Выломали дверь и влетели с криком: «Лицом на пол!»

— Ранним утром меня разбудил слабый стук в дверь. Мужчина за дверью представился участковым. Говорю: «Погодите, оденусь»... Ждать они не стали и в мгновение выломали дверь, — рассказывает учительница рисования Дарья Сергеева.

Утро пятницы, 9 июня, для жительницы Арамиля (город в 30 км от Екатеринбурга) закончилось на допросе в полиции. Там девушка узнала, что еще в мае силовики возбудили уголовное дело из-за фотографии в соцсетях. На ней был запечатлен стихийный мемориал памяти погибших мирных жителей Украины. 

В полиции посчитали фото «дискредитацией армии» (статья 280.3 УК РФ), за это девушке грозит штраф до 300 тысяч рублей или лишение свободы до пяти лет. Сейчас она находится под подпиской о невыезде. Весной Дарья Сергеева уже выплатила штраф в размере 15 тысяч рублей за то, что написала на избирательном бюллетене на выборах губернатора антивоенный лозунг.

It’s My City встретился с Дарьей и расспросил ее о том, как она пережила обыски и как в ее городе отреагировали на ее уголовное дело.

Фото: Елена Елизарова / It’s My City

«Влетели пара человек в масках, стали кричать: „Лицом на пол!“»

— Утром 9 июня меня разбудил слабый стук в дверь. Сквозь сон думаю, что показалось, наверное. Глянула на часы — 7:30. Хм, может, соседям что-то понадобилось... Стук повторился, на этот раз громче и настойчивее. Мужчина за дверью представился участковым. Говорю: «Погодите, оденусь». 

Надеваю штаны и параллельно звоню в «ОВД-инфо»*. Мне рекомендуют не открывать дверь. Спрашиваю мужчин, мол, а зачем вы пришли? Отвечают, что нужно меня допросить. Потом уже выяснилось, что никакого участкового за дверью не было, мне просто соврали, чтобы я открыла дверь. 

Мужчины услышали, что я разговариваю по телефону, и сказали, что у меня есть 30 секунд, чтобы открыть квартиру или мне вышибут дверь. В итоге ждать они не стали и в мгновение выломали дверь, я так и не успела договорить с сотрудницей «ОВД-инфо», только успела назвать свой адрес. Сначала в квартиру буквально влетели два человека в масках с криком: «Лицом на пол!»

Зашли два оперативных сотрудника, двое неизвестных в масках и двое понятых — сосед и незнакомая мне девушка. Затем вошел следователь с постановлением суда на обыск. Телефон у меня сразу забрали. Не могу сказать, что в тот момент у меня был сильный испуг, раньше я читала подобные истории обысков у активистов и понимала, что такое может случиться с каждым.

Фото из архива: Марина Молдавская / It's My City

О том, чтобы пригласить адвоката, и речи не было. Я просила вернуть мне телефон, чтобы вызвать защитника, но мне не разрешили. В конце мне все-таки дали право на один звонок, я набрала маму, чтобы та следила за квартирой, пока буду в отделении. Родители не удивились моему звонку, но очень переживали.

Из техники у меня сразу забрали ноутбук и планшет. Потом сотрудники ходили по комнатам, перерыли все вещи. Накануне я собиралась делать генеральную уборку, поэтому по всему дому лежали коробки со старыми вещами. В итоге забрали плакат, дневник с личными записями, флешки и жесткий диск, загранпаспорт и даже пуховик. 

После обыска квартиры мне сказали собираться в отделение. Дали подписать протокол о том, что из вещей изъяли. Подписала не глядя, лишь бы все поскорее закончилось. 

Я хотела переодеться, но силовики меня отправили делать это в туалете. Я переживала, что мне могут что-то подкинуть во время моего отсутствия, и сказала об этом силовикам. На что они ответили: «Да разве такое бывает?» Представляете, да!

На допрос меня повезли в соседний город Сысерть, именно там находится центральное отделение ОВД по нашему округу. По дороге мужчины вежливо общались и пытались вывести меня на личный разговор. Я понимала, что лишнего говорить не надо, но молча сидеть тоже не стоит. 

В отделение приехал адвокат. В его присутствии мы узнали, что еще 12 мая силовики возбудили уголовное дело. Все дело в фотографии мемориала в моих социальных сетях.

«В соцсетях я публиковала новости и фото, думая, что это безопасно»

— 24 февраля, в годовщину начала «спецоперации», в городах России устанавливали мемориалы в память о погибших мирных жителях. Такую акцию провели в Арамиле, и я решила опубликовать эту фотографию в социальных сетях. Сам акт такой публикации следователи считают публичной «дискредитацией армии», и теперь мне грозит до пяти лет лишения свободы.

Мемориал в Арамиле. Фото: соцсети Дарьи Сергеевой

Я понимала, что раз у меня уже есть административное правонарушение, если что-то случится, то следующее наверняка будет уголовным. Несмотря на это, хотела продолжать выражать свою позицию, но избегать больших рисков. Я публиковала новости и фото в соцсетях, искренне полагая, что это безопасно. Ведь нельзя запретить скорбь и человечность. 

На следующий день после публикации фото памятного места в Арамиле его быстро убрали. Насколько мне известно, следователи также «зацепились» за текст на мемориале и назначили психолого-лингвистическую экспертизу. 

«На допросе сказали, что у меня однобокая позиция»

— На допросе следователь утверждал, что направил уведомление по почте, но мне ничего не приходило. Странно, что письмо потерялось, курсируя в одном районе. Постановление на обыск было выдано 7 июня. Следователи пытались узнать, была ли я на месте в тот день, когда в Арамиле появился мемориал, приносила ли туда вещи. В конце допроса сказали, что у меня однобокая позиция, потому что я читаю только одни источники информации. В целом нельзя сказать, что силовики отнеслись к делу формально, но и особого рвения наказать «врага народа» у них тоже нет. Потом мне дали подписать подписку о невыезде и отпустили.

Сейчас мне нельзя выезжать за пределы области. Кроме того, мне могут в любой момент изменить меру пресечения: посадить под домашний арест или в СИЗО. 

Когда в отношении тебя возбудили уголовное дело, концентрируешься только на себе и отключаешься от внешних событий, перестаешь читать новости. Ты понимаешь, что нужно думать о том, как защищать себя. Поэтому сейчас у меня нет никаких планов. Совсем.

Но больше всего я волнуюсь, чтобы не изменили меру пресечения. Я стараюсь ничего не репостить из новостей, чтобы не давать поводов ужесточать эту меру пресечения.

Фото: Елена Елизарова / It’s My City

В первые дни я плохо спала. В день обыска я перенервничала настолько, что пришлось выпить таблетку. Тревожности добавляло еще и то, что входная дверь толком не закрывалась. 

Сейчас уже можно спать спокойно, так как второй раз на обыск не придут. Ремонтники потом приходили чинить дверь. Говорили: «Что за бандиты сломали дверь?» Я рассказала, что случилось. Они ответили: «Да уж, точно бандиты».

«Мы с тобой живем в одном дворе, я тебя поддерживаю»

— В первый раз, кроме моих близких, мало кто знал, что на меня составили протокол об административном нарушении за «дискредитацию». В этот раз про мое уголовное дело написали все региональные, городские издания и даже паблики типа «Подслушано». Я, конечно же, ждала осуждающую реакцию. Но на деле вообще не столкнулась с этим. 

Мне писали в соцсетях: «Мы с тобой живем в одном дворе, я тебя поддерживаю». Даже написали люди, с которыми я когда-то училась в школе. Родители детей, которых я учу рисованию в своей студии, тоже предлагали помощь. Несколько человек со всей России помогли собрать деньги на починку двери и покупку нового телефона. Конечно, в окружении были и те, кто осуждал меня, но я минимизировала контакты с такими людьми еще в начале военных действий. 

Как антивоенные активисты могут обезопасить себя

— Всем активистам я советую читать и выполнять памятки про меры безопасности. Я невнимательно отнеслась к этому перед обыском: не почистила память телефона и компьютера, галерею и скриншоты. Более того, лишилась большого количества нужных фотографий, так как не перенесла их в облако.

Я не могу никому советовать уезжать из страны, тут уже каждый сам решает за себя. Да и в целом непонятно, на кого это все попадет. Рискуют все, но и уехать все не могут.

Фото из архива. Марина Молдавская / It's My City

*Власти считают организацию «иностранным агентом»