На втором этаже Эйфелевой башни, на высоте 125 метров, есть ресторан «Жюль Верн». Рассказывают, что он пережил много тягот: то процветал и получал мишленовские звезды, то лишался их, закрывался и открывался вновь. Сейчас у него очередной подъем: рестораном управляет знаменитый Ален Дюкасс, свет там ставил Эрве Дескоттес, подсветивший, среди прочего, «Джоконду» в Лувре, и столы надо бронировать за месяц. Ещё бы – путеводители по ресторану обещают истинно французскую кухню, простые и чистые линии в интерьере и, конечно, незабываемый вид из окна.
В Екатеринбурге тоже есть свой «Жюль Верн». И он не похож на тезку настолько, насколько это вообще возможно.
«Наш» расположен в начале улицы Победы – одной из самых пьющих на Уралмаше. Среди жёлтых пятиэтажек и тополей прячется его красно-синяя вывеска. Кафе окружают бутафорские пальмы и пушки, вход преграждает тяжелая, словно бронированная дверь. Мой друг Ваня, ежась от ветра, мрачно произносит: «По-моему, кто-то в детстве не наигрался».
Внутри всё ещё интереснее. Богатая фантазия дизайнера превратила помещение в пещеру, полумрак которой освещает дорожка из жёлтого стекла. На стенах удивительная смесь шкур леопарда, зебры и какой-то пятнистой коровки, на подоконниках корабли, на столах – скромные цветы в белых вазочках. Туалет скорее напоминает бункер, украшенный почему-то картинками в стиле пин-ап. При смыве унитаз бодрым голосом сообщает, что «первая ракета пошла». Юмор зачтён. Идёмте завтракать.
Мой вам совет: если окажетесь в «Жюль Верне», идите прямиком в правый зал. Там диваны, кресла и барная стойка. Если же вы, как я, отправитесь в левый, – придется сидеть на узких скамейках из неведомого уральского дерева. Можно, конечно, постараться и вытянуться вдоль этой лавочки, даже подушку под спину подложить и белой шкуркой искусственного зверя смягчить неудобства… Короче, идите направо.
Для уральских рестораторов Жюль Верн – никакая не Франция, а океаны, экзотика и, как следствие, морепродукты в основе меню. На завтрак, например, можно съесть омлет с креветками (290 руб. за 150 гр.), явно не претендующий стать кулинарным открытием, а поставленный просто как фишка ресторана. Или – как тест на жадность. Ведь не каждый согласится отдать почти три сотни за взбитые яйца, пусть и не в самом обычном исполнении.
Есть и попроще варианты – Омлет по-деревенски, например (150 руб. за 200 гр.). Это блюдо из серии «остатки сладки»: немного ветчины, по горсти грибов и фасоли, всё спрятано в пышный омлетный блинчик и украшено свежим базиликом. Вкус мог бы быть ярче, а ветчины побольше, но в целом – по-домашнему мило и сытно.
Подача блюд в «Жюль Верне» заслуживает отдельного внимания.
Когда моя мама переехала из Самары в Екатеринбург (а было это в начале 80-х), ей подарили блюдо из горного хрусталя, очень хрупкое, в те времена редкое. Мне казалось, с такой посуды должна есть Снежная королева. Блюдо доставали на Новый год и дни рождения, чтобы выложить на него аккуратной горкой фрукты. В остальное время оно в компании сервиза с изображением глухаря пылилось в серванте.
Вот на похожих блюдах, правда, из стекла, нам и принесли омлет. Морковный фреш был подан в коктейльном бокале. Оладьи – на прямоугольной тарелке из чёрного стекла. Рискую показаться ничего не понимающей простушкой, но для меня это было как проехаться в бархатном платье и жемчугах в час пик в метро – оригинально, но не очень удобно. И – совершенно необязательно.
К слову об оладьях (100 руб. за 180 гр.)– нормальные такие кефирные лепешечки: не масляные, не пересушенные, поданные со свежей мятой и чашечкой сливового варенья. Но если вы любитель пышных оладушек, то были бы очень разочарованы – эти четыре товарища были плоские, как земля в представлении древнего человека.
После сумрака жюльверновских залов весеннее солнце неожиданно слепит, а грохот трамваев удивляет. Вся эта интерьерная насыщенность делает свое дело – кафе действительно погружает гостей в свою собственную атмосферу, этакую таинственную нору, где нет места спешке и грохоту улицы. Постоянные гости любовно называют это кафе «Жулик». А такие нежные клички – первый признак искренней и верной любви. Что касается еды – ну и черт с ней. Не за оладьи ведь любят, в конце концов.