«В 90% случаях причина подтопления города — мусор»

Год назад после череды затоплений на улице Шефской в Екатеринбурге сменился глава МБУ «Водоотведение и искусственные сооружения» (ВОИС). На место Александра Репина, занимавшего пост с 2008 года, пришел Вячеслав Черемных. It’s My City узнал, что за год удалось сделать новому начальнику, почему улицы Екатеринбурга все еще тонут после дождей, сколько средств ежегодно уходит на ремонт ливневок и можно ли пойти по пути других стран, чтобы навсегда избавиться от этих проблем. 

«В этом году отремонтируем 370 метров сетей» 

— Вячеслав, вы приступили к своим обязанностям год назад. Что сделали за это время и какие задачи у ВОИС сейчас?

 — Глобально городские сети дождевой канализации не изменились, но за 2020 год у нас приросло порядка 1600 метров сетей — и новые, и те сети, которые были признаны бесхозяйственными, переданы Екатеринбургу и нам в обслуживание. За год нам удалось отремонтировать несколько участков: в переулке Насосном починили трубопровод диаметром 400 мм, а на Бакинских комиссаров устранили подтопления с помощью установки рассасывающих колодцев. В этом году у нас по планам реконструкция на Братской и Шварца — это только силами ВОИС. Надо понимать, что в городе идет реконструкция улично-дорожной сети и в рамках этих работ мы тоже меняем дождеприемные колодцы и трубы. Подрядчики уже зашли на участки, до конца сентября — первой декады октября работы должны завершиться. 

 — Какую проблему решит замена колодцев и труб?

 — Подтопление. На Братской заменят целый участок диаметром 400 мм (на ремонт выделено порядка 13,3 млн руб. — прим. ред.), на Шварца есть локальное подтопление у дома № 14, там ставится дождеприемный колодец, который будет забирать воду (на эти работы из бюджета города потратят 1,8 млн руб. — прим. ред.). Также в Академическом районе планируется ремонт очистных сооружений дождевой канализации на сумму почти 25 миллионов рублей.

 — Как вы выбираете участки, которыми нужно заняться в первую очередь?

 — Мы обязаны обслуживать дождеприемные колодцы и сети, по регламенту их 467 км. В ходе обслуживания мы путем визуального осмотра на предмет разрушений конструкции колодца выявляем проблемные участки или те, которым необходимо повышенное внимание. Затем делаем дефектовки (исследования — прим. ред.), считаем сметы, просим у администрации средства на реконструкцию или замену. В этом году силами ВОИС, думаю, мы отремонтируем более 370 метров сетей.  

— Сколько стоит поменять 1 км ливневой канализации?

 — Все зависит от диаметра конструкций, их размера, протяженности, а также геологических особенностей и способов укладки. Здесь очень много нюансов. Отмечу, что наша организация занимается не только обслуживанием и ремонтом дождевой канализации, в нашем ведении находятся мосты, путепроводы, подземные пешеходные переходы, фонтаны, гидротехнические сооружения. 

На материалы для ремонта и замены ливневой канализации мы тратим порядка 10 млн рублей в год. 

В этом году мы меняем сломанные очистные сооружения и заменяем сети, на это уйдет порядка 40 млн рублей. Мы также содержим очистные сооружения — в течение года должны заменить те, что вышли из строя. Администрация выделила нам на это 25 млн рублей.

«Проблемных участков нет»

 — Урбанисты считают, что в Екатеринбурге нужно менять всю систему дождевой канализации, потому что она была оборудована еще в советские годы и устарела. Вы согласны?

 — Я не согласен с этим мнением, давайте углубимся в историю. Сети у нас в Екатеринбурге построены в 1950–1980-е годы. В то время использовались железобетон и асбестоцемент. Современные материалы — полиэтилен, полипропилен и другие — применяются с 2000-х годов. На момент строительства все сети были рассчитаны исходя из нормативных данных того времени. С 1990-х годов началась активная застройка Екатеринбурга. Город вырос на наших глазах, соответственно, количество твердых покрытий в разы увеличилось. Все это оказало дополнительную нагрузку на наши сети. На данный момент они в работоспособном состоянии, мы их содержим, чистим, там, где есть проблемы — устраняем. Не доводим до того, чтобы были коллапсы. 

 — Тем не менее каждый год улицы подтапливает после сильных ливней и причина называется одна и та же — аномальные осадки. Мы ведь на Урале живем, где дожди — не сюрприз.

 — Не сюрприз. На самом деле, если обратиться к статистике, которую мы поднимали буквально после последнего ливня в августе, с 1951 года не было таких осадков. Тогда, по статистике Гидрометеоцентра, выпало 94 мм осадков за 12 часов. А у нас 6 августа выпало 70 мм за два часа. Возьмем банальный бытовой пример: выльем ведро воды в раковину, вода будет уходить с задержкой. Так же работает и дождевая канализация. Когда выпадает ненормативное количество осадков, а наша система рассчитана на среднестатистическое количество, вода уходит с задержкой. 

Конечно, отрицательно на пропускную способность может влиять изношенность сетей, где-то засорены или под механическим воздействием обрушились дождеприемные или смотровые колодцы. Еще одна причина — прорастают корни деревьев через коллекторы, они тоже задерживают поток. Иногда проблема возникает с самими дождеприемными решетками: вода уходит по рельефу в низкое место и собирает по пути мусор, листья, пакеты. Когда мы проверяем работоспособность системы, зачастую фиксируем, что решетки очень сильно забиваются. К сожалению, это приводит к задержке.

 — Вы говорите, что этим летом ливни были аномальными. Но и в прошлом году подтопление улиц объясняли неожиданно сильными дождями.

 — В том году я помню только ситуацию по Шефской, таких аномальных не помню, не отслеживал статистику. По Шефской ситуация вам известна.

 — Как вы формулируете проблему улицы Шефской?

 — От Шефской идет отводящая сеть, которая попадает через Владивостокскую улицу в коллектор по Вилонова тысячным диаметром. До того, как в него попасть, она идет через поворотные и смотровые колодцы пятисотым диаметром. 

Что произошло, когда Шефскую затопило? Во-первых, поворотный колодец, который идет на Владивостокскую, был разрушен. Во-вторых, три смотровых колодца были завалены строительным мусором.

Там частный сектор, за этим тяжело уследить. После того, как начался дождь, вода встала на подпор, начала накапливаться на Шефской. Сотрудники идут по сети и выявляют, что происходит в каждом колодце. Когда обнаружили, что три колодца завалены строительным мусором, вызвали технику. Пока колодцы освободили, вода накопилась. Сейчас в пиковый дождь требуется время, чтобы вода ушла. Она уходит в течение двух часов. Колодец мы отремонтировали, восстановили. В этом году по планам отдефектовать (исследовать на дефекты) участок, посмотреть, что надо поменять, возможно увеличить диаметр коллектора и довести до тысячного. Площадь сбора воды здесь серьезная. 

— Через какое время после окончания выпадения осадков должна уходить вода? 

 — Хороший вопрос. Мы с нашими коллегами не нашли конкретных данных по нормативам. Мы для себя берем промежуток в течение двух часов.

 — Возможно, стоит локально усиливать колодцами участки, часто уходящие под воду?

 — К каждой проблеме надо подходить комплексно, смотреть, по какой причине складываются те или иные ситуации. Если не хватает мощности приема воды, можно добавить дождеприемный колодец, увеличить диаметр, который ведет к основному коллектору — это все делается. Там, где есть подтопления, мы всегда осматриваем, выезжаем, устанавливаем причину. К сожалению, в 90% случаев это банально мусор.

 — У нас работает Гидрометеоцентр. Может, стоит рассылать предупреждение о выпадении ненормативного количества осадков и подтоплении проблемных участков? Если водитель узнает про проблему Шефской, он не поедет по ней. 

 — Любую идею надо рассматривать и, возможно, доля рационализма в этом присутствует. Мы обдумаем. Насколько я знаю, у нас любой житель города смотрит всегда погоду, ВОИС также мониторит несколько источников прогноза. В большинстве случаев дождь предсказывают в течение двух часов.

 — Но люди не про все участки знают и им все время это нужно напоминать. Я имею в виду, что, может, стоит более плотно коммуницировать с горожанами?

 — Надо посоветоваться. Мы можем знать предполагаемые миллиметры выпадения осадков. Но бывает так, что мы думаем, что пройдем по ним, а по сути выпадают сразу 70 мм осадков. В любых случаях прогноза обильных осадков выставляются бригады на низкие места, а также информируются ДЭУ районов. 

— Хорошо, какие проблемные участки есть в Екатеринбурге, кроме Шефской?

 — Проблемных участков нет. Как только мы выявляем проблемы, мы ее сразу же решаем. Можно перефразировать — не проблемные участки, а места, которые требуют повышенного внимания. Это пониженные с точки зрения рельефа места, куда стремится вода, из-за чего тоже происходит засорение мусором. Решения и меры мы принимаем совместно с коммунальными службами районов. Все эти места известны, коллеги знают свои районы. Регулярно проводится очистка решеток, дождеприемных колодцев.

 — По какому графику чистят колодцы? 

 — У нас есть регламент, который мы соблюдаем. Чистка колодцев происходит два раза в год — весной и осенью. Места, где выявляются засорения после дождей или из-за попадания мусора, чистим по мере поступления уведомлений. Обычно в течение двух-трех дней реагируем. За август мы прочистили порядка 50 смотровых колодцев, с начала года — 495 дождевых и смотровых колодцев. Всего их 18 тысяч. По регламенту мы должны обслуживать порядка 30%, обслужено больше трех тысяч.

 — Для чистки ливневок и канализаций есть современные технологии и методы — экодренаж, биотрясины. Есть ли у нас возможность их использовать?

— Я не слышал по поводу этих систем. Я не вижу смысла применения этого, я — за централизованный отвод воды, вывод через очистные сооружения и вывод чистой воды в открытые водоемы. Но если есть технологии, которые позволяют более эффективно собирать воду, вообще любая информация, я буду с этим работать.

— Экс-квартальный Орджоникидзевского района Алексей Беззуб говорил, что во время своей работы он вел реестр с ливневыми колодцами и график вместе с ВОИС. Взаимодействуете ли вы с квартальными сейчас? 

— На данный момент уведомления поступают от квартальных городах ежедневно, а также от администрации и ГИБДД. Мы стараемся оперативно их отрабатывать. Бывают обращения от жителей города, которые пишут в администрацию района, а они пересылают это нам. Также вы можете обратиться в Единую диспетчерскую службу — это самый быстрый способ, вся информация от них передается онлайн.

«К садам и паркам водоотвод делать нельзя»

— Сколько человек работает в управлении ВОИС и сколько «в полях»?

— Согласно штатному расписанию, 161 человек, из них административно-управленческий персонал — 20 человек, а в городе, в зависимости от ситуации с ливневыми канализациями, работают 40 человек. Но это сменная, круглосуточная работа. График — четыре смены через четыре.

— Вы говорили, что в управлении ВОИС не хватает пяти человек, а износ техники составляет порядка 90%. Как решаете эти проблемы?

— Кадровый вопрос решен, небольшая текучка есть. Есть такие профессии, как слесарь, уборщики территории. По данным должностям есть иногда открытые вакансии, потому что люди меняются, находят что-то интересное или проходят это как очередной жизненный цикл. Техника у нас действительно немолодая, в этом году по поручению главы города мы подали заявку в администрацию и включены в общий реестр по закупке техники. Еще нет точного списка, это несколько спецмашин, которые обеспечивают прочистку систем, и несколько спецавтомобилей для аварийно-восстановительных работ.

  — Есть мнение, что одним из катализаторов проблемы с подтоплением города стал асфальт и другие водонепроницаемые покрытия. Как вы относитесь к идее заменять эти покрытия на водопроницаемые?

 — Не изучал вопрос по поводу водонепроницаемости асфальта. Возможно, да, это могло бы разгрузить. Но, честно, я здесь не специалист.

 — Есть и другие решения. В Швеции, например, на законодательном уровне решили строить дождевые сады и делать водоотводы к паркам и скверам. 

 — У нас к садам и паркам нельзя сделать водоотводы. Современные стандарты ливневой канализации говорят нам, что вода должна проходить через очистные сооружения. Если вся вода, в которой есть масла, остатки бензина, пойдет в парк, вы считаете это будет благо? У нас система водоотведения подразумевает закрытый тип, вся вода по закрытым трубопроводам выходит в очистные сооружения. После очистки она сбрасывается в открытый источник. То есть, если взять стоянку возле дома, могут быть подтеки технических жидкостей, это все собирается водой и уходит в парк. Это будет неэкологично. 

 — Если есть очистные сооружения, почему мы не можем подвести отток воды в парк, раз она фильтруется?

 — Не всегда. Есть обращения граждан, когда после обильных дождей или таяния снегов где-то скапливается вода. Может быть, плохо дренируется за счет того, что почва не способна впитать столько влаги. Я все-таки сторонник централизованного подхода — через очистные сооружения. Вспомним ситуацию в парке Энгельса, который был затоплен из-за таяния снега. Парк не должен на себя принимать всю воду, которая благодаря асфальтированию окрестных парковок скапливается в городе. Получим ситуацию затопления парков ежегодно. Если это случилось один раз — да, ситуация критическая, но парк это переживет, с деревьями ничего не случится, но если затопления будут происходить ежегодно — это может нанести вред. Если всю ливневку отвести в парки — мы получим одну большую лужу вместо них.

 — У нас активно застраивается город. Стоит ли ужесточить выдачу разрешений застройщикам на подключение новых объектов недвижимости к системе ливневок, чтобы устранить возможность неполадок с водоотводом?

— Сотрудники ВОИС выезжают на технический надзор по каждому объекту. Они проверяются на соответствие проектные решения, правильность выполнения работ и никаких недобросовестных подключений не будет. Все новое строительство ведется под техническим надзором ВОИС. Мы выдаем технические условия и им застройщик и подрядчик соответствуют. Они не смогут сдать в эксплуатацию объект без согласования и выдачи справки о техническом соответствии от ВОИС.

 — В Токио, чтобы избежать наводнений, построили самое большое в мире дренажное сооружение, за десять лет работы у них скопление воды снизилось в десять раз. Можем ли мы помечтать о строительстве пусть не такого масштабного, но подобного объекта за Екатеринбургом?

 — Для меня это пока из мира фантастики. Екатеринбург — один из самых компактных городов, непонятно, где можно предусмотреть такие большие поля для сбора воды. Безусловно, все можно рассмотреть, придумать, но все будет упираться в то, какова стоимость этого и эффективность? Это надо предусматривать, считать. Токио помогло, а Екатеринбургу, возможно, и не поможет.

Поделись публикацией: