Генеральный директор Специального летного отряда Константин Терещенко, до 2017 года бывший личным пилотом Владимира Путина, рассказал агентству ТАСС о работе отряда и о том, как устроены перевозки президента.
По его словам, для перевозок главы государства используются три борта — передовой группы, основной и резервный, а иногда на вылет еще готовят «резерв под резерв» — четвертый борт. Такое правило ввели после 1977 года, когда Леонид Брежнев решил прокатить американского президента Ричарда Никсона на Ил-62, но оба советских самолета не завелись — ни основной, ни резервный.
Каждый самолет обслуживает собственная команда техников, рассказал Терещенко, так как по правилам безопасности в аэропортах нельзя подпускать к самолетам посторонних. Кроме того, сейчас в аэропортах мира почти не осталось техников, которые умеют работать с российскими самолетами.
Та же проблема с пилотами: большинство российских пилотов сейчас летают на иностранных самолетах, поэтому после перехода в Специальный летный отряд их нужно учить заново, потому что в СЛО используются только отечественные самолеты. Исключение — два украинских Ан-148, но они несколько месяцев назад сломались, и теперь из-за плохих отношений с Украиной их не получается починить должным образом.
Для основного и резервного президентских бортов диспетчеры всегда расчищают место в авиационном трафике, рассказал Терещенко, причем раньше добивались двухчасового свободного интервала, а сейчас меньше.
По словам пилота, во время полета с президентом находятся только проверенные бортпроводники, которые отработали в отряде на других рейсах не менее пяти лет. На борту президентского самолета есть все необходимое для работы и отдыха, включая конференц-зал со всеми видами связи и комнату отдыха. Питание, как утверждает Терещенко, не особо отличается от обычного самолетного меню и уступает первому классу обычных авиакомпаний.
Терещенко рассказал, что помимо перевозок руководителей государства, СЛО выполняет самые разные задачи. Например, при предыдущем руководителе Сирии Хафезе Асаде пилотов попросили заняться обработкой облаков над Сирией йодистым серебром, чтобы вызвать дождь. Три месяца пилоты на Ил-18 летали над Сирией и провоцировали дожди таким образом.
Путина Терещенко назвал «комфортным пассажиром»: тот никогда не вмешивается в полет, всегда благодарит после посадки. Если есть вопросы, общение проходит через адъютанта. Например, Терещенко вспомнил, как из-за сильного бокового ветра президентский Ил-96 долго не мог сесть в Сочи, около 40 минут кружил над аэропортом, и Путин послал адъютанта узнать, что случилось.
По словам пилота, инциденты в полетах случаются нередко. «Рейсы с нештатными ситуациями называются „инциденты“. Всякое бывает, бывают случаи, связанные с человеческим фактором, бывают — с отказом оборудования. Каждый случай разный, он расследуется, пишется большой отчет, проводится разбор полета, решается, как сделать так, чтобы больше такого не было», — говорит он. Он вспомнил, как в Таиланде резервный борт врезался в стаю птиц и повредил один из четырех двигателей, но на трех двигателях долетел до Москвы. Если бы это был основной борт, по правилам его бы нужно было посадить, говорит Терещенко.
Таращенко говорит, что с 2017 года президент «запретил ему летать», теперь он руководит всем летным отрядом.
Нам нужна ваша помощь! It’s My City работает благодаря донатам читателей. Оформить регулярное или разовое пожертвование можно через сервис Friendly по этой ссылке. Это законно и безопасно.