В поиске дома

В Уральском филиале Пушкинского музея открылась выставка художницы Анны Комаровой «Среда обитания». Это тотальная инсталляция, посвященная размышлениям о том, что такое дом, а также о тяге человека обрести свое место в этом мире. Все показанное связано с личными переживаниями автора, но каждый сможет увидеть здесь проекцию собственных чувств и воспоминаний и найти свое понимание дома. Правда, для этого нужно будет побродить в темноте, прислушаться к голосам и звукам и даже погрузиться в «вакуум». 

Фото: It's My City

Музей на Добролюбова скоро будет переезжать и сейчас ищет новое место, поэтому тема дома принимает для него особое значение, говорит директор Уральского филиала Пушкинского музея Анна Акимова.

— Каждый выставочный проект на втором этаже, в большом пространстве так или иначе работает с темой дома, «чувством дома», поиска или обретения своего места. «Среда обитания» — наверное, самое терапевтичное высказывание на эту тему, потому что это история про путь обретения дома, она проблематизирует эту тему. Выставка не дает готовых решений, а побуждает зрителя увлекаться в этот поиск, ощущение среды и себя, — говорит Анна. 

«Среда обитания» стала самой масштабной персональной выставкой молодой художницы Анны Комаровой. Анна родилась и большую часть жизни прожила в Екатеринбурге, а сейчас живет и работает в Москве. Художница участвовала в коллективных выставках на «Винзаводе», в ГЭС-2, «Новой Третьяковке», а также в программе «Обнять и плакать» последней Уральской биеннале в 2021 году. Эту выставку Анна вместе с куратором Ариной Воробьевой готовила больше года.

Анна Комарова

Выставка расположилась в трех комнатах на втором этаже музея. Заходя в первое помещение, погружаешься в темноту. Когда глаза немного привыкают к ней, начинаешь различать силуэты мебели, а чуть поодаль — высокое и жуткое сооружение, будто у него есть горбы, щупальца, много рук и голов. 

В комнате посетители могут включить фонарики и телефоны, чтобы рассмотреть предметы вокруг себя. Поэтому когда направляешь свет на «чудище», невольный страх рассеивается: это просто нагромождение вешалок и одежды. Что-то из детства, когда в полумраке висящее пальто, выглядывающая из-под стола скомканная тряпка или странная тень от ветки в окне кажутся нам монстрами и привидениями. 

Фото: It's My City

По словам куратора Арины, почти все объекты в помещении нам так или иначе знакомы, ведь мы сталкиваемся с ними ежедневно. Поэтому зритель может представить себе, станет ли эта комната на время его домом, его привычным пространством. 

— Это обычная квартира, ты, казалось бы, все в ней знаешь, но все равно в темноте натыкаешься на какую-нибудь тумбочку, сколько бы раз ты мимо нее ни ходил. А когда это пространство незнакомое и чужое — тем более. Предметы вроде бы обычные, но из-за отсутствия света возникает перемена ситуации, — добавила Анна Комарова. 

Фото: It's My City

Почти каждый объект в комнате издает звуки: обеденный стол то трещит, то заливается птичьей трелью. Все эти звуки художница записывала на природе, «сшивала» между собой, образуя непрерывную композицию из скрипов, треска, щебета и ворчания неизвестного происхождения. 

— В этом человеческом мире, усредненном городском пейзаже есть момент конфликта и контраста: среда обитания подразумевает что-то биологическое, наше стремление оказаться на природе среди растений, птиц и животных. Эту сторону и отражают звуки, — поясняет Арина. 

Арина Воробьева. Фото: It's My City

Из большого сумрачного помещения зритель попадает в светлую (до ослепления) комнату. Над полом парят белые керамические ветки, на которых сидят птицы со ртами-рупорами вместо глаз и клюва. 

Если прислушаться, то в комнате можно разобрать женские голоса — монотонные объявления с правилами, которые можно услышать на вокзале, в аэропорту, метро или любом другом общественном месте. 

Фото: It's My City

По словам художницы, на создание этой инсталляции ее вдохновил один московский парк, расположенный рядом с пожарной частью, из которой доносился человеческий голос из громкоговорителя. В этот момент звук и лес вокруг контрастировали: звучащие из рупора правила и объявления противопоставляются свободной и немного хаотичной природе. 

Фото: It's My City

В третьей комнате буквально нет ничего. Зритель заходит в комнату без единого источника света, плотно закрывает за собой дверь и остается в глухой темноте и тишине наедине с собой. 

— Третья комната — это полная потеря ориентира в пространстве. Как и любая комната на выставке, она связана с тем, что происходило лично со мной. Третья комната — это ощущение потерянности в жизни в целом, когда ты не знаешь, куда двигаться, — объясняет Анна Комарова. 

Все три комнаты конфликтуют между собой. Например, свет, который играет огромную роль, заставляет выйти из пресловутой зоны комфорта, привыкать то к сумраку, то к свету, а то и вовсе окунуться в сконструированное небытие.

Звук в каждой комнате противопоставляется визуалу: природные звуки — сотворенной человеком квартире, человеческая механизированная речь — природе, а уравновешивает обе стороны абсолютно тихая и темная третья комната, в которой «звучит» только внутренний голос зрителя. 

— Главный герой — это человек, который приходит на выставку и по-своему ее воспринимает, — заключает Анна Комарова.