Весной этого года в Екатеринбурге открылась новая галерея. Alvitr Gallery базируется на «Студии 32», но не привязана к одному месту – мероприятия проходят в разных точках города и за его пределами. Ключевое звено здесь – это основатель галереи Марина Альвитр. После нескольких лет работы с Ural Vision Gallery она уже полгода развивает собственный именной бренд, а недавно запустила свой сайт. IMC поговорил с Мариной, и вместе мы попытались разобраться, зачем люди приобретают современное искусство и почему в обществе всё ещё существуют предубеждения по отношению к нему.
Искусство – сложная покупка, но доступная
Есть стереотип, будто приобретение искусства себе могут позволить только те, у кого уже всё есть. Осталось только купить картину за 10 тысяч евро, чтобы продемонстрировать не только материальное богатство, но и духовное. На самом деле, если у человека есть желание купить работу, он найдет средства или договорится об альтернативном способе оплаты. Мой друг-художник, живущий в Нью-Йорке, рассказывал, что в начале его карьеры к нему обратилась женщина: «У меня денег нет, а работу вашу очень хочется. Давайте вместо тысячи долларов за раз я буду вам 10 месяцев платить по 100 долларов». Он согласился.
Стоимость искусства, которое я предлагаю, начинается от 150 евро. Я, например, будучи студентом, могла себе позволить картину по такой цене. Это как купить новое платье
Венгерская художница Жофи Барабаш, создавая свои работы, вдохновлялась Екатеринбургом. Сейчас Alvitr Gallery курирует ее выставку в Москве
Я стараюсь сделать так, чтобы у людей в принципе появилось такое желание – повесить работу на стену. Это сложная покупка, ведь это интеллектуальный запрос, а не жизненная необходимость. «Могу/не могу» – не тот вопрос. Хочу – могу, не хочу – не могу.
У нас очень долго висели ковры на стенах. Потом эти ковры убрали, и остались голые стены. А ведь их можно украсить чем-нибудь очень индивидуальным.
Современная галерея дома и в офисе
Что такое объект современного искусства? Это емкое высказывание, которое может содержать информации на целый роман. Человеку, который приобретает искусство, нравится с этим визуализированным высказыванием вести диалог.
Например, пакеты арт-группы «Злые» (Работа «Persona consumer». – Прим.ред.) прекрасно «сели» в офисное пространство. Есть какой-то страх перед современным искусством внутри интерьера. Вот инсталляцию китайского художника Айвейвея, в которой много-много резиновых раков, сложно представить в обычном окружении, но и она появляется в квартирах в Нью-Йорке. Пакет «Злых» кажется совсем обыденным. Эта работа висела и у меня дома и хорошо себя чувствовала.
Persona Consumer. Арт-группа “Злые”. Работа была продана на благотворительном аукционе, организованном при участии Alvitr Gallery
Современное искусство прекрасно гармонирует с интерьером. Галерист может помочь это понять. Некоторые люди приглашают меня домой, чтобы я порекомендовала, что и куда можно повесить. Вопрос лишь в открытости.
Моя галерея – мои художники
Иногда ко мне приходят люди и говорят: «Я приобрел работу вот такого художника, не хотите ли ее купить?». Обычно я отказываю. Я – не магазин, я – галерея. Если человек покупает у меня искусство, а потом говорит: «Марина, я хочу это продать», я этим займусь. Но, если вы купили у кого-то работу десять лет назад, и она вам наскучила, мне не нужно нести эти работы. Это не мои художники.
Галерист выбирает людей, с которыми он может найти общий язык. Людей со схожими взглядами на развитие, похожими эстетическими предпочтениями. Мне приятно с ними общаться, я понимаю, что они делают нечто оригинальное.
Выставка художника Леонида Ротаря «Новый шаг» в ИЦ Architector, организованная Alvitr Gallery
Почему галерея пишет пресс-релиз, а не художник? Потому что галерея несет ответственность за этот диалог между искусством и аудиторией. Как художник не должен лезть в пресс-релиз или развеску, так и галерист не должен говорить: «Вот здесь синенького добавь, а здесь – красненького». Всё, что я могу порекомендовать художнику – это разрабатывать оригинальный пластический язык.
Галерея дает гарантию на искусство
Галерея занимается организацией диалога между художником и аудиторией. К аудитории могут относиться как другие организации, в том числе музеи, так и коллекционеры или простые зрители.
В Европе чаще покупают искусство именно в галерее, а не напрямую у художника. Потому что галерист дает гарантию. Он работает с этим художником, продвигает его, отвечает за него. Художник никаких гарантий не дает. У нас такого понимания, к сожалению, еще нет
Ценность – в художнике, а не в работе
Я работаю не с объектами искусства, а с художниками – людьми, которые производят идеи. Когда я говорю о цене, имею в виду, что этот художник и его идеи стоят этих денег, а не конкретная работа. Очень часто ко мне приходят и говорят: «Давай я тебе так же нарисую, ты продашь за столько-то». Я отказываю, потому что важно не только что сделано, но еще и кем это сделано.
Мне часто задают вопрос про фильм «1+1». Что там происходит? На очень дорогую картину смотрят коллекционер и человек, который ухаживает за ним. Один говорит: «Ну что это такое? Я бы тут еще бесплатно дорисовал», а коллекционер отвечает: «Нет, это не дорого, это нормально». Просто человек, который пришел с улицы, видит объект, но не знает истории, дискурса, статуса галереи и художника. Он не понимает, почему так дорого, он сам так мог бы. Тем временем коллекционер смотрит, кто это сделал, где он это покупает и прочее. Так Дэвид Хокни, делает рисунки на айпаде, и они продаются по очень высокой цене, просто потому что это Дэвид Хокни.
Кадр из французского фильма “1+1”, в котором богатый коллекционер заводит дружбу с простым парнем с улицы
У нас нет визуального образования
Я помню, у нас в школе МХК практически остановилось где-то на начале ХХ века. Босх – хорошо, Шишкин, Караваджо – хорошо, прерафаэлиты – хорошо.
Но потом супрематизм, и на этом всё. Дальше мы почему-то начали петь песни Высоцкого
В европейских общеобразовательных школах есть предмет «Art», который сочетает в себе и ИЗО, и МХК. Детям с первого класса показывают, кто такой Поллок с его абстрактным экспрессионизмом. И в конце обучения у них проходит не экзамен, а проект, в котором они могут использовать любые медиа и технологии, чтобы оформить свою мысль. Инсталляции, фотографии, графика, видео – бесконечные возможности. Так у них возникает коннект с современным искусством и вопросы «Куда вешать пакет?» или «Почему это искусство?» не возникают.
Потому что искусство – это не про технику. Искусство – это про определенную систему знаков
Серия работ Никиты Шохова “Скан” была представлена на выставке в ИЦ Architrctor под руководством Alvitr Gallery. Искажая снимки с митингов и демонстраций, автор пытается передать, как обыденная реальность изменяется на массовых политических мероприятиях
Разное искусство говорит на разных языках
Искусство – это не холст, масло или акрил, а язык. Как английский или китайский. Вы же не будете осуждать китайцев за то, что они говорят по-китайски, пишут иероглифами, а мы их не умеем читать. И это не говорит о том, что у них иероглифы плохие: ведь китайцы как-то с ними работают.
Есть язык живописи, фотографии, других арт-объектов. Живопись не лучше чем фотография, а фотография – не лучше чем инсталляция. Задача художника – грамотно использовать этот язык.
Художник Сергей Акрамов при поддержке Alvitr Gallery с уличных стен перебрался в галерейное пространство
Сказать, что Шишкин лучше, чем то, что делается сейчас – это как сказать, что Пушкин лучше, чем Бродский, потому что он понятнее. Каждая эпоха должна работать с инструментами, которые есть у нее. Люди XXI века и люди XIX века очень сильно отличаются. Можно, конечно, говорить, что классика лучше современного искусства. Современное искусство просто работает с другим восприятием, чем у Шишкина, например. Но и Шишкин никуда не девается.
Современное искусство (не) против классического
Показательный пример в этом плане – большая лондонская ярмарка Frieze Masters. Она собирает вместе всё искусство, начиная с 2000 годов до нашей эры и заканчивая современностью. Там можно увидеть классику, прерафаэлитов, кубистов, гравюры, живопись, современное искусство, и всё это прекрасно. Там ты понимаешь, что ничего не исчезло.
Поэтому второй раз прерафаэлиты не нужны, не нужен второй Шишкин
Часто слышу, что вместо оригинального произведения современного искусства кто-то приобретает копию Шишкина, а то и какого-нибудь художника-мариниста третьего пошиба. Считаю это бесполезной тратой денег и человеческих ресурсов. Если вы хотите сделать подарок, подарите оригинал. Дарить копии – это всё равно, что дарить фейковые сумки Fendi.
Недавно Марина Альвитр запустила англоязычный сайт с новостями галереи и профайлами художников, с которыми она сотрудничает
Люди мне рассказывают, как они любят голландские натюрморты и заявляют, что готовы их покупать. Ничего не имею против голландских натюрмортов, но что люди знают про них? На самом деле, был такой социальный заказ. На эти картины помещали овощи, которые в реальности не могли оказаться на одном столе. Это чистый вымысел – они созревали в разное время.
Голландцы тогда хотели смотреть на такие изображения и чувствовать, будто у них круглый год будет еда на столе. Сейчас нам не нужно переживать об этом, да и еда другая. Современный художник не видит запеченного поросенка с яблоком во рту, он видит курицу в пластиковой упаковке. Почему он должен продолжать голландские натюрморты? Мы живем в другом мире. Это не хорошо и не плохо, это просто по-другому.
Люди хотят общаться по WhatsApp, круглосуточно поддерживать связь с любой точкой мира, быть вовлеченными в современные технологии коммуникаций. Однако те же люди полностью отрицают современное искусство. Требуют пейзажей, но в то же время не хотят пользоваться голубиной почтой.
Ближайшее мероприятие Alvitr gallery состоится 20 мая в рамках «Ночи музеев» и пройдет в БЦ «Аврора».
Иллюстрации: Alvitr Gallery, ЗЛЫЕ (Zeart.com)
Нам нужна ваша помощь! It’s My City работает благодаря донатам читателей. Оформить регулярное или разовое пожертвование можно через сервис Friendly по этой ссылке. Это законно и безопасно.