Игры во дворе и война по телевизору

В арт-галерее Ельцин Центра открылась выставка «Девяностые детей