«Их всех на СВО отправить нужно»

В конце ноября Верховный суд запретил в России «международное общественное движение ЛГБТ». Уже через пару дней полицейские начали проводить рейды в клубах Москвы, где проходили ЛГБТК+ вечеринки, а чуть позже в Санкт-Петербурге закрылся один из старейших гей-клубов «Центральная станция», поскольку владельцы помещения отказались продлевать ему аренду. 

В екатеринбургский клуб Fame, который в том числе посещают представители квир-сообщества, силовики пришли на неделю позже. Они заставили всех гостей и сотрудников пройти досмотр, переписали личные данные посетителей, а у некоторых сфотографировали их личные переписки и интимные фото. Корреспондент It’s Мy Сity оказался в клубе во время рейда полиции и ОМОНа и рассказывает, что происходило той ночью. 

Мы также пообщались с представителями ЛГБТ-сообщества Екатеринбурга и помогающими им инициативами о том, насколько безопасно они чувствуют себя, оставаясь в городе после решения суда.

«Да, смотреть на такое психика не выдерживает»

Ночь на 10 декабря в клубе Fame проходит весьма буднично для развлекательного заведения, хоть из-за 30-градусных морозов народу пришло вдвое меньше обычного. Молодые люди толпятся у гардероба, а те, кто уже зашел внутрь, танцуют под энергичную музыку или пьют коктейли у барной стойки. На нулевом этаже проходит закрытая кинки-пати — костюмированная вечеринка, на которой гости переодеваются в откровенные наряды и могут прибегать к БДСМ-практикам. 

За сутки до вечеринки в клубе появилось новое правило — запрет фото и видеосъемки шоу-программы. Но похоже, эта превентивная мера не помогла. В половину первого на окутанный сценическим дымом танцпол выходят около десяти человек в шлемах и даже бронежилетах — это ОМОН. Один из них подходит к диджейской стойке и громко стучит по стеклу, чтобы сотрудники выключили музыку. Загорается свет, на одну секунду в воздухе повисает гробовая тишина, на лицах посетителей появилась растерянность. 

— Добрый вечер, уважаемые граждане. ГУ МВД города проводится проверка питейного заведения. Готовим документы к проверке, выходим все в гардероб, получаем одежду. Следуем в автобус постовой службы для проверки личности, документов, на наличие запрещенных предметов! — натужным голосом кричит мужчина в штатском с маской на лице. 

— Давай, выходим сюда! Давай веселее, — подхватывает другой.

Все собираются и медленно тянутся к гардеробу, где образуется большая очередь и толкучка. Людей сначала выпускают парами с большими интервалами по времени, а позже тройками. Во время ожидания своей очереди на выход можно услышать, что силовики обсуждают между собой.

— Их всех на СВО отправить нужно, — говорит один из сотрудников о людях, которых вывели с закрытой кинки-пати. Те в основном были одеты в сетчатые кофты или чулки, некоторые предметы одежды были из латекса или кожи. 

— Да, смотреть на такое психика не выдерживает, — отвечает другой.

Ожидая своей очереди для проверки документов, люди вглядываются в фойе клуба. Одна девушка замечает, что на стене рядом с металлодетектором висит телевизор, который транслирует видео с уличных камер возле клуба. 

— А зачем там стоит автобус? Это же просто проверка документов, — спрашивает она у людей в обмундировании, перегородивших выход.

— Выйдете и узнаете, — в свойственной силовику манере ответил ей мужчина.

В тот вечер я тоже находился в клубе как журналист и был куда ближе к выходу, чем девушка, которая задавала вопросы. В один момент дверь снова открывается, и оттуда доносится голос: «Еще трое!» Я выхожу, меня сразу берет под руку полицейский и отводит в автобус, который оказался автозаком. Сотрудники сфотографировали мой паспорт, проверили вещи и со второй попытки забрали и телефон. Под давлением полиции мне пришлось его разблокировать. 

Досматривая мои вещи, сотрудник подумал, что шапка на дне моего рюкзака — это трусы. Поняв, что перепутал одно с другим, он слегка огорчился, потому что исчез повод для едкой шутки. Уже на выходе из автозака меня попросили оставить номер телефона и выпустили без составления протокола. Позже выяснилось, что я довольно легко отделался, если сравнивать с другими посетителями клуба.

«Ты че, педик? По тебе видно»

Влад пришел в Fame со своей компанией, чтобы отпраздновать день рождения друга. Когда начался рейд, он испугался, потому что не понимал, чего стоит ожидать. Он уже знал о похожих проверках в Москве, но не догадывался, что сам может попасть в такую ситуацию. Молодой человек волновался, что при досмотре сотрудники найдут на него компромат. 

— В моем телефоне человек в автобусе нашел фотографии, где я в военной форме, в которой проходил срочную службу. Помню, что в последний момент стирал надписи из соцсетей, потому что боялся, что могут потом оштрафовать, — рассказывает Влад. 

В телефоне силовики также отыскали фотографии с его нюдсами, сотрудник зачем-то снял их на камеру своего телефона. По словам Влада, это было унизительно. 

— Это было отвратительное ощущение, надо мной еще и посмеялись. Говорили всякие гомофобные гадости. Нашли помаду-гигиеничку, спросили: «Ты че, педик? По тебе видно». Еще докопались до моего лица, сказали, что выгляжу на 13 лет, — рассказывает парень.

Вместе с силовиками в эту ночь в клуб пришел общественник из партии «Единая Россия» Дмитрий Чукреев. Позже Чукреев расскажет журналистам, что проверка клуба никак не связана с недавним решением Верховного суда о запрете «международного общественного движения ЛГБТ» 30 ноября, а рейд якобы провели из-за «сообщений неравнодушных граждан». 

«При осмотре обнаружили немаркированный алкоголь и табачную продукцию. В результате проверили более 100 человек, малолеток не обнаружили. Изъята алкогольная и табачная продукция», — отчитался Чукреев о проверке заведения в своем телеграм-канале.

Судя по видео, опубликованным Чукреевым, силовики заставляли некоторых посетителей раздеваться до пояса и осматривали рисунки и татуировки на их телах. На видео также снимали людей, выходящих из подвала в костюмах, макияже или полуобнаженными. Полицейские при этом не скрывали своего отвращения и посмеивались над участниками вечеринки.

— П***** б****<…> А у вас что, Хеллоуин? <…> Боже мой <…> Руками только это не трогай, — можно последовательно расслышать на одном из слитых видео.

В полиции Екатеринбурга официально заявили, что проводили профилактический рейд «Улица-бар», к которому помимо общественников привлекли сотрудников уголовного розыска, участковых, подразделения по охране порядка, инспекторов по делам несовершеннолетних, кинологов с собаками, строевые подразделения полиции, среди которых были сотрудники патрульно-постовой службы и ГАИ, а содействие в «операции» оказывал ОМОН. Из бара и служебных помещений изъяли девять литров немаркированного алкоголя, но судя по всему, составлять протоколы на представителей клуба не стали.

В клубе отреагировали на рейд силовиков иронично — на следующее утро в телеграм-канале Fame опубликовали видео, где прокручивается лента поисковой выдачи Google c новостями о том, что в клуб пришла полиция. В комментариях к видео представители клуба назвали произошедшее плановой проверкой и намекнули, что не планируют закрывать заведение, пообещав в ближайшее время выложить анонсы новых вечеринок. Судя по афише клуба, следующие мероприятия пройдут уже 13, 14 и 15 декабря.

«Мы выражаем глубокую благодарность городской полиции за бдительность и энергичность в поддержании порядка. Fame Club, внимательно следящий за соблюдением законов, предлагает гостям не только захватывающие шоу, но и атмосферу абсолютной непринужденности. Клубное шоу с артистами, не пропагандирующими ничего, кроме красоты и таланта, а также уважительного, иногда сатиричного взгляда на прекрасную половину человечества», — приводит комментарий екатеринбургский журналист Дмитрий Фоминцев в своем телеграм-канале.

Посетитель Fame Влад все же предполагает, что поиск нелегального алкоголя был подставным поводом для очередного акта запугивания и сбора компромата с личными данными людей. 

— Любое тоталитарное государство не любит людей, которые отличаются от серой массы. Соответственно, люди, которые отличаются по каким-либо признакам, в первую очередь будут угнетены. Это закономерное событие, — говорит молодой человек.

По данным Фоминцева, проверка действительно могла быть связана с решением Верховного суда и переписью «потенциальных экстремистов». В разговоре с It’s My City он подтвердил, что получил эту информацию от своих источников в силовых органах.

«Это неудобные для нашего государства люди»

Запрет «международного движения ЛГБТ» уже коснулся многих людей в России. Некоторые из них выражают страх и негодование. Житель Екатеринбурга Альберт (имя изменено по просьбе героя) сравнивает свои ощущения от решения Верховного суда с началом вооруженного вторжения в Украину. 

— Страх и стресс — естественная реакция на события такого рода. Ты впадаешь в отчаяние, — делится молодой человек. Однако, по его словам, он все же попытался посмотреть на ситуацию трезвым взглядом и начал читать, что об этом пишут юристы.

— Я не видел бумажки c этим запретом, не видел список символики, которую признали экстремистской. Когда мне ткнут этим в лицо, тогда будем думать, от чего отталкиваться. Верю, что это призрачная бумажка, которой пока что не существует, и это все было за закрытыми дверями, где никто не слышал, что произошло на заседании, когда они это решали, — рассказывает молодой человек.

Хотя Альберт и утверждает, что чувствует себя спокойно и уверенно, он все равно волнуется, что власти делают все, чтобы еще сильнее ухудшить жизнь секс-меньшинств. 

— Это неудобные для нашего государства люди, которые не хотят идти туда, куда их отправят. Они осознанно себя ведут в плане создания семьи и рождения детей, поэтому ими сложнее управлять, наверное, поэтому они не нужны, — думает он. 

Молодой человек признается, что не хотел бы уезжать из России, поскольку сильно привязан к месту и культуре. Но теперь из-за решения властей снова начал задумываться об отъезде. 

— Я понимаю, что это придется сделать через силу. Думать о том, что кто-то скажет о гендерно-ненормативной длине волос или о том, как я хожу, сижу и выгляжу, в целом, это прямой путь к сумасшествию. Все идет к тому, чтобы уехать туда, где к этому будут относиться чуть спокойней. 

Я не говорю о том, чтобы мне разрешили ходить за руку с человеком, который мне нравится. В будущем я просто хочу выходить из квартиры с партнером и не встречать косые взгляды. Хочу выходить в разные места, садиться рядом и хотя бы соприкасаться ногами, не боясь при этом, что кто-то может что-то увидеть. Я понимаю, что там, куда я хочу уехать, тоже несладко, но здесь все подступает к той грани, когда жить уже станет невозможно, а жить втихую я не хочу, — заключает Альберт.

«Мой бывший муж угрожает забрать детей»

Первая мысль, которая пришла екатеринбурженке Вере (имя изменено), тоже была связана с возможным отъездом. Она и до решения суда чувствовала себя весьма некомфортно, а теперь стала и вовсе ощущать себя «вне закона».

— В принципе было ясно, что будет еще больше давления на людей. Те же последние заявления «давайте все безумно рожать». Можно подумать, что у гомосексуалов не может быть детей. У нас трое детей, поэтому не понимаю, зачем все это. 

Я себя ощутила вне закона, мое существование незаконно, мои чувства тоже незаконны. Я не делала ничего такого, но могу стать преступником в любой момент, — рассказывает девушка. 

Вера не понимает, с чем связана такая агрессивная позиция со стороны государства по отношению к людям ЛГБТК+. Больше всего в решении Верховного суда девушку волнует возможное давление на ее детей со стороны окружающих. У Веры есть бывший муж, который еще до решения Верховного суда угрожал ей, что заберет у нее детей.

— Мой бывший муж, которого я всегда считала умным и добрым человеком, угрожает мне, что заберет детей, воспользовавшись законом об «ЛГБТ-пропаганде». Хочу побыстрее уехать, но к этому нужно подойти основательно и все продумать, поэтому нужно время. Пока что я не чувствую такой опасности, чтобы прятаться. Надеюсь, что у меня еще есть время, чтобы обойтись без таких мер, — говорит Вера. 

«У нас есть сила любить»

После решения суда число обращений за психологической и юридической помощью резко увеличилось, фиксируют в екатеринбургском Ресурсном центре для ЛГБТ*. По словам руководителя центра Арсения Пастухова, основные запросы связаны с тревогой и разборами текущих рисков для ЛГБТК+ персон. 

— Больше обращений стало уже с 17 ноября, когда появилась новость о возможном запрете ЛГБТ. Например, за полный месяц октября было шесть обращений за психологической и равной консультацией, а с 17 ноября по 12 декабря уже 14. За юридической помощью в октябре обращались тоже шесть раз, а с 17 ноября по 12 декабря 11 раз. То есть количество обращений возросло примерно в два раза, и они продолжают приходить.

Арсений уточняет, что сейчас сложно спрогнозировать возможные преследования, потому что решения суда нет в открытом доступе.

— Пока мы не знаем, как и в каком формате мы сможем продолжать работу, какую лексику мы сможем использовать, а какую нет. На все эти вопросы нам предстоит найти ответы в течение месяца, пока решение суда окончательно не вступило в силу. 

Безопасность наших благополучателей, ЛГБТК+ персон в регионе вообще, наш приоритет. Конечно, в данной ситуации мы не можем гарантировать полной безопасности, так как не знаем, как именно будет применяться законодательство об экстремизме, если оно будет в отношении к ЛГБТК+ персонам и инициативам, но постараемся минимизировать риски, — говорит руководитель центра.

Пастухов уверен, что формально деятельность ЛГБТК+ инициатив в России не может быть запрещена, так как организации, которую запретил Верховный суд, не существует.

— Соответственно, не может быть никаких структурных подразделений этой организации. Ни мы, ни другие инициативы в России ими не являемся. ЛГБТ — это не идеология, не организация. Это просто люди. Помощь ЛГБТК+ персонам не запрещена. Было бы странно предполагать, что теперь ЛГБТК+ персонам нельзя обращаться, например, к врачу или за юридической или психологической консультацией. Потребность в такой помощи есть, и если есть потребность, то на нее важно откликаться, — рассказывает Арсений.

По его словам, сейчас сотрудники центра пытаются сохранять конструктивный настрой, чтобы продолжать помогать людям, но происходящее отнимает много сил. 

— Мы можем сказать точно только одно: на Урале всегда будут ЛГБТК+ люди, как и в других местах и регионах. Они не могут исчезнуть, как не может исчезнуть просто так какое-либо явление природы. Урал часто ассоциируется с силой и гордостью, и нам кажется, что сила в данном случае — не обязательно токсичный конструкт. 

У нас есть сила любить, сила принимать тех, кто в чем-то на нас не похож, сила оставаться собой и быть свободными. Урал в целом и Екатеринбург в частности про разнообразие. В разное время сюда приходили разные люди, и нам нужно учиться жить вместе. Инклюзивные пространства для ЛГБТК+ в городе, конечно, останутся, как и союзники, которые не боятся нас поддержать, — оптимистично подытоживает Пастухов.

*Минюст считает организацию «иноагентом»

Поделись публикацией: