В 2012 году аспирант физтеха УрФУ Андрей Елагин и докторант Максим Миронов придумали технологию, которая помогает очищать разные поверхности, в том числе поверхность воды, от жира и масла. Теперь о созданной ими группе компаний Биомикрогели® знают по всему миру: в этому году уральские ученые способствовали ликвидации разлива нефти в Норильске и помогают бороться с той же проблемой портам Роттердама и Антверпена.
Как производство реагентов, размещавшееся в гараже на Автомагистральной, стало одним из главных стартапов мира и лучшей в своем сегменте компанией России по версии Forbes? Об этом рассказал сооснователь группы компаний Биомикрогели® Андрей Елагин. Его рассказом мы продолжаем цикл «Горожанин», подготовленный в партнерстве с компанией «Атомстройкомплекс». В каждом материале мы пишем о жителях уральской столицы, которые делают наш город лучше. Отметим, что герой нашей новой публикации много лет живет в одном из домов, построенных «Атомом», и говорит, что каждое утро, когда встает и смотрит в окно на город, получает заряд энергии.
— Ведущую роль в разработке биомикрогелей сыграл Максим Миронов — ученый с мировым именем, который читает лекции в университетах по всему миру, является редактором иностранных научных журналов, соорганизатором международных научных конференций. Он мощнейший профессионал в области органического синтеза, коллоидной и комбинаторной химии. Мы познакомились, когда я был аспирантом, а он — докторантом. Я сразу увидел безграничный научный потенциал в его идеях, помог развить их до уровня бизнес-идей и с тех пор лишь создаю условия для их реализации на практике. Другими словами, мы вместе создали концепцию того бизнеса, который выстраиваем по сей день, только он изначально отвечал в нем за разработки и новые технологии, а я — за развитие и операционное управление. Помимо нас с Максимом в проекте с самого начала участвовали еще несколько очень важных для меня людей, друзья и партнеры, но это уже совсем другая история.
Первые несколько лет мы и еще несколько наших коллег сидели в гараже на Автомагистральной, проводили эксперименты. У нас не было финансового ресурса, я получал аспирантскую стипендию, Максим докторантскую — эти деньги и вкладывали в разработки. На вере и драйве двигались вперед.
На наши разработки по очистке воды обратили внимание в мире. Позвонили из Берлина из крупнейшей научно-исследовательской ассоциации и сказали, что включили нас в тридцатку лучших стартапов мира. Мы поехали на конкурс, где все проекты оценивали нобелевские лауреаты, а среди соперников — разработки лучших университетов мира. Его открывала Ангела Меркель, среди гостей — вице-президенты международных компаний, которые тоже давали обратную связь. После этого конкурса нам удалось получить поддержку российских компаний, но чтобы сделать большой прорыв для нашей разработки, нужно пройти через многое.
Нормальный офис сняли только через несколько лет и решили все-таки сосредоточиться на другом направлении — на чистящих средствах для поверхностей, которые могут использовать местные клининговые компании. Мы сами клеили странные этикетки, предлагали средства как местным, так и российским компаниями. Но грянул кризис.
— Всегда, когда дальнейшая реализация твоих идей стопорится — это трудно, и нам пришлось с этим столкнуться. Кто знал, что через год-два это уже потребует несколько миллионов, а потом — еще и еще… В итоге в какой-то момент мы были должны 18 млн рублей, моя машина была не раз перезаложена, шесть кредитных карт обнулены. Однажды мне надо было срочно взять денег в кредит, чтобы еще хоть на шаг продвинуть компанию. Пришел в один банк — он одобрил 900 тыс. рублей, во втором готовы были выдать 800 тыс. Чтобы мне одобрили такой большой заем в обоих банках, я назначил время сделки на один день. Вот такой вот фандрайзинг по-уральски.
Но у меня никогда не было ситуации, чтобы я сидел и думал: «Ох, как тяжело». Я размышлял так: «Блин, надо как-то усиливаться, ускоряться, двигаться быстрее». Я знаю, что люди могут сломаться на таком этапе, но мы с партнерами находили правильные слова друг для друга, чтобы двигаться вперед. Нормальный период, который должен преодолеть инновационный стартап. Конечно, может быть, кто-то изначально имеет поддержку или стартует с других позиций, но нам, голозадым фаундерам, остается только такой путь.
— Было два момента, которыми мне очень хочется поделиться. В один такой сложный период, когда нас было человек семь-восемь. Четвертый месяц мы работали без зарплаты и был парень, который занимался продажами, немного помогал на производстве (в гараже), сам развозил продукцию, в общем — во всем был задействован, как и остальные. Однажды он пришел и сказал, что по семейным обстоятельствам вынужден поменять квартиру, переехать, взял для этого ипотеку, и у него осталось 500 тысяч, которые банк ему одобрил свыше необходимой суммы. Он сказал, что готов дать их взаймы, чтобы компания развивалась. Я чуть не расплакался, правда. Еще и потому, что ему лично я тоже должен был часть денег. На тот момент это было спасение, я взял этот заем, тут же раздал всем на зарплаты.
Потом месяца через три еще один сотрудник поступил так же — продал машину, у него осталось 150 тысяч, он тоже принес их в компанию. Люди не получали денег, но они так верили и хотели, чтобы все случилось, что шли на такие поступки. Все эти займы я вернул ребятам в течение полутора лет с процентами, но запомнил эти моменты на всю жизнь и с тех пор всегда говорю о команде, что весь успех — это их заслуга.
С моющими средствами мы решили пойти в ритейл. Я пробовал договориться с местными торговыми сетями на возможность представлять наши средства бытовой химии для дома. Условия предлагали не самые выгодные, но с каждыми новыми переговорами мы развивали наш продукт, проводили исследования на городских фестивалях. Сначала это была одна сеть, сегодня бытовая химия под брендом WONDER LAB® продается в 3000 розничных точек страны и в интернет-магазинах.
Наши продукты регулярно проходят испытания на гипоаллергенность и экологическую безопасность. Это то, чем мы гордимся, WONDER LAB® — по-настоящему безопасные и инновационные моющие средства. Это подтверждает и поддержка WWF. Это как особая отметка от нашего партнера, они разделяют наши ценности, а мы — их. Они отмечают, что ценят компании, которые создают новые технологии, решения и продукты для сохранения окружающей среды и экологии.
— Эти летом мы участвовали в ликвидации разлива и провели в экспедиции суммарно полтора месяца. Когда случилось ЧП в Норильске, мы записали видео возле одного из своих цехов и показали, что у нас есть фильтрующий материал Spilltex® — мембрана, которая задерживает нефтепродукты и отделяет их от воды. Нам важно было как можно быстрее донести информацию. Отправил видео вместе с официальным письмом по всей стране. «Норильский никель» быстро отреагировал и сказал, что готов протестировать.
Сначала взяли первую партию — 225 кг груза. Погрузили на свои на плечи втроем с коллегами и полетели. У каждого за спиной — по огромному походному рюкзаку и в руках по две сумки. Прилетев на место, мы за несколько дней показали, как работает технология, зафиксировали результаты и нам сделали заказ. Мы вернулись в Екатеринбург, за день наняли 20 человек (благо было лето, много свободных студентов) и подключили к работе в цеху практически всех сотрудников компании, вне зависимости от должности. Мы понимали, что счет идет на часы и промедление недопустимо, работали практически в круглосуточном режиме. В итоге мы установили на месте разлива больше трех тысяч кв. м изделий из нашей мембраны. Это был суперчеллендж, нон-стоп без выходных, работы на месте ликвидации также шли круглосуточно и продолжались до сентября.
Всего в ликвидации участвовали несколько частных компаний, наша — одна из них. Конечно, мы гордимся тем, что наше решение пригодилось, что мы смогли оперативно отреагировать и помочь. У нас есть благодарственное письмо от «Норильского никеля». После этой ситуации отношение многих российских компаний к нам поменялось: любая крупная нефтяная или металлургическая компания, с которой мы начинаем общаться, относится с доверием и уважением. Позже в Москве на международной выставке нам вручили премию за лучшую технологию в области экологии, а МЧС России включило наши мембраны в перечень продуктов, рекомендуемых к использованию всем компаниям, связанным с добычей, хранением и транспортировкой нефтепродуктов.
— В начале года мы подали заявку на участие в международной программе по внедрению инновационных технологий в деятельность портов «PORT XL», которая проходила в Голландии. В феврале прошли очный отбор в Роттердаме, где представили наши решения 40 экспертам, а в марте узнали, что прошли в финал — из 1650 претендентов попали в десятку топовых компаний наряду с американскими, европейскими, австралийскими и стали единственной компанией из России за всю историю. После ликвидации аварии в Норильске внимание со стороны партнеров программы только усилилось, к нам обратились из портов Роттердама и Антверпена. Мы отправили им несколько наших продуктов. Сейчас они рассматривают их применение для сбора тонких пленок нефтепродуктов с поверхности воды, в портах это распространенная проблема.
— Этот год — проверка на прочность, настоящий вызов. Я считаю, что мы достойно его проходим и держим удар. Когда началась пандемия, мы запустили производство антисептика и дезинфицирующих средств «Эфликвир». До этого разработка лежала два года, мне ее передал сын заслуженного химика Леонида Ивановича Калягина, чтобы дело отца развивалась. Я не запускал ее в работу, чтобы не смещать фокус с бытовых моющих средств, а тут мы оперативно направили ее в дело. В конце марта у нас пошли первые отгрузки, сейчас они идут по всей стране. Пришлось за три недели настроить работу, переналадить линии. Еще были проблемы с поставками спирта — в тот момент он мгновенно исчез в России, его моментально раскупили.
Потом мы переключили фокус на внутренние улучшения компании. Мы поняли, что это время можно использовать, чтобы навести порядок, посмотреть на все процессы и на нашу продуктовую матрицу. В итоге с 20 позиций, которые у нас были представлены в начале года, мы увеличили ассортимент до 80 позиций. Мы выпустили продукты, которые разрабатывали два-три года до этого момента.
Это средства для чистки кухонных поверхностей, сантехники, ванной комнаты, стекол, ковров, для мытья полов, пенки для мытья рук и умывания, для мытья овощей и фруктов, детская линейка. К имеющимся универсальным гелям для стирки взрослого и детского белья мы добавили гели для стирки белой, черной и спортивной одежды, а также выпустили средства для ухода за домашними питомцами.
Это время позволило нам сфокусироваться, интенсивнее сработать, заново собраться, пока было затишье на рынке. Начиная с конца лета, когда все ожило, нам удается заключать контракты один за другим. Каждую неделю мы подписываем по два-три новых контракта.
— Моя большая удача в том, что мне везет с учителями. Мой первый учитель, конечно, помимо родителей и старшего брата — моя бабушка. Я проводил у нее все лето в деревне. Ее суперсила заключалась в том, что она предоставляла свободу, но при этом я всегда был у нее под присмотром. Уже тогда я умудрялся создавать и сплачивать вокруг себя коллектив, мы реализовывали наши предпринимательские задатки — собирали ягоды, грибы, ловили рыбу и продавали. Вторым важным наставником был тренер по бадминтону (Андрей Елагин — кандидат в мастера спорта по бадминтону — прим. ред.), с ним я «прожил» бок о бок почти десять лет. Он помогал осваивать мир и дал мне гораздо больше, чем спорт, помогал строить долгосрочные планы на развитие, у него был очень широкий кругозор.
Еще один учитель — декан физтеха и заведующий одной из ведущих кафедр факультета Аскольд Рафаилович Бекетов, ставший моим научным руководителем. Это блестящий образец ученого с предпринимательским духом внутри. В институте я был привлечен к исследовательской команде. У меня тогда снесло крышу от понимания, что ты можешь начать создавать технологию, которую потом применят, к примеру, в атомной или космической промышленности. И все это происходит здесь, в лабораториях на Мира, 19, а не в секретном бункере NASA. Я сильно загорелся, мой научный руководитель это заметил и пригласил в аспирантуру. Я очень любопытный, мне действительно нравится видеть воплощение своих идей, результаты этого и пользу для других людей — это для меня самое ценное. Это моя свобода.
— Наука у нас сильно недооценена, какие маленькие деньги получают наши ученые и сотрудники институтов — это просто ниже человеческого достоинства. Есть, к примеру, на всю кафедру несколько ставок в несколько тысяч рублей. Этих ставок конечно же не хватает на всех. Чтобы подключать к работе молодежь, хоть как-то ее финансово стимулировать, люди делят эти ставки по 0,1–0,25 части, получаются вообще сущие крохи. Поэтому всем приходится без конца подавать заявки на гранты, стипендии, заполнять тонны бумаг. Потом их разворачивают из-за неправильно оформленных документов, и сидят они еще без денег полгода. Это отвратительно и ведь такое же отношение ко многим профессиям — учителям, врачам, я считаю, что это недопустимо. Все рабочие профессии заслуживают высокой оплаты труда. Тогда это будет работать по-другому, может тогда мы не будем терять ученых с такой скоростью, они могли бы не уезжать, а раскрываться здесь.
Нужно обеспечивать тесную рабочую связку между бизнесом и кафедральной наукой, в некоторых странах на Западе это круто построено. Кафедры получают деньги от корпораций, чтобы быть конкурентными на рынке по технологиям. Ученые собирают самые сильные команды. Мы в нашей компании тоже стараемся делать шаги в этом направлении, у нас много молодых ребят, меня это очень радует. В этом году создали программу стажировки для студентов-химиков из УрФУ, ее уже успешно прошли победители конкурса. Ребята приходят с горящими глазами и пытаются реализовать себя, сделать свой вклад в новые технологии, продукты, предложить новые решения. Я буду и дальше их привлекать, мы ищем сильнейших специалистов в нашей области.
Тем, кто собирается идти в науку, могу лишь сказать: как и в отношении любой другой профессии — главное, чтобы это было искренне. Просто действительного есть люди пытливого склада ума, которые ко всему подходят с вопросом: а что, если сделать по-другому?. И взламывают реальность. Они всегда должны под таким углом смотреть на решения и гипотезы. Практически любой подход может быть подорван, в хорошем смысле этого слова, атакован новыми идеями. И на этом подрыве может быть классное, новое развитие. Было бы здорово, если бы таких людей становилось больше!
— Каждое утро я встаю и первым делом смотрю в окно на город, получаю маленький подзаряд. Когда мы с женой только создали семью, мы жили в однокомнатной квартире в трехэтажном бараке с одной розеткой на всю квартиру. Из мебели был только матрас и советский складной стол. В таких условиях она заканчивала институт, а я писал кандидатскую диссертацию. Потом была квартира на ВИЗе.
Несколько лет назад мы переехали в жилой комплекс «Солнечный остров». Тут огромная детская площадка, такая классная обстановка, дети с родителями постоянно гуляют. Есть футбольный корт, баскетбольная площадка. Нам было важно, чтобы рядом были детсады и школы, чтобы была нормальная транспортная инфраструктура. В самой квартире высокие потолки, широкие пространства — это было тоже принципиально, потому что кухня не должна быть маленькой, ванна должна быть просторная. В этом заключаются наши маленькие проявления свободы.
Хочу, чтобы Екатеринбург продолжал развиваться, особенно для таких инновационных компаний, как наша. В последнее время для этого создается вся необходимая инфраструктура. Это вселяет оптимизм, и пусть эта динамика сохранится.
Партнерский материал.
Нам нужна ваша помощь! It’s My City работает благодаря донатам читателей. Оформить регулярное или разовое пожертвование можно через сервис Friendly по этой ссылке. Это законно и безопасно.