Создатель проекта «Биозавр» Николай Коробов отвечает на обвинения «Немузея мусора»

Несколько дней назад It’s My City опубликовал большой текст о конфликте в экологическом сообществе Екатеринбурга. В тексте упоминался проект Biozavrpoject, руководителя которого Николая Коробова критиковала создатель «Немузея мусора» Яна Трудкова. Позиция самого Коробова не была отражена в том тексте, поэтому теперь It’s My City публикует колонку Николая с его точкой зрения.

После новости о закрытии направления экотакси в проекте Biozavrproject («Биозавр»), Яна Трудкова из «Немузея мусора» прокомментировала это в стиле «закрылся — туда и дорога». Я промолчал, потому что привык к подобным заявлениям с ее стороны, и не видел смысла спорить, ибо те, кто пользовался моими услугами или знают меня лично, лишь с улыбкой говорили, что комментарий больше характеризует самого комментатора.

Однако вскоре свой ответ Яне опубликовал бывший сотрудник «Немузея» Семен, который рассказал много о внутренней кухне проекта (единственное, что могу добавить к его тексту — ангар в поселке Садовый все-таки есть, я там был, и там достаточно места и для техники, и для хранения других фракций).

Далее «Немузей» выпустил череду постов, провел прямой эфир. Были десятки комментариев, где Яна пыталась защитить свой проект, попутно нападая на всех остальных «активистов», и говорила, что «Немузею» скрывать нечего, и они готовы к общению с кем угодно, в том числе при СМИ. В это же время вышел обобщающий материал на It’s My City, где была собрана основная информация о конфликте и в очередной раз возникли выпады «Немузея» в мой адрес и в адрес моего проекта.

Если бы это касалось личного мнения отдельного человека, я бы не стал на это реагировать (как не реагировал предыдущие годы), но я увидел откровенные искажения и недостоверные факты, поэтому решил указать на них. Я понимал, что разговаривать один на один бесполезно, потому что информация будет преподнесена предвзято, и предложил Яне Валерьевне встретиться на нейтральной территории и под запись на видео обсудить всю сложившуюся ситуацию. Но получил отказ с формулировкой, что общаться надо было раньше. Я по-прежнему готов к такой встрече, но поскольку на этом этапе к ней не готова вторая сторона, решил высказаться здесь.

Сразу же хочу ответить на вопрос, зачем все это выносить в СМИ, неужели нельзя решить вопрос между собой? Мой ответ очень простой: поскольку меня обвиняют публично, ответ тоже должен быть публичным. Хотя, скрывать не буду, я бы с удовольствием эту тему проигнорировал, если бы упреки были отозваны, хотя бы так же, как произошло с проектом «Чистый Екатеринбург», который сначала тоже попал под раздачу от «Немузея мусора». Я не собираюсь копаться в древностях и комментировать каждое заявление в свой адрес, заострю внимание лишь на самых ярких моментах:

Об отказе объединить проекты экотакси и «Немузей мусора», несмотря на обещание о выделении ресурсов на это

Такой разговор действительно был. Только ресурсы, о которых идет речь, не были в наличии на момент разговора. Их еще предстояло аккумулировать в результате консолидации нескольких проектов на рынке. Далее эти ресурсы были бы выделены мне на развитие направления экотакси, но по сути являлись бы кредитом, который я должен был «отработать». Сложность самой схемы, а также неминуемая потеря контроля над ситуацией и принятием решений, равно как и потеря контроля над базовыми механиками своего проекта, меня не устроили. Однако я был бы готов согласиться на предложение, если бы, помимо прочего, доверял второй стороне. Как теперь показывает время, интуиция меня не подвела.

Про мое ответное предложение сотрудничать в качестве приглашенного лектора

Такое сообщение (Яна Трудкова ранее предъявила It’s My City сообщение в мессенджере, где Николай Коробов предлагает сотрудничать в качестве приглашенного лектора, — прим.ред.) действительно было, только вопрос про лекции был поднят самой Яной на встрече, когда она сказала, что помимо экотакси, мы можем сотрудничать и по лекционному направлению. Таким образом, я действительно был готов сотрудничать, но предложение было сделано мне, а не мной. Но это уже мелочи по сравнению со следующим.

Про клиентов, которых я якобы увел из «Генерации-сервис» в «Биозавр»

Это откровенная ложь. Никогда ни один из клиентов «Генерации-сервис» (утилизирующая компания, где Николай Коробов в 2018 году работал маркетологом, а Яна Трудкова — директором по развитию продаж, — прим.ред.) не работал с «Биозавром». Ни по вывозам, ни по консультациям, ни по иным вопросам. Поскольку у «Биозавра» не было юрлица (что упоминает и сама Яна), я и не мог ни с кем из клиентов работать, ведь все клиенты «Генерации-сервис» были заинтересованы в списании техники по договорам утилизации. И это не говоря о том, что сам проект «Биозавр» появился в последние дни марта 2019 года, а из Генерации Сервис я уволился еще 3 декабря 2018.

Про отсутствие ИП у «Биозавра» и отчетах о вывозе вторсырья после передачи его в ООО «Лев»

Да, юрлица у проекта «Биозавр» действительно не было. Сейчас я нахожусь в статусе самозанятого и организациям или лицам, которым нужны были чеки об оплате, я мог как самозанятый их высылать. По поводу налогов за предыдущий период, до 30 апреля у меня еще есть время привести этот вопрос в порядок до конца.

Что касается отчетности, то большая часть вторсырья передается по актам приема-передачи. В случае, с ООО «Лев» (компания, осуществляющая прием вторсырья у предприятий, индивидуальных предпринимателей и населения, — прим.ред.), у меня есть распечатка сданного сырья, начиная с первого визита туда 28 февраля 2019 года. По фракциям, принимаемыми другими компаниями, актов, как правило, нет, так как их почти не выдают при сдаче в качестве частного лица. Еще в нескольких местах Яна задавала вопросы про пенопласт, мол, мне негде его хранить и некуда его сдавать. С хранением никаких проблем нет.

Кто приезжал в «Лев», мог спокойно увидеть бигбэги с ним на территории, равно как и бигбэги со стеклом. Что касается его сдачи — как только будет накоплен необходимый для сдачи объем (примерно Газель), я засниму процесс передачи на камеру и обязательно опубликую (сейчас пенопласт поступает от акций «Чистого Екатеринбурга» и «Нового Акрополя»).

Про быстрое окончание обслуживания «Биозавром» станции раздельного сбора мусора в «Меге»

В этом тезисе информация правдива. Это, пожалуй, самая неприятная страница в истории проекта в том смысле, что, конечно, теми ресурсами, которые у меня были на тот момент, подобный инфраструктурный объект потянуть было невозможно. Я благодарен «Меге» за оказанное доверие, но также рад, что они смогли найти подрядчика, который объективно справляется сейчас с этой задачей на достаточном уровне, чтобы говорить о расширении станции.

Я бы мог привести еще ряд примеров искажений и голословных обвинений, мол, я веду какую-то кампанию против «Немузея» едва ли не с первого дня (хотя это и не объясняет, почему все остальные городские экологические проекты в хороших отношениях и сотрудничают между собой, а «Немузей» стоит особняком). Однако не сомневаюсь, что читателю и приведенных фактов достаточно, чтобы сделать свои выводы о происходящем.

Я никогда не отрицал вклад «Немузея» в развитие экологической осознанности в нашем городе. Они действительно за время своей работы проделали большой путь и, если бы завтра они закрылись, а меня спросили, жалею ли я, мой ответ был бы однозначен — да!

Я считаю, что все проекты, которые сегодня работают в Екатеринбурге, закрывают определенную потребность, и город все еще охвачен экоповесткой только очагово. Поэтому если завтра в городе появится 10 новых разных экопроектов, я буду это только приветствовать.

Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции It’s My City.