«С этого возраста начинается путь к самому себе»

Зрелый возраст в представлении многих — это болезни, скука, посиделки с внуками, огород, дача или рассада на балконе. Но далеко не все люди в этом возрасте готовы махнуть на себя рукой и просто ждать окончания века. Они хотят продолжать жить полной жизнью — иногда такой, какой у них не было до этого. 

Екатеринбургский клуб старших «Зрелое общество» поговорил с четырьмя известными горожанами в возрасте от 67 лет — блогером Еленой Сабуровой, актрисой «Коляда-театра» Тамарой Зиминой, кузнецом Александром Лысяковым и художником Михаилом Сажаевым. Они поделились взглядами на жизнь после 60, 70 и 80 лет, а мы публикуем их жизненные мудрости в формате «правила жизни». 

Тамара Зимина, 79 лет 

Актриса «Коляда-театра» и Центра современной драматургии, ранее играла в Свердловском академическом театре драмы. 

— Что может быть прекрасней улыбки? А улыбка рождается тогда, когда тебе светло, хорошо, когда что-то тебя поразило в другом человеке. Был со мной такой случай. Иду одна рано утром, сумрак такой, вся в своих мыслях. И вдруг смотрю, идет навстречу девчонка, раздолбайская такая, что-то говорит и улыбается. Мы с ней поравнялись, она проходит, а я как будто финишную ленточку пересекла и дальше уже иду с этой радостью. Неужели такое возможно? Но нет, так и должно быть! Вот она — радость, вот она и дает жить дальше.

— Первая любовь, первая встреча — это навсегда. И веру в это до сегодняшнего дня тяну. Мне повезло: я считаю, что встретила человека, которого действительно люблю. Несмотря на то, что его уже нет 25 лет, люблю до сегодняшнего дня.

— Сцена — это рупор. Она фиксирует все: твое молчание, видит, кто ты, что ты, откуда. Если ты пришел в профессию актера, дорогой мой, ты должен иметь столько сил, чтобы этим делиться и трансформировать материал, классику и передавать это зрителям. Люди приходят на нашего «Ревизора» [в «Коляда-театре»], сравнивают с текстом и видят, что ни одного слова не вымарано, но это не то, что было в школе. Коляда требует требует точность классического текста, точность своего текста, потому что это авторский театр, он — автор, он знает, о чем он писал. Вот это очень важно в нашей профессии. 

— Для меня женская сексуальность — это внутренняя красота, и она очень индивидуальна. Это то, что человек оберегает, то, что для него важно. Это честное ощущение красоты, себя. Это хорошее настроение, честность в отношениях, радость от встречи, принятие, позитив и умение его дарить. Вот я, например, женскую сексуальность в возрасте, когда тебе уже почти 80, понимаю именно так. Для меня это естественно и органично, что от меня это не требует особых усилий. 

— Я пью, курю, тусуюсь, читаю. Люблю баню и ледяную воду, прорубь. Очень много хожу пешком, хожу в тренажерный зал, люблю растяжку, ходить в бассейн, заниматься силовыми упражнениями, и не важно, сколько мне лет.

— Я могу легко «тусануть» за пределами театра. Кто-то как-то выложил [видео со мной в баре], а Коляда говорит: «Ну кто в ночном баре в 4 утра может быть? Только Зимина!»

— Сегодняшний день должен в большей степени тебя погружать в знание истории, в образование, это очень важно. Потому что эта клиповая односложность, когда мы не можем произнести предложение с деепричастными оборотами. Только «да», «нет», улыбочки... (имеются в виду смайлики и эмодзи — прим. ред.). Нет, люди должны слышать друг друга, потому что слова имеют огромную ценность, тембр голоса и даже молчание — это так важно.

— Я вдруг поняла смысл жизни, для чего живу: спокойно уйти, улыбаясь. Чтобы не толкали тебя в гроб, в могилу, чтобы не жрал тебя рак.

Александр Лысяков, 77 лет

Известный в Екатеринбурге кузнец, владелец крупнейшей на Урале мастерской. Тренер академии «КомУза». 

— Самая распространенная форма для поддержания жизни — это, конечно, творчество. Им напитываться — одно удовольствие. Когда ты им занимаешься, то понимаешь, что, да, день сегодня получился, прошел не зря.

— Я в пути к самому себе нахожу знаки и одиночество. Меня распирает изнутри душевный труд, который мне очень необходим, я этому обстоятельству очень-очень радуюсь.

— Я когда-то подумал, что мне надо почиститься: бросил курить, выпивать, ругаться матом, но этого оказалось очень мало. Надо лечить себя человечностью. Во мне она есть, как и в любом человеке. Лечить себя надо поступками, словом, кого-то обнять, если ему это надо. Как говорят, 25 человек обнимешь, будешь счастливым. Я однажды обнял 36 человек за день: затесался на открытие художественной выставки, а там любят целоваться, там хлебом не корми, только и обнимаются.

— Как-то раз у нас здесь в гостях были американцы. Были и наши работники — чумазые, рваные какие-то. Они уходят, а один дяденька солидный, ихний, говорит что-то переводчику. Я спрашиваю, что он говорит, а он сказал: «Посмотри, какие у них красивые лица!» Вот, оказывается, что надо для жизни: человек должен быть красивым, он не должен нести печать печали. 

— Все говорят, что самая интересная жизнь начинается после 80. И я решил дотянуть до этого возраста, чтобы хотя бы в щелочку глянуть, что это за жизнь такая, которая начинается после 80? Я уже сейчас могу сказать, что это за жизнь. С этого возраста начинается путь к самому себе. Когда ты становишься тем, кто ты есть на самом деле, без поведенческой стадности в молодости, когда хочется побухать, пошуметь и все такое. 

— У меня было много учеников, и в разговоре с ними я говорил: «Ты должен иметь свое мнение». Ты отвечаешь за него, ты его всю жизнь проверяешь. Да, я всего не знаю, я могу сказать «нет», и это тоже мнение. Но я за свое мнение хочу отвечать, потому что ради этого жил и работал.

— Ты учишься, ты осваиваешь профессии, у тебя рождаются дети, а потом оказывается, что ты что-то прошляпил. Сейчас я вспоминаю, что дети-то росли, но я практически не видел этого. Но никогда не поздно любить их, советовать, защищать.

— Я очень жалею, что никогда не смогу научиться танцевать. Мне нравится видеть, как люди танцуют. Если ты танцуешь с девушкой, то это идеальный случай объясниться в любви. Без слов, просто танцем. Сейчас я, вроде бы, ничего, пытаюсь [танцевать], а надо было поучиться. Как это красиво, как это красиво!

— Господь Бог сказал: «Радуйтесь, радуйтесь! Я же вас для радости создал». Грехом считается печаль. Действительно, печальный человек сразу становится некрасивым. Поэтому я бы себе и другим пожелал бы две вещи. Первое — держаться хороших людей и учиться быть такими, узнавать, почему они такие хорошие. Второе — позитива, чтобы лицо было красивым.

Елена Сабурова, 67 лет  

Журналистка с 36-летним стажем, блогер, исследователь города, работает в Музее истории медицины в Екатеринбурге, написала серию книг «Медицинские династии Урала». Участница проекта Академия осознанного долголетия «КомУза: возраст — это возможности». 

— Работала в железнодорожной газете. Сначала она называлась «Уральская путевка», а потом «Уральская магистраль». Очень люблю свою профессию, потому что по природе я застенчивый человек, а журналистика позволяет общаться с большим количеством людей и реализовывать себя с другой стороны, немножечко менять свой характер.

— Во время ковида мне не хотелось сидеть дома, и я стала исследовать окрестности. В центре города, где я живу, на улице Сакко и Ванцетти находится усадьба Агафуровых и другие памятники деревянного зодчества. В итоге я стала выкладывать материалы в соцсетях и стала блогером. Блогерству меня научили в «КомУзе» (в Академии осознанного долголетия «КомУза» — прим. ред.), этим я обязана им.

— Конечно, есть инструменты для того, чтобы оставаться активным. Для меня на первом месте физическая активность, ходьба пешком. Стараюсь как можно меньше принимать на себя переживания. Поняла, что не надо зацикливаться на проблемах, как известно, от нервов все болезни. Нужно учиться дистанцироваться.

— В более молодом возрасте тоже есть выбор, но вам нужно больше думать, наверное, о работе, как прокормить себя. Конечно, в этом плане больше возможностей, но у нас есть опыт. Хотя на работу нас нигде уже не берут, мы можем работать в социальных сетях. Моя знакомая — повар на пенсии, и никак не устроится на работу, это сложно.

— Когда я общаюсь со своими одноклассниками, которые не в Екатеринбурге, узнаю, что здоровье у них резко ухудшается, они ничем не увлекаются. Это ужасно. Перед выходом на пенсию мне одна женщина сказала: «Чтобы не потерять себя, нужно обязательно увлечься чем-то до того, как выйдешь на пенсию». У нас почти все пенсионеры имеют сады, они люди увлеченные, но из-за состояния здоровья, скорее всего, сидят по домам.

— Я не была замужем, но мой сын от любимого человека. У меня «любовей» вообще было мало, всего две серьезных влюбленности. Но в этом возрасте, признаюсь, мне очень нравится общаться с ребятами возраста моего сына, около 36 лет, может, чуть постарше, 40 лет. Например, в клинике, куда ходила, ортопедом работал и работает Ленечка, я просто в него влюбилась! Я с ним фотографировалась чуть ли не каждый день. А в Васю, нашего тренера по кардио-дэнс, которому исполнилось 38 лет, все бабуси влюблены!

— В моем возрасте мы уже можем выбирать тех людей, с которыми хотим общаться. Нам не нужно подстраиваться, лебезить, говорить ему, какой он молодец. Теперь если не хочу с человеком общаться, то не общаюсь — это преимущество нашего возраста. Мы уже достигли той планки, когда можем выбирать.

— Сейчас я свободна. Надо мной никто не довлеет. Перед семьей у меня обязательства только смотреть за мамой и помогать сыну с внучатами. Я также могу заниматься тем, чем раньше не могла заниматься в силу занятости. Танцы, музей, писательство — пожалуйста! Дел много, весь день заполнен, даже с подружками некогда встретиться.

— Я противница фразы, что мы больше любим своих внуков, чем детей. Для меня это неправда. У меня очень-очень близкие отношения с сыном, и вот сейчас пришло то самое время любить его, наверное, волноваться за него. Я своего ребенка никогда не воспитывала, хотя у меня образование педагогическое, он всегда был мне другом. Так и осталось до сих пор.

Михаил Сажаев, 75 лет

Художник, чьи картины находятся в собраниях музеев и частных коллекционеров России, Европы и США, участник многочисленных выставок.

— Я всегда считал, что за достойный труд человек должен получать достойные деньги. Это меньше всего касается, кстати, художников. Я говорю обо всех людях. Сантехник, который роется в вашем унитазе, должен получать хорошие деньги, ведь он создает вам комфорт.

— Талант важно не пропить, сохранить. Вот, например, треска выметывает 47 миллионов икринок, а до половозрелого возраста доживает 180–200 рыбин. С талантами точно так же. Талантов рождается уйма, особенно в России. Другое дело, они быстро ломаются: кто спился, кто скололся, кто еще что. А вот бездарь всегда будет убеждать талант, что он не так важен. Бездари вообще часто организуются в большую кучу, а талант всегда одинок. Ему никто нахрен не нужен. У меня тоже нет друзей, в этом смысле мне повезло.

— У меня нет каких-то рефлексий по поводу толпы и общества. Что обо мне думают или говорят — мне все равно. Любой художник амбициозен, он хочет, чтобы его узнавали, чтобы были слава и деньги. Все это было. Сейчас же мне абсолютно насрать на все эти вещи.

— Художники... у меня к моему цеху уважение абсолютно нулевое. Еще учитывая, что сейчас слово «искусство» уже ничего не значит. Это имитация. К искусству оно вообще никакого отношения не имеет. Я иногда слышу, читаю журналы, а там какая-то Радя... 

— Семья, дети, внуки — все, что меня волнует. Больше меня не интересует ничего. Я работаю каждый день с утра до вечера, у меня есть заказные дела, которые надо выполнять по срокам, потому что это большие деньги. Но главное в моей жизни — семья. Потом все остальное. Без детей, внуков я был бы совсем другим. Да и был ли?

— Я никогда не веду беседы с детьми, что надо жить вот так, да вот эдак. Ребенку ничего не надо рассказывать, он сам все видит. Если папаня чиновный вор, то и яблочко от яблоньки укатится недалеко.

— Я совершенно равнодушен к злобе и зависти, а ее в жизни было очень много. Меня никак нельзя укусить, никакие чиновники мне нахер не нужны. Я все сделал сам. Здесь есть пареньки, прибыльно обожающие чиновную власть. Что ж... каждый точит, как он хочет. У меня к власти нет ни единого вопроса. Спасибо, что не угробила.

— Все люди — верующие, просто некоторые не дошли до этой стадии. Единственное, что я могу посоветовать по поводу религии — это не просить ничего материального у Господа. Он не занимается бухгалтерией, твоими сраными деньгами, поместьями, яхтами, он даже не знает, что это такое. Он занимается душой.