Ты не вейся, черный лебедь, над моею головой

В 2012 году журнал «Эксперт» опубликовал фундаментальную статью «Мы ничего не производим». Для меня, еще имевшего остатки мечты, она оказалась ушатом холодной воды, вылитым на голову. Когда, ошеломленно отплевываясь, наблюдаешь, как последние надежды на лучшую и новую жизнь засасывает в сливное отверстие.

Да, мы ничего не производим

Основа промышленной мощи любой страны — обрабатывающая промышленность. Выработка продукции на душу населения. Именно она дает прочный фундамент, вытягивающий за собой строительство, транспорт, финансовые услуги. Да и сельское хозяйство, «взлетевшее» в результате санкций (3% ВВП), заготовка и продажа леса в Китай, добыча рыбы и полезных ископаемых тоже основываются на обрабатывающей промышленности. 

Цифры, приведенные «Экспертом», приводили в ужас. Так врач, смущенно пожевав губами, объявляет, что болезнь неизлечима. С тех пор ситуация стала только хуже: в 2010-х мы создавали в десятки раз меньше прибавочной стоимости на душу населения.

Например, по тому же исследованию электромоторов на душу мы производили в 15 раз меньше Финляндии, мебели в 26 раз меньше, чем США, бумаги — в 52 раза меньше, чем в той же Финляндии. После распада Советского Союза в России почти не вкладывались в основной капитал, не строили заводов, аэропортов, железных и асфальтированных дорог (Крым и Чечня здесь скорее вопиющие исключения, подтверждающие основное правило).

Другое чинили по мелочи — руками гастарбайтеров. Предполагалось, что остальное купим. Выкопаем, спилим, высосем, потом продадим и купим, что нам надо. Красивое, импортное. Правда, санкции и ответные антисанкции подгадили торговле. Зато у Китая можно легко что угодно купить. С ним и будем торговать, у него покупать.

Когда купилка сломалась, а нефть — рухнула 

Сначала Китай накрыл коронавирус, и там резко снизилось производство. На момент написания статьи закрылись Израиль и Италия: рейсы отменены, брони снимают, клиентов не пускают. Из Ирана приходят чумные вести — мы умираем, спаси вас Аллах.

О чем также звонил колокол. К примеру, более 40% электроэнергии в Германии сегодня вырабатывается из возобновляемых источников — ветра, солнца и энергии волн. И нефти им надо все меньше — вот они год от года и снижают закупки. В США научились нефть «давить» из сланцев и полностью себя обеспечивают. 

А еще сегодня по дорогам мира бегает 8 млн электромобилей, их доля продолжает расти. В первых рядах электрофикации автопарка — Китай, который в «тучные» для России времена, потреблял 2/3 всей нефти мира. И это далеко не все «стаи черных лебедей» для топливно-энергетического комплекса, на котором лежит наша больная страна. 

Рубль, который болеет

Рубль отражает состояние экономики — тоже болеет. Кому было интересно, тот про это знал и не держал в рублях свои сбережения. Кому интереснее наши успехи в Сирии и «чтоб нас боялись» — тому бесполезно и объяснять. Но вслух порассуждать о том, что будет и чем сердце успокоится, все же стоит.

Итак, до 22 апреля, когда должно пройти голосование по поправкам в Конституцию, рублю не дадут сильно (еще на 10%) упасть. Будут вбрасывать доллары на внутренний рынок, охлаждая спрос. Ниже 60 рублей за доллар не собьют, да этого и не нужно — достаточно купировать панику на рынках и возле обменников, показывая, какая власть у нас молодец, как умеет расхлебывать заваренную собой же кашу, да за наш с вами счет.

В ближайшие недели импортные товары (смартфоны, бытовая техника и компьютеры) попытаются резко наценить, а затем, столкнувшись с остановкой продаж, будут продавать остатки по «старым» ценам, а вот затем начнется уверенный рост цен. Цены в магазинах вырастут, но не так сильно, как в 2014 году — импортного продовольствия на рынке осталось примерно четверть, остальное наше. Правда, семена, гибриды, мальков и эмбрионы для выращивания рыбы и птицы мы покупаем за валюту. Так что худо-бедно прокормимся в ближайший год, ежели без изысков. 

Ничего радостного нас не ждет

Туристическая отрасль, авиаперевозки, гостиничный бизнес и их смежные сферы впадут в анабиоз, из которого поднять их можно будет только с помощью государственных денег, но тут у России опыта нет — это вам не долги оборонке и африканским странам списывать, тут нужны стратегия и понимание рыночных механизмов. Производство в негражданских отраслях промышленности давно в коме и понятно, что не очнется.

В общем-то, ничего радостного нас в ближайшие три года не ждет. Исчерпание экономических драйверов роста, неадекватная внешняя политика, необходимость и невозможность изменений во власти, переход на иные энергоносители и коронавирус сошлись в одной точке. 

Мировой экономический кризис, которого ждали со дня на день, о котором так долго говорили экономисты — практически свершившийся факт. Чтобы перейти к цифровой экономике XXI века, начинать нужно было сильно заранее, выискивая свои ниши на мировых рынках, развивая свое производство, свою науку, свою инфраструктуру. Мы же бездарно проедали свою нефтяную ренту, радуясь крымскому солнышку, беззаботно наблюдая за смертью целых отраслей российской промышленности, голосуя за неизменного лидера в тщетной надежде, что пронесет.

Прибавим, чтобы убавить

Экономическая теория гласит, что 10% девальвации национальной валюты дают 1% инфляции (то есть роста цен). Сделаем поправку на тяжелое положение мелких предпринимателей, задавленных косвенными налогами: пусть будет 2%. Прибавим сюда же убытки от коронавируса. Прибавим волатильность (неопределенность), связанную с трансфертом власти. Прибавим затраты на пятую (или шестую?) окончательную победу в Сирии. Добавим 50 миллиардов долларов (примерно 3 500 миллиардов рублей), присужденных судом в Гааге к выплате акционерам «Юкоса».

Добавим капельку надежды на инопланетян, которые прилетят и смогут здесь все наладить. Выпьем залпом. За Россию — страну, в которой нам повезло жить в эпоху перемен.

Фото: Unsplash

Публикации рубрики «Мнение» выражают личную точку зрения их авторов.