на эту должность нужен суперопытный человек. Тем не менее, я этот выбор сделала и ни разу не пожалела об этом, потому что это невероятно интересная работа. Работать с Таней — отдельный вызов. Она человек, постоянно погруженный в творчество и от этого очень требовательный. Но эта ее черта позволяет держать театр на высоком уровне. Таня никогда не бывает формальной — все ее предложения и решения смотрят в глубину.
ТЮЗ - одна из площадок, где проходят спектакли театра. Фото: Марина Молдавская/It's My City
Фото: Марина Молдавская/It's My CityЯ директор, но бывших художников не бывает. Например, в спектакле «Девушка с фарфоровыми глазами» моя сценография. В спектакле «После вовлеченности. Диптих. Часть 2» обновленная сценография и костюмы тоже мои.
Новый зал и коллаборации с местными художниками
— Исторически так сложилось, что театр много лет работает в ТЮЗе, и когда несколько лет назад началась реконструкция театра, которую провела компания «Атомстройкомплекс», появился малый зал. Это очень важно для нас. Формат зала — международный стандарт для современного танца и возможность камерного взаимоотношения с гостем. При постановке спектаклей мы стали ориентироваться на эту сцену. Когда мы приглашаем хореографов, также ориентируемся на Малый зал. В этом зале мы показываем такие спектакли, как «Кожа» — один из самых популярных в нашей афише. Или хит предыдущих сезонов — «Макбет. История любви» в постановке итальянского хореографа, «#коппелия_бот» — спектакль для детской аудитории.
Фото: Марина Молдавская/It's My City«Хочу, чтобы у театра был свой дом»
— Хочу, чтобы у театра «Провинциальные танцы» появилось свое пространство, свой дом. Чтобы все наши проекты можно было объединить под одной крышей и масштабировать — у каждого направления есть потенциал. Не хватает этой объединяющей географической точки и крыши. Быть в гостях хорошо, но дома лучше. Хочется, чтобы когда ставится спектакль, была возможность репетировать сколько нужно и как нужно. Пока мы репетируем в ЦК «Урал», выступаем два раза в месяц в ТЮЗе, но мы всегда в поиске дополнительных площадок. Мы рады, что возникла тема со зданием «Колизея» и ждем ее развития. Такое пространство, как «Колизей» — правильный портал взаимодействия театра с городом.
После реконструкции в ТЮЗе открылся Малый зал. Фото: Марина Молдавская/It's My CityПосле опыта жизни в Москве могу сказать, что Екатеринбург не кажется мне провинциальным. Но то, что он нестоличный — это факт. Я — патриот своего города, Екатеринбург — очень яркий, я смогла взглянуть на него по-другому. Есть у города свои достоинства, которые перевешивают достоинства Москвы — Екатеринбург не такой утомительный. Здесь живут родные и друзья. Город очень компактный — это его большое преимущество. Он очень живой, здесь есть амбициозные, одаренные люди. Кто-то уезжает, а кто-то нет — возникают новые поколения талантливых людей. Я опасалась, что буду тосковать по Москве, но этого не произошло. Мы постоянно бываем в Москве, у меня там много друзей, живет сестра, и я не чувствую окончательного отрыва от столицы.
Наш зритель стал очень просвещенным и искушенным. Если раньше элемент новизны и свежести всегда работал хорошо, то сейчас высокая конкуренция. Когда называешься «Провинциальными танцами», нужно стремиться к сверхуровню, чтобы в ответ не получить реакцию: «Ну, да, действительно — провинциальные».
Партнерский материал
It`s My City