Молодежь не хочет вовлекаться в политику, говорят эксперты на протяжении последних нескольких лет. Более 80% российских молодых людей либо не интересуются политикой, либо не имеют на этот счет определенного мнения, следует из исследования немецкого фонда имени Фридриха Эберта, проведенного совместно с «Левада-центром»* в 2020 году.
По-настоящему политика интересна лишь 19% опрошенных россиян в возрасте от 14 до 29 лет, говорится в том же исследовании. Одни винят в этом российские власти, которые на протяжении двадцати лет внушают людям идею о том, что политика — грязное дело. Другие же по привычке обвиняют во всех смертных грехах зумеров, упрекая их в аполитичности, инфантильности и лени.
Несмотря упадок политических институтов в России и репрессивные законы, здесь продолжают работать оппозиционные и несистемные политические объединения. It’s My City поговорил с представителями шести движений Екатеринбурга и рассказывает, как изменилась их жизнь после 2022 года, чего им удалось добиться за годы работы и почему им важно быть в диалоге друг с другом, несмотря на разные стороны политических координат.
Мнения, высказываемые различными политическими силами в этом материале, не отражают позицию редакции.
«Левое социалистическое действие» (ЛевСД)
Это политическая организация, объединяющая людей разных левых взглядов: от коммунистов и анархистов до социал-либералов. Ее сторонники придерживаются демократического социализма: выступают за демократию, социализм и соблюдение прав человека. Существует в России с 2007 года, в Екатеринбурге движение появилось в 2014 году.
— Раньше я состоял в КПРФ, но после событий 2014 года вышел из партии и искал объединение, которое соответствует моим взглядам. Так я пришел в ЛевСД и организовал отделение в Екатеринбурге, — рассказывает Игорь Филиппов, первый координатор объединения в Свердловской области. Помимо него в уральской организации состоят еще два человека. Всего в России их порядка 70.
— Партия мы незарегистрированная, поэтому не можем участвовать в выборах. Когда-то нас было больше, но некоторые отошли из-за ограничений. В 2022 году часть ребят вышли из ЛевСД, так как чувствовали давление. Многие из них работали в государственных организациях, поэтому опасались лишиться заработка, — отмечает Игорь.
В Екатеринбурге движение организовывало публичные акции. ЛевСД совместно с другими организациями согласовывали встречи «Стратегии-6» (ежемесячные акции в поддержку Конституции и политзаключенных), первомайские митинги и антивоенные пикеты.
— Последнюю акцию по «Стратегии-6» мы провели в феврале 2022 года. До новых законов мы выходили на антивоенные акции. После этого я судился с МОБ (министерство общественной безопасности, отвечающее за согласование акций — прим. ред.), так как нам запрещали проводить мероприятия. В одном из ответов нам сообщили, что мы находимся в каком-то списке неблагонадежных организаций.
Мы старались всегда проводить акции 1 мая. В прошлом году демонстрацию заявлять запретили, поэтому мы провели пикет в парке 50-летия ВЛКСМ. К сожалению, не обошлось без задержаний. Кроме того, нам удалось провести пикет в поддержку «Вечерних ведомостей», после того, как редакции назначили необоснованные штрафы, — вспоминает координатор.
ЛевСД также старается решать проблемы политзаключенных. Сейчас сторонники движения помогают Алексею Рожкову, которого судят за поджог военкомата в Березовском. Активисты отправляют Алексею передачки и общаются с его семьей и адвокатом.
По словам Игоря, в основном в объединении состоят молодые люди до 30 лет.
— Я тут самый старый, остальным ребятам до 30 лет. У меня нет рецепта, как привлекать людей в политику, но я уверен, что дело не в молодежи, а в общей ситуации в стране. Сейчас вообще активность снижена, не могу сказать, что она была высокой и до войны. В 2022 году мы пытались делать антивоенные инициативы, но общим настроением все же был страх. Сейчас в любой политической движухе быть опасно, конечно, если речь не о «Молодой гвардии» «Единой России», — отмечает Игорь.
Репрессии коснулись сторонников ЛевСД в других городах. Гагик Григорян** из Курска пропал в начале октября после приезда к нему силовиков. Молодого человека задержали за публикацию антивоенных постов. Сейчас ему, предположительно, назначили домашний арест как меру пресечения. Григоряну нет 18 лет, поэтому родители блокируют все средства связи и не разговаривают с активистами и журналистами.
Говоря о России будущего, Игорь отмечает, что без инициатив снизу не будет по-настоящему демократического общества.
— Демократия невозможна только лишь при участии в выборах. У нас есть идея, что инициативы должны идти снизу. Можно это рассмотреть на примере управления многоквартирными домами: где-то есть ТСЖ, где-то советы дома. Каждый человек может на это влиять, но многие избегают.
Обычно за содержание дома беспокоятся лишь пара бабушек. В принципе, базовые вещи, связанные с вывозом мусора и содержанием подъездов, можно решить, но многие просто привыкли перекладывать ответственность на чужих людей. Если людям небезразличен свой дом, их будет волновать город и страна.
Молодежное отделение партии «Яблоко»
Первое объединение молодых «яблочников» появилось в 1995 году в Москве и Санкт-Петербурге, а в нулевые — в крупных мегаполисах России. Партия выступает за социальную рыночную экономику, равенство стартовых возможностей, неприкосновенность частной собственности, конкуренцию в политике и экономике, укрепление демократических институтов, верховенство закона, правовое государство и контроль граждан над властью.
В молодежное отделение партии в Екатеринбурге входит два десятка человек от 16 до 30 лет. У них есть куратор из основной партии: он консультирует членов объединения как юрист. Обычно «яблочники» пишут обращения для решения городских проблем и поддерживают политзаключенных.
— Мы подключаемся по разным городским вопросам. К примеру, лично у меня сложилась история со строительством исправительного центра на Уктусе. Жители оказались против такого решения, которое не согласовали с ними. Я помогала координировать местных, расклеивала плакаты, участвовала в записи видео президенту, ходила на суды по этому делу. Кроме того, у нас есть отдельный человек, который пишет обращения во ФСИН и другие организации по поводу содержания политзаключенных, — рассказывает Елизавета Казанцева, представительница молодежного «Яблока».
Сама Елизавета также участвовала в выборах в городскую думу Екатеринбурга прошлой осенью. В выдвижении ей помогали соратники и представители «взрослого» «Яблока».
— Участвовать в выборах мне предложил руководитель Свердловского отделения партии «Яблоко» Максим Петлин. Он узнал, что я живу на Уктусе, и предложил избраться от моего округа. В целом я чувствовала поддержку, в команде мне полностью помогли и с агитацией, и со сбором нужных бумаг. Да, в итоге я так и не выиграла, но рада, что получила опыт, — рассказывает Елизавета.
Во время кампании девушка столкнулась с угрозами. Разные люди на протяжении нескольких месяцев писали ей во «ВКонтакте» с требованием прекратить агитацию. В партии считали, что угрозы могли идти от другого кандидата, а также соперника Казанцевой по округу.
— Мне писал угрозы какой-то фейковый аккаунт из Алтайского края. Угрожали, что посадят меня на бутылку. Сначала я не воспринимала это всерьез, но сообщения участились, я попросила помочь Константина Киселева (депутат гордумы Екатеринбурга от партии «Яблоко», — прим. ред.). Благо, я не пострадала, только вот в моем округе срезали наши баннеры, — вспоминает Елизавета.
В команде признаются, что пока в России действуют репрессивные законы, участники движения хотят сфокусироваться на решении общегородских проблем. Недавно в молодежном отделении партии собирали подписи за увеличение числа автобусов на Уктусе.
— Я вижу Екатеринбург с удобным транспортом и без точечной застройки — история со свечками посреди исторических кварталов точно должна прекратиться. Очень хочется, чтобы у нас в городе наконец начали беречь свое историческое наследие. Помню, была на одном ивенте движения «Реальная история», они рассказывали, что в 1990-е в Екатеринбурге было примерно 130 памятников, сейчас их около 80, — рассказывает Елизавета.
Либертарианская партия России (ЛПР)
Это незарегистрированная политическая партия, появившаяся в начале нулевых. Выступает за расширение гражданских прав, свободную рыночную экономику, уменьшение влияния государства на жизнь общества и нейтралитет во внешней политике.
Одним из видных участников ЛПР был политик Михаил Светов*, но в 2020 году в партии случился раскол — сейчас в России существуют два политических объединения, называющих себя Либертарианской партией России, с идентичными сайтами, структурой управления, но разным составом и руководством.
— У нас было четыре попытки зарегистрировать партию. Первый раз действительно были ошибки в документах, во второй мы подошли к делу куда серьезнее, поработали со специалистами, подготовили регистрационные документы, но там докопались буквально до запятой, — рассказывает Игорь, представитель Либертарианской партии России в Екатеринбурге. — Позже повторили попытку еще раз, но снова не вышло.
В последний раз мы пошли ва-банк, взяли и просто скопировали документы «Единой России», поменяв только некоторые данные. На это Минюст выдал огромную пачку замечаний, в том числе о несоответствии федеральному закону о партиях. После этого мы махнули рукой, и теперь существуем как партия, вечно находящаяся в стадии подготовки к регистрации.
Несмотря на отсутствие регистрации, в партии пытаются заниматься электоральной политикой, члены участвуют в муниципальных выборах как самовыдвиженцы. Но после начала «спецоперации» активность ЛПР сильно упала.
— В 2022 году на нашу работу повлияло начало военных действий и новые законы. Мы активно выступали против происходящего, но когда протестную волну подавили, наступила апатия и полное непонимание, что делать дальше. Мы взяли паузу. Почти полтора года в партии не принимали каких-то активных действий. За это время мы восстановили силы, в какой-то момент собрались, обсудили и решили, что будем продолжать работать в узких рамках существующего законодательства, — отмечает Игорь.
В январе активисты партии участвовали в сборе подписей в поддержку кандидата в президенты Бориса Надеждина. Также партия занимается повышением узнаваемости и популяризации идей либертарианства.
— Недавно мы с лекцией в Екатеринбург привозили нашего однопартийца из Москвы, экономиста Григория Баженова, на встречу с ним пришло около 100 человек. В ноябре мы провели День памяти жертв политических репрессий на Мемориальном комплексе у бывшего расстрельного полигона НКВД. Позвали всех: и правых, и левых. Заранее провели субботник, в сам день памяти член нашего отделения провел экскурсию по местам археологических раскопок этого полигона, — рассказывает Игорь.
— Во время работы по сбору подписей в поддержку выдвижения Надеждина мы много общались как с волонтерами и сотрудниками, так и с простыми подписантами. Большинство знали и о нашей партии, понимали, за что мы выступаем. Это хороший результат для нас, — делится Иван, член ЛПР, собиравший подписи в екатеринбургском штабе Надеждина.
В ЛПР принимают всех от 16 лет. Представители отмечают, что среди сторонников партии много айтишников и предпринимателей, также есть преподаватели и студенты, представители рабочих профессий. Многие из них координируют работу проекта непублично.
— В партии невозможно состоять анонимно, мы собираем заявления и паспортные данные, как того требует закон о партиях. Просто были случаи, когда образовательные организации или предприятия неадекватно реагировали на политическую активность своих обучающихся или сотрудников, поэтому многие выбирают не светиться, — рассказывает Игорь.
По словам членов партии, миллениалы и более старшие поколения куда более политически активны, чем зумеры.
— Это можно заметить даже по сбору подписей за Надеждина. Я помогал собирать их вместе с ребятами-студентами, все они говорили, что их сверстники почти не вовлечены в политику, — комментирует Иван.
— Хочется, чтобы в России развивалось гражданское общество, возникали низовые организации. Я вижу Россию по-настоящему федерализованной страной, где каждый регион автономен, а у государства будет мало полномочий. Внешняя политика, как в Швейцарии, полный международный нейтралитет и сосредоточение на своих внутренних делах и проблемах.
В рамках нашего региона Екатеринбург — это маленькая Москва, которая высасывает все соки из других муниципалитетов. Надеюсь, в будущем это удастся исправить, — отмечают в партии.
«Общество. Будущее»
Это российское национально-демократическое политическое движение, основанное общественниками Романом Юнеманом и Даниилом Махницким. Их последователи позиционируют себя как правоцентристов и выступают за экономические и конституционные реформы, а также за отмену электронного голосования на выборах.
«Общество. Будущее» определяет себя как «третью силу» — оно находится в оппозиции к нынешнему правительству, но также не согласно с большинством лидеров либеральной оппозиции.
— В свое время Роман Юнеман озвучил наш тезис: мы боремся за свободную и сильную Россию. Хочется, чтобы у нас были рабочие институты, свободные суды, сильное МВД, хорошие образование и медицина. Хочется, чтобы русский народ имел право голоса, у него должны быть свободные выборы. Что он выберет — это уже другой разговор. Сейчас это право как минимум ограничено, — рассказывает Борис Гаврилин, куратор «Общества» в Екатеринбурге.
Борис — научный сотрудник и преподаватель истории в одном из вузов Екатеринбурга. В екатеринбургском объединении участвуют порядка 30 человек от 19 до 36 лет. Все они встречаются не только на общих мероприятиях в Екатеринбурге, но и в Донбассе.
— Когда началась СВО, у нас сформировалась третья позиция, отличная от взгляда государства и оппозиции: «спецоперация» — это ошибка в том виде, в котором она началась, но поражение для нас будет еще хуже.
Государство не справлялось с помощью мирным жителям Донбасса. У нас везде был девиз «своих не бросаем», но это мало как проявлялось на деле. Помощь этой категории не вписывалась и в позицию либералов по поводу «спецоперации». Мы решили помогать мирным жителям. Наши ребята начали постоянно ездить туда с гуманитарными миссиями, сейчас мы также организуем сборы средств на медикаменты, обогреватели и другие вещи, — рассказывает Борис.
Важно упомянуть, что организация также собирает деньги на нужды российских военных, которые находятся в зоне боевых действий в Украине, в частности на элементы тактической медицины.
В Екатеринбурге «Общество» добивается сохранения исторического наследия. Например, в 2023 году представители движения выступали против берегоукрепительных работ около сада Нурова.
— Наши ребята выезжали вместе с общественниками, фиксировали нарушения. У нас в команде есть профессиональные археологи, которые помогали доказывать нанесенный вред историческому слою территории. В результате общих действий с градозащитниками застройщика остановили, — вспоминает Борис.
Летом активисты пытались переименовать парк Энгельса. Члены движения предлагали властям Екатеринбурга назвать его Малаховским парком — в честь Михаила Малахова, важного для Екатеринбурга архитектора.
— Мы занимались вопросом переименования, но пока у нас нет каких-то результатов. Территория очень сложно оформлена с юридической точки зрения. В мэрии нам ответили, что в честь Малахова уже назван переулок на Ботанике, два раза использовать его фамилию в топонимике нельзя. Это глупость, потому что у нас есть несколько улиц и других пространств в честь Ленина. Потом нам сказали, что парк Энгельса — это неофициальное название. Просто закрепившееся за территорией, поэтому названия у него по документам нет, — объясняет Борис.
Члены «Общества» готовы объединяться с представителями других партий и политических движений. Например, они проводили общее мероприятие памяти жертв политических репрессий.
— Мы делали таблички на местах захоронения, убирали территорию. Были все: и либертарианцы, и левые организации. Есть ребята из правого блока: «Содружество», «Братство академистов», «Евразийский союз молодежи». С ними мы ухаживали за могилами ветеранов Первой мировой войны, выходили на Царские дни, — рассказывает Гаврилин.
При этом не все готовы сотрудничать с ними: кого-то отталкивает позиция членов «Общества» по поводу «спецоперации», кого-то смущают их правые взгляды.
— Мне кажется, в основном с нами отказываются сотрудничать из-за непонимания нашей позиции — кто-то называет нас фашистами, кто-то разжигателями войны, кто-то говорит, что мы системные просто потому, что не либералы. Яркий пример с инициативой по переименованию парка — мы предлагали сделать новость об этом, а одно местное СМИ нам ответило, что конкретно наши новости публиковать не готово, — отмечает Борис.
Хотя «Общество» придерживается умеренных взглядов по поводу «спецоперации», его представители отмечают, что многие боятся вступать в объединение, в том числе на это влияет давление со стороны государства.
— Люди сейчас разбираются в политике лучше, чем 10 лет назад, это подтверждают и мои коллеги. В сравнении с нулевыми молодежь стала меньше увлекаться политикой, при этом те, кто это делают, стали осознаннее. Сократилось число радикалов, почти ушли бои на улицах. Потребность на участие есть, другое дело, что высок уровень страха, не все готовы идти дальше. По большей части влияют внешние обстоятельства: новые законы, давление на несистемные объединения. Нет никакого ощущения, что у нас какое-то не то поколение, просто мешают внешние факторы, — заключает Борис.
«Союз маоистов Урала»
Маоизм — это политическая теория и практика на основе идеологии Мао Цзэдуна. До 1976 года маоизм был официальной идеологией компартии Китая, позже их установки поменялись. Маоизм окончательно сложился в 1980–1990-е годы на основе работ теоретиков из Перу, Филиппин, Германии, Индии и Турции.
Уральские маоисты критикуют хрущевско-брежневский социал-империализм, когда советское государство называло себя социалистическим, но по факту сохраняло имперские амбиции, например, стремилось удержать более слабые соседние страны в орбите своего влияния. Маоисты считают, что после распада СССР эти установки государства никуда не ушли и продолжают работать в постсоветской России.
Сообщество маоистов сформировалось в Челябинске среди людей, которые были недовольны российской политикой. С одной стороны, сторонники объединения придерживались социалистических взглядов, а с другой — антисоветских. Многие выступали против политики современного Китая, против дискриминации мелких стран крупными. Также их возмущало обилие людей националистических взглядов в России.
— Год назад в Челябинске на школу, где учились мигранты, напала банда националистов. Такие вещи сильно влияют на людей и приводят их к нам. Часть из них возмущены, что в России много националистически настроенных людей, более того, все это сопровождается недемократичной политикой России в отношении меньшинств.
Мы боремся против угнетения различных народов, против фашизации государства и антидемократических реформ. В этом нас можно сравнить с антифашистами: мы, как и они, за будущее без государственных границ, без угнетения, без форм эксплуатации, — говорит Вадим Губанов, координатор Союза.
Последним таким проектом была «Уральская феминистская инициатива», которая просуществовала менее года. Активистки действовали в Челябинске и Екатеринбурге — проводили пикеты и акции, литературные встречи, публиковали образовательные тексты.
В прошлом декабре инициатива объявила о закрытии. Активистки объяснили это травлей и ложью со стороны фем-сообществ, что сказывалось на эффективности акций. Некоторые участницы феминистской инициативы вошли в состав «Союза маоистов Урала».
Позже другие участницы созданных Вадимом фем-организаций обвинили его в абьюзе. По словам девушек, молодой человек под давлением заставлял их вступить с ним в отношения, склонял к сексу, а затем преследовал их, когда они хотели расстаться. Вадим отрицает обвинения и называет это травлей.
Сейчас организация проводит обучающие мероприятия, переводит книги, проводит митинги на темы, которые еще не успели запретить.
— У нас были антимилитаристские мероприятия, но их буквально запретили в 2022 году. Мы решили не останавливаться на этом и обращать внимание на другие проблемы, к примеру, на некачественную уборку снега.
На уровне местной политики в Екатеринбурге проводим идеологические мероприятия. Правда, это осложнено тем, что в Екатеринбурге у нас не так много людей, как в Челябинске. Временами проводим вечера писем политзаключенных и другие мероприятия, которые соотносятся с нашей системой ценностей, иногда совместно с другими организациями, — рассказывает Вадим.
Кроме того, маоисты устраивали митинги и пикеты в защиту прав женщин — их проводят как в Челябинске, так и в Екатеринбурге. До середины 2023 года им удавалось без препятствий проводить митинги в защиту репродуктивных прав женщин, однако на встречи все чаще стали приходить провокаторы, а затем их и вовсе стали запрещать местные власти.
— В Челябинске такая проблема, что акции нужно санкционировать даже в гайд-парках. Очень хитрая схема — чтобы провести мероприятие, оно не должно пересекаться с другими митингами. Но там якобы постоянно что-то происходит. Хотя по факту парк все это время пуст. Пытались в Екатеринбурге провести акцию в конце ноября. Получилось так, что не дали провести акцию нигде из-за изменения закона о гайд-парках, — отмечает Вадим.
Полицейские не раз задерживали маоистов на акциях, которые они проводили уже после ввода российских войск в Украину.
— Первый раз силовики нас задержали на акции 27 февраля 2022 года, когда еще не было запретительных законов, отпустили без протокола. Первого мая того же года нас снова взяли толпой, пытались оформить, но не придумали нам статьи, лишь добавили в какой-то список людей, склонных к противоправной деятельности, — объясняет координатор.
Вадим заявляет, что ему угрожали специалисты центра «Э» (центра противодействия экстремизму). Молодого человека задержали 26 ноября 2023 года в сквере на улице Орджоникидзе в Екатеринбурге, где должен был состояться пикет против запрета абортов. По его словам, силовики обещали вывезти его в лес, избить и отправить в тюрьму, били по подошвам ботинок и шапке, угрожали, что будут «портить жизнь» и преследовать.
В конце января этого года похожим образом задержали активистку объединения в Челябинске. Вадим связывает это с тем, что за несколько дней до этого маоисты выступали за отставку мэра Челябинска Натальи Котовой.
— Нашу активистку подкараулили около дома и увезли в отдел, ей приплели, что она виновата в организации несанкционированной массовой акции, которой не было накануне. Я полагаю, они надеялись, что мы не успеем прислать адвоката, хотели дать несколько суток ареста или штраф, но адвокат вмешался, дело передали в суд, — говорит Вадим.
Все эти преследования напрямую сказываются на нежелании людей вступать в политические объединения и демотивируют их заниматься политикой. Но люди все же готовы интересоваться политикой, считает Вадим.
— Давят народ даже не последние 20 с лишним лет, а 70. Общество в подавленном состоянии, у нас было лишь несколько лет демократии, с 1991 по 1993 год, люди на протяжении 3–4 поколений привыкли, что политика — это страшно и порой даже опасно для жизни. Неудивительно, почему так мало людей вступает в разные объединения сегодня.
При этом неверно утверждать, что политикой не интересуются вообще. На пассивном уровне приличная часть населения так или иначе смотрит Максима Каца или Владимира Соловьева — что кому больше нравится.
Кроме того, люди вовлекаются в политику, когда видят плоды. Когда они видят, что пойти на митинг — это не только получить удар дубинкой, но и добиться какого-то результата. Тут можно вспомнить очереди в штабы Бориса Надеждина — у многих появилась вера в то, что антивоенного кандидата допустят до выборов, — заключает Вадим.
«Пространство Политика»
Это площадка для дискуссий людей разных политических взглядов. Периодически организаторы устраивают встречи-обсуждения актуальных вопросов для современной России, дебаты на острые социальные темы, смотрят кино или обсуждают книги и статьи по политической философии, политологии и социологии в разных городах России. В Екатеринбурге проект запустили в 2021 году.
«Пространство» проводит встречи разных форматов: от паблик-токов с журналистами до обсуждения видео с предвыборной агитацией и политических явлений. В прошлую субботу эксперты из правозащитных организаций рассказывали, как соблюдаются права заключенных на Урале. Также периодически «ПП» проводит вечера писем политическим заключенным.
— Не могу сказать, что к нам ходят лишь одни либералы. К нам может прийти абсолютно любой человек. Есть социалисты-сталинисты, бывают гражданские националисты разных политических взглядов. Люди приходят и спорят, но политических дебатов до первой крови у нас нет.
Со спикерами чуть сложнее, у каждого из команды есть свои критерии отбора. Вообще, если кто-то один из нас против, то мы не берем этого человека, все-таки у нас есть ответственность перед гостями за оратора, — рассказывает Мария Соловянчик, представительница «Пространства».
С начала «спецоперации» встречи проекта все чаще привлекают внимание полицейских. За три года работы на мероприятия приходили пять раз.
— В первый раз они пришли на площадку до ивента, якобы на нас готовилось нападение, в январе 2023 на другую площадку снова пришла полиция, спросила у администратора, есть ли люди, похожие на представителей ЛГБТ*, но сотрудники не получили ответа и ушли. В остальные разы силовики приходили уже во время ивента.
В декабре 2023 года силовики завели участников в отдельную комнату, переписали паспортные данные людей, а также спрашивали у них, привлекались ли они к уголовной или административной ответственности. Искали некую Дарью Сергееву, которая находится в федеральном розыске. После этого ушли и мы продолжили, — рассказывает Мария.
Однако такие ситуации не отпугивают посетителей. По словам организаторов, каждый раз на ивенты приходят 35–50 человек, и даже после рейдов силовиков люди выражают поддержку команде и продолжают приходить на новые мероприятия.
Внимание силовиков привлекала и сама Мария. В начале 2023 года сотрудники центра «Э» пришли к девушке домой, чтобы пригласить ее на беседу в отделение.
— Сотрудник позвонил мне на телефон в новогодние праздники, пригласил на беседу. На следующий день мне позвонили из деканата моего факультета, где я учусь, вызвали в службу безопасности вуза. Я туда не пошла и через несколько минут ко мне в квартиру уже стучались эшники. Сначала думала, что это обыск, пыталась дозвониться до кого-то, но меня выбесил шум, я вышла к ним в одной пижаме, после попросили одеться и проехать с ними.
В центре силовики пытались узнать организационные вопросы нашей команды. Диалог не получился, и меня отпустили без протокола, — рассказала Мария.
Некоторые эксперты по безопасности советовали организаторам не публиковать команде адреса, где «Пространство» планирует проводить мероприятия, чтобы избежать внезапного прихода силовиков или провокаторов. Однако координаторы проекта считают, что это повлияет на доступность и массовость мероприятий.
— Для нас закрытая площадка — аналог разговоров о политике на кухне. Мы потеряем значительную часть новых людей, это будет уже кружок «для своих», а не городское мероприятие. Понимая все риски, все-таки мы хотим оставаться доступными для всех, — отмечает один из организаторов проекта.
Несмотря на угрозы и частые появления незваных гостей, никто из команды «Пространства» не уехал за границу.
— Нам нравится тут жить, мы готовы бороться за наше место, да и дистанционно делать нашу работу невозможно. Вряд ли кому-то будет интересно смотреть на несколько говорящих ноутбуков. Для меня единственная обоснованная причина отъезда — начало гражданской войны или тюремный срок на 20 лет. Иначе смысла нет, — рассказывает один из участников команды.
— Многим людям неинтересна политика не потому, что всех все устраивает, а потому, что власти долгое время показывали политику как грязное и страшное дело. Но я не могу сказать, что у нас есть какой-то пробел по возрастам: к нам стабильно приходят гости от 18 до 80+ лет. Одна из наших целей — привлекать гостей для волонтерства в других политических проектах, — подытоживает Мария.
*Власти считают их «иностранными агентами»
**Внесен в список экстремистов и террористов
Нам нужна ваша помощь! It’s My City работает благодаря донатам читателей. Оформить регулярное или разовое пожертвование можно через сервис Friendly по этой ссылке. Это законно и безопасно.