В эту субботу, 25 ноября, в Ельцин Центре пройдет фестиваль «Остров 90-х». Центральным его событием станет рейв, на котором выступят герои отечественной электронной музыки позапрошлого десятилетия. IMC пообщался с куратором музыкальной программы «Острова», известным музыкальным журналистом Денисом Бояриновым.
– Русская электроника девяностых – какая она? Какое у нее лицо?
– Изначально электронная музыка отталкивалась от культуры анонимности. Электронные артисты противопоставляли себя культу рок-звезд и поп-звезд. Никто толком не знал их в лицо, они меняли свои псевдонимы. Это была максимально демократичная культура, которая пыталась законспирироваться. В частности, поэтому героев российской электроники 90-х плохо знают. Они никогда не выпячивали себя, не светились, а напротив, пытались уйти от медиа. Наша задача в рамках «Острова 90-х» – показать двух персонажей, которые стояли у истоков русской электронной музыки.
– Расскажите о них поподробнее
– Валерий Алахов – представитель проекта «Новые Композиторы». Этот проект возник еще в восьмидесятых в Ленинграде в тусовке художников, которая концентрировалась вокруг Тимура Новикова и его «Новой академии». «Композиторы» реализовывали авангардные на тот момент идеи в звуке. Помимо прочего, они общались с группой «Кино» – если вы погуглите, то найдете совместные треки «Новых Композиторов» и Виктора Цоя. Петербургская тусовка художников первой в России восприняла электронную музыку, ее представители стали делать первые в стране рейвы. Проходили эти рейвы в сквотах на Фонтанке. А потом в 1991 году в павильоне «Космос» на ВДНХ прошла «Гагарин Party», которую тоже делали петербуржцы. Это была точка, когда рейв и электронная музыка стали достоянием массовой общественности – о нем впервые рассказали в теленовостях по российскому телевидению. Это легендарное, овеянное мифами событие, и, кстати, «Новые Композиторы» выступали на «Гагарин Party». Валерий Алахов прекрасно чувствует себя до сих пор, занимается музыкой – выступает, пишет новую. Недавно у него вышел винил с переизданием классических песен начала 90-х. Часть из них, а также свои новые композиции, он исполнит в Ельцин Центре.
Второй герой – Роман Белавкин, более известный как Solar X. Это уже середина-конец девяностых. Он – наш «русский Aphex Twin». Так его представляла зарубежная пресса. Роман один из первых в России стал делать интеллектуальное техно и IDM, издавался на американских и европейских лейблах. За рубежом про его музыку писали больше, чем у нас. Здесь он был известен разве что в пределах Москвы и в кругу преданных читателей журнала «Птюч», который его неустанно пропагандировал. Как я уже говорил, эта культура хранила себя, свою анонимность и независимость. Solar X в начале двухтысячных уехал в Лондон, где живет и по сей день. Он занимается изучением и разработкой искусственного интеллекта. Музыка для него – это хобби, к которому он иногда возвращается. Он редко выступает в России, никогда не бывал в Екатеринбурге. На «Острове 90-х» он выступит вместе с Вадимом Эпштейном – это один из пионеров российского медиаискусства, очень крутой видеохудожник. На огромном экране Ельцин Центра он покажет свое видение музыки Solar X.
– Кто еще выступит на «Острове»?
– Актуальный герой нашего фестиваля – музыкант по имени Pixelord. Это явный форвард Hyperboloid Records – на мой взгляд, одного из лучших московских электронных лейблов. Pixelord отыграет свой новый и интересный лайв – по секрету скажу, что в его выступлении примет участие танцующий робот. Также мы покажем уральских электронных ребят – очень перспективных. Это Elektrodepo, Daniel Noier, InLensk и Слава Душин. А откроет нашу программу «Другой оркестр» – они представят симфонические интерпретации электроники девяностых.
– На кого еще из русских электронщиков девяностых стоит обратить внимания?
– Вообще, любая электроника того времени заслуживает внимания и изучения. Я порекомендую обратить внимание на проект «Виды рыб», которых сейчас пропагандирует наша соотечественница Нина Кравиц. Мы хотели их привезти, но, к сожалению, они не выступают. DJ Компас-Врубель – один из наших первых диджеев, который выступал в LSDance и «Птюче». Он не любит сейчас вспоминать 90-е.
Еще одни представители умной электроники, последовавшие за Solar X – это группа Fizzarum и «Елочные Игрушки». Очень интересные музыканты, которых издавал на своем лейбле Art-Tec Роман Белавкин - это Lazyfish, Novel 23, Mewark, Alexandroid, Amen Orchestra. Отдельного упоминания стоит ижевский феномен, хотя у меня он ассоциируется скорее с поздними восьмидесятыми. В любом случае, группы «Стук бамбука в XI часов», «РяБа Mutantъ» и Soda заслуживают того, чтобы их послушали.
– А из современных электронных музыкантов кто достоин внимания?
– Сейчас есть очень интересные электронные сцены не только в Москве, но и на Урале, в Краснодаре, в Красноярске, в Новосибирске. Они находятся в андеграунде. Понятно, что их не знают люди, которые ходят на концерты группы «Ленинград». Зато их знают там, где и не слышали о «Ленинграде». Если говорить по именам, то я рекомендую послушать Moa Pillar, Buttechno, выходца из Екатеринбурга Никиту Забелина. Очень интересные пластинки выпускают лейблы Hyperboloid, «ГОСТ звук», «Удача», Full of Nothing.
– Какими чертами обладает уральская музыка?
– В уральской музыке есть, с одной стороны, какая-то суровость, брутальность, а с другой – погруженность в себя, интровертность. Еще одна черта – самодостаточность. Ваша инди-сцена может существовать внутри города, жить за счет местной аудитории. У города есть на это и финансовые, и человеческие возможности.
Кстати, на «Острове» мы будем делать ремейк передачи «12 злобных зрителей», на котором будут обсуждаться исключительно клипы уральских групп.
– По каким записям вам запомнится 2017 год?
– Уже ясно, что этот год будут вспоминать в связи с истерией, вызванной рэпом. Но мне кажется, что это не музыкальный феномен, а социальный, связанный с тем, как сейчас устроено общение людей. Музыки как таковой мне в этой культуре не хватает. Из тех проектов, которые меня удивили, я могу выделить «АИГЕЛ». Кстати, музыку там делает один из ветеранов российской электроники, Илья Барамия из «Ёлочных игрушек». Этот проект нравится мне, с одной стороны, интересной текстовой составляющей, а с другой – музыкальной, и тем, как они комбинируются. Мы хотели пригласить их в жюри нашего рэп-баттла, но Айгель сказала, что на дух все эти рэп-баттлы не переносит. Из сугубо хип-хоповых проектов мне наиболее интересен Хаски, хотя для меня там тоже слишком мало музыки. А в целом, разобраться с тем, что в 2017 году на самом деле было главным, мы сможем только в 2027-м.
– В нулевые годы все переосмысляли восьмидесятые. Сейчас мода на на девяностые. Что же тогда будет в двадцатых годах – переосмысление переосмысления?
– Если обратиться к музыкальной истории, то и в семидесятые обращались пятидесятые. Панк и глэм-рок – это новая упаковка для первых рок-н-роллов. Это нормальный цикл развития любой культуры. 25 лет – период, за который вырастают два новых поколения, какие-то предметы культуры уходят из повседневности, и появляется возможность обращаться к ним без эмоциональной привязки, через оптику памяти, ностальгии или вдохновения. Поэтому наверняка мы будем возвращаться к нулевым. Другое дело, будет ли нам что вспомнить оттуда?
Фото предоставлено сайтом Colta.ru
Нам нужна ваша помощь! It’s My City работает благодаря донатам читателей. Оформить регулярное или разовое пожертвование можно через сервис Friendly по этой ссылке. Это законно и безопасно.