«Деревянные могилы сегодня-завтра сгниют. И никто не увидит этого»

На берегу озера Шарташ со стороны улицы Проезжей в Екатеринбурге стоят старинные дачи и загородные дома. Среди них в гуще деревьев затерялись несколько исторических надгробий — здесь похоронены уральские старообрядцы, оказавшиеся на Урале из-за гонений на их веру и преуспевшие в хозяйстве на новом месте. Сейчас здесь заросли кустов, несколько покосившихся деревянных памятников и остатки мраморных надгробий, но пару столетий назад рядом действовала часовня, а вокруг было поселение на две тысячи человек. 

Мы прошлись по заброшенному Покровскому кладбищу на экскурсии вместе с историком Вячеславом Печняком и краеведом Дмитрием Латышевым и рассказываем, кто из известных уральских купцов там погребен, как они изменили наш город, кто сейчас присматривает за старыми могилами и почему вековые могилы могут вскоре исчезнуть.

«Работали на золотых рудниках или были купцами». Как старообрядцы оказались на Шарташе и чем они занимались

Добраться до Шарташского кладбища тяжело — место заросло густой травой и кустами. Прежде чем пойти туда, нужно надеть плотные штаны и обувь с толстой подошвой. При входе висит надпись: «Территория обработана от клещей». Однако доверять ей не стоит — после прогулки наш фотограф снимает с себя сразу несколько клещей. Мало кто знает, что здесь похоронены известные старообрядческие семьи, а в XIX веке на кладбище съезжались паломники из разных уголков Российской империи.

Старообрядцы начали приходить на Шарташ в XVII веке, сразу после реформ патриарха Никона. По одной из версий, старообрядцы пришли на Шарташ из Нижегородской области.

— Шарташских старообрядцев называли кержаками. Название, вероятнее всего, произошло от реки Керженец в Нижегородской области. Почему они выбрали Шарташ? Из-за близости к воде и уже существующим трактам, — объясняет Печняк.

Первые поселения старообрядцев на озере появились в конце XVII века, за несколько десятков лет до основания Екатеринбурга. А официально Большая и Малая Шарташские деревни появились в начале XVIII века, говорит Дмитрий Латышев.

Одним из первых старообрядцев на Урале стал инок Авраамий, ученик главы Керженских скитов отца Софонтия. Он поселился на нынешней территории Курганской области. Позже там же оказался перешедший вятский священник отец Симеон Ключарев. Он проникся общением с беглыми староверами, пересмотрел свои взгляды на религию и уехал на Шарташ. 

В 1727 году поселение приписывают к Верх-Исетскому заводскому управлению и Шарташ входит в черту только что основанного Екатеринбурга. Несмотря на гонения со стороны официальной церкви и властей, многие старообрядцы начинают работать на городских предприятиях.

— Старообрядцев привлекали на горные заводы. Они были грамотные, многие работали на золотых рудниках или были купцами. В то время в городе было мало людей, всех привлекали ко всему. 

Это вообще показательная история для нашей страны: самый главный наш плюс и минус — это большая территория и малое количество людей. В итоге получился плацдарм для обмена опытом между культурами и конфессиями. А купцы с Шарташа становились главными меценатами в Екатеринбурге, — утверждает историк.

Долгое время старообрядцы продолжали жить на Шарташе, ремесленничали, возделывали огороды и ездили торговать в Екатеринбург. На озере молились и хоронили своих предков. К концу XVIII века у поселенцев появилась собственная молельная Владимирской Иконы Божьей Матери около кладбища на Шарташе, которое стали называть Покровским. Здесь же стали хоронить старообрядческих святых, поэтому кладбище стало местом паломничества.

Например, здесь покоились останки упомянутого выше отца Симеона. Он был сыном приходского священника в селе Верходворская под Вяткой (современный Киров). Около 1720 года его избрали священником, а затем Симеон переехал на реку Ирюм под Курганом.

Там под влиянием кержаков он пересматривает свои взгляды на веру и переходит в староверие. В 1723 году на тайном старообрядческом соборе престарелый инок староверов Тарасий благословил свою библиотеку Симеону. Тогда он возглавлял огромный старообрядческий приход с влиятельным скитским центром (поселением монахов-отшельников). Опасаясь преследования, Симеон скрывался в разных часовнях, но 1750 году его поймали и заключили в тюрьму в Тобольске.

Симеон умер в 1754 году в тобольской тюрьме и изначально его похоронили на тобольском кладбище. Спустя два десятка лет его останки перевозят на Шарташ. После на Шарташ перевезли и могилу инока Тарасия. Все больше старообрядцев из разных городов Российской империи начинают приезжать на Шарташ помолиться людям, которые стали для них святыми. 

— Так в XIX веке кладбище становится еще и культовым паломническим центром, — говорит Печняк.

Сколько людей похоронено на этом кладбище, точно сказать невозможно. По словам исследователей, в то время не велось официальных подсчетов, а многие могилы были утрачены со временем. До нашего времени дошло около 50 захоронений.

Мостили дороги и работали с металлом. Кто из известных старообрядцев похоронен на кладбище

В глубине леса можно разглядеть мраморные надгробия семей Тимофеевых и Бойцовых, последние даже признали объектами культурного наследия. Все они стоят там с конца XIX — начала XX века. Гравировка на вековых памятниках находится у основания колонны и сделана на старославянском языке. Сверху у них характерные для старообрядцев «башенки» c окошком для икон, у других надгробий вырезаны мраморные «свечи». 

Еще одна значимая деталь шарташских старообрядцев — аналой (постамент для церковных книг) перед могилами, чтобы было удобно читать молитвы.

Одним из основателей рода Бойцовых был Анисим Алексеевич. Он оказался на Урале в середине 1730-х годов, приехал из Владимира на невьянские заводы Акинфия Демидова. Потом стал жить на Шарташе. Как и других жителей поселения, его определили в заводские работы: летом и осенью он участвовал в мощении и расчистке дорог, а зимой возил бревна с рудника.

Позже Анисим вместе с другими жителями деревни, получив разрешение властей, стал ездить «до Москвы и Тобольска для покупки на продажу заводским обывателям и мастеровым и работным людям харчевых припасов и разных мелочных товаров». 

Его внук Григорий Ларионович Бойцов с 1870-х годов стал торговать мануфактурами, галантерейными и бакалейными товарами. По документам, в Березовском у него были две лавки и жилой дом, который сохранился и по сей день.  

Семейство Тимофеевых родом из Каслей. Один из его выходцев, Михаил Никитич Тимофеев, был владельцем крупного частного литейного производства. Другой их потомок, Николай Венедиктович, занимался строительными работами. Например, изготавливал лепнину в зрительном зале Оперного театра в Екатеринбурге, построенного в начале XX века.

По соседству с мраморными памятниками есть и деревянное надгробие. Судя по состоянию дерева, могила появилась в конце XIX или начале XX века. Хотя с захоронения прошло более 100 лет, еще можно прочитать имя умершей и увидеть голгофу — выгравированный крест.

— Это одновременно и могила, и надгробие. По горнозаводской традиции здесь должна быть домовина (гроб — прим. ред.), напоминающая пирамидку. Еще не хватает небольшого окошка, чтобы во время Страшного суда у человека была возможность встать. Такие могилы можно увидеть на кладбище около Чусового озера. Надписи сохранились, так как дерево было прокрашено: краска сохранила верхний слой и гравировки стали выпуклыми, — утверждает Вячеслав. 

Есть и традиционный для старообрядцев голбец — надгробие в виде врытого в землю столба с двускатной крышей, под которой помещается икона или крест. Такие надгробия распространены в Карелии, Архангельской области и на старообрядческих кладбищах Среднего Поволжья. Не всегда голбец ставился на могилах — иногда их устанавливали на развилках дорог и рядом с колодцами, чтобы «уберечься от нечисти», говорится в преданиях.

Вокруг древних могил сохранились и относительно свежие захоронения советского времени: кто-то из погребенных погиб во время Великой Отечественной войны, кто-то умер в 1960-е годы прошлого века. Прожившая на Шарташе всю свою жизнь пенсионерка Людмила Алексеевна, которую мы встретили по пути, объясняет, что в советские годы здесь стали хоронить всех, кто жил неподалеку. 

В пяти минутах ходьбы от старообрядческих могил действует современное кладбище. По данным краеведов, появилось оно чуть позднее Покровского и к середине XX века разделялось на несколько секторов: старообрядческий, православный и мусульманский. Здесь до нашего времени сохранились могилы двух культовых старообрядческих родов — Масленниковых и Рожковых. 

Масленниковы, которые проживали на Шарташе, согласно справочнику И. И. Симанова, в XIX веке были известными скорняками (мастерами по выделке мехов и кожи). На кладбище представлены захоронения семьи Прокопия Масленникова — екатеринбургского мещанина.  

— Благодаря Масленниковым действовала часовня на улице Рыбаков. Даже в советские годы в ските на Шарташе жили три старицы (пожилые монахини — прим. ред.), местные часто ходили туда втайне. В 1950-е одного из организаторов репрессировали, после этого часовня на время прекратила свою работу и восстановилась снова лишь в 1970-е, — вспоминает Латышев.

Старообрядцы Рожковы, как и многие, были купцами. Глава семейства Гаврила Рожков занимался скупкой золота. В 1891 году он построил одноэтажный дом в Березовском. Сейчас в историческом памятнике расположен военкомат.

Ходили на молитвы лишь ночью, опасаясь репрессий. Как шарташские старообрядцы пережили советские годы

После революции некоторые шарташские старообрядцы эмигрировали. Тех, кто решил не покидать родное место, раскулачили или расстреляли. Часть старинных усадеб разделили на несколько квартир и заселили в них рабочих фабрик и крестьян, а часть их полей отдали колхозу имени Сталина.

Нельзя сказать, что подобное отношение государства к староверам было впервые. Жители Шарташа привыкли к репрессиям. В 1735–1736 годах в Екатеринбурге случилась «Татищевская выгонка» — арест и высылка старообрядческих бельцов и старцев в тюрьму. 

В XIX веке сразу несколько представителей старообрядчества, купцов Тарасовых, Зотовых и Харитоновых, отправили в ссылки из-за того, что те отказывались переходить в единоверие — это направление в старообрядчестве, сторонники которого сохраняют древние богослужебных чины, но признают власть Московского патриархата. Но самыми тяжелыми годами для шарташских старообрядцев стали именно 1930-е. Десятки человек расстреляли по доносам одного местного жителя.

 — Несмотря на пропаганду, часть людей все равно продолжали оставаться религиозными, ходили на молитвы лишь глубокой ночью, чтобы быть незамеченными. Один мужчина в 1936–1937 годах замечал некоторых и писал доносы в милицию. Перед задержанием доносчик ночью подходил к дому староверов, просил с чем-то ему помочь. Человек открывал дверь, и его тут же арестовывали, — говорит Латышев.

В советские годы местные работали на производствах Березовского и Ново-Березовского. Некоторые трудились в цехе фабрики «Звезда» в здании бывшей Никольской часовни на берегу Шарташа. Там производили сумки и перчатки, а в годы Великой Отечественной войны чехлы для танков. Позднее власти предпочитали игнорировать эту страницу истории.

— Многие как-то не затрагивали эту тему. Шарташ находился далеко от центра, мало кто хотел туда ехать, поэтому долгое время этот пласт оставался незамеченным, — делится Печняк.

Несмотря на гонения и попытки забвения, старообрядцы сохраняли свою веру, как могли. К моменту распада СССР в городе даже оставались монахини, придерживающиеся старообрядчества.

— К 1990-м годам в ските на Шарташе остались в живых лишь две старицы. После развала СССР бандиты начали охоту за старинными иконами. В одну из ночей в часовню ворвались неизвестные и убили пожилых женщин, утащив старинный иконостас. После этого оставшиеся старообрядцы решили перенести молельную на другой адрес, — дополняет Печняк.

«Новая застройка подходит вплотную к кладбищу, поэтому все могилы в беспорядке». Кто сейчас присматривает за кладбищем

Сейчас это некогда старообрядческое место застроено дачами и коттеджами. От былых усадеб здесь фактически ничего не осталось: большую часть этого наследия уничтожили в 2010-е годы. Местная жительница Людмила Алексеевна, прожившая на Шарташе всю свою жизнь, говорит, что от неконтролируемой постройки пропали целые переулки.

— Некоторые из владельцев стали ставить заборы и перекрывать дороги. Мало того, что мы лишаемся проходов на соседние улицы, к нам просто не смогут подъехать пожарные или скорая, если что-то случится. Водопровода тут нет. Канализация есть лишь у некоторых. Из-за обилия жителей в скважинах не всегда есть вода. Я ношу воду из колонки, — жалуется Людмила Алексеевна.

От строительного бума пострадали и могилы старообрядцев.

— Новая застройка подходит вплотную к кладбищу, поэтому все могилы в беспорядке. Сейчас на месте молельной стоит коттедж, часть могил просто перенесли, — объясняет Печняк.

За кладбищем стали хуже следить после того, как у него сменились руководители. Раньше за Шарташским кладбищем приглядывала Лидия Масленникова — потомок знаменитой старообрядческой семьи. Все это время на месте захоронений убирались и косили траву, но в 2010-е годы погост передали муниципальной организации «Окружное кладбище». С тех пор территория завалена мусором, а около древних надгробий стали появляться люди, употребляющие наркотики.

Иногда на могилах убирается Максим Антонович, подполковник Росгвардии в отставке. Его дом расположен прямо напротив кладбища.

— Раньше вокруг кладбища была дорожка по ширине 3—4 метра, было пространство, а сейчас все застроено. Наркоманов тут часто гоняю. Как вы видите, этот участок кладбища, который напротив меня, я маленько убираю. Но подчистить всю территорию я просто не в состоянии.

Иногда сюда приходят потомки умерших, я даю им краску, щетки и грабли, чтобы они убрались. Потому что без этого никак. Это наши деды, наши прадеды. Неважно, старая вера, не старая вера, мусульмане, не мусульмане. Деревянные могилы сегодня-завтра сгниют. И никто не увидит этого, — заключает мужчина.

Поделись публикацией: