«В следующем году инфляция будет выше»

Свердловская область давно стала молочным регионом. Молочных заводов у нас очень много, поэтому, чтобы выжить и дойти до потребителя, производителям нужно поставлять на полки действительно хороший продукт. «Талицкое молоко», кажется, освоило правила игры на рынке и последние 10 лет показывает ежегодный прирост. Владелец бренда Юрий Окунев рассказал It’s My City, как его бизнесу удается оставаться успешным, почему так сильно подорожала вся молочная продукция и что плохого в том, что государство пытается сдерживать цены.

— В конце года принято подводить итоги. Юрий Валерьевич, каким выдался для «Талицкого молока» второй год пандемии?

— Для нас это был хороший год, мы выросли по итогам процентов на 30. Вообще у нас стабильный рост уже последние лет 10.

— А с чем связан рост? Люди есть стали больше?

— Я бы сказал, что люди в основном, наоборот, уже наелись, и сейчас все больше и больше выбирают натуральный естественный вкус. Можно, наверное, сказать, что уровень вкусовой экспертности у людей стал выше, потребитель стал более избирателен — читает состав, избегает лишних добавок. Мы этим и берем. Плюс, конечно, мы не забываем о рекламе, умеем красиво упаковывать.

— Сейчас в тренде правильное питание, органическая еда, диеты и прочее. 

— Да, но многие со своими диетами стали бояться вообще любых жиров. Им подавай обезжиренный творог, обезжиренный кефир. Мы их, конечно, производим. Но нужно понимать, что такой продукт пустой. Без жира никакие витамины не усвоятся. Жирность молочным продуктам нужна просто для того, чтобы организм мог их с пользой переработать.

— В этом году многих особенно сильно стало волновать повышение цен. Каждый месяц слышим в новостях, что подорожает мясо, подорожает гречка, подорожает кофе. Молочка в этом году насколько выросла в цене? И что дальше ждать?

— Да, все дорожает. Но молочная продукция, по сравнению с другой, дорожает медленнее всего. У нас за год рост был примерно 10%. В следующем году, к сожалению, процент будет выше. Власти ввели новую маркировку молочной продукции. Это такие QR-коды, которые мы должны размещать на всех наших товарах, даже на маленьком сырке. Каждый такой код — это +5% к стоимости продукта. И мы тут сделать ничего не можем. Плюс инфляция, я думаю, по следующему году будет значительно выше. И еще я очень переживаю, что может случиться дефицит молока 2,5% жирности.

— Такое может произойти от того, что государство начинает регулировать и сдерживать цены. Молоко жирностью 2,5% — это такой социально значимый продукт, который, по мнению государства, должен быть доступен всем. Чтобы он был доступен, чиновники просто фиксируют на него цену без учета объективных рыночных реалий. А ведь ежегодно дорожает само производство молока, у фермеров дорожают корма, и дальше по цепочке. Производителю становится невыгодно продавать продукцию за установленную цену. 

Это уже не бизнес, если люди в минус будут работать, а если невыгодно производить — значит, будет дефицит. Мы уже увидели, когда государство решило «снизить» цену на сахар, на масло. Эти продукты стали просто меньше производить. До тотального дефицита еще не дошло, но все идет к этому.  

Очень печально, когда люди, выросшие в СССР, которые на себе испытали весь бред такого госрегулирования, повторяют все то же самое. Мы живем по законам рынка, по законам конкуренции, не нужно сюда привносить искусственных мер. Хотите снизить цену — увеличьте предложение. Да, это более длительный путь, но он и работает на будущее. А у нас сейчас чиновники мыслят не садами, а редиской. 

Объясню: если посадить сад, то урожай получишь в лучшем случае лет через пять. Но зато потом ты каждый год будешь пожинать плоды. А можно посадить редиску на этой же земле. Уже через 40 дней будет урожай. Но он будет разовым. И в следующем году нужно снова землю вспахать, посадить и т. д. Это более затратно и менее выгодно в перспективе. Но у нас сейчас хотят быстрых результатов, не задумываясь о завтрашнем дне. Поэтому и выбирают редиску, меня это очень беспокоит.

— Помимо новых правил со стороны государства бизнесу также приходится подстраиваться под ограничения на рынке. Кто сейчас ваши главные конкуренты?

— Наши конкуренты — это областные производители. Фактически по объемам переработки мы вышли на второе место среди всех свердловских заводов. Сейчас в среднем в сутки перерабатываем 150–160 тонн молока, хотим выйти на 200.

— Что для этого нужно? Хватает ли ресурсов, чтобы наращивать производство?

— Мы каждый год вкладываем 200–300 миллионов в развитие, иначе не будет роста. Приходится себя ограничивать, чтобы деньги на производство были (смеется — ред.). Сейчас строим новый склад и обновляем цех, где творог и сметану делаем. В следующем году расширим линейку творогов. Творог — это наш лучший продукт. Я долго добивался, чтобы был правильный вкус, а не суррогат. 

Недавно зашел в магазин, а там бабушка творог конкурента отодвигает и наш берет. Такого покупателя не обмануть. Плюс в этом году нам удалось запустить более 10 новинок: творожные сырки, йогурты с пониженным содержанием сахара, 1%-процентный кефир, классическую ряженку и топленое молоко.

— Есть ли продукты, которые планировали запустить в этом году, но что-то пошло не так? 

— Нет, таких не было. Но были неудачные продукты, которые не пошли, и их пришлось снять с производства. Мы делали очень классную сметану с травами и кефир с огурцом и укропом — такой отличный мужской напиток. Но потребитель их не принял, продаж не было, поэтому пришлось убрать.

— Насколько легко вам соперничать с федеральными производителями, вроде Danone?

— Есть такая тенденция — Danone в регионе теряет позиции. Завод закрыли в Екатеринбурге. По сути, они сейчас конкуренты только в творожных десертах, воздушные и прочие сладкие творожки. А что касается классической линейки «кефир–творог», то в этом Danone с уральцами тяжело конкурировать.

— Получается, Свердловская область стала «молочным регионом»?

— Действительно, очень много производителей, высокая конкуренция. Поэтому хочешь — не хочешь, все стараются работать лучше, делать вкуснее. Может, и потребитель поэтому такой разборчивый стал. Плюс в нашем регионе развиты фермерские хозяйства: только в Талицком районе 18 крупных ферм. И мы на себе ощущаем их развитие. 

Хотя, если добавить ложку дегтя в это, процесс развития мог бы быть и более быстрым. Это опять же к вопросу о госрегулировании и ограничении в рентабельности крестьян. В этом году ввели квоты на экспорт пшеницы, чтобы остановить рост цен. Вроде, хотели как лучше, а получилось как всегда. Наши фермеры лишились возможности развиваться, а они могли бы и новые земли освоить, здесь в Талице их много. Но этого не будет пока, к сожалению. 

— Вы столько лет работаете в этой сфере, уходить с должности пока не собираетесь?

— Пока не собираюсь (смеется — ред.). Но если увижу, что появился человек, который работает лучше, справляется лучше меня, я ему место уступлю.

— А сами чем займетесь?

— Не знаю, пока не думал. Может, займусь виноделием, буду в Грузии для своего удовольствия вино делать.

— Пока вы еще не в Грузии, если заглянуть в холодильник владельца «Талицкое молоко», что из продукции завода найдем?

— У нас всегда есть сметана, есть две бутылки молока, мы чай с ним всей семьей пьем. Обязательно есть творог. Жена из него делает потрясающие сырники. Они такие воздушные получаются.

— Рецептом поделитесь?

— Конечно, там нет ничего сложного. Ну кроме «секретного ингредиента» — талицкого творога.

Партнерский материал

Поделись публикацией: