В Ельцин Центре открылась персональная выставка художницы из Нижнего Тагила Алисы Горшениной, которую в мае оштрафовали на 35 тысяч рублей за антивоенный перформанс. В экспозиции «Пугало стояло в центре вспаханного поля» художница прислушивается к голосам России и исследует свой внутренний мир. Для этого она даже придумала собственный термин «самоискусствление», или «носимое искусство» — работы, созданные из ткани или личных вещей Алисы — так она сама соединяется и контактирует со своим произведением.
Каждый объект вмещает в себя образы, элементы разных народов и деревенской культуры, которую художница всегда воспевает как часть своей самости. Мы побывали на выставке и представляем несколько самых важных работ. О них лучше всего расскажет сама художница.
«Нагло ворую идею у самой себя»
— Эта выставка состоит из множества работ разного времени — с 2019 по сегодняшний день. Есть много новых работ, которые я ни разу не показывала. Но первая работа, которая встречает зрителя — единственная несовременная. Глядя на свои детские рисунки, я нагло ворую идею у самой себя — собираю оттуда разные символы и образы. Я веду архив своих детских работ, и эта — одна из самых ранних иллюстраций, примерно 1998 или 1999 года. Когда мне было 4–5 лет, я нарисовала автопортрет, на котором плачу.
В таком раннем возрасте у меня появилось желание изобразить себя не счастливую, а именно в тот момент, когда плачу. Фиксация своих эмоций — по сути то, чем я сейчас занимаюсь, и очень интересно, что я уже в таком раннем возрасте это делала.
Когда я обращаюсь к своим детским рисункам, пытаюсь выстроить диалог с самой собой. Кажется, что я могу пообщаться с собой сквозь время. Наверное, эта девочка была бы рада, что через 20 лет эта иллюстрация войдет в большую персональную выставку. Интересно, что в слезинках можно увидеть сердечки — это образ, над которым я буду дальше думать.
«Хочу построить музей в форме своего тела»
— Свой путь в искусстве я начинала с плоскости: занималась иллюстрациями, училась в Нижнем Тагиле на худграфе — в педагогической академии. Тогда я думала, что буду заниматься именно этим. Но потом открыла для себя объемы и текстильное искусство. Спустя какое-то время я все равно вернулась к графике и решила показать здесь современные работы. На выставке представлены две серии — фотографии и графики, в них много моих персональных символов, которые можно увидеть в моих работах.
Про всю графику не буду рассказывать — расскажу про эту работу, она одна из последних. На ней изображен эскиз музея, который я хочу построить в будущем. Это здание в виде дома и тела одновременно. Моего тела. Я хочу успеть сохранить свои работы при жизни в таком красивом виде.
«Посвящение бабушке»
— Самый большой объект, который сразу бросается в глаза — инсталляция, которая обращена к моей бабушке. Вообще в своем искусстве я чаще всего обращаюсь, наверное, к себе. Не с точки зрения эгоизма, а через искусство пытаюсь понять себя. Поэтому, мне кажется, самый честный подход — когда я говорю о том, что мне больше всего понятно. Но есть работы, которые косвенно связаны со мной. Например, вот эта — посвящение бабушке.
Она воспитывала меня в детстве и давно умерла. На протяжении всей жизни я очень ее идеализирую и превращаю в персональную богиню. Постоянно думаю о том, если бы она не умерла, то возможно… в какой-то ситуации меня бы поддержала или вообще я бы с ней жила. Постоянно фантазирую на тему того, что могло бы быть.
Думаю, что если бы она была сейчас со мной — стала бы важной частью моего искусства. Мне грустно от таких мыслей, но ведь она может стать частью моего искусства, даже если ее нет. Я могу делать образы, воплощать воспоминания. Эта работа — как раз такой пример.
Это шатер, в который можно зайти. Внутри ее портрет, а в ее животе я изобразила один вечер — одно из ярких воспоминаний, которое осталось у меня о ней. В конце 1990-х мы жили в деревне.
Однажды бабушка подошла ко мне и моей старшей сестре ночью, разбудила и говорит: «Пойдемте на улицу». Для меня маленькой это был новый опыт, обычно выходить на улицу ночью было нельзя. Оказалось, что у нас красиво замерзла дорога около дома. Она позвала нас кататься. Мы надели шубы, завернулись — как раз в работе можно увидеть три фигурки в этих гигантских шубах, которые стоят на этой деревенской дороге. Мы катались всю ночь. Еще там звучит мой голос — я хотела имитировать колыбельную.
Снаружи инсталляция напоминает образ коровы. Он не случаен — бабушка ассоциируется у меня с образом небесной коровы, потому что у нее была такая же гигантская черная шуба. Зимой, когда на нее падали снежинки, казалось, что это звездное небо.
«Боль» и «Мир»
Еще один важный для меня проект «Магические наличники» — их образ мне всегда нравился. Я родилась в деревне, в атмосфере, в которой нет высоких домов, меня окружали деревянные избушки. Я любила заглядывать в окна людям, и я видела там разные истории, этот образ плотно отпечатался в моей памяти. Когда я выросла и стала художницей, я стала его использовать. Решила, что буду помещать в центр композиции не то, что видела, а свой важный символ или элемент.
