«Есть такая позиция: кто вкладывает миллиарды, тот и решает, как объект будет выглядеть»

Екатеринбург потихоньку привыкает к своему новому «неоклассическому» лицу: кто-то все еще клянется, что ноги его не будет в новом «Пассаже», а заодно и в «Гринвиче», кто-то готовится к походу в суперкинозал, а кто-то, справившись с когнитивным диссонансом, забегает посмотреть на выставку «ЕКонструктивизм» на фоне вешалок-плечиков в новых бутиках. А мы, воспользовавшись тем, что у организаторов многолетнего шоу под названием «Пассаж» появилось полчаса свободного времени, отправились в архитектурную академию к Владимиру Громаде и в скромной преподавательской попробовали выяснить у главного архитектора «Пассажа», как и почему торговый центр в самом сердце Екатеринбурга вырос таким, какой он есть – и есть ли поводы о чем-нибудь пожалеть.

- Владимир, Вы в УралГАХА сейчас какой предмет преподаете?

- Я преподаю архитектурное проектирование у магистров и читаю лекции по архитектурной типологии – зимой, всегда после Нового года.

- Студенты Вас о «Пассаже» часто спрашивают?

- Да. Но больше удивляет, когда с некоторыми по полгода занимаемся, а они не знают, что мы проектируем «Пассаж». Есть те, кто не увлекается информацией, что строится у нас в городе – ну, мы как-то доводим ее до них.

- Что они говорят?

- А вот очень сложно понять. Потому что, если правды добиваться, они могут откровенно высказаться, поругать, а кому-то нравится - люди с разными вкусами, как и вообще в жизни.

- Но в архитектурной среде есть традиции откровенно разговаривать?

- Да, я могу даже во время обычной консультации по проекту студентам что-то объяснить на примере и своей, и чужой практики.

- Почему Вы сами решили стать архитектором?

- С детства увлекался рисованием и классе в пятом-шестом стал об этом задумываться. Тогда надо было профессию определять четко, это сейчас некоторые учатся только ради диплома. А вариантов выбора, в рамках которых творческий человек мог реализоваться, было немного. Свердловский архитектурный институт был в то время единственным, пожалуй.

- Сколько лет в целом Вы работали над проектом «Пассажа»? Подсчитываю, и получается, что больше восьми.

- Как раз вспоминали на открытии: перед тем, как поехать на наш, как бы это сказать, «корпоративный праздник», я просмотрел файлы проектов, и первые из них – планы БТИ старого здания – были датированы ноябрем 2007 года. У учредителей идея, я знаю, вынашивалась до этого года два-три. С момента, когда они задумали приобретение старого здания, прошло лет 11-12, наверное.

- Вы только над эскизами работали или рабочий проект тоже Ваш?

- У нас обычно комплексная работа на всех объектах, но даже когда до нас не доходит рабочее проектирование, мы плотно работаем с подрядчиками: в этот раз это была «Уралпроектдубрава» Марка Пакина – мы с ними очень много лет знакомы. Мы сотрудничали и контролировали процесс, часто ездили к ним, чтобы выяснить какие-либо моменты, иногда даже изменения «поверх» вносили – когда надо было их очень быстро сделать.

Один из ранних проектов «Пассажа»: здание хотели полностью «одеть» в стекло

- Те эскизы «Пассажа», которые показывались в разное время общественности – Вы их «с чистого листа» рисовали или к тому времени уже было какое-то видение здания со стороны Игоря Заводовского или Константина Погребинского, владельцев «Малышева, 73»?

- Если бы это была работа вообще с чистого листа, на чистой площадке и без объекта на ней, то у нас, наверное, число самих эскизов и направлений было бы намного больше. И мы бы сразу понимали границы застройки, функциональное зонирование, логистику. Но работа велась в формате реконструкции: так или иначе, наш проект назывался именно «реконструкция здания», это не новое здание по факту – хотя, конечно, новое, но называлось оно реконструкцией, - и самые первые наши эскизы касались изменения существующего «Пассажа» в небольших пропорциях, более правильного его приспособления под функции торговли. И вот все восемь лет шло многослойное и поэтапное проектирование. Как только застройщик понимал, что есть больше возможностей в работе над объектом, нам их предоставляли.

- А сам образ здания как появился? Кто такую концепцию предложил?

- Да и образ плавал тоже очень сильно, начиная с постмодерна, который присутствовал уже в самом объекте, и заканчивая неоклассикой, интерпретацией классических элементов в контексте современной эпохи. Менялась концепция размещения входов, этажности подземных пространств, от этого начинала «плавать» фасадная архитектура - эскизов делали очень много.

- Не было мыслей сделать этот образ неомодернистским, например, чтобы его, может, тоже ругали, но за другое?

- Ругать-то будут, понятно, но варианты действительно были разные - мы и в стекло пробовали «одевать» объект, и к конструктивизму присматривались, когда на нас начали давить, что мы работаем якобы над конструктивистским объектом. Но если в этом стиле, я извиняюсь, серьезно проектировать, то в центре нашего города можно только сарайчик построить: слишком это будет грустно и скучно для такого места. Был вопрос по современной архитектуре с использованием большого количества стекла, металла, новых материалов. Были профессиональные дискуссии. Но пришли к тому, что удачнее всего было бы как раз то, что получилось, нежели такие контрасты, как, например, с «Европой», что стоит напротив. Взяли и на очень красивое (сохраненное, кстати, неразрушенное годами) здание в хорошем екатеринбургском купеческом стиле надели стеклянную коробку. Если это называть современной архитектурой, то я такой подход вообще не понимаю.

- Сама мэрия когда-то была конструктивистским зданием, которое потом «одели» неоклассикой. Но Вы сами как к конструктивистскому Екатеринбургу относитесь?

- Я к нему очень хорошо отношусь. У нас были примеры проектирования в окружении конструктивистских объектов, когда совместно с архитекторами Сереем Алейниковым (глава Свердловского отделения союза архитекторов России – прим. ред) и с Борисом Демидовым мы делали Limerance. Вот если бы мы туда «поставили» неоклассику – это было бы, конечно, «жестко». Но в случае с «Пассажем», проектом 1916 года, по которому был построен остов старого здания, и проектом 1923 года, когда его хотели достроить, - о каком конструктивизме все говорят, я до сих пор понять не могу. Если люди не поленятся и сходят в Госархив посмотреть проект того «Пассажа», то они увидят там классическую купеческую архитектуру – резные гипсовые элементы, кованые балконы, балюстрады с колоннами. Застройщик обращался за материалами перед общественными слушаниями, и у меня все они до сих пор стоят перед глазами. Только потом, когда оказалось, что денег на декор нет, построили тот самый фасад «домиком» со стороны Вайнера.

Еще один предварительный эскиз: с двумя галереями, по принципу ГУМа в Москве

- Вернемся к реконструкции: первые эскизы «большого Пассажа» были более архитектурно сложными. Там были, например, высокие полукруглые галереи - будто некие отсылки к «Гринвичу». Ну, а сейчас...

- Начнем с того, что и план тогда был другой: здание было не прямоугольным, «Пассаж» был неким «обратным» эркером раскрыт на площадь к памятнику Ленина. Были асимметричные варианты подачи, были двуханфиладные системы - по принципу московского ГУМа, хотя у них три галереи, а у нас получалось две, с арочными элементами. Но, честно говоря, тот ритм, который в итоге был выбран для декорирования фасада, взят не с потолка. А из анализа: на здании мэрии четко прослеживается такой же ритм. Даже профессор Александр Долгов из УралНИИпроекта говорил на одном из Градсоветов, что когда он пытался интерпретировать архитектуру для этого места, то столкнулся с этими же самыми размерами – с шагом около 9 метров, причем он представил это в единицах измерения дореволюционной России – в аршинах, и все это совпало. У нас получился именно такой «шаг».

Эскиз, близкий к тому, что было реализовано: ритм декора фасада архитекторы решили позаимствовать у соседней мэрии

- Александр Долгов действительно часто говорит о важности человеческой соразмерности в архитектуре. Но ведь получилось, что здание Пассажа – это одно из редких в городе зданий, рядом с которым будет нормально смотреться и человек нормального роста, и человек втрое выше нормального роста: ориентиров человеческих пропорций – окон, разделений между этажами - на фасаде практически нет. Ощущения от нахождения в такой «неопределенной» среде противоречивые. Об этом Вы не задумывались?

- Вопрос масштабов у нас всегда был чуть ли не главным – он шел красной линией в течение всего процесса проектирования. Но я очень часто хожу пешком в том районе - и с проспекта Ленина, и отовсюду. Нас же постоянно упрекали в том, что, мол, вы выпячиваете здание, делаете очень высокой переднюю часть фасада, слишком выпираете на центральную улицу. А если посмотреть сейчас, то ясно, что Пассаж с проспекта Ленина начинает восприниматься только с самых ближних подходов: если ты на соседних улицах, его ниоткуда не видно. Купол только где-то может вылезти: у нас тут с кафедры с высоты четвертого этажа он заметен. Но при прямых взглядах с уровня человеческого роста «Пассаж» не воспринимается громоздким, он «утоплен» в глубину. Дальше, конечно, идет ступенчатое нарастание этажности, вызванное функционально-планировочными моментами. Естественно, это было очень важно.

«Пассаж» за несколько месяцев до открытия

- В какой-то момент выяснилось, что Пассаж вырос выше мэрии – с этим Вам как-то пришлось бороться, спорить, и на чьей стороне?

- Там борьба тоже была субъективной: каждый видел ситуацию по-своему. Говорили: пытайтесь в отметку парапета мэрии попасть. А у мэрии парапет на самом деле разной высоты. И потом, знаете, я на одном из Градсоветов спросил: вас мучает наша высота, но там бело-голубой офисник за спиной стоит, который до сих пор никем не заселен. Как эта 10-этажка появилась в самом центре? Вы нам такие же вопросы задаете, а мы проектируем ниже этого здания, тем более что передняя часть фасада у нас вровень с парапетом мэрии, я это много раз проверял. Да, в глубину происходит повышение, но оно очень деликатное.

- Можно назвать архитектурные течения, на которые Вы ориентировались - на известных зодчих или на торговые центры, которые брали как пример при работе над Пассажем. Какая-нибудь Галерея Лафайет в Париже, что-то еще?

- Знаете, не было какого-то прямого заимствования: хватало своего, наш центр города богат на разнообразие. Мы проблему с масштабом очень долго решали, так что проблема архитектурной детализации оказалась полностью самостоятельной работой. С точки зрения функционально-логистических моментов мы много анализировали разнообразные ТЦ, но, к сожалению, классических, и при этом компактных, образцов нашлось очень мало. Мы, скорее, сталкивались с большим количеством современного «крупняка». Для проектирования «Меги», например, аналогов мне бы искать не пришлось – они есть везде, а для «Пассажа» оказалось сложно изобрести велосипед и взять откуда-то чьи-то проекции. В итоге получился совершенно самостоятельный объект, а застройщик очень плотно участвовал в оформлении внутреннего функционала, размещения этажей и других подобных моментов.

«Пассаж» за неделю до открытия

- Впечатляющий интерьер «Пассажа». Вы в его формировании принимали участие?

- Глобально команда у нас была одна, так или иначе, нам приходилось вникать и в моменты интерьера тоже, но, слава богу, что это не мы. Потому что точно бы «заплюхались» и ничего бы не успели. Это делала команда Дениса Кудрявцева, недавнего выпускника архитектурной академии. Это молодые ребята, и я считаю, что они очень хорошо все отрисовали. Главное, что они почувствовали контекст. Там стояла сложная задача: у нас остались «предметы охраны» от предыдущего здания, их было много, и их надо было как-то классно вписать и распределить по всему объему «Пассажа» – от цокольного этажа до кинотеатра. Они с задачей справились. Что касается, как сейчас говорят, вычурности интерьера, - мол, там много золота, разные крупные элементы... знаете, вот такая «пафосная» подача – она как раз характерна для здания, находящегося в центре. Спустя год-два, когда наполняемость «Пассажа» будет 100-процентной, когда появятся разнообразные витрины и цветные вывески, все это уже не так будет в глаза бросаться, станет просто декоративным фоном торгового объекта.

«Пассаж» за неделю до открытия

- Критику «Пассажа», я думаю, Вы помните. И про коробку, и про картон, и как бывший главный архитектор области Григорий Мазаев назвал проект «банями султана»...

- Да, «Массаж» и так далее.

- ...И как главный архитектор города Тимур Абдуллаев определил здание как ярмарочную времянку, обклеенную фальшвитражами. Так все же, почему пришли к этой «коробочной» форме, которая, по сути, мало чем отличается от решений окраинных центров, вроде «Меги» или соседнего «Алатыря», а «центральность» объекта выразили только на уровне отделки? Объект, конечно, утилитарный, но он доступен всем и расположен в сердце города. Из его окон – если бы они были – мог бы открываться ниоткуда больше не открывающийся вид на панораму центра, на будущий Екатеринбург-сити.

- Да нет на самом деле удачных примеров в мировой практике, а особенно в современной, когда компактный торговый центр имеет прозрачные и функциональные наружные витрины. И я буду продолжать это утверждать, я с кафедрой нашей, с профессорами и академиками, здесь спорил неоднократно. Они, кстати, когда объект был реализован, свои слова некоторые обратно забрали. Они нас ругали за «картон», потому что не понимали, как все это в итоге будет выглядеть. Просто не бывает нормально функционирующих вариантов размещения торговых площадей, которые были бы действительно коммерчески пригодны для эксплуатации, с размещением не по периметру здания. Если сделать их в центре, а по периметру запроектировать панорамные окна, то получится какой-то бизнес-центр. Мы же часто видим неудачные примеры, как остекление портит вид здания, если там неправильная наполняемость. В «Гермес-плаза» была ситуация, когда часть витрин сделали прозрачными – и при этом они оказались «задником», складскими помещениями бутиков. Со временем эти стекла просто поменяли и затонировали. Есть, конечно, моменты, связанные с центральными атриумами: в тех же «Гринвичах» у нас боковые застекленные плоскости на углах, у входов со стороны Вайнера и 8 марта. Но там входная группа совпадает с атриумным пространством, которое вынесено на фасад. В Пассаже это было невозможно. Мы пробовали сделать более «стеклянной» ту часть, которая выходит на Ленина. В результате это получилось реализовать только наверху, где рестораны. Вот там будет панорамное остекление, и вид на Екатеринбург будет, кстати, очень красивый.

- Вы в «Гринвиче» часто бываете?

- Практически каждый день – по работе.

- Вам там случалось замечать ошибки, которые хотелось бы сейчас исправить?

- С Гринвичем, на самом деле, смешной вопрос, потому что это, пожалуй, единственный объект, который проектируется, реконструируется и надстраивается в течение последних 17 лет, начиная еще от «Марии». Были, к сожалению, недостатки – очень остро, лет десять назад, стояли вопросы с логистикой - и пешеходной, и транспортной. Но сейчас они постепенно сходят на нет, потому что там просто бесконечно ведется работа по улучшению. Раньше у нас были какие-то тупиковые проходы, когда люди не могли перейти из одной очереди в другую на некоторых этажах. Сейчас это все ликвидировано. И когда откроется пятая очередь, это все будет хорошо видно – у нас будет связь с метрополитеном, с подземными переходами, появятся дополнительные парковочные места и куча новых въездов с разных сторон. Решается вопрос, связанный с автобусным и трамвайным сообщением, и это все идет постепенно – слишком многосоставный, большой объект, чтобы все можно было продумать с первого раза.

- По «Гринвичу» и «Пассажу» создается впечатление, что Вам очень близка некая «роскошная» подача объектов. А еще, например, по зданию Законодательного собрания и по некоторым нереализованным проектам. Но Вы, например, проектировали вариант музея Ельцина – и он был вполне современным, в духе того, что оказалось построено. Вы сами в каком стиле предпочитаете работать?

- Да у нас очень много современных объектов: ТЦ «Меркурий» строим на Уралмаше – там вообще ультрасовременная архитектура, апартаменты «Артек» помогаем реализовывать застройщику. Мы в любом случае плотно общаемся с заказчиком, и порой от них исходит некое воздействие - например, классическая подача очень нравится нашим учредителям, «Обществу Малышева, 73». Хотя именно с ними мы сейчас занимаемся разработкой еще одного большого торгового объекта, который по стилистике будет совершенно противоположен тому, что все привыкли у них видеть. А в отношении жилья они считают, что можно и нужно строить именно современные здания.

Проект музея Ельцина от команды мастерской «Менгир». Авторы Владимир Громада, Андрей Коротаев, Александр Титов

- Но вам на каком поле интереснее?

- Нам и то, и другое интересно. Мы еще в «частном секторе» работаем – и там удается качественно воспроизводить те вещи, которые не получается реализовать в общественной архитектуре. И там запросы встречаются абсолютно противоположные. В нашей академии, конечно, больше студентов, тяготеющих к современной архитектуре, но бывает, что неожиданно «проскакивают» любители классики – и кафедра это приветствует.

Нереализованный проект ТЦ на Малышева-Московской от мастерской «Менгир»

- Сейчас в Екатеринбурге есть только один проект, который вызвал у города и архитекторов примерно столько же эмоций, сколько «Пассаж». Это реконструкция Уральского приборостроительного завода на Исети для застройщика «PRED group» от казанского бюро «Антика». Вы по его поводу что думаете?

- Я не люблю критиковать чужую архитектуру, и не уговаривайте. Скажу одно: человек, который над этим работал, не халявщик. Он очень детально все продумал, когда это рисовал, и при всех тех стилевых недостатках, которые в проекте присутствуют, видно, что работа была выполнена неравнодушно. Мне понравилось, как они отнеслись к подаче: как будто фрагмент Лондона с набережной Темзы. Формат вроде бы не наш, не екатеринбургский, но, если вырвать его из контекста - прикольный домик получится. Но, конечно, к размещению в нашем городе есть много вопросов: я читал отчет с Градсовета, и мнения людей очень сильно разбрелись, а в «PRED group», как я понял, и вовсе начали упираться - мол, мы все равно такое построим. И заказчика понять можно - есть позиция, которую у нас так не любит администрация: «кто музыку заказывает, тот и танцует», а кто платит деньги за объект, тот и решает, как он будет выглядеть...

Проект реконструкции Уральского приборостроительного завода от казанского бюро «Антика», переполошивший архитекторов Екатеринбурга не хуже «Пассажа»

- Наша администрация действительно такую позицию не любит?

- Я думаю, да. Им нужно, чтобы они «сказали» – и все сразу же побежали бы исправлять. Но есть клиент, который вкладывает миллиарды в площадку и проектирование – возможно, в то, которое ему ближе, – но ведь он, в конце концов, собственник территории и сам платит за это деньги. Да, он работает в общественном поле, вопросов нет, но для этого существуют другие различные моменты – общественные слушания, например. А практика показывает, что общественность гораздо лучше относится к такой архитектуре, нежели к стеклянным «кубам».

Владимир Громада и портрет одного из «отцов» уральской архитектурной школы Бориса Михайловича Давидсона, основателя кафедры архитектуры, из которой вырос нынешний «арх»: сначала в виде филиала московского института на базе УПИ, затем свердловского – и до современной академии

- Зато архитекторы обычно наоборот.

- Зато 90% простых людей, чье мнение спрашивают, эти вопросы осмысляют совсем по-другому.

- А будущее Екатеринбурга тогда за каким типом архитектуры?

- За самым разнообразным – я как раз за то, чтобы никто не расслаблялся. Сейчас ведь тенденции вырастают не только из архитектурной сферы, но и из технологической. Те же новые объекты, которые мы проектируем, в большей степени завязаны на достаточно сложных инженерных решениях, а уже эти решения диктуют внешний вид. Когда мы пытаемся спроектировать какую-нибудь сложную трехмерную сферическую оболочку, вначале нужно придумать, как ее сделать, и только потом нарисовать.

- Сферическая оболочка - для того самого нового торгового объекта «Малышева, 73»?

- Для одного из наших новых объектов. Да и в плоскости сейчас работать тоже достаточно сложно.

- Если бы у Вас было достаточно ресурсов, площадка и свободное время, Вы бы сами какое здание хотели построить?

- Вспоминать о том, что я мечтал построить в детстве, сейчас, наверное, уже смешно – с моим коллегой мы когда-то даже стадион хотели спроектировать. У меня сейчас такого объекта-фикс – с конкретным стилем и функцией – нет. Но, на самом деле, сейчас каждый год в мире появляется столько новых идей, новых материалов и новых возможностей, что я даже рад этому.