Екатеринбург становится удобнее для инвалидов по зрению — в общественном транспорте есть таблички со шрифтом Брайля, на асфальте размещают тактильные плиты, чтобы инвалиды по зрению могли лучше ориентироваться в пространстве, в заведениях делают специальные меню. Но изменения могут казаться удачными и востребованными только на первый взгляд. Корреспондент IMC прогулялся по центру Екатеринбурга с незрячей девушкой и пообщался с экспертами о том, почему город благоустраивают не так, как нужно инвалидам.
«В салоне автотранспорта не курить»
Ника заходит в старенькую маршрутку, которую трясет так, будто она едет по деревенским ухабам, а на самом деле — по проспекту Ленина в Екатеринбурге. Ника ощупывает сиденья, пытаясь достать до стекол. Она думает, что там должна висеть табличка со шрифтом Брайля, предназначенная для незрячих людей.
Несколько лет назад девушка окончила интернат для незрячих в Перми и переехала в Екатеринбург, чтобы учиться на массажиста в медицинском колледже.
Для нее одно из главных неудобств в городе — практически полное отсутствие звуковых светофоров. По словам девушки, один из таких светофоров отключили из-за живущей по соседству пожилой женщины, которая постоянно писала жалобы на раздражающие звуки.
Где точно не хватает тишины, так это в маршрутке, в которой дребезжит абсолютно все. Ника под пристальными взглядами пассажиров тянется к наклеенному у окна листочку (мы помогли его найти, потому что самой это сделать очень сложно), где что-то напечатано шрифтом Брайля.
Ника водит пальцем по листку, маршрутку дергает, рука съезжает и приходится начинать читать заново. Кроме такой естественной помехи есть еще две: буква в шрифте Брайля должна помещаться на подушечку пальца, но здесь буквы крупнее; точки должны быть рельефные, чтобы их можно было прощупать, в этом случае они практически плоские.
С трудом Ника прочитывает текст. Вместо информации, которая может пригодиться пассажиру — номер автобуса, название остановок, цена проезда — для незрячих екатеринбуржцев написано название транспортной компании, ее адрес и телефон.
— Всю жизнь мечтала сходить в автотранспортную компанию, — шутит Ника. — Еще однажды на табличке было написано: «В салоне автотранспорта не курить».
По словам девушки, такие таблички могли бы быть полезны, если бы там размещалась другая информация.
— Я человек, которому нужно триста раз все проверить. Даже если подсказали номер автобуса, мне все равно нужно убедиться самой, — объясняет она.
Как рассказали IMC в пресс-службе администрации Екатеринбурга, размещение табличек со шрифтом Брайля предусмотрено федеральным законодательством, поэтому на сегодняшний день сто процентов подвижного состава общественного транспорта в Екатеринбурге оборудовано такими табличками. При этом «в нормативных актах не оговаривается, где конкретно таблички должны быть размещены в салоне. Факт их наличия контролирует муниципальная транспортная инспекция». Но в пресс-службе администрации не уверены, что сотрудники инспекции «владеют шрифтом, а значит, могут проверить правильная ли информация на этой табличке».
Одна табличка стоит порядка 1 600 рублей. В Екатеринбурге только муниципальных автобусов, по словам мэра города Александра Высокинского, около 200. Вероятно, на обеспечение их табличками с информацией на шрифте Брайля понадобилось около 320 000 рублей.
«Это просто истраченные бюджетные деньги»
В Екатеринбурге есть несколько компаний, которые продают оборудование для создания «доступной среды». Одна из них — филиал тифлоцентра «Вертикаль». Компания, основанная в Тверской области десять лет назад, разрабатывает и производит оборудование в том числе для незрячих людей. В Екатеринбурге своего производства нет, только небольшой склад, который одновременно является выставочным залом.
Руководитель екатеринбургского филиала «Вертикали» Сергей Шацкий рассказал IMC о возможной причине некачественной продукции.
— Таблички в общественном транспорте — это кошмар. «Общественников» заставляют их делать, а им самим это не нужно, только для галочки, чтобы отчитаться перед транспортной комиссией, поэтому люди выходят на самый экономный вариант — листы шрифтом Брайля, — говорит он. — Мы их печатаем в «Вертикали»: они белые, до них дотрагиваться нельзя — придут в негодность за пять секунд. Поэтому нужно делать табличку, а на нее надо раскошелиться, — говорит Сергей Шацкий. — Но даже если ее повесят, откуда слепой знает, где она висит. Вы же не будете по всему автобусу руками шарить. Мое предложение абсолютно четкое — давайте сделаем правила в виде книжки и положим ее у водителя. Если она понадобится незрячему, кондуктор ее принесет.
По словам Сергея, бюджетные организации, которым необходима продукция для незрячих, выставляет закупку на торги.