В один из наличников я поместила сердце. На сердце на разных языках написано слово «боль». Я часто говорю в своих работах о том, что сейчас чувствую. Это работа говорит сама за себя и стала частью большого нового проекта «Слышу голоса России».
В другой части проекта изображено слово «Мир» на разных языках. Периодически я собираю «Словарь одного слова» и перевожу их на языки разных народов России. Пишу носителям в соцсетях, люди отправляют мне переводы.
Здесь есть, например, бурятский язык, но перевод мне прислали с ошибкой. Пришлось сделать заплатку. И я не скрываю эту ошибку. Для меня это показательная ситуация. Из-за русификации у разных народов отнимают их языки. Я сама стала гораздо серьезнее относиться к переводам, изучаю словари, но это очень сложно, в интернете мало информации о разных народах. Этой работой я пытаюсь подсветить тему многонациональности России — языки постепенно исчезают, и хочется их сохранить.
В целом в искусстве обращаюсь к разным культурам России. Я в целом сама по себе не 100% русская и постоянно пытаюсь изучить, из чего я состою, какие у меня гены — эта тема часто отражается в моих работах. Здесь я символично хотела показать слияние нескольких культур — абстрактно-славянской, уральской и башкирской.
С Башкортостаном связана личная история. Дедушка по папиной линии — башкир и был всегда загадочной фигурой в нашей семье. Я не знала, как его зовут, где он живет — это было семейной тайной. В детстве я фантазировала, что он мог бы быть потомком Тамерлана — однажды увидела иллюстрацию в интернете и подумала, что мой папа на него похож. Где-то в это время и зародился проект «Внучка Тамерлана».
«Носимое искусство»
— Лет пять назад я начала создавать носимое искусство. В какой-то момент мне стало важно иметь тесный контакт с тем, что я делаю. Я начала создавать работы, которые можно на себя надеть. Такую серию работ я называю «самоискусствление» — соединение с моим же искусством, когда мое тело становится его частью. Здесь много костюмов или нарядов из разного времени. Есть более абстрактные, которые изображают важные для меня символы. Есть работы на тему телесности. Мне нравится человеческое тело и с детства нравилась анатомия, поэтому периодически всплывают такие вещи.
Русалка, женщина с косой, которая превратилась в змею, и видео на фоне моря — эти работы были сделаны в том году, когда я ездила на «Русский Север» в резиденцию в Архангельск. Это было мое первое знакомство с ним, я прожила там месяц и вдохновлялась атмосферой.
Работа «Северным русалкам на зимовку необходимо пальто» — идея, которая мне пришла, когда я путешествовала по деревням и наткнулась на русалочий камень. Мне говорили, что по поверьям на нем сидели русалки и можно себя вообразить таковой, сев на него. Я села, мне стало очень холодно и пошутила, что тут, в Архангельской области, русалкам нужно пальто. Потом вернулась на Урал и сшила его.
«Мой автопортрет»
— Эта работа очень заметная — «Уставшая женщина». Название говорящее, это мой автопортрет, который мы сделали с мамой. Пару лет назад у нас была семейная выставка. С семьей мы подготовили не только выставку, но и сделали вместе разные объекты. Мы с мамой создали четыре головы — мамы, папы, моей и старшей сестры. Поскольку я не умею вязать, основу вязала мама, а я занималась остальным оформлением. Когда я сделала свою голову, почувствовала другие эмоции, глядя на «себя».
В тот момент я была очень уставшей, не успевала спокойно пожить, было много работы. Я думала, что в таком тяжелом состоянии не могу создавать новые образы, которые можно развивать. В то время ко мне пришла эта уставшая женщина, она будто забрала всю мою усталость, и я поняла, что уже в таком состоянии в целом могу трансформировать ее в искусство.
«Пугаюсь от того, что вижу в зеркале»
— «Страшно, жутко» — так часто говорят люди, которые видят эту работу. Не понимаю, почему? Все образы, которые вы видите, мне с ними комфортно существовать. Если сжать пространство выставки — это моя квартира. Для меня это вещи приемлемые, и образы находятся в рамках моей личной эстетики.
Изначально это работа была другой — не было волос и она была абстрактной. Это «витрувианский человек», в классике он был мужчиной, а я изобразила женщину. Со временем я ее много раз перешивала, мне очень нравится наблюдать, как у нее появляются шрамы, швы, трансформируется тело, и я его связала со своим — иногда, глядя в зеркало, я пугаюсь того, как меняется мое тело. Может быть, через такие работы я пытаюсь принимать себя.
Выставка будет работать до 28 августа в Арт-галерее Ельцин Центра
Возрастной ценз: 18+
Нам нужна ваша помощь! It’s My City работает благодаря донатам читателей. Оформить регулярное или разовое пожертвование можно через сервис Friendly по этой ссылке. Это законно и безопасно.