В Свердловской области есть четыре пункта временного размещения беженцев из Украины и самопровозглашенных ЛНР и ДНР: в Екатеринбурге, Первоуральске, Нижних Сергах и Нижнем Тагиле. Вечером 6 сентября стало известно, что последний расселяют: на сборы людям дали два дня, и уже 8 сентября автобус увез их в Екатеринбург — за сто с лишним километров.
Многие успели найти в Нижнем Тагиле работу, устроить детей в садики и школы, начали общаться с психологом и просто по-человечески приходить в себя. В итоге им снова пришлось переезжать, либо оставаться и искать жилье. It’s My City рассказывает, как встретили эту новость беженцы и что они смогли предпринять.
«Такое решение стало для всех неожиданностью»
О том, что пункт временного размещения резко расселяют, координатор волонтерского сообщества помощи украинским беженцам в Нижнем Тагиле Ольга узнала от другого координатора Ксении: вынужденные переселенцы стали делиться новостями в общем чате, Ксения увидела это и переслала информацию в чат волонтеров. Ольга говорит, что в это время мирно гуляла с детьми и хотела провести пару часов без телефона. Увидев, что происходит, она сразу связалась с куратором ПВР в районной администрации Дмитрием Камешковым. Он подтвердил: людей действительно выселяют и перевозят в Екатеринбург — таково распоряжение областных властей.
— Этот ПВР открыли в начале июля на базе «Соловьиная роща». Сейчас там 23 человека. Сразу было известно, что это место не предназначено для проживания в холодное время года. По некоторым данным, питание было оплачено до 15 сентября. Мы знали, что решается вопрос с переселением. Но что он решится так, стало для всех неожиданностью. Даже, думаю, для тагильского руководства пункта временного размещения, потому что еще днем я переписывалась с куратором ПВР в районной администрации Дмитрием Камешковым по поводу организации поездки в ФМС одной семьи, — рассказала Ольга.
По словам Ольги, решение о закрытии тагильского ПВР и перемещении беженцев в Екатеринбург приняло областное правительство. Неясно, почему людей сразу не привезли в Екатеринбург, если заранее было известно, что в «Соловьиной роще» не остаться на осень и зиму.
Сейчас им предложили самим искать жилье или спешно увольняться тем, кто успел устроиться на работу, забирать детей из садиков и школ и уезжать в Екатеринбург — никаких других вариантов нет. Судя по сообщениям в чате беженцев, где состоит и Ольга, у многих были смятение и паника: за несколько месяцев люди успели закрепиться в городе, некоторые уже съехали из ПВР и живут в съемных квартирах, но у многих пока еще нет денег, чтобы арендовать жилье самостоятельно. Волонтеры начали активно искать съемные квартиры по приемлемой для беженцев стоимости.
— Недавно три семьи и еще одна женщина выехали: они устроились на Уралвагонзавод, он предоставил им жилье, помог с мебелью. Одна пожилая женщина нашла подработку швеей. У нее в Тагиле есть родственница, жить постоянно не вариант, но иногда ночует у нее. Я пока не знаю, уедет она или останется.
Еще одна семья. Мама зубной врач, нашла работу. У папы рак, инвалидность. Химиотерапия. Должна была быть операция в Киеве, но все было отменено в феврале. Двое детей-школьников. Они хотели остаться сразу, но не могли снять квартиру — им отказывали под предлогом: «Местные-то не могут платить, а вы, беженцы, разве сможете?» Но они нашли жилье! Буквально на днях.
Я им очень сочувствую. Одна женщина, Нелли, она педагог и спортсменка, сразу, еще в июле, сказала, что ищет работу. И она так кропотливо, долго ее искала, рассматривала разные варианты. Наконец нашла! Учителем физкультуры, как и хотела! Она в чате беженцев написала: «Я никуда не уеду! Буду жить на вокзале!» Ее мама-медик тоже нашла себе работу. Сын в школу пошел.
«В доме дыра — это очень страшно»
Когда я звоню Нелли в первый раз, она строго говорит: «В 13:15 я заканчиваю работу, давайте тогда с вами созвонимся, хорошо? Раньше не смогу, у меня уроки».
Нелли 39 лет, она приехала из Угледара (Донецкая область) с шестидесятилетней мамой и сыном-подростком пятнадцати лет. Молодой человек уже учится в тагильской школе, Нелли с мамой работают: она устроилась учителем физкультуры в местную школу, мама — медсестрой в поликлинику.
— В родном городе я тоже работала учителем физкультуры. Когда все началось, школы закрылись, и мы стали волонтерами: принимали беженцев из Мариуполя и Волновахи. Они рассказывали нам про попадания в дома и подвалы, где прятались люди, про смерти, которые видели дети, говорили шокирующие вещи, которые не укладываются в голове, но мы не верили и думали, что они просто сильно напуганы, и война обойдет нас стороной. Даже когда рядом уже бахало, мы думали, что нас это не коснется, пока сами не увидели над собой эти снаряды. Война пришла к нам.
Когда было первое попадание, мы с сыном и собачкой Йориком были дома. У нас была своя квартира в пятиэтажке, мы жили на четвертом этаже. В доме дыра — это очень страшно, просто не описать словами. Я очень переживала за сына. Он начал заикаться, у него тряслись руки: он видел, как осколками убивает людей, и я как мама просто не могла объяснить ему, почему это происходит, — рассказывает Нелли.
Семье пришлось быстро собираться и уезжать. Они попали в Западную Украину, где местные волонтеры предложили им ехать в Россию. По словам Нелли, выбора не было: «Мы бежали от войны и были, как слепые котята». Она вспоминает, что в Джанкое было тоже очень страшно: все время летали вертолеты. Из Джанкоя Нелли с мамой и сыном отправили в Екатеринбург.
— Нам сказали: «Вас никто не бросит, всем обеспечат». Когда мы приехали, нас пересадили в автобус на Нижний Тагил и привезли в ПВР. Там тоже обещали, что никто не бросит. В итоге волонтеры помогли нам найти все, как говорится, от трусов до шапки. Пройти медосмотр, устроиться на работу. Мы подали документы на гражданство 9 августа и попросили муниципальную квартиру у администрации, чтобы хоть немного прийти в себя и заработать на съемное жилье. А вчера они приехали и сказали, что ПВР закрывается: 8 сентября в 9 утра приходит автобус, и нас перевозят в Екатеринбург.
Что же нам делать? Нас тагильцы так хорошо приняли. Это было как обухом по голове. Сегодня мы с мамой полетели на работу и на переменках я ищу квартиру и списываюсь с волонтерами. Мы хотим остаться в Нижнем Тагиле и не хотим никуда передвигаться. Знаете, мы как заключенные, которые идут по этапу.
Когда мы приехали в Нижний Тагил, мы думали, что война для нас закончилась, здесь добрые и отзывчивые люди. Нам сказали, что россияне своих не бросают, но когда нам вчера сказали такое… я уже ни во что не верю.
Меня война научила вообще не доверять людям. Теперь я будто одна в поле, но за мной еще мама и сын-подросток, который растет, переламывается и переживает эту войну, — говорит Нелли.
По мнению Нелли, для администрации ПВР они, настойчиво желающие никуда не уезжать и оставаться в городе, были как кость в горле. И признается, что у нее опускаются руки. Самая большая проблема для них — жилье и регистрация. Чиновники, по словам Нелли, только пожимали плечами.
— Что будет с нами дальше, я не знаю, но вопрос сына «мама, что будет завтра?» меня просто выбивает из колеи. Мы никуда не уедем и останемся на своих работах, хотят они того или нет.
Восьмого сентября в девять утра
Волонтерка из Екатеринбурга Аня, которая состоит в общем чате волонтеров самоорганизации «ПОМ», помогающей беженцам в Свердловской области, тоже увидела сообщение о выселении в чате:
— Получается, с одной стороны, людям действительно говорили, что в какой-то момент ПВР расформируют — беженцы и волонтеры знали, что это не навсегда. Вроде как все предупреждены, но проблема в том, что в норме человек сам принимает решения, где ему жить и с кем, когда ему переезжать. Ненормально, что человека ставят в зависимое от решения начальства положение. Нет приоритета сказать людям заранее, когда им нужно будет уехать. Ненормально, что им не дают выбора: «Вы можете остаться, и мы вам поможем, выделим какую-то компенсацию».
Юлии 27 лет, муж старше нее на три года. Вдвоем они приехали в Нижний Тагил 9 июля из Славянска — города в Донецкой области. На родине муж работал в шинном сервисе, она — логопедом.
— Как только мы начали оформлять документы, временное убежище, потом гражданство, стали искать работу. Муж прошел медосмотр, и его приняли, я начала стажироваться, но работа была до девяти вечера, и я не успевала доехать в пункт временного размещения, — рассказывает Юля.
Пара начала обживаться и узнавать город, когда им сказали, что нужно собираться и переезжать, а если они хотят остаться в Нижнем Тагиле — срочно искать жилье. По словам Юли, к ним приезжал начальник ПВР и представитель администрации города. Они и сообщили, что пункт временного размещения закрывают девятого сентября в девять утра:
— Мы опешили, у нас был шок. Думали, нас вывезут куда-то в черту Нижнего Тагила. Мы только начали потихоньку приходить в себя, а тут выясняется, что нужно опять куда-то ехать. Мы очень расстроились.
В тот же день они побежали к коллеге Юлиного мужа за помощью. Семья предложила пожить у них в свободной комнате.
— Пока съемное жилье для нас непосильно. Мы рассчитываем, что я выйду на работу и станет полегче, сейчас же муж стажер и пока получает минималку, — говорит Юля.
В департаменте информационной политики Свердловской области It’s My City заявляли, что речи о внезапном закрытии площадки не идет: «В связи с похолоданием действительно рассматривается вопрос об обустройстве проживания постояльцев на новом месте».
Вопреки заверениям департамента, 8 сентября в 9 утра беженцев все-таки увезли в Екатеринбург. Это подтвердили волонтеры и сами вынужденные переселенцы. Юля с мужем переехали в свободную комнату к его коллеге. Нелли с мамой и сыном с помощью волонтеров успели найти и снять жилье:
— Люди из ПВР уехали в Екатеринбург, мы остались. Жилье искали долго — нашли двухкомнатную квартиру. Старенькая, но вполне удобно добираться до работы нам с мамой и до школы сына тоже не очень далеко.
В Свердловской области беженцам помогают волонтеры самоорганизации «ПОМ». Часто у беженцев нет личных вещей, им нужны лекарства, помощь врача и психолога. Всем этим их обеспечивают волонтеры, покупая все необходимое на свои деньги. Вы можете помочь «ПОМ» и поддержать их небольшим донатом по ссылке или стать одним из волонтеров.
Фото в материале: база отдыха «Соловьиная роща» / TagilCity.ru; Саша Зубковский / It’s My City; город Угледар весной / Стоп-кадр из репортажа TSN
Нам нужна ваша помощь! It’s My City работает благодаря донатам читателей. Оформить регулярное или разовое пожертвование можно через сервис Friendly по этой ссылке. Это законно и безопасно.