Когда говорят об уличном искусстве Екатеринбурга, на ум приходят не только громкие имена художников и названия фестивалей, но и стрит-арт-экскурсии Алексея Шахова. Он начал показывать людям работы уличных художников пять лет назад, еще до того, как стал главредом The Village Екатеринбург.
За это время из журналиста Алексей превратился в полноценного исследователя стрит-арта и его ответвлений: придумал десятки новых маршрутов для экскурсий, записывает подкаст «Росстритартнадзор», ведет тематический телеграм-канал и даже собирается издать книгу об истории городского уличного искусства.
Алексей стал новым героем рубрики «Горожанин», которую мы выпускаем с «Атомстройкомплексом». Он рассказал, с чего началась его любовь к рисункам на улицах, как работа в журналистике помогает ему исследовать искусство и поставил точку в многолетнем споре, является ли Екатеринбург столицей стрит-арта.
«Поступлю в университет только после того, как попробую все, что нравится»
― В школе я был подростком-неформалом: ходил с длинными волосами, тусил у Драмтеатра. И отношения со всеми в школе у меня были не самые хорошие, поэтому после девятого класса я пошел в Техникум дизайна и сервиса.
Там интересно преподавали литературу и историю, но в остальном образование мне не очень помогло в том, чем я стал заниматься. А когда обучение подходило к концу, мои друзья только переходили на вторые курсы вузов и уже были разочарованы.
Тогда я и решил, что в университет поступлю только после того, как попробую все, что мне нравится. В итоге это и привело меня в профессию без вышки.
На последних курсах меня много чего интересовало. К тому моменту у меня был опыт работы в школьной газете, потом в учебном издании техникума. Поэтому я устроился писать новости в Ura.ru, затем недолго печатался в Znak.com, а потом чуть меньше года был редактором журнала «Выбирай», где, наконец, прощупал жанры развлекательной журналистики.
Моим источником вдохновения в медиа всегда были столичные веб-проекты типа «ВОС». Я хотел делать у нас что-то похожее, брать максимально смелые темы, а не просто подсвечивать какие-то культурные события, о которых тогда мало писали. Вообще мне кажутся очень классными СМИ, которые используют все возможности интернета, делают материалы интерактивным, а не просто читабельным.
Еще я люблю проекты с совершенно отбитой версткой. Помню, было одно СМИ, печатавшее белый текст на белом фоне. Чтобы его увидеть, нужно было все выделить. Также существовало издание, в котором журналисты показывали работу над материалами. Читатели могли в любой момент зайти и посмотреть, что происходит в документе, как меняется текст и структура. Короче, вот такая хипстерская отбитая журналистика на меня больше всего и повлияла.
Первое знакомство со «Стенограффией» и тусовки в галерее «Свитер»
― Параллельно с работой в медиа я стал знакомиться со стрит-артом. В 2013 году мне попались объявления фестиваля «Стенограффия» о том, что они ищут волонтеров, и я захотел пойти. На самом деле, даже не помню почему. Когда ты подросток, часто пробуешь кучу нового, пока организм не подведет.
Первый объект, над которым я помогал работать, до сих пор существует, хотя ему уже почти десять лет. Это будка Андрея Репаса и Евгения Черви на Малышева, 84. Мы веселились с художниками, приятно проводили время, и после этого я стал погружаться в тему. Мне было достаточно пообщаться с ребятами, чтобы что-то понять и поймать какие-то мысли. Я, конечно, находил публикации в сети про уличное искусство, но небольшие. В то время российский стрит-арт еще прихрамывал и про него не было хороших и больших ресурсов.
Когда я волонтерил, это было максимально свободолюбивым занятием. Одни ребята просто тусили с художниками, другие переводили, если художники зарубежные, третьи красили стены, а четвертые снимали все это на видео и помогали пресс-службе. Сейчас фестиваль очень разросся. Такое чувство, что в одной только пресс-службе человек десять.
После первого фестиваля я стал внимательнее следить за художественной повесткой и пошел на открытие галереи уличного искусства «Свитер». Некоторых художников я уже знал, с другими только начинал знакомиться. Ну и со временем это место стало обычной точкой моего дневного маршрута. В 2013 я уже был редактором The Ekb Room (лайфстайл-медиа о Екатеринбурге, существовавшее с 2013 по 2018 год ― прим. ред.) и не только не пропустил в «Свитере» ни одной выставки, но еще и почти каждый день приходил туда просто так, чтобы встретиться со знакомыми и поболтать.
Отказался от постоянной работы в журналистике и выбрал свободный полет в стрит-арте
― В 2018 году, когда я решил уйти из The Ekb Room, ребята, которые делали «ВОС», «Медузу» (власти считают издание иноагентом) и другие хорошие СМИ, устраивали выездной обучающий лагерь для журналистов. Я поехал туда и познакомился с Леной Бабушкиной, которая вскоре стала издателем екатеринбургской редакции The Village и позвала меня стать главредом.
Я был в шоке: создавая The Ekb Room, я учился на The Village, брал как пример. А тут меня зовут стать шеф-редактором неповторимого оригинала.
Работая на The Village, я наконец-то взаимодействовал с редакцией, а не мотивировал случайных отбитых людей написать что-то близкое им. Один из немногих удачных командных опытов, когда ты и главный, и тебя могут направить в верном направлении. Я все еще чему-то учился, это было бесподобно.