— Например, библиотека хочет сделать тактильные таблички. На аукционе играет несколько организаций, а выигрывает та, которая ничего в этом не понимает, потому что она предложила наименьшую цену этих табличек, — объясняет Шацкий. — Так как эта компания сама не делает таблички, она обращается, допустим, к рекламному агентству, которое печатает их на 3D-принтере, хотя для того, чтобы напечатать шрифт Брайля, нужно специальное оборудование. Если это агентство работало с «Вертикалью», у них есть наш сертификат, и они обманывают компанию, давая ей этот сертификат. Но на самой продукции никаких наших логотипов, естественно, нет. Но заказчику все равно: он отыграл это дело, поставил галочку, что обеспечил «доступную среду». Потом в библиотеку приходит тотально слепой и не может прочитать шрифт Брайля, потому что высота точек и расстояние между ними неправильные. Если табличка нечитабельна — в чем ее смысл? Это просто истраченные бюджетные деньги.
Директор «Культурно-спортивного реабилитационного центра Свердловской областной организации "Всероссийское общество слепых"» Владислав Помелов согласен с тем, что таблички в транспорте не нужны. Их размещение он называет «ярким перегибом в организации доступности среды».
— Понятно, что те, кто их делал, хотели как лучше, но из-за недостатка знания получается то, что мы с вами видим, — шрифт Брайля, бывает, размещают под стеклом. Вообще в транспорте он не нужен: во-первых, инвалиду по зрению его тяжело найти, во-вторых, представьте себе, как он будет читать это в автобусе — в давке и в движении. На ходу это просто невозможно. В общественном совете в Министерства транспорта эти вопросы поднимаются, мы проговариваем [что не надо делать таблички]. Но, к сожалению, не всегда все оперативно происходит, — говорит Помелов. — Наибольшая проблема возникает на остановках: автобус должен останавливаться в определенном месте, но, как правило, подъезжает сразу несколько автобусов одновременно, и тут начинается непонимание, какой у него номер и куда идти.
При этом в Екатеринбурге, по его мнению, есть и полезные изменения, например, появившаяся несколько лет назад Служба сопровождения.
— Ей могут пользоваться не только инвалиды по зрению, но и другие инвалиды и маломобильные группы населения — пожилые люди, мамы с колясками. Эта служба действует в Кольцово, на железнодорожном вокзале и в метрополитене, — перечисляет он.
По словам Помелова, недочеты, которые есть в архитектурной среде, решает Служба сопровождения: сотрудники встречают инвалида и помогают ему сориентироваться в пространстве.
— Убежден, что в будущем сотрутся [определения] «это для слепых», а «это для колясочников». Будет единый подход — сделано для всех: пандусами, например, могут пользоваться не только колясочники, по ним могут ходить все. Но во всем должна быть грамотность и разумность, чтобы изменения не вызывали негативного мнения «Зачем что-то делать, все бесполезно». Очень многое уже сделано и даже лучше, чем в европейских странах.
О том, что «Екатеринбург для слепых людей доступнее Парижа», говорит президент «Белой трости» Олег Колпащиков. Но, по его мнению, благоустройство города не влияет на количество слепых людей на улицах.
— На учебу они идти боятся, на работу не хотят — у них есть пенсия 15 000 рублей, поэтому они сидят дома и объясняют это тем, что доступной среды нет.
Он добавляет, что самое главное для незрячих на улице — отремонтированные чистые и широкие тротуары, а, например, тактильная плитка не так важна.
— Это делается для зрячих, чтобы они думали, что заботятся о незрячих.
«Это не шрифт Брайля»
В 2018 году к Чемпионату мира по футболу в «Макдональдсе» в Екатеринбурге появилось меню на шрифте Брайля. В 2019-м, когда просишь это меню, сотрудники впадают в ступор.
— Что вам нужно? — недоуменно переспрашивает девушка.
— Меню на шрифте Брайля, — повторяет Ника.
— А-а! — понимает девушка и уходит.
Возвращается она с заламинированным листком, где написано меню на английском и китайском языках.
— Вот, — протягивает листок сотрудница.
Ника в недоумении водит по нему рукой.
— Это ведь не шрифт Брайля.
— Как нет? — удивляется девушка.
Разговор привлекает внимание другой сотрудницы. Она приносит нужное меню и добавляет, что за все ее смены, его попросили впервые.
Меню, которое было сделано к мундиалю, то есть предназначенное в основном для иностранных туристов, написано шрифтом Брайля на русском языке. В книжке перечислены только названия блюд — без цен и состава.
«Прежде, чем сделать что-то для инвалида, позови инвалида»
Эксперт по доступной среде для маломобильных горожан, член Общественной палаты Елена Леонтьева объясняет не всегда удачные решения по благоустройству тем, что незрячие люди — очень сложная для понимания категория.
— Если колясочники достаточно однородные — понятны габариты коляски и то, по каким уклонам она может ехать, — то с инвалидами по зрению тяжело. Между собой у них разные потребности и пожелания. У одних сохранено восприятие цвета, у других монохромное зрение, у третьих — туннельное или катаракта глаз. Среди людей, которые совсем не видят, есть те, кто не знает шрифт Брайля — и их большинство, и те, кто его знает. Вообще число людей, знающих и пользующихся шрифта Брайля, с каждым годом сокращается, его заменяют современные технологии.
Проблемы с созданием доступной среды, по мнению Елены Леонтьевой, может решить «движение навстречу друг другу».
— Общество должно идти навстречу инвалидам по зрению, с одной стороны, а им необходимо улучшать свои компетенции, с другой стороны. Например, уметь эффективно пользоваться белой тростью. Незрячий человек должен уметь слышать улицу, тростью сканировать пространство. Если эти навыки плохо развиты, как ни старайся, у него все равно будут проблемы, — считает Леонтьева.
Также «движение навстречу» подразумевает диалог между инвалидами и остальным обществом, добавляет эксперт.
— Инвалиды по зрению не могут договориться между собой: одна организация предлагает одно, другая — второе. Чтобы общество понимало, как делать доступную среду правильно, инвалиды по зрению должны хорошо поработать в этом направлении, изучить международный опыт, привлечь архитекторов и других специалистов, — объясняет она. — У нас на сегодня в России нет серьезной академической науки, которая бы глубоко занималась бы изучением вопросов доступной средой, а самое неприятное — наши ГОСТы иногда противоречат международным подходам. Инвалид по зрению, который будет пользоваться тактильными полосами в России, выезжая заграницу, может запутаться — те же плиты там играют другую роль.
Желтые плитки с разными рельефами, которые можно увидеть в центре Екатеринбурга, несут разные значения. Например, плитка с круглыми конусами-рифами («пупырышками») означает, что впереди опасность и нужно остановиться. Но, как рассказывает Елена Леонтьева, для Урала такое благоустройство — не лучший вариант.
— Тактильная плитка была придумана в Японии — это страна, где нет снега. Мир стал пользоваться этим изобретением, но если ее можно сделать в Сочи, то тактильная плитка — не самое удачное решение в Якутии, где вечная мерзлота, или в Екатеринбурге, где практически семь месяцев в году зима, когда на ровном асфальте тротуара появляются сколы и лед, которые тактильно похожи на тактильную плитку, и сбивают с толку. Грейдеры, которые убирают снег, срезают «пупырышки» и портятся сами. — говорит Елена Леонтьева. — Умение ориентироваться с помощью тактильной плитки — важный жизненный навык, которому, к сожалению, большинство незрячих не обучены. Но в Екатеринбурге более полезно уметь ориентироваться в пространстве в любое время года с помощью естественных уличных ориентиров — край тротуара, лавочки, столбы. Они дают информации гораздо больше.
Чтобы человек сориентировался, необязательно использовать тактильные плитки, которые своими выступающими рифами создают проблемы при передвижении людей, пользующихся всеми видами «колесного» транспорта, костылями или передвигающихся на каблуках. Достаточно, рассказывает Елена Леонтьева, на ровной поверхности асфальта сделать тактильную полосу из материала с более шероховатой и не такой ровной поверхностью, чтобы тростью или ногами можно было почувствовать изменение фактуры покрытия.
Еще одна деталь, которая появилась в Екатеринбурге в рамках благоустройства — обилие желтого цвета в центре города. Например, желтые круги на дверях в метро, желтые полосы на ступеньках.
— Нигде в мире, за исключением Японии, так активно не используется желтый цвет, потому что он вызывающий, слишком броский, не вписывающийся в общественное пространство, поэтому чужеродный. Желтый говорит об опасности, поэтому повсеместное его использование неразумно и ничем необоснованно. В нормах говорится не о желтом цвете, а о необходимости создании цветового контраста, то есть использовании темных цветов на светлом фоне или наоборот. Наилучший контраст дает сочетание черного с белым, — добавляет эксперт.
Но какой бы удачной ни казалась идея, всегда лучше спросить мнение того, для кого нововведение предназначается, чтобы усилия не были напрасными.
— Прежде чем сделать что-то для инвалида, позови инвалида. Он ответит, нужно это или не нужно, — резюмирует специалист областной библиотеки для слепых Сергей Уймин.
«Неправильная схема»
Станцию метро «Площадь 1905 года» стараются сделать комфортнее для незрячих людей: один-два месяца назад там появилась схема проезда на шрифте Брайля. В конце нашей прогулки с Никой останавливаемся у этой таблички и разглядываем ее. К нам подходит сотрудник метрополитена.
— Это неправильная схема, — предупреждает он. — Тут перепутаны номера путей. Как повесили, я сразу заметил ошибку, обратился [к руководству], но не спешат поменять.
Мужчина добавляет, что за эти пару месяцев к схеме ни разу не подходили незрячие люди.