Полиамория — не новая, но еще непривычная система этических взглядов на любовь для современной России. Люди, которые придерживаются этой концепции, допускают отношения, в том числе сексуальные, сразу с несколькими партнерами. Но базовый принцип таких взаимоотношений — обоюдное согласие. It’s My City встретился с тремя екатеринбуржцами разных поколений, которые состоят в полиаморных союзах, и поговорил о самых обычных вещах — быте, любви, браке, ревности и семье.
«Я взрослела в годы перестройки, у нас было что-то вроде сексуальной революции»
Музыкальный работник. Бисексуальна, состоит в отношениях с двумя партнерами
— Я признала свою личную полиаморность, так же как и бисексуальность, еще до замужества (замуж я вышла в 19 лет), в подростковом возрасте. Однажды я задумалась о том, что не могу выбрать между двумя любимыми людьми и поняла, что не хочу выбирать. Я взрослела в годы перестройки, у нас тогда было что-то вроде сексуальной революции, появилось много информации о полиаморных союзах: было огромное количество «желтой прессы». Будучи очень юными, мы с мужем читали и порнографическую литературу, где в том числе описывались полиаморные отношения. На меня также повлиял поздний Хайнлайн (американский писатель-фантаст — прим. ред.), прежде всего «Чужак в чужой стране» и «Фрайди», где рассказывалось о полиаморных семьях. Во «Фрайди» они были названы «с-браком». У меня даже появилась собственная концепция «резиновой души» (у The Beatles один из альбомов так и называется — «Rubber Soul») — возможности «растягивать» свое восприятие, включать в него разных людей, быть «эластичным».
С мужем мы живем вместе уже 27 лет. В разное время в наш брак включались и жили с нами другие люди. Чаще всего бисексуальные и гетеросексуальные женщины и гетеросексуальные мужчины. С некоторыми из них у нас не было интимной близости, с другими была и у меня, и у моего мужа. У нас часто кто-то жил, не обязательно, чтобы такие отношения носили романтический или сексуальный характер, просто даже по-дружески.
Сейчас наш союз выглядит как обычная гетеросексуальная семья, будто «все это было в прошлом»: мы с мужем остались вдвоем с детьми. Человек, который с нами жил долгие годы — мой названный брат Саша — умер в 2011 году. С ним у нас была очень сложная история взаимоотношений. Он переехал к нам, когда его выгнал из дома отец, и мой муж предложил ему поселиться у нас. За время совместного проживания Саша стал моим возлюбленным, но когда интимная связь между нами прекратилась, он остался мне родным человеком — поэтому я его называю братом. На данный момент у меня есть партнерка, но она не живет с нами.
«Всегда старалась дружить с женщинами моего мужа»
— Полиаморные отношения дались нам очень сложно и травматично, что не делает их хуже для нас. Страшно друг друга ревновали, бывало. Очень многое я переживала самостоятельно. Мне всегда помогала личная работа с самой собой — чтение, размышление в одиночестве. Помог в принятии мой названный брат — мы много рассуждали вместе. Я всегда старалась дружить с женщинами моего мужа. Одна из них до сих пор моя хорошая подруга, мой младший сын дружит с ее дочкой, она даже два года назад жила у нас дома со своими детьми.
Принятие подобных идей моим мужем также проходило не гладко. Он полиамор, скорее, неосознанно. Плюс ко всему — Егор не из тех, кто любит навешивать на себя ярлыки. Это можно понять. Называть себя полиамором — некоторое самоограничение, мы ведь меняемся в течение жизни. Я ему предлагала называть нашу семью коммуной, чтобы людям со стороны был более понятен наш тип взаимоотношений, а то потом говорят: «У вас не семья, а непонятно что». Некоторые знакомые, которые были не в курсе, даже пробовали «спасать» меня — мол, разводись, мы тебе нормального найдем.
Совместно мы учились самому простому — тому, что должно быть во всех отношениях между людьми, не только в полиаморных союзах. Возможно, этап принятия еще не вполне пройден.
Работа с ревностью — не единственная проблема. Самые большие сложности оказались с окружающим миром. Мы не часто рассказываем об особенностях нашего союза посторонним. Близкие друзья все знают. С родственниками мы почти не общаемся. Перед врачами и учителями наших детей стараемся делать видимость «обычной семьи». Без дискриминации, конечно, не обходилось. Чаще всего именно я подвергалась осуждению, даже в дружеском кругу. Многие люди резко меняли отношение, как только узнавали о моей личной жизни. Бисексуалка и полиаморка — большинством это воспринимается почти как девушка легкого поведения (не сказать хуже), поэтому я держусь достаточно закрыто.
«Самые сложные объяснения получаются с детьми»
— Знакомили мы партнеров всегда по-разному. Про последнюю мою партнерку я прямо сказала мужу, что влюбилась. Он меня поддержал и поддерживает сейчас. Самые сложные объяснения получаются с детьми. Их сейчас у меня трое, каждый по-разному воспринимает. Со средним — ему 20 лет — проще всего, со старшим и младшим сложности есть.
С нами 10 лет жил мой названный брат. У нас была большая квартира, у него была отдельная комната. В это же время у мужа была еще любимая девушка, которая тоже часто оставалась у нас. Иногда мы к ней все в гости приезжали, бывало, что и вместе с детьми. Мы жили тогда в Реже, а она в Екатеринбурге. Для нас вообще была нормальная практика, что кто-то с нами живет. Доходы считались общими, готовили и делили все сообща, обязанности тоже распределяли поровну. Саша иногда отводил наших детей в поликлинику, когда у нас с мужем не было времени. Меня потом, правда, расспрашивали, что это за человек, нормально ли, что он детьми нашими занимается, а не ревнует ли муж и так далее.
Раньше меня никогда не волновала юридическая сторона таких отношений. Я считала нужным все скрывать от любых контролирующих органов. Когда Саша умер, и мы даже не смогли забрать его книги у мачехи, я задумалась о необходимости какого-то юридического «прикрытия» подобных союзов. Сейчас меня очень волнует, что моя любимая женщина живет в семье, у нее есть дети. И я понимаю, что для любых официальных органов, для ее родственников я — никто. Если она окончательно переедет к нам вместе с детьми, ее муж будет вправе их отнять. Это меня очень беспокоит.
Я не знаю, как выглядят традиционные отношения, не понимаю, есть ли отличия от полиамории. В данный момент для меня эмоциональные связи с людьми куда важнее физической близости. Главное в полиамории для меня — честность, дружба и глубина отношений.
«У нас полиаморные отношения без определения главных пар»
Бар-менеджер вегетарианского кафе. Пансексуальна (ориентация, предполагающая влечение к людям вне зависимости от биологического пола и гендерной идентичности), встречается с двумя партнерами
— Переход к полиамории произошел случайно, но это самая лучшая случайность. Я находилась в этот момент в отношениях с моим молодым человеком Андреем, у меня появилась сильная симпатия к близкому другу по переписке. Я носила в себе эти эмоции, но потом мне на глаза попались комиксы, называются «Обнимашки от Кимчи» (комиксы об ЛГБТК+ и полиамории художницы Тиквы Вулф — прим. ред.). Захотелось узнать об этом побольше.
После этого были долгие разговоры с моим партнером, с другом на тот момент. В итоге мы преодолели этот порог — от обсуждения «на берегу» до отношений втроем.
Я пансексуал. На данный момент у меня два партнера: один бисексуален, другой — гетеросексуален. Есть еще один молодой человек (он также бисексуален), но там тип отношений «дружба с привилегиями» — этот формат подразумевает свободные отношения, интимная связь между нами присутствует, но больше все-таки дружеского. В компании мы скорее хорошие друзья, чем возлюбленные.
С Андреем и другом я познакомилась еще в школьные годы, стали тесно общаться уже после окончания школы. Со вторым партнером познакомились в словесно-ролевой игре по мотивам идеи магического мира, раньше это было очень популярно. Когда-то эта игра называлась «Северное сияние», а потом — «Академия Nova». С Андреем мы вместе уже семь лет, с молодым человеком — где-то три года. У нас полиаморные отношения без определения главных пар. И хоть с Андреем мы давно встречаемся и живем вместе, я не претендую на статус главной в его жизни. Так же и со вторым партнером. Хотелось бы, чтобы все были счастливы и всем было хорошо.
«Мои ребята — мой мужской гарем»
— Когда я рассказываю коллегам о своей личной жизни, я начинаю издалека. Объясняю, что такое полиамория, этичная немоногамия. Я рассказывала об этом лишь молодой части коллектива — ровесникам и ребятам чуть постарше, готовила их к тому, что за мной могут заезжать не только мои парни, ну и для того, чтобы можно было спокойно разговаривать и о парнях, и о девушках. Некоторые коллеги сейчас приходят ко мне с просьбой дать совет в отношениях. Более взрослая часть коллектива не знает, что я поли, лишь одна уборщица в курсе. У себя в мусульманских отношениях она вторая жена. Мы постоянно смеемся, что она составляет женский гарем своего мужа, а мои ребята — мой мужской гарем.
Партнеров я знакомлю, если они сами изъявляют желание. Друг и Андрей общаются без моего участия.
У нас были проблемы с недопониманием, но мы их проработали уже «на берегу». Ревности так таковой не было и в моногамном союзе. Я не способна ревновать, эта эмоция будто недоступна. Если ты ревнуешь — это проблемы с неуверенностью в самом себе, на этой почве и появляются негативные эмоции, которые нужно прорабатывать совместно.
Полиамория никак не защищена на законодательном уровне. У нас уговор: мы заведем ребенка только тогда, когда у нас в отношениях будет еще один человек, который будет и со мной, и с Андреем, по общему согласию. Я считаю, что каждый родитель должен быть полноправен — принимать полное участие в жизни ребенка. Из-за нынешних законов, естественно, все придется скрывать.
Думаю, благодаря полиамории я стала более открыта. Мне не приходится скрывать свои симпатии от себя, партнеров и, собственно, от объектов симпатии. Для меня полиамория — это свобода эмоций, безграничная любовь, доверие и счастье. Счастье быть любимым. Это возможность быть тем, кем ты являешься.
«Родным о своей личной жизни я не рассказываю»
Повар-заготовщик. Бисексуален, состоит в отношениях с Аглаей
— Я пришел к полиамории года два-три назад. Разумеется, совместно с партнеркой. Не очень представляю, как можно в одиночку принять подобное решение. У моей девушки есть еще один партнер, у меня же в данный момент нет еще кого-либо. Я причисляю себя к би (бисексуалу — прим. ред.), но пока не имел отношений с представителями своего пола. Со своей партнеркой я познакомился в первом классе, встречаемся семь лет.
Родным о своей личной жизни я не рассказываю, с близкими друзьями говорю вполне открыто. Кто-то реагирует с понимаем, кто-то пытался переубедить, что такие отношения неправильны. Большинству просто непонятна сама концепция, приходится все подробно объяснять. Однако не все до конца в итоге понимают. Но пока мы еще не сталкивались с серьезной дискриминацией. Скорее всего, столкнемся с ней, когда расскажем родителям, если вообще расскажем.
«Я не вижу смысла ревновать. Это элементарное уважение»
Полиамория для меня — принятие того, что любовь не может сосредотачиваться в одной точке. Мы принимаем минусы и плюсы друг друга. Я часто встречал, что в традиционных отношениях люди кардинально меняются ради своей половинки. Но так ли это хорошо? Изменять своим принципам, а потом винить себя за то, что поступил не так, как хотел? Ревность для меня — понятие странное, эгоцентричное. Я счастлив, что моей партнерке может быть хорошо с кем-то, кроме меня. Я не вижу смысла ревновать, мы ничего не скрываем друг от друга. Это элементарное уважение.
Юридическая сторона таких отношений сейчас не очень актуальна для нас, в этом нет нужды. Если у нас и родится ребенок, то юридически у него будет два родителя. Мы же будем ему говорить, что у него родителей столько, сколько по факту будет в нашей семье на тот момент.
Не могу сказать, что полиамория как-то кардинально поменяла меня, но изменения есть: мы с моей девушкой стали чуть более открытыми, чуть честнее, чуть добрее. Чуть лучше во всех аспектах. Трудности связаны только с возможной реакцией родителей, но меня это не очень волнует. Полиамория для меня — это те отношения, которых и должны придерживаться люди, моногамия навязывает много ограничений.
Нам нужна ваша помощь! It’s My City работает благодаря донатам читателей. Оформить регулярное или разовое пожертвование можно через сервис Friendly по этой ссылке. Это законно и безопасно.