Можно сказать, что в 2020 я перегорел. Понял, что перенял все, что мог, поэтому написал заявление об увольнении в удачное время — через две недели после началась «коронаистерика». Я бы умер от нервов, если бы мне пришлось отрабатывать эту тему в СМИ. Решил отвлечься от всего этого и вернулся к стрит-арту — тому, что меня больше всего и привлекало. Это задало новый вектор в моей жизни.
Мне все еще нравится бесконечный процесс создания текстов. Люблю быть и автором, и редактором, и генератором идей. Так что я однозначно продолжу заниматься всем этим.
А учитывая, что за все время знакомства с уличными художниками у меня накопилось гигантское количество документации всей истории екатеринбургского стрит-арта, мне скоро придется написать самый огромный текст в своей жизни.
Я решился на создание печатного издания — книги с хронологией нашего уличного искусства, и сейчас ищу финансирование.
Конечно, кажется, что в современных условиях гораздо логичнее было бы где-нибудь заземлиться и работать. Но мне комфортнее быть в свободном полете и иметь время заниматься своими проектами ― экскурсиями и текстами про стрит-арт в телеграм-канале.
Кто был первым уличным художником в Екатеринбурге и извечный вопрос: как отличить стрит-арт от граффити?
― Часть наших гидов активно продвигают Старика Букашкина, который рисовал на стенах города еще в советское время, как первого стрит-арт-художника. Исследователи называют этот период прото-стрит-артом, то есть предшественником нынешнего. А вот реально что-то похожее зародилось только в 1990–2000-х годах. Граффити же ― это чисто субкультурное явление, которое считывают только свои люди. Они могут писать просто свое имя или имя команды.
А в стрит-арте содержится послание, доступное любому человеку. Я бы сказал, что это вид современного искусства с каким-то сообщением, которому не нашлось места в галерее.
Определений паблик-арта при этом больше. Я же считаю, что это тоже искусство, которому не нашлось места в музее, но потому что оно просто дохрена большое. Споры насчет определений не утихают.
Кто-то считает, что стрит-артом нужно называть только нелегальные практики, а паблик-артом согласованные. Есть мнение, что уличное искусство вообще ― это то, что зародилось именно на улице без галерейных кураторов, а стрит-арт ― уже при их поддержке. На эту тему, кстати, сняли хороший фильм «Баския: взрыв реальности». Он про художника, которому сначала не нашли места в галерее, а потом его туда утащили с руками и ногами.
Мой любимый жанр в целом ― это, пожалуй, интервенция. То есть работа, которая на разных уровнях взаимодействует со средой и меняет смысл того или иного предмета. Например, на «Карт-бланше» такой сделали в 2021 году, когда растущему на крыше дома деревцу пририсовали корни. Это было качественно. Потом похожее сделал Град 916, который нашел трещины в домах и к ним прикрепил самурайские мечи, от которых как бы эти трещины расползаются. Так что в интервенции масштаб не играет роли, главное, чтобы смысл объекта менялся при добавлении художественного элемента.
Екатеринбург — столица стрит-арта и самый свободный город России?
― «Стенограффия», конечно, сделала огромный вклад в развитие уральского уличного искусства. То, что стрит-арт так популярен среди самых разных слоев горожан, в большей степени их заслуга. Они запустили процесс развития других художников и открыли Екатеринбург как столицу российского уличного искусства.
Сначала мне нравилось определять Екатеринбург как российскую столицу стрит-арта. Я продвигал всюду эту идею, но потом осознал, что бороться за столичность, на самом деле, удел провинции. В итоге сейчас я говорю, что у каждого города есть свой вайб стрит-арта. Например, где-то это история про заброшенные здания с интервенциями.
За звание столицы сейчас еще борется Нижний Новгород. Недавно увидел заголовок, что там настолько популярен стрит-арт, что у них даже появился свой фестиваль стрит-арта. Обосраться можно, как оригинально! (Фестивали уличного искусства проводятся в Нижнем Новгороде еще с 2017 года — прим. ред.)
А в Екатеринбурге их сколько? «Стенография», независимый «Карт-бланш» и еще фестиваль «ЧÖ», который очень вырос за последнее время. Они, кстати, хорошо привлекают массового зрителя к искусству в городской среде, так как пропустить их работы гораздо сложнее, чем небольшие рисунки на стенах. (Фестиваль ежегодно проводится «Атомстройкомплексом» ― прим. ред.)
Образ Екатеринбурга как одного из самых свободных городов поддерживается с помощью стрит-арта в том числе. У нас много несогласованных классных работ, которые не закрашивают, потому что никто из жителей не стучит в соответствующие органы.
А если этого не делается, я думаю, они солидарны с авторами. С другой стороны, моя вера в свободный Екатеринбург близка к религиозной, потому что если начать растаскивать ее по фактам, она, скорее всего, разрушится. Но мне достаточно верить в то, что город у нас свободный и что мы можем делать все, что захотим. По крайней мере, в искусстве.
Партнерский материал
Фото: Елена Елизарова для It’s My City
Нам нужна ваша помощь! It’s My City работает благодаря донатам читателей. Оформить регулярное или разовое пожертвование можно через сервис Friendly по этой ссылке. Это законно и безопасно.