Бортпроводник Дмитрий Ивлицкий вошел в историю вместе с экипажем, который посадил самолет на кукурузное поле под Жуковским. Он же является автором ушедшей в народ фразы «Идем правее, на солнце, вдоль рядов кукурузы». Спустя полтора года после тех событий Дмитрий продолжает работать в небе и скромно вспоминает о том дне. Начинающих специалистов в авиации он предупреждает, что нужно много и внимательно учиться, ведь это может спасти кому-то жизнь. Дмитрий Ивлицкий — новый герой рубрики «Горожанин», которую мы готовим совместно с компанией «Атомстройкомплекс».
«Забивали „стрелки“ между дворами»
— Я вырос на старом ЖБИ, до сих пор ласково называю район «Жебайкой». Спросите мою дочку, где она ходит в садик? Она скажет: «На Жебайке». Я прожил там всю жизнь, застал и 1990-е, и 2000-е годы. Родители, конечно, переживали, чтобы мы с ребятами не связались с дурной компанией, ведь в те годы было все — и алкоголики, и наркоманы. Но мы смотрели на старших и видели, к чему это приводило, были на шаг впереди, и нас эти увлечения обошли стороной. Компания у нас была человек 15. Летом бегали купаться на Шарташ и на «двадцатку» — бывший карьер. Или отдыхали с палатками, все время проводили на улице.
Не обходилось и без конфликтов, забивали между дворами «стрелки», все как у нормальных ребят. Занимались спортом, пока уральские музыканты репетировали в «молодежке» (клуб ДК МКЖ — прим. ред.), ходили на тренировки в КОСК и ФОК, я занимался карате до 18 лет. Бывало, летом приходилось лазить по деревьям и снимать кошек с козырьков подъезда. Они прыгали на них из окон, которые жильцы открывали из-за жары. А когда стали подростками, можно было уже идти в ночной клуб «Карабас» (смеется). В школе я проучился до 10 класса, а потом пошел в училище, параллельно устроился на работу менеджером.
«Поставил себе задачу: где бы ни был — спать»
— В авиацию я пошел вслед за другом. Тот устроился втихаря, начал летать. Я загорелся: «Романтика….Небо…». Мы сели с моей будущей женой и составили таблицу — плюсы и минусы новой работы. В итоге плюсов было больше, и я решил попробовать. У меня быстро все получилось, я прошел комиссию, обучение, устроился. Обычно на любой работе меня хватает на пару лет, я быстро выкладываюсь по максимуму, а потом становится неинтересно. А с небом любовь уже седьмой год.
Правда, романтика улетучивается, когда у тебя ненормированный график, бессонные ночи. Но организм быстро привыкает. Я всегда ставлю себе задачу: где бы ни был — надо спать, и неважно — обед, ночь или раннее утро. За столько лет у меня выработалась эта привычка. К тому же, ты меньше проводишь времени в родном городе, иногда бывают командировки по пять-шесть дней, ты долго не видишь семью, и жизнь так стремительно мчится.
Самая впечатляющая командировка у меня была в Таиланд. Мы летели туда через Владивосток, Иркутск и Китай. Стоянка была целых пять дней, и мы там просто жили, купались и отдыхали. Еще запомнился Китай — я был много раз в Пекине, Шанхае, Харбине. Там живет много русских, они напоминают мне о доме.
«Остаются и те, кто воспринимает бортпроводников как официантов»
— У меня никогда не было страха летать, но я часто поддерживаю пассажиров с аэрофобией. Кто-то боится замкнутого пространства, кто-то — летать. Бывает, просто садишься с человеком рядом, отвлекаешь и разговариваешь с ним на разные темы. 20 минут — и все страхи забылись.
Еще буяны, порой, попадаются. Раньше было много мужчин, которые себя не контролировали, а сейчас наблюдаю, что иногда и женщины стали вести себя неадекватно. У коллег бывали случаи, когда приходилось из-за буйных пассажиров сажать самолет. Но я обычно пресекаю такие вещи перед вылетом. Несколько раз снимал с рейса людей перед вылетом. А если в полете у него что-то случится со здоровьем?
Часто приходится оказывать помощь во время приступов эпилепсии, а однажды пришлось спасать мужчину, который подавился. Он уже позеленел, ему ничем не могли помочь. Ребята позвонили мне с другого конца самолета. Я подошел и в один миг удалось сделать так, чтобы пассажир задышал. Все-таки не зря нам приходится много учиться, потому эти знания пригодятся в любых ситуациях. Но, честно говоря, оказывать помощь всегда страшновато: боишься сделать что-то не так.
Безусловно, остаются и те, кто воспринимает бортпроводников как официантов. Но после «кукурузы» это отношение очень изменилось. Люди переосмыслили, что бортпроводник охраняет твою безопасность, а не только приносит воду, стали уважительно относится.
«Вдруг пассажир сказал, что мы падаем»
— У тех, кто работает в авиации, есть свои суеверия, к примеру, что нельзя перед командировкой говорить, сколько всего налетал часов. Но я в это не верю. Сколько летал — всегда все хорошо заканчивалось. Так было и с «чудом на кукурузном поле», как его называют. В тот момент я не осознавал, что происходит. Нас жутко трясло, была сильная вибрация, но мы продолжали лететь. Я просто думал, что мы развернемся и вернемся в аэропорт.
Вдруг пассажир сказал, что мы падаем. Но было раннее утро, многие ничего не поняли, никто не кричал. Моргнуло — и все. Ты стоишь в проходе и смотришь, что все пассажиры выбежали. Помню, только, что людям надо помочь, они не знают, куда им бежать. Что первое пришло в голову — то и сказал. Мы быстро сработали за несколько минут. Прошелся по борту, посмотрел, что никого нет. Никто не пострадал — это самое главное. Дошел до командира, говорю: «Дамир (Дамир Юсупов — прим. ред.), мы все». А он вновь спрашивает меня, кому помочь, куда бежать. Не понял, что так все быстро произошло.
Первое время мои социальные сети и телефон разрывались, порой не успевал всем отвечать. На какой-то период даже покупал вторую сим-карту, чтобы побыть в одиночестве. На время мы с экипажем стали гастролерами, где мы только не побывали! Первый наш выход был на Центральном стадионе, где играл «Урал». Нам аплодировали 15 тысяч зрителей, эмоции были непередаваемые. На шоу к Ивану Урганту ездили, меня даже звали на программу «Давай поженимся!» (Смеется).
Но больше всего запомнилось, как мы летали на Байконур, на последний запуск ракеты с Гагаринского старта. Ходил рассказывать про «Чудо на кукурузе» в детский садик к дочери Еве.
«Мы сделали то, чему нас учили»
— Как и тогда, я до сих пор говорю, что мы не сделали чего-то сверхвыдающегося. Мы сделали то, чему нас учили. Поэтому я могу сказать тем, кто идет в авиацию — учитесь хорошо. Глобально моя жизнь не изменилась, я по-прежнему люблю Екатеринбург и сокрушаюсь, что мало времени на прогулки. У нас очень красивый город, поверьте, я много где бываю, но Екатеринбург самый лучший, самый родной.
Люблю просто быть дома, я сейчас живу в Краснолесье в жилом комплексе «Балтийский». Здесь через дорогу парк и лесополоса, особенно красиво осенью, когда желтеют деревья. В теплое время года я много времени провожу на балконе, я его переоборудовал — тут и дочь может поиграть, и мы с друзьями вечерами отдыхаем.
Во дворе, где играет с ребятами Ева, аж две детских площадки, самое главное, что строго следят за порядком — никто не распивает алкоголь и не курит, это жестко пресекается. Отсюда видно, как летают из Кольцово самолеты. Дочь всегда удивляется, что они так низко пролетают. Есть удобное приложение: наводишь телефон прямо на небо и знаешь, кто из коллег и куда полетел. Романтика никуда не делась.
Партнерский материал.
Нам нужна ваша помощь! It’s My City работает благодаря донатам читателей. Оформить регулярное или разовое пожертвование можно через сервис Friendly по этой ссылке. Это законно и безопасно.