Страх и смерть в Екатеринбурге

В пригороде Екатеринбурга несколько лет проходят тренинги, на которых участников за 4 000 рублей закапывают в землю в лесу. Этот опыт, по словам организаторов, помогает бороться со страхом смерти. Корреспондент IMC, поучаствовавшая в одной из таких встреч, рассказывает, кто их проводит, зачем люди платят за то, чтобы вырыть себе могилу, и о чем в первую очередь думает человек, оказавшийся под землей.

Погребение

Выходной день, поэтому у въезда на озеро Тальков Камень десятки машин — это любимая туристами сысертская достопримечательность. Сергей Ананьев проезжает мимо и сворачивает на безлюдную полянку. За ним подтягиваются еще два автомобиля с участниками тренинга.

Сергей вместе с женой Аллой достает из багажника все, что нужно для безобидного пикника — корзинку с едой, скатерть, раскладные скамейки и стол. И еще несколько предметов, которые не вписываются в этот набор: лопаты, черную полиэтиленовую пленку, противогазы.  Четверо участников — влюбленная пара, парень в непроницаемых солнечных очках и миниатюрная девушка, приехавшая закопаться в третий раз, — оглядываются по сторонам, старательно распыляют на себя аэрозоль от клещей и знакомятся.

Когда стол разложен, организаторы приглашают всех сесть, чтобы заполнить анкету о себе и своем здоровье. В одном из пунктов нужно указать контакт человека на случай экстренной ситуации.

— А такая может возникнуть? — тихо спрашивает девушка по имени Света.

Ее молодой человек Денис успокаивающе мотает головой. Алексей (имя изменено) –парень в непроницаемых очках — молча отвечает на все вопросы. Девушка Катя (имя изменено), которая уже знакома с процедурой, спокойно ставит подпись в конце анкеты: «Подтверждаю, что я действительно не имею никаких физических недомоганий, болезней, считающихся противопоказаниями для данного тренинга, […] и не буду возлагать на организаторов ответственность за любые проблемы, […] которые могут возникнуть во время тренинга».

После этой официальной части Алла собирает анкеты, а ее супруг начинает рассказывать о подробностях тренинга.

— Все тренинги, которые я провожу, проверяю на себе, — говорит он. — Сам начал закапываться тоже здесь, моя могилка уже заросла травой. Я тогда собрал родственников, сказал, поехали, будете меня закапывать. Ощущения были хорошие, интересные. Я всегда говорю: хотя тренинг нацелен на проработку страха смерти, у каждого могут быть свои переживания. Закапывание помогает побыть наедине со своими мыслями и перезарядиться — земля заряжает энергией и забирает негатив.

По образованию Сергей психолог. По его словам, закапывание — это одна из практик в «трансперсоналке». Так он называет трансперсональную психологию — направление, которое посвящено измененным состояниям сознания. Более известная техника в этом направлении — холотропное, то есть учащенное дыхание, которое якобы способствует расширению сознания.  

На тренингах по холотропному дыханию Света и Денис познакомились с Сергеем, узнали про закапывания и решили попробовать этот метод.

— Чувствую легкое волнение и любопытство. Интересно что-то новое испытать и увидеть какие-то изменения, — рассказывает Денис.

Ему около сорока лет, он инженер. По словам мужчины, у него начался кризис среднего возраста и пересмотр того, чем он хочется заниматься дальше.

Каждый, кто сидит за столом, продолжает рассказывать о том, почему решил закопаться.  

— Вчера  думала, что не поеду, — признается Света. — Сегодня решила: посмотрю, как других закапывают, и может быть решусь. Успокоительное с утра выпила — немножко успокоилась.

— Так неинтересно, — смеется Сергей. — Это как скафандр надеть и прийти на массаж. 

Катя — единственная опытная участница — психолог. В первый раз, когда она увидела пост про закапывания, то подумала: «Сумасшедшие».

— В итоге я здесь третий раз, — добавляет Катя. — Когда я говорю своим подругам и коллегам «Погнали закопаемся», они отвечают «Ты че?!». В первый раз я попала сюда в глубоком кризисе после развода. Пока я была под землей, все проблемы стали такими незначительными. Это помогло мне осознать, что есть только я, бог и земля. Тишина. Вечность. И никого больше нет.

Перед тем, как приступить к закапыванию, Сергей предлагает участникам написать «предсмертную записку», представив, что сегодняшний день — последний. На одной стороне листа, говорит он, стоит перечислить то, что ты успел сделать и чем гордишься, а с другой составить противоположный список.

После этого все берут лопаты и начинают копать неглубокую яму. По словам организатора, важно, чтобы каждый участник «причастился», то есть принял участие в копании собственной могилы.

На дно вырытой ямы кладут спальник и импровизированную подушку — свернутый шарф. Лежать под землей можно до 45 минут. Катя вызывается пойти первой. Ей выдают комбинезон, чтобы не испачкать одежду землей, и надевают на нее противогаз. Катя ложится в яму, сверху девушку накрывают полиэтиленовой пленкой, чтобы в случае экстренной ситуации, можно было быстро ее освободить. Вокруг ямы стоят все участники и организаторы, они медленно забрасывают девушку землей. Трубка противогаза помещается над землей, чтобы человек мог дышать. В трубку встроен фильтр, который при дыхании издает звук закипевшего чайника. Организаторы рассказывают, что хотели его убрать, но во-первых, не смогли, а во-вторых, так спокойнее — слышно, что человек дышит.

Через трубку слышно и то, что говорит участник: он может попросить добавить еще земли или наоборот убрать, или потребовать, чтобы его откопали. Слой земли небольшой — видно, как под ним поднимается и опускается грудь человека. Когда закапывание завершается, у могилы остается один человек — следить за дыханием того, кто под землей. У ямы с Катей стоит Сергей, он несколько минут ходит вокруг с шаманским бубном.

Проходит полчаса. Катя продолжает лежать под землей. В тишине успокаивающе булькает трубка противогаза.

Значение

В интернете информации о подобных тренингах немного. На разных сайтах встречается упоминание того, что закапывание — это древняя «шаманская ритуальная практика, известная в Сибири, в Тибете и на Алтае».

Однако, по мнению исследователей Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН, систематическое использование подобных практик в ритуалах первобытных народов не имеет фактического подтверждения.

Один из  новосибирских экспертов по шаманизму, попросивший не указывать его имя (потому что «для психологов это бизнес, и я не хочу в него лезть»), также рассказал IMC, что ни разу не встречал упоминания о подобных древних шаманских практиках в Сибири.

Сейчас закапывание распространено во многих городах России. Один из организаторов тренингов в Санкт-Петербурге (он также пожелал остаться анонимным: «не хочу получить нежелательное внимание») в разговоре с IMC сказал, что проводит до десяти таких мероприятий в год. Они проходят с мая по октябрь. Мужчина добавил, что перед тренингами проводит беседы с потенциальными участниками, из которых отсеивает треть людей — тех, кого он посчитает «неадекватными» или не понимающими до конца, чего они хотят получить от участия. 

В Екатеринбурге тренинги, организованные Сергеем Ананьевым, проводятся с 2014 года. Они проходят только летом, около трех раз в год. Участников всегда не больше 4-5 человек. Как говорят организаторы, они могли бы устраивать эти мероприятия чаще, но желающих получить такой экстремальный опыт мало. 

О том, почему у некоторых людей все же возникает потребность принять участие в этой практике, с точки зрения социальной антропологии рассуждает Полина Врублевская, научный сотрудник лаборатории «Социология религии» Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета.

— Сегодня смерть вытеснена из круговорота жизни. Хотя она повсюду, ей не находится места в обыденности. Смерть все чаще приходит только туда, где ее ждут, — войны и больницы. Соответственно, и дело с ней имеют только профессионалы, а не обычные люди. Для последних даже окончание жизни все плотнее окутано аурой неизвестности. Именно это вселяет куда больше волнения, чем неопределенность в отношении загробной жизни, — говорит социолог. — Религия по-прежнему является источником смыслов и осознаний того и другого, но к ней обращаются все реже. Лишь у единиц есть опыт духовного общения с религиозными представителями. В этом отношении современность в кризисе, однако общество всегда находит способы обращения к смерти. Появление и распространение «закапывания» тому иллюстрация, свидетельствующая, что озабоченность смертью не может быть купирована забвением в рутине жизни. 

Помимо потребности обращения к смерти в обществе присутствует запрос на опыт пограничных состояний, добавляет Полина Врублевская.

— Здесь становится важен даже не факт соприкосновения с неизведанностью смерти, а сам по себе выход за пределы «нормальности». Бесспорно, это переход из зоны комфорта в зону риска, таящий опасности и влекущий нежелательные последствия, но насколько приобретаемый опыт стоит всех возможных переживаний, должен решать каждый сам за себя: трезво и добровольно», — замечает социолог.

По ее мнению, при растущем внимании к этой практике не исключено, что появятся люди, которые будут негативно оценивать подобные тренинги или даже преследовать организаторов. Тогда возникнет несколько полярных вариантов развития событий: от прекращения проведения тренингов до их легитимации.

Пока же на форумах в сети можно найти положительные отзывы, касающиеся этой практики. Однако специалисты не доверяют такому способу справляться с проблемами и говорят, что он не является научно-обоснованным и подтвержденным.  

— Помещение человека в экстремальные условия может действительно помочь пережить негативный опыт и отодвинуть мысли и переживания на второй план. Но это «отодвигание» может быть временным, а переживания могут вернуться с большей силой, — поясняет врач-психиатр Свердловской областной клинической психиатрической больницы Павел Огарков. — «Закапывание» как и практика сенсорной депривации (нахождение в соленой жидкости, которая не позволяет телу тонуть, при отсутствии звуковых и зрительных раздражителей) и другие подобные методики — это достаточно сильный стресс для организма в целом и для психики в частности. Он может повлечь за собой развитие тревожности, разнообразных фобий, а также психотических состояний, которые самостоятельно не разрешатся и для коррекции которых может потребоваться помощь квалифицированного специалиста.

При пониженном настроении, подавленности, апатии, нежелании заниматься повседневными вещами и появлении суицидальных мыслей Павел Огарков советует «не ждать чуда и самоизлечения».

— Это прямое показание для обращения к психиатру или психотерапевту. Несвоевременное обращение может повлечь за собой гораздо более серьезные последствия, — добавляет он.

С людьми, которые боятся смерти, работают танатотерапевты. Елена Терентьева — танатотерапевт из Санкт-Петербурга. Она рассказывает, что закапывание может принести как пользу, так и вред.

— Если человек к этой практике подходит осознанно, он точно знает, что хочет получить от этого опыта — практика будет полезна. Если человек идет в этот опыт ради любопытства или поспорив с кем-нибудь, то здесь практика может добавить негатива и навредить так сильно, что потребуется работа психолога, — замечает танатотерапевт. — Очень важно, насколько опытный и мудрый проводник сопровождает эту практику, а также предварительная подготовка и  беседа с ним. Когда человек решается на практику, как, впрочем, и на любой глубинный тренинг, его подсознание будет сопротивляться: чем ближе дата, тем сильнее страх и сопротивление. Очень часто человек отказывается от практики, когда время уже подходит. Иногда он отказывается во время самой практики. Момент, когда сам себе яму копаешь, очень непростой. Точно не стоит участвовать в тренинге людям, которые проживают стресс, панические атаки, депрессию.

За один раз, добавляет Елена Терентьева, избавиться от страха в любом случае нельзя.

Возвращение

Проходит 32 минуты. Сквозь трубку противогаза доносится приглушенный голос Кати. Участники, которые в ожидании своей очереди разбрелись по поляне, по команде Сергея быстро подходят к яме и надевают перчатки. Откапывать человека нужно руками, чтобы не травмировать острием лопаты.

— С возвращением, — улыбаясь, говорит Сергей и обнимает Катю. Так он приветствует всех, кто поднимается из-под земли.

На лбу у девушки красные отметины от противогаза. Она выглядит одновременно уставшей и довольной.

В яме Катю заменяет следующая участница. Света лежит под землей около 15 минут — больше не выдерживает, не хватает воздуха. Девушка говорит, что у нее очень болит голова, после этого долго обнимает Дениса.

В отдалении от этой романтической сцены надеваю комбинезон — посмотреть на тренинг со стороны и не поучаствовать в нем, было бы как минимум жалко. На время моим девизом становится выражение «Быстрее начнем, быстрее закончим», поэтому, когда Алла и Сергей спрашивают, можно ли начать закапывать ноги, потом грудь и потом голову, сходу отвечаю: «Да». На тело падают комки земли. Их не видно, потому что лицо уже накрыто пленкой. Сергей засекает время и начинает ходить вокруг с бубном. Звук приятный, но мысль, что из-за него он не расслышит мою просьбу раскопать яму, пугает. В противогазе дышать непривычно и тяжело. Но под землей лежать приятно — как в кровати под несколькими одеялами или на пляже в песке.

Метафоры уюта заканчиваются вместе с воздухом. Сергей предупреждал, что может начаться паника, поэтому нужно мысленно убедить себя, что все под контролем и постараться глубоко дышать. Стараюсь. Автоматически представляю себя Райаном Рейнольдсом в «Погребенном заживо» и Джеймсом Франко, который не мог пошевелиться, в «127 часов». От этих мыслей воздуха больше не становится. Пытаюсь подумать о чем-то глубоком — атмосфера как будто располагает, но не получается — дышать действительно тяжело. Решаю, что либо умру самой нелепой смертью (представила убойные заголовки новостей), либо с позором выберусь из-под земли раньше всех остальных.

— Можно откапывать, — сдаюсь я.

На поверхности снимаю противогаз. Вместо чувства того, что я заново родилась, только ощущение сильной головной боли.

— Шесть минут, — говорит Сергей.

Антирекорд установлен.

Следом в комбинезон одевается Денис. Он проводит под землей 35 минут и уходит обдумать этот опыт в лес. Последним закапывают Алексея. У него разгрузочный день, поэтому пока парень лежит под землей, все, кроме охраняющего его Сергея, обедают: Алла привезла с собой термос и пару полноценных блюд.

Спустя 45 минут идем его откапывать — больше под землей лежать нельзя. Но помощь не понадобилась: Алексей решает раскопаться сам — он прорывается через пленку, земля осыпается, появляется целиком трубка противогаза. Похоже на ремейк «Чужого» — самобытный и безбюджетный.

Все снова возвращаются к столу, на этот раз чтобы обсудить тренинг. Самые яркие впечатления у Дениса. Он сравнивает свой опыт с рождением. По его словам, страх, который он пережил, был похож на тот, который он испытывал при появлении на свет. Преодолев его, лежать ему стало комфортно. После тренинга, рассказывает он, «было трансовое состояние, продолжало плющить и колбасить».

— Я сегодня полежала в удовольствие, — воодушевленно говорит Катя. — Получила то, что хотела, — побыть наедине с собой, с богом и послушать себя.

Алексей просто доволен тем, что выдержал максимальное количество времени и смог вылезти из могилы сам. Ему приходит в голову еще одна идея.

— А классно, если кроме земли можно было бы в огне побывать, да? Стоишь в костре, а его поджигают, — мечтательно говорит Алексей.

Недавно вылезшие из могилы участники смеются над абсурдностью идеи.

Думаю, что нужно загуглить этот вид досуга — всякое ведь бывает.

Поделись публикацией: