«Жизнь — подвиг сердца»

Владимир Ильич Спартак (Седаков) — вечно молодой, эксцентричный художник и поэт, о котором без преувеличения знает весь Екатеринбург. Это пожилой, но бойкий татуированный мужчина, который живет в доме, больше похожем на арт-объект. Вы могли видеть его на выставках современного искусства и в фильме Александра Ханта «Межсезонье», где он сыграл шамана, укрывающего у себя сбежавших из дома подростков.

Спартак с детства занимался творчеством. Он начал рисовать в четвертом классе, а позже стал писать стихи и даже издавал сборники за свой счет. При этом, по его словам, он успел поработать в милиции и в психбольнице, а потом и сам оказался ее пациентом. Но возможно, все это мифы, которые Спартак распространяет и рассказывает о себе.

О нем уже написано немало: журналисты разных мастей любят наведываться к экстравагантному художнику и поэту, чтобы взять интервью. Но герой он настолько неформатный, что едва вписывается в традиционные журналистские материалы. Мы же решили составить его портрет и попытаться понять, прячется он за своим образом или искренне живет им.

«Х**и разговаривать со мной, бузину закручивать»

К Спартаку мы приезжаем солнечным осенним днем в его дом в Верхней Пышме. Еще на подходе легко узнать жилище неформала: на заборной колючей проволоке торчат пластиковые гвоздики, а дом расписан афоризмами, которые Спартак сам сочиняет. Например, «Гроза — пульсация неведомого», «Армия — кулак государства» или «Хлеб — патриотизм разума». И конечно, «Жизнь — подвиг сердца» — жизненный девиз художника.

Из разукрашенной избушки к нам выходит такой же разукрашенный мужчина. Все его тело в татуировках, светло-голубые глаза бегают туда-сюда, ни на чем не фокусируясь, такая же расфокусированная и его речь. Спартаку за семьдесят, у него совсем нет зубов, он одет в пеструю одежду, шнурки кроссовок украшают разноцветные веревочки, а на пальце у него стеклянный перстень, имитирующий глазное яблоко.

Спартак приглашает нас внутрь и просит не бояться «маленьких собак», которые на самом деле совсем не маленькие, а вполне упитанные. Собак зовут Вовка, Наташка, а рядом бегает кот, тоже Спартак. Самого большого пса он отгоняет криками: «Вовка, уйди! Вовка, гад!»

Мы попадаем в дом, стены которого оклеены фотографиями художника в молодости, ретропостерами с голыми женщинами и вырезками из газет, в которых репортеры рассказывали про эксцентричного художника.

Мужчина сбивчиво повторяет, что кому-то не успел позвонить и у него барахлит телефон. Говорит про какие-то тридцать минут и ДК Лаврова. И только спустя время мы понимаем, что приехали некстати, несмотря на договоренности. Спартаку, оказывается, надо ехать в город, чтобы готовиться к выставке. В эту субботу он будет показывать свои работы в заброшенном ангаре в Железнодорожном районе. Разговор явно не клеится. Первая попытка взять интервью нелепо срывается, на вопросы художник отвечать не хочет.

— Все это неврозы! Че там чесать, не обойдешься 30 минутами. Вопросы еще задаешь. Вы меня заставляете на скоростном темпе все расх**рить, все рассказать и все показать. Это не по-человечески называется. Я еще там на улице предупредил, — обижается Спартак.

На словах «Дяденька, у меня дох** загрузок. Х**и разговаривать со мной, бузину закручивать» мы решаем разойтись. Но договариваемся встретиться снова.

«Культуру на помойку положили и наблюдают»

На следующей неделе мы снова встречаемся с мастером. Погода сильно изменилась — в воздухе чувствуется холодная осень с пронизывающим ледяным ветром.

Спартак встречает нас в прихожей своего дома и хвалит за храбрость, что не побоялись прийти снова и самостоятельно зайти к нему домой. Есть ощущение, что на протяжении всей нашей прошлой встречи он пытался нас запугать своими криками и жестами, будто сейчас ударит. Наверное, хотел испытать нас на прочность.

Сегодня он уже не такой суетливый, вежливо предлагает нам чай и рассказывает про субботнюю выставку, на которую внезапно приехали силовики и всех разогнали.

— Ну там милиция приехала. Освещение сняли. Культуру на помойку положили и наблюдают, выживет она или нет. Че, не знал, что ли? — говорит Спартак. Весь разговор он постоянно твердит: «Че, не знал, что ли?»

В тот день неизвестные в штатском выгоняли посетителей из помещений с экспонатами, ссылаясь на то, что выставка не согласована. Позже в здание зашли и полицейские, поэтому вскоре организаторы были вынуждены остановить мероприятие. Хотя многие работы художников остались на территории и люди приходили посмотреть на них вечером. 

Спартак на выставке «Заброшка»

Заваривая чай, Спартак рассказывает про своих животных. Оказывается, их больше, чем мы увидели в первый день. На подоконнике у него четыре кошки: главный кот Спартак, два котенка без кличек и их мама, тоже безымянная.

Кота художник, конечно, назвал в честь себя. Он говорит, что живет, как тот самый древнегреческий Спартак — свой псевдоним Владимир взял в 2001 году, когда посмотрел фильм «300 спартанцев». Вот и кот, по его словам, так же живет, хоть он и намного спокойнее своего хозяина. 

Собаки Спартака Наташа (темная) и Вовка (впереди)

В прошлом доме у Спартака было целых 13 животных, считая знаменитую козу Марусю, которую художник приютил, когда она была еще маленькой. Необычный питомец органично вписался в жизнь Владимира. Спартак гулял с ней по городу и ходил на выставки, привлекая к себе все больше внимания. Однажды коза сильно порезала шею, из-за чего Владимиру пришлось потратиться на ее лечение. Сейчас Маруся из-за травмы живет в приюте у парка Маяковского, куда Спартак ездит ее навещать.

О старом доме он то ли от грусти, то ли от ностальгии вспоминает неохотно. Это был родительский дом на Сортировке, в котором он жил 15 лет. Дом был также исписан разными афоризмами, а внутри представлял из себя одну большую инсталляцию с рисунками и фотографиями. Правда, сгорел в марте 2022 года, а сейчас на его месте строят новый жилой комплекс — классическая история. Все еще неизвестно, был это намеренный поджог или какая-то неисправность.

Старый дом Спартака на Сортировке. Кадр из фильма «Межсезонье»

В новом доме в Верхней Пышме Спартак живет последние два года. За это время он полностью его обустроил в своем стиле, а во дворе сделал жилище для собак. Сейчас художник пытается понять, где ему достать денег на новый котел, который стоит 50 тысяч рублей, чтобы отапливать дом. Сам Владимир получает только пенсию — восемь тысяч рублей в месяц. Иногда ему помогают родственники, о которых он предпочитает не говорить.

Гонорары за свое творчество и участие в выставках он почти не получает. Иногда у него отдельно покупают картины, но это совсем редкость. Чаще Спартак их сам дарит, но некоторые этим пользуются.

— Ха, ты че заболел, б****, хахаха, гонорары, б****. Какие гонорары? Я один сделал 11 выставок, двенадцатая была на Розы Люксембург, 18, в Музее наивного искусства. Две картины пришлось им отдать. Делали выставку в университете. Они на трех машинах работы вывезли... Я сказал им: «Че вы думаете, я вам все отдам? Не много ли это будет?» — говорит Владимир.

Когда-то у Спартака был ютуб-канал «Спартак-шоу» почти на 13 тысяч подписчиков, на котором он выкладывали ролики про жизнь художника, истории и пранки с собственным участием. В видео он рассказывал об искусстве, а в пранках подходил знакомиться с девушками и катал свою козу Марусю на трамвае. С него он тоже ничего не получал, потому что все деньги с монетизации уходили режиссеру и оператору.

— Там же творчества мало выходило. Я несколько лет с ними не общаюсь. Один в Грузии живет, другой еврей с поддельными документами на журналиста. Вот он и приклеился к Иннокентию Шеремету. Я ни копейки не получал. Но на каждый клип я какой-то вывод говорил, натренировался, — рассказывает Спартак.

Сейчас Владимир в основном зарабатывает за счет съемок в фильмах. Например, в 2019 году он сыграл Шамана по прозвищу Дырявый в фильме Александра Ханта «Межсезонье», за что Спартаку заплатили. А еще недавно он ездил во Владивосток, где сыграл дворника в новом фильме Ханта.

— Иногда Хант помогает деньгами, дает что-то, — рассказывает Владимир.

Воевал во Вьетнаме, лежал в психушке и помогал Ройзману

Насчет своей биографии Спартак старается не откровенничать. Когда мы спрашиваем его, как и когда он стал художником, он снова начинает беситься. Просит поцеловаться или хотя бы чтобы ему разрешили поцеловать мою ногу. Но что-то вытянуть из его беглой речи все-таки получилось.

В школе в Спартак был троечником. А рисовать он начал в четвертом классе. После попытался поступить в ГИТИС, но его не взяли, поэтому он пошел в цирковое училище. Он утверждает, что 30 лет занимался пантомимой, но по срокам это не очень складывается. Ведь кроме этого он якобы успел повоевать во Вьетнаме и три года отслужил в милиции. 

По его словам, за участие в боевых действиях во Вьетнаме у него даже есть медаль, но непонятно, настоящая ли она. На наши вопросы с сомнениями он обзывается Фомой неверующим и снова говорит: «Ты че, не знал что ли?»

После Спартак будто бы поступил в милицейское училище, где проработал три года сержантом. Корочки, чтобы подтвердить это, у него не оказалось, зато осталась советская форма, которая пылится в шкафу.

— Меня хотели начальником милиции сделать. Хахаха. Я там рисовал, — рассказывает художник.

Спартак утверждает, что помогал Евгению Ройзману* в борьбе с наркоторговлей в 1990-е годы. Говорит, что состоял в группе захвата, когда Ройзман устраивал рейды на наркоторговцев.

— Я из команды Ройзмана Евгения Вадимовича, был у него в группе захвата! У меня даже посвященные ему стихи есть, я ему три картины подарил, — говорит Спартак. 

Еще Спартак рассказал, что целый год проработал в психушке, а потом вроде бы даже успел сам побыть пациентом больницы. По его словам, попал он туда из-за психиатра, которого к нему привели в гости родственники. Они выпили, Спартак прочитал собравшимся свои стихи, которые вызвали у гостей вопросы к его ментальному здоровью. Поэтому художника решили положить в психбольницу.

— Там из здорового больного делают. Не послушался, повязали, в лоб дали. Голого к панцирной сетке, на руки растяжки. На «Электродепо» психушка была, потом на Сибирский тракт она переехала, — вспоминает художник.

Из всего этого невозможно понять, что мистификация, а что правда. В короткой биографии на сайте «Стихи.ру» говорится, что Спартак окончил театральное училище, курсы механиков, рефрижераторного поезда, курсы художников-оформителей и даже курсы массажистов. Служил в армии командиром средних танков и был сержантом милиции. Работал столяром, санитаром, электриком, пчеловодом, охранником, матросом-спасателем, машинистом холодильных установок. Видимо, каждый волен составить свою биографию Спартака.

Даже в разговоре художник часто путает, сколько ему лет: иногда он говорит, что ему восьмой десяток, а иногда, что уже все 90... Но если верить газетам, родился он в 1946 году и сейчас ему твердые 77.

«Ты хочешь, чтобы меня в тюрьму посадили?»

О своих взглядах на жизнь мастер тоже особо не распространяется. Говорит, что не верит в бога, но верит в энергию космоса и некие энергетические пирамиды, которые помогают ему писать картины. Сам он считает, что его творчество находится за рамками понимаемого.

— Выставки... Да главное, чтобы люди понимали, что там в картинах. Там же смыслы, метафизика. О чем говорить? — огорчается Спартак на то, что публика не всегда понимает его картины.

Когда он слышит вопросы о политической ситуации в стране, то проявляет дальновидность: притихает и старается сменить тему. Но спустя несколько тем все-таки косвенно отвечает на вопрос о его отношении к войне: «Ты хочешь, чтобы меня в тюрьму посадили?»

Появляется ощущение, что Спартак прячется за образом эксцентричного мужчины, который хочет внимания, но осознает риски в полном объеме. Только на вопросах о Екатеринбурге он снова оживляется. Приносит свои стихи об Урале и городе, в котором он прожил всю жизнь.

Немая сила растревожит сердце

Летают звезды в голове

Вулканом ее небо рвется

Цветет черемуха в душе

И снится звон волшебных глаз

Колокольчик — обезумевшее сердце

И расцветает полумрак в ночи

Душа танцует вальс открытия...

За стихи, кстати, его хвалят в профессиональном сообществе. Например, поэт и лингвист Юрий Казарин в своей книге очерков об уральской поэзии называет Спартака талантливым стихотворцем, мудрецом, играющим роль городского сумасшедшего.

Спартаку нравится Екатеринбург. Но на восьмом десятке лет ему кажется, что раньше было иначе.

— Раньше защищали, стояли друг за друга. Пищу добывали своим трудом, а не за счет другого. Раньше была другая подача: вера, надежда и любовь. Сейчас все мимо мозгов проходит. За подписными (собрания сочинений разных авторов, которые в СССР выдавали по подписке — прим. ред.) стояли по два, три года обсуждали запреты, — говорит Спартак.

За три часа разговора нам так и не стало ясно, прячется Спартак за маской или он правда такой. Он не любит рассказывать про себя, хотя весь его дом обвешан вырезками из газет про него. Рационально обходит острые темы, но при этом истово верит в энергетические пирамиды.

На следующий день он перезванивает в редакцию, чтобы просто поболтать. Говорит, что у его котенка теперь глаза журналиста, который брал у него интервью. Вообще, это в его стиле: когда контакт со Спартаком налажен, звонить он может хоть каждый день. В последний раз он позвонил, чтобы узнать, как дела, и рассказать, что ему все-таки поставили новый котел.

— У меня нормально все. Вот котел новый поставили, сейчас полегче будет, — радуется Спартак.

И снова кажется, что никакого образа нет и у него все-таки получилось выйти за пределы человеческого сознания в космос. По крайней мере, он верит в это. Видимо, поэтому так себя и ведет. 

*Власти считают его «иностранным агентом»