«Нужно выйти за пределы фотографического гетто»

В начале ноября исполняется год со дня открытия центра фотографии «Март». В галерее эту дату решили отметить новой выставкой, а автор IMC встретился с кураторами фотоцентра Артемом Берковичем и Раисой Зориной. Они рассказали, чем запомнился прошедший год, поделились планами на будущее и объяснили, чего не хватает Екатеринбургу фотографическому.

За год в «Марте» прошло шесть больших выставок, готовится седьмая. В чем их отличие от экспозиций, подготовленных вами в «Доме Метенкова»?

Артем Беркович: Принципиальное отличие выставок в «Марте» в том, что здесь мы работаем только в формате кураторского проекта. Да, и в «Доме Метенкова» мы делали сложные проекты, но проходило и много привозных выставок, где наше участие было минимальным.

Раиса Зорина: Могу сказать, что последняя наша выставка в «Доме Метенкова» по произведению Евгения Замятина «Мы» плавно подвела к тому, что мы хотим работать именно в направлении кураторских проектов.

Выставки центра фотографии были очень разными по наполнению: и социальная фотография, и классическая черно-белая, и трэвел-фото. Можно ли говорить о какой-то генеральной концепции центра?

Р.З.: Мы стараемся показывать лучшую отечественную и зарубежную фотографию. В принципе, это и есть магистральное направление. А уж в какую тематику оно уложится – это другое. Все зависит исключительно от наших приоритетов, от того, с чем нам интересно работать и как фотографии будут восприняты зрителями.

А.Б.: У нас нет шор на глазах. Мы работаем и с документальной, и с коммерческой, и с какой угодно фотографией. Например, весной был очень сложный социальный проект, связанный с тюрьмой, а перед ним новогодняя выставка о животных и экзотических странах. Другими словами, мы живем в век интернета, когда иерархии высокого искусства и низких жанров больше не существует. Есть разная фотография для разного зрителя, во всем можно найти что-то любопытное. Но при этом у нас есть свой подход к созданию экспозиции: она сродни театральной постановке со сверхзадачей, внутренней драматургией, оригинальным оформлением разных разделов выставки.

Как это воплощается в залах «Марта»?

Р.З.: Мы пытаемся создать такую атмосферу, чтобы зритель, пришедший в галерею, лучше и больше погрузился в настроение выставки. Поэтому для каждой выставки мы изменяем внешний вид залов.

А.Б.: Зритель, который приходит к нам, всякий раз оказывается в новом для себя пространстве. Можно сказать, что мы работаем не только на уровне «зритель-фотография», но и на уровне «зритель-пространство». И каждый раз мы трансформируем пространство, отталкиваясь от концепции выставки.

Зритель приходит?

Р.З.: За год у нас побывало около 15 тысяч человек. Это хороший результат для галереи, которая только начала работу. Но еще более приятно то, что у нас появились постоянные зрители. Те, кто приходит на каждую нашу выставку. Год назад я не была уверена, что мы притянем аудиторию.

А.Б.: Выставки о природе, красоте и об Алисе в Стране чудес («100 Чудес Света», «Пять измерений красоты» и «Однажды в сказке») предсказуемо были популярны. Если посмотреть книги отзывов, то по этим экспозициям много восторженных комментариев. Настороженность некоторых зрителей вызывал проект о тюрьме «Обратная сторона стены». Но в моем личном рейтинге именно эта выставка лучшая из тех, что мы сделали за год. Глубокая, серьезная и взрослая работа. А по части отзывов настоящим чемпионом стал последний проект «У времени в плену»: люди писали целые эссе, делились своими воспоминаниями или размышлениями об умирающей деревне, цитировали стихи.

Центр фотографии проводит множество невыставочных мероприятий: это и лекции, и показы фильмов, и многое другое. Насколько сильно это востребовано публикой?

А.Б.: Настоящим достижением мы считаем организацию «Фоторинга». Встречи в формате, сочетающем поединок и дискуссию, продолжатся и в будущем. Фильмы и лекции были и в «Доме Метенкова», а здесь мы нашли формат, где есть острое столкновение позиций, но при этом конструктивное, не бессмысленный крик, как в некоторых телевизионных шоу. По поводу других образовательных мероприятий важно сказать, что в «Марте» они проводятся на платной основе, тогда как в «Доме Метенкова» лекции были бесплатные. Это, конечно, привело к потере части аудитории, но при этом к нам приходят более мотивированные люди. Они делают осознанный выбор, приходят снова и снова. Лекции, как правило, связаны с темой выставки в галерее, а фильмы мы стали показывать циклами. Когда закончим «Фотография и изобразительное искусство», перейдем к циклу «Фотография и мода».

Р.З.: Еще на нашей площадке возобновило свою деятельность региональное отделение Союза фотохудожников России. Мы решили каждый год в рамках празднования Дня фотографа 12 июля номинировать от Союза местного фотографа с интересным проектом. В этом году им стал Федор Телков с серией «Сказы». Кроме этого, будем искать новые имена. В этом смысле Татьяна Швецова-Яперова, ее работы мы выставляли на выставке «Пять измерений красоты», стала настоящим открытием года.

А вообще много новых имен есть в Екатеринбурге?

Р.З.: На мой взгляд, пока в местной фотографии какое-то затишье. К сожалению, если что-то интересное на горизонте появляется, то через некоторое время автор уезжает в Москву или в Питер. Хотя, в принципе, это закономерно.

А.Б.: Сейчас происходит смена поколений. Активным фотографам, которых мы знаем, около тридцати лет. Ребята выросли у нас на глазах. Это поколение уже сформировалось, к разряду молодых или новых авторов его не отнесешь. Должно прийти новое поколение сегодняшних двадцатилетних, но пока оно о себе еще не заявило.

Р.З.: И для этих авторов нужен какой-то новый формат включения в творческую жизнь. Раньше таким форматом были фотокроссы или фотоклуб «Четверг».

А ведь фотокросс в «Марте» тоже проводился?

Р.З.: Это было в прошлом ноябре, когда отмечали десять лет фотокроссу в Екатеринбурге. Забавно было, что приходили люди, участвовавшие в первом фотокроссе, а у них уже дети.

А.Б.: Фотокросс себя исчерпал. Он вводился, когда не было широко распространенной цифровой фотографии, не было социальных сетей, инстаграма. Сейчас нужен какой-то новый формат любительских фотоконкурсов. И пока я не знаю, каким он должен быть на уровне города.

С развитием интернета и соцсетей изменились ли запросы и потребности людей, решивших взять в руки камеру и заняться фотографией?

Р.З.: Прежде всего, человек фотографирующий и интересующийся фотографией найдет массу полезной информации в Сети. Но при этом в голове создается такая каша. Задача наших образовательных программ по большому счету заключается в том, чтобы внести некое обобщение в ту или иную тему.

А.Б.: Изменился тип слушателя. Раньше человек с фотоаппаратом рассчитывал расти как автор, совершенствовать свои навыки. Это была инерция советского времени, когда фотография находилась в своеобразном гетто. Но, приходя в театр, мы не думаем в будущем выйти на сцену. Люди, которые сегодня посещают лекции о фотографии, не обязательно воспринимают себя фотографами. Им интересна фотография как часть мировой культуры, как некий коллективный опыт человечества. Поэтому сегодняшний интерес к фотографии не связан с прикладными задачами съемки. И сегодня фотография – это не кружок для избранных.

С такой мощной поддержкой в виде доступности информации и развития техники легче стать фотографом?

А.Б.: Нет инструкции или рецепта, как стать автором. Существует мода. Можно назвать ее трендом. Есть условные десять фотографов, которым подражают миллионы. И научиться модным приемам, а потом сделать выставку, чтобы все было «современно», достаточно легко. Гораздо сложнее найти свой голос. И самое главное, что он может быть настолько непохожим, что не будет понят и принят. Тот же Б.У.Кашкин в 70-е годы десять лет делал в нашем городе совершенно новаторскую фотографию, но его никто не понимал. В других условиях его работы, возможно, были бы востребованы галереями.

Вернемся к центру фотографии «Март». Какая бы великолепная выставка ни открывалась, новостные поводы в СМИ зачастую окрашены скандальной историей. Например, случай с показом фильма о Джоке Стерджесе, выставку которого закрыли в Москве. С чем, по-вашему, это связано?

А.Б.: Очевидно, что это разговор не о нашем Центре и не о фотографии, а о современном медийном пространстве. И в этом пространстве нет ни Роберта Мэпплторпа, ни Яна Саудека, ни Джока Стерджеса. Там совершенно другая система координат.

Р.З.: Этот фильм мы уже представляли аудитории несколько лет назад. Мы решили показать его снова после закрытия выставки в Москве, чтобы как-то поддержать коллег и перевести разговор в сторону искусства. Не было задачи привлечь внимание к Центру «Март» за счет скандала. Нам такая реклама не нужна. Но, как выяснилось, или, вернее, подтвердилось, люди, которым все равно, за что зацепиться, нашлись.

А.Б.: Надо признать, мы разочаровали журналистов. Столько прессы мы не видели ни на одном открытии, а федеральный телеканал даже подкатил машину со спутниковой антенной. Но она не понадобилась – оказалось, что сам по себе фильм о Джоке Стерджесе прессу не интересует. Конечно, провокация может быть стратегией продвижения институции. Как говорил Марат Гельман, чтобы быть заметным, надо стать проблемой. Трудно сказать, прав ли он. Каждый идет своим путем. Но совершенно точно, что проекты должны быть актуальными и злободневными: вчерашние острые углы давно иступились и стали историей.

Ваша историческая выставка о Второй мировой войне, которую в 2015 году перенесли из «Дома Метенкова» в «Космос», тоже вызвала довольно острую реакцию.

А.Б.: Мы хотели расширить палитру наших представлений о войне. Да и вообще вся эта история никакого отношения к истории не имела. Это была чистая политика, находящаяся за пределами фотографии и самой выставки. И уж тем более за пределами содержательного обсуждения роли союзников в войне. Случай с выставкой Джока Стерджеса в Центре фотографии им. братьев Люмьер и с показом фильма у нас – из того же ряда. Никакой институции не нужна скандальная слава. И поэтому мы не ждем у себя толп народа. Нам нужна своя современно мыслящая, заинтересованная и незашоренная аудитория. В Екатеринбурге мы ее находим.

Сейчас с фотографией в городе работают больше: и у вас, и в «Доме Метенкова», и в Ельцин Центре, и в Музее изобразительных искусств. По вашим ощущениям, Екатеринбургу фотоискусства хватает?

А.Б.: Не совсем правильно так говорить. Мы хотя и работаем с фотографией, но не являемся ее фанатиками. Фотография – это инструмент познания мира. Если было написано много стихов и романов, значит ли это, что хватает литературы? Нужно выйти за пределы фотографического гетто. Его уже нет, границы перестали существовать. Фотография заняла свое место как одно из средств диалога автора со зрителем. И здесь надо прежде всего говорить о содержании этого диалога.

Но все-таки есть чувство, что для множества людей фотография – нечто прикладное, будь то снимки из газет или фотокарточки семейного архива. А как предмет искусства ее «не видят».

А.Б.: Мне кажется, что ситуация все равно меняется. Недостатки в восприятии фотографии как раз связаны с ее «гетто-репутацией», о которой мы говорили. И мы стараемся восполнить эти недостатки нашими образовательными программами. В нашем городе достаточно обширная аудитория, для которой фотография – это не только снимки из соцсетей и сотовых телефонов. Фотография может быть галерейной или прикладной. Это вещи разного порядка и они сосуществуют без конфликта.

Р.З.: Некоторые зрители все-таки думают, что фотографию сделать очень просто. И задача выставочных пространств – как раз показать и объяснить, почему одна фотография достойна выставки, а другая – нет.

А.Б.: Я думаю, что фотография гуманистичнее и дружелюбнее, чем современное искусство. В каком-то смысле, она наследует классическому изобразительному искусству. Тогда как искусство ХХ века требует определенной подготовки и объяснений. Но сейчас появилась новые вызовы: зачем ходить в галерею, чтобы увидеть фотографию? Можно и в Сети посмотреть. Поэтому фотография в формате выставки должна быть другой – не просто изображением. Сейчас уже недостаточно повесить снимок в рамке 30 на 40, как это было 18 лет назад, когда я начинал работать в «Доме Метенкова». Тогда музей был единственной точкой пересечения фотографии и зрителя. Для фотографов появление музея было сродни выходу из тени. Но сегодня мы переживаем революционные изменения, связанные с цифровым изображением и развитием интернета. Отчасти это становится одним из факторов, заставляющих нас все время искать новые форматы для экспозиций.

Что нового в «Марте» будет предложено на будущей выставке?

Р.З.: У нас открывается выставка современной фотографии Аргентины, и как раз ее нужно будет объяснять. Кстати, в Екатеринбурге никогда еще не выставляли фотографов этой страны.

А.Б.: Одна из причин, почему мы сразу согласились на эту выставку – это работы очень известного в мире аргентинского фотографа Алехандро Часкельберга. И потом, каждая выставка – всегда открытие чего-то нового. Я, например, никогда раньше не задумывался, почему Буэнос-Айрес называется Буэнос-Айресом. Мало ли непонятных собственных имен? Или, например, от аргентинских кураторов мы узнали, что идея выставки в «скрытой войне» между Буэнос-Айресом и провинцией, которую надо понимать как конфликт между природой и культурой. Примерно как у нас все знают, что Москва – это не Россия. Кроме того, работы заставляют задуматься, куда развивается современная фотография. Стираются границы между правдой и вымыслом, социальным исследованием и постановкой. Поэтому такие фотографы, как Часкельберг, которым удается работать на грани между арт- и документальной фотографией, оказываются на гребне волны.

Выставка «Аргентина. Человеческие пейзажи» открыта в центре фотографии «Март» каждый день с 11:00 до 22:00 по адресу ул. 8 Марта, 1. Подробности можно узнать на сайте центра.

Фото: Лена Савенкова, Анна Серкова, Вячеслав Солдатов, Алиса Плюснина, центр фотографии «Март»