Две недели назад бывший директор екатеринбургского «Молодежного информационного центра» Владимир Ветров заявил, что планирует участвовать в выборах депутатов Госдумы по одному из свердловских округов. Он обратился к читателям It’s My City с просьбой рассказать, какие в уральской столице есть проблемы и что нужно изменить. В этом интервью Ветров отвечает на вопросы горожан и рассказывает, как решил пойти против системы в бюджетном учреждении и что из этого вышло.
«Сложно работать в бюджетной системе таким людям, как я или Кейльман»
— Для начала несколько вопросов о работе. Ты 16 лет возглавлял «Молодежный информационный центр». В процессе был небольшой перерыв, когда ты работал у Германа Стерлигова — православного монархиста, гей-ненавистника, противника науки и в целом провокационной фигуры. Как так вышло?
— В 2009 году Стерлигов открывал в Екатеринбурге «Антикризисный расчетно-товарный центр». Я хорошо организовал его визит в наш город, буквально минута в минуту все, и он меня пригласил к себе в команду. Переехал в Москву. Но проработать с ним долго не смог, спустя год вернулся в Екатеринбург. Стерлигов — очень специфический человек, каждый раз вздрагивал от его звонка. Он яркая личность, знал, как словить хайп, когда слова «хайп» даже не было, как привлечь внимание к себе. Я у него этому научился. Невероятный опыт.
— В марте этого года стало известно, что тебя увольняют из Молодежного центра. В администрации Екатеринбурга заявили, что на проводимых тобой мероприятиях была замешана политическая агитация, это назвали неприемлемым. Сам ты увольнение связал с нежеланием городских властей развивать молодежную политику. Расскажешь?
— Расставлю точки над i. Я прямо сказал тогда: если ничего не менять, то больше нет необходимости дальше делать то, что мы делаем. Я заявил, что не боюсь уйти. И они, видимо, восприняли эти слова буквально. Признаться, не горел желанием покидать место, надеялся до конца, что прислушаются к моим словам.
Они ведь даже сейчас пользуются моими разработками. У меня было муниципальное задание, по которому я делал проект «Молодежный Екатеринбург». А был мой личный проект — «Мол» (молодежное СМИ — прим. ред.), который родился из «Молодежного Екатеринбурга», и не относится к центру. Они просто забрали мой стиль, который я делал для «Мола». Они почему-то решили, что все, что сделал Ветров — их собственность. Каждый чиновник думает, что он умнее блогера или какого-то активиста, но это не так. Мир меняется — умные люди вокруг нас. Допустим, ты директор, а у тебя есть учредитель, ты вроде на ступеньку ниже находишься, но на самом деле можешь быть умнее своих начальников.
Возможно, такая же ситуация случилась и Кейльман. Очень сложно в нашей бюджетной системе работать таким людям, как она или я. Не хочу себя ставить в один ряд, но мы похожи: мы умнее, мы переросли эту систему, мы можем генерировать проекты сами, главное не мешайте.
— Зачем ты вообще создал «Мол»? Был же «Молодежный Екатеринбург». Почему бы его не развивать дальше?
— По разным причинам. Смотри, я встречаю информацию, которая не относится к городу. Соответственно, не могу ее добавить на сайт «Молодежный Екатеринбург». Еще там нельзя нормальный опрос сделать. В опросе можно сразу любые результаты выставить. Меня, например, упрекали в том, что новости УрФУ преобладают над другими в ленте. Да потому что они контента больше генерируют! Или вот еще, до смешного доходило. Мы подборку музыки делали. И в этих подборках часто была зарубежная музыка. Ну не умеют у нас петь. Сказали, что нужно больше русских треков. Мы вообще решили убрать эти подборки.
— И как бы ты оценил в итоге созданный тобой проект, учитывая все его изъяны?
— Лучше просто нет. На нем вся информация была консолидирована удобно. Я его пытался сделать круче — немного неформальным, интересным, поднимать острые темы.
— Ты говорил, что предложил реформы заместителю главы Екатеринбурга Екатерине Сибирцевой. Расскажи про них.
— Суть в том, что в основе эффективности работы в молодежной политике стоят количественные, а не качественные показатели проведения мероприятий. Меня это возмущает. Я предлагал сделать несколько флагманских мероприятий, а все остальное привести в систему: работу с молодежью по профориентации, наставничеству и так далее.
— А пока эти мероприятия проводятся для галочки в отчете, правильно понял?
— Именно. Плюс я предлагал делать нормальную информационную поддержку мероприятий. А сейчас все ограничивается несколькими постами в пабликах и новостями на сайте. Например, проводится мероприятие условно с бюджетом в 100 тыс. рублей и в зале на 200 человек, но приходят 30 человек. И большинство посетителей — из системы молодежной политики, к примеру, клубы детей привели. У нас средства распределяются нерационально.
— На что еще уходят деньги?
— К примеру, на содержание помещений, тогда как та или иная работа с молодежью не требует этого. Можно встречаться на сторонних площадках — в кафе, лекториях.
— А по поводу обвинений в агитации на мероприятиях Молодежного центра?
— Ничего подобного не было.
— А в проекте «Мол»? Там ты критикуешь деятельность властей.
— Ну, он не политический все же. Вот в своем блоге — да, я пишу свои мысли, у него своя аудитория. «Мол» — зарегистрированное молодежное СМИ вне политики.
— А первоапрельская акция, где редакция «Мол» раздает награду «Верх глупости»? Ты прошелся в том числе по председателю Госдумы Вячеславу Володину.
— Ну, это просто первое апреля, когда даже правду можно списать на шутку. После этого, помнишь, его пенсионерка отчитала? А у него уже первое место в моей премии. Я вижу, что не эти люди должны руководить нашей страной.
— Но это же и есть политика.
— Ну-у-у… В конечном счете тогда всё — политика. Там нет призывов голосовать за или против кого-то, свергнуть кого-то, не дай бог. Думаю, никто не обиделся.
— У тебя есть еще дебат-клуб «Разборки». В чем его суть?
— Это мой проект, который я придумал в муниципальном учреждении. Сейчас я его перестал проводить. Считаю, что права все же принадлежат Молодежному центру. То есть дебаты проводились в рамках муниципальной деятельности.
— СМИ писали, что на дебатах вы обсуждали протестные акции в поддержку политика Алексея Навального.
— Мы выясняли причины, которые побуждают молодежь выходить на улицы. И причины, кстати, никак не связаны с Навальным. Их заставляет выходить возросший запрос на смену власти.
— В этом тоже нет политики, ты считаешь?
— Там Навальный упоминался один раз. Просто мне лично хотелось изучить вопрос. Это никак не конфликтует с интересами органов власти и того учреждения, которое я возглавлял. Я считаю, что это чистая социология, и она полезна всем.
— Какие еще были темы на дебатах?
— Да вот все проблемы Екатеринбурга, о которых мне читатели It’s My City писали. Плюс обсуждали высшее образование — плохое и очень формальное. Мы в Ельцин Центре встречались. И тогда, кстати, руководство «Точки кипения» тоже невзлюбило это все, мол, как так вы критикуете российское образование.
— А все это осуждение власти не могло стать истинной причиной увольнения?
— Сложно сказать. Все в совокупности: пришел какой-то человек, разворошил гнездо. А тут еще и человек в президенты решил идти, при этом сам директор муниципального учреждения… Суету навел, в общем. Ну и мне сказали, что договор со мной продлевать не станут. Кто уж принял финальное решение — не знаю. Обвинять никого не стану.
«Бюджетная сфера нетороплива, а мир меняется постоянно»
— Ты упомянул вопросы читателей. Предлагаю начать с острого. Дмитрий Вострецов пишет: «Что движет этим человеком и его жаждой пролезть во власть? Ничего не сделал по молодежному направлению, понравилось на народные деньги жить и теперь большего захотел?» Что ты ответишь?
— Я был бюджетником почти 16 лет. Все эти годы прошли в борьбе с устройством в бюджетной сфере. У меня всегда было муниципальное задание, в рамках которого нужно было сделать какое-то количество мероприятий. Когда жила газета «Студень», у меня была задача выпустить десять номеров в год. Я эту норму превышал: либо больше, либо толще. У нас адресная программа на пике развития была — 70 адресов. И я все это сам развозил на своей машине, представь. У меня не было муниципального задания сделать сайт — мы его сделали, и он был очень популярен в свое время. У меня не было задания делать крутых эксклюзивных вещей — мы их делали. И это было сверх выделяемого бюджета, за счет рекламы.
— Ты сказал, что годы прошли в противостоянии с системой. А с чем конкретно ты боролся?
— Я саботировал вещи, которые считаю нецелесообразными. Одна из проблем — бюрократия. Это просто какой-то лютый *****, как любят говорить блогеры. Я не понимаю, зачем перекладывать на директора то, что может сделать учредитель или бухгалтерия самостоятельно? Это называется переложить ответственность с себя на кого-то другого.
Еще одна проблема — расходование средств. В комитете деньги тратились не на те вещи. Если это патриотическая акция, то нужно выйти, постоять с флажками. То есть понимание патриотизма достаточно однобокое: День Победы, День России, флаги, танцевальные флэшмобы, работа с послушной молодежью, которая и без этих мероприятий достаточно патриотична. А мы о том же патриотизме пытались говорить интересно, с юмором, в том числе и для неорганизованной молодежи. То есть мы научились говорить с молодым поколением на одном языке, а наши коллеги, увы, нет.
— Можешь привести пример откровенно плохого мероприятия, которое проводится в сфере молодежной политики в Екатеринбурге?
— Праздник Дня молодежи. Из года в год одно и то же. У них идей минимум. Чиновники взаимодействуют по согласованным вещам. Бюджетная сфера нетороплива, а мир меняется постоянно. Я хотел внести немного креатива. Предложил хэштег #деньмжи. Людей это заинтересовало. У меня еще была идея подвязать воздушные шарики к памятнику Ленина. Чтобы все удивлялись, зачем они там висят, и их побуждало подойти и узнать.
— Окей, идем дальше. Сразу несколько человек жалуются на коррупцию. Ирина Валювич пишет: «На парках Екатеринбурга третий год подряд отмывают деньги, разрабатывают проекты, разыгрывают тендеры и дальше дело не движется». Отмечу, в Екатеринбурге на молодежную политику ежегодно выделяется более 500 млн рублей. Многие сомневаются в эффективности работы этой сферы. Есть вопросы, на что уходят деньги. В 2019 году депутаты думы даже требовали подробного отчета о расходовании средств.
— Я не буду лезть на поле борца с коррупцией Алексея Навального, хотя и считаю, что был бы более эффективным, чем он. Я знаю и наблюдаю, какие американцы умеют делать шоу. Видно, что это спродюсировано нашими партнерами с Запада.
— Хочешь сказать, Алексей Навальный — проект американских властей?
— Мне так кажется. Стиль чувствуется. Я знаю, как американцы умеют делать шоу. Я все шоу Цирка дю Солей в Вегасе просмотрел, видел много мюзиклов на Бродвее.
— А тебе не кажется, что это какая-то дедовская мысль? Ты озвучиваешь сейчас слова телевизионных кремлевских пропагандистов.
— Если Навальный и проект Запада, то в этом нет ничего плохого. Я считаю, это хорошо, что у нас есть хорошие западные проекты в России. Главное, он не дает сидеть на жопе ровно чиновникам. Как человек он мне не симпатичен, но он делает хорошие шоу про наших чиновников. Что касается его приговора, то считаю, что в нем нет политики. Просто он начал творить беззаконие, чувствовал себя полностью защищенным. И вернулся в Россию в уверенности, что не посадят.
— А есть альтернатива Навальному? Можешь назвать какого-то хорошего политика?
— На слуху сейчас таких нет. Наша власть не дает формироваться таким личностям.
— Боюсь, мы сейчас можем уйти далеко от темы. Так что с коррупцией?
— Я считаю, что главная проблема не в ней, а в неэффективности трат. Зачем это делается — вот актуальный вопрос. Когда из года в год у нас стадион перестраивается. Когда власти или бюджетные учреждения проводят какие-то ненужные мероприятия. Пускай даже эти мероприятия недорогие, на условные 20 тысяч рублей. Если посчитаем, сколько было потрачено на такие мероприятия по всей стране, получим сумму, на которую уже могли бы сделать Россию более цивилизованной.
— Многие написали, что нужно возвращать прямые выборы. Ты как считаешь?
— Надо возвращать, да. В наших любимых США много выборных должностей: шерифов и так далее. Я считаю, что если несешь ответственность за большое количество жизней, должность должна быть выборной.
— Насколько мне известно, тема сити-менеджеров к нам пришла как раз из США. Может, они нужны, чтобы бороться с мэрами-политиками, которые думают не о развитии города, а о своем переизбрании? В то же время управленец-технократ занимался бы развитием города, а не политикой. Как бы ты ответил?
— Мы слишком часто фундаментальные вещи меняем под сиюминутные потребности. Мы меняем правила игры во время игры. Эффективность управленца должна исходить из того, что на территории все круто. У нас Аркадия Михайловича (Чернецкого) сколько переизбирали? И он был эффективным управленцем.
— Ты к тому, что есть какие-то негативные примеры избранных мэров-популистов, но в целом это скорее исключение, а не правило?
— Конечно. Можно быть отличным избранным управленцем. Единственный минус — это очень дорого, я о предвыборных кампаниях. И я на себе это сейчас ощущаю.
«Я не популист, чтобы сказать: будет вам, граждане, вторая ветка»
— Перейдем к следующему вопросу. Читатель Артем предлагает активнее использовать общественный транспорт и ограничить въезд личного транспорта в центр. С первым все более-менее бесспорно, а что думаешь по поводу второго предложения?
— У нас проблема с парковками. На газоны ставят машины, подпирают друг друга, это надо жестко пресекать. Ограничивать въезд в город, как, например, в Сингапуре, пока не нужно. Наши автомобилисты за паркинг-то не любят платить, выберут лучше правила нарушить, кого-то перекрыть, чем отдать за парковку 50 рублей. В Европе нет никаких ограничений, но в городах в центре парковка практически вся платная, а поэтому и машин меньше.
— Почему у нас нельзя сделать как в Сингапуре? Сейчас проспект Ленина — магистраль просто. Пешеходы же обрадуются, если ограничить там движение.
— У нас достаточно бедное население. В этом вопросе нужно приучать к соблюдению ПДД. А по поводу пешеходов — не машины им вредят, а общественные пространства. У нас, к примеру, нет ливневых стоков. Когда идет дождь, мы все по лужам начинаем прыгать. Машины в центре вообще здесь ни при чем.
— Еще вопрос, который касается общественного транспорта. Вторая ветка метро нужна?
— Зависит от экономической целесообразности. Нужно изучать. Я не популист, чтобы сказать: будет вам, граждане, вторая ветка.
— Есть мнение, что метро в Екатеринбурге не будет окупаться.
— Если экономически и социально невыгодно, то не строим. Тем более если есть альтернатива в виде других видов общественного транспорта. Нужно оптимизировать и развивать всю систему иного общественного транспорта. У нас она, кстати, очень хорошая.
— Сейчас спорят об ограничении этажности массовых жилых домов в Екатеринбурге, предлагают принять объемно-пространственный регламент. Застройщики резко против по понятным причинам. Что думаешь? Не стоит ли запретить строить «человейники» законодательно?
— Я на стороне жителей города. Многоэтажки — это плохо. Такие высотки строятся там, где с жильем стоит очень острая проблема. Например, в Гонконге, где проблема с жильем стоит невероятно остро, так как его просто негде строить. У нас проблемы с территорией нет, есть куда расширяться.
— Как бы ты договаривался с застройщиками? Они будут зарабатывать меньше денег.
— Научатся зарабатывать на других стройках в других местах. Они нормально заработают на строительстве малоэтажного жилья. Есть много компаний, которые возводят коттеджные поселки. Есть просто аппетиты у топовых застройщиков, которые любят строить большие здания в центре города.
— Люди скажут: нам неудобно там жить, нужно поближе к центру, чтобы инфраструктура была рядом.
— Это уже проблема образования. Людям просто надо разъяснять: подбирайте работу ближе к дому, арендуйте жилье, продавайте старую квартиру и купите новую на более удобном месте. Вообще, многоэтажные дома можно строить, но не везде. Например, «Гринвич», на мой взгляд, самый ужасный торговый центр в мире — нельзя было строить такое в центре города. Постоянные пробки из-за него по 8 Марта, Куйбышева и Радищева…
— А где можно?
— Идеальное месторасположение у «Меги». В крупных городах такие гигантские ТЦ в центре не строят.
«У нас все в разваленном состоянии»
— Читатели задают много вопросов про благоустройство. Они пишут, что в городе мало зеленых зон, велодорожек, туалетов. Их не хватает, согласен?
— Конечно. Нужно развивать все эти направления.
— А где взять на это деньги?
— Просто не проводить широкомасштабных строек. У нас страна идет по такому пути: строят стадионы гигантские, мосты и другие объекты, которые сложно оценить. Зачем? Этих денег хватило бы благоустроить все улицы всех городов нашей области, причем не только центральные.
— Тебе бы чиновники возразили, что Универсиада — престижное мероприятие. Это вложение в инфраструктуру, все в итоге окупится.
— Не окупится. Мы эту историю уже прошли с чемпионатом мира по футболу.
— В России, кстати, любят футбол. Представь, ты говоришь людям: город отказывается от ЧМ в пользу благоустроенных двориков. Боюсь, многие бы возмутились.
— Решали бы этот вопрос на референдуме. Просто людям нужно показать альтернативу. Смотрите, стадион стоит столько-то денег. И за эти средства мы можем сделать что-то другое. И выбирайте: это что-то другое или праздник футбола.
— Последнее время еще поднимается проблема с общественными туалетами.
— Туалеты — не проблема. Ее можно решить, обязав рестораны и кафе пускать людей в уборные, независимо от того, заказал человек что-то или нет.
— Бизнес не обидится?
— Нет. А что такого? Это лучше, чем человек пойдет справлять нужду за углом того же кафе или ресторана.
— Общественницу Полину Иванову волнует ужасающее состояние объектов культурного наследия и то, что ими, по сути, никто не занимается. Что делать со всеми этими ветшающими старыми домиками? Нужно ли их сохранять? Если да, то как?
— Историю нужно беречь. Можно по каждому объекту дискуссии вести с историками, краеведами, чтобы они определяли, имеет ли здание историческую ценность.
— В управлении государственной охраны объектов культурного наследия сейчас есть научный совет, на который жалуются общественники. Дело в том, что члены этого совета выносят довольно спорные решения, как говорят активисты — в пользу бизнеса.
— Во власть приходят люди с деньгами. Они в первую очередь пытаются отбить деньги, которые затратили на избирательные кампании. По большей части эти люди не на стороне народа. Каждого кандидата нужно изучать. Люди у нас продают свои голоса за подачки, за консервы с макаронами в пакете с фамилией кандидата. Люди руководствуются принципом: с паршивой овцы — хоть шерсти клок. И чьи интересы они будут отстаивать потом?
— А что мешает богатым людям быть хорошими чиновниками? Почему человек не может вложить свои деньги в какой-то проект?
— Изучайте всех кандидатов. Смотрите, за какой законопроект этот депутат голосовал, какие у него инициативы, что он предлагает. Нельзя быть вне политики — тогда вся жизнь будет проходить без вашего участия. Пора менять сознание людей.
— Порой это так не работает. У нас есть опыт с депутатом Андреем Альшевских. Сейчас он продвигает репрессивные законы в Госдуме.
— Ну он же «единорос»! Вы чего-то другого ждали от представителя партии власти?
«Публичные слушания — исключительно глупая вещь»
— Андрей Тумашов требует введения сухого закона. Также пользователь с ником antoniocutunio пишет про огромное количество пивных магазинов в городе. Что скажешь?
— Сухой закон нам не нужен, мы это уже в истории нашей страны проходили. Нужна пропаганда здорового образа жизни и альтернатива потреблению алкоголя. И опять же — продавать алкоголь нужно в крупных торговых сетях. У нас полно триггеров на улице. Вот эти пивнушки со словам «Пив& Ко», «Пивоман» и остальной креатив вокруг слова «пиво». А почему эти пивнушки появились? Потому что ввели запрет на продажу алкоголя в ночное время. А в этих магазинах можно спокойно ночью купить алкоголь.
— Я правильно понял, что ты выступаешь за то, чтобы избавиться от мелких пивных точек. «Пив& Ко», кстати, успешная екатеринбургская франшиза на российском уровне. Выходит, ты поддерживаешь крупных игроков, а как же малое предпринимательство?
— Я выступаю за здравый смысл в принятии любых решений. Эти магазины могли бы просто изменить формат. Стать, к примеру, ресторанами-кафе не на бумаге, как сейчас, а в действительности. И чтобы в названиях не фигурировало слово «пиво».
— Много жалоб на пыль и грязь в городе.
— Нужно ликвидировать контакт автомобиля или человека с землей. Ну и говорили уже — решить проблему с парковками на непредназначенных для этого местах, особенно во дворах.
— Что скажешь про экологию и раздельный сбор мусора. Есть проблема?
— Огромная. Я, например, свои отходы полностью сортирую, отдельно сдаю макулатуру. По пластику — у меня отдельный контейнер для него. Есть отдельная баночка для батареек. В общем, начать стоит с сортировки отходов у себя дома, одновременно с появлением контейнеров для раздельного сбора мусора в каждом дворе.
— Люди жалуются на бюрократию и закрытость властей.
— Я был на публичных слушаниях в Екатеринбурге как человек, который 16 лет работал бюджетником. Прекрасно знаю, как они проходят. Туда загоняют бюджетников, чтобы мест для реальных граждан было как можно меньше. Им нужно, чтобы все просто проголосовали «за», и власть легко и просто прошла процедуру «общественных слушаний» по всем важным вопросам по которым их проводят, например, принятия бюджета.
— Что можно поменять?
— Публичные слушания — это формальная процедура, которая не работает как должна работать. Я считаю, что горожанам и не нужно участвовать в таких мероприятиях. Это следует доверить депутатам. Задалбывайте своих избранников, заставляйте их разбираться во всех вопросах.
Вообще, нет ничего плохого в том, чтобы депутатам платить зарплату. Почему депутаты думают в первую очередь о своих интересах? Потому что рядовым депутатам зарплату не платят. Они вынуждены деньги зарабатывать в другом месте, при этом имея некоторую власть в виде своего голоса. Параллельно будет другая деятельность, тут может возникнуть конфликт интересов.
— То есть депутаты должны быть финансово независимыми, ты имеешь в виду? Как судьи, например?
— Именно так.
На правах рекламы
Нам нужна ваша помощь! It’s My City работает благодаря донатам читателей. Оформить регулярное или разовое пожертвование можно через сервис Friendly по этой ссылке. Это законно и безопасно.