В Екатеринбурге важная дата — два года с противостояния в сквере у Драмтеатра. Почему она важна? Число не круглое, времени прошло не так много, чтобы забыть о той протестной неделе, да и с храмом вроде бы все решено. Но на фоне актуальной повестки акция в сквере кажется на удивление свободной. То, что мы могли себе позволить тогда, сейчас уже трудно представить.
Стихийный протест в сквере начался с приглашения горожан на прогулку у Театра драмы сообществом «Парки и скверы Екатеринбурга». Тогда в соцсетях появлялись посты с конкретными датой, временем и местом события. СМИ тоже открыто писали, что традиционные «обнимашки» сквера начнутся 13 мая в 19:00 (отмечу, что речь о довольно традиционной акции для «Парков и скверов», а не об организации протеста).
На фоне недавнего ареста Евгения Ройзмана, а также арестов других политиков и активистов по всей стране, которых сажают под арест даже не за призывы — за намеки на акции протеста, происходившее в 2019 году сегодня кажется вольницей.
Анна Балтина из «Парков и скверов» перед флешмобом в сквере говорила It’s My City под запись: «Идем гулять в свой сквер. Сегодня необходимо выразить несогласие с „забором“. От нас не отгородиться. Мы есть. Мы живем в этом городе». В 2019 году эти слова можно было считать мнением, сегодня это бы назвали призывом. Конечно, спустя пару месяцев полиция заинтересовалась словами Анны, был громкий суд, где активистку все-таки признали организатором мероприятия (на котором она даже не была) и назначили штраф в 20 тыс. рублей. Когда мы писали об этом, а после собирали статью о делах над участниками «скверных» протестов и штрафах, которые им назначали, мы не думали, что спустя всего два года такие наказания за активную гражданскую позицию будут казаться невероятно мягкими. Всего-то штраф, а не арест!
Что касается самого протеста. В первый же вечер стояния в сквере люди вели себя активно. Например, раскачали и сломали забор. Помните, что тогда сделала полиция? Ничего! Долгое время людей никто не скручивал, было полное ощущение, что сотрудники полиции просто не понимали что делать. Как и сами люди (именно поэтому я настойчиво повторяю слово «стихийный», когда говорю об этой акции). Но когда ночью силовики начали выхватывать людей из толпы, их пытались отбить. Делали это в том числе и «спортсмены», что пришли защищать забор. Сейчас такое случается все реже — люди понимают, что вместе с «отбитым» загремят в автозак, как в случае с Тимом Радей.
День второй. В полицейских, которые вышли на защиту забора в сквере, кидали яйца. Это произошло буквально за пару месяцев до случая с «причинением вреда» силовику пластиковым стаканчиком на акции в Москве.
День третий. Акции в сквере проходят уже в сопровождении омоновцев. Но люди реагируют на это максимально иронично.
День четвертый. В сквер вышли Александр Высокинский и Евгений Ройзман. Вокруг последнего собралась толпа, некоторые скандировали его имя. После этого Ройзмана никто не вызывал в полицию и не судил.
И так далее.
Каждый вечер в сквере начинался, да и проходил, довольно мирно. Были песни, гуляния, периодически люди скандировали кричалки и роняли несчастный забор. Подростки крепили всюду нецензурные плакаты, были провокаторы, были те, кто хотел оказаться в автозаке. Как и на любом другом протесте. Но полиция действовала довольно осторожно, протестующие проводили в сквере едва ли не сутки — акции не ограничивались парой часов, как в случае с последними протестами за Навального, они шли до поздней ночи. Горожане каждый день приходили в сквер. Каждый день их было все больше. Как только сквер отстояли, они разошлись. Возможно ли такое в 2021 году? Мне кажется, нет. Власти так усердно боролись с оппозицией, что в итоге лишили людей в городах возможности выражать свое мнение по локальным вопросам.
Публикации рубрики «Мнение» выражают личную точку зрения их авторов.
Нам нужна ваша помощь! It’s My City работает благодаря донатам читателей. Оформить регулярное или разовое пожертвование можно через сервис Friendly по этой ссылке. Это законно и безопасно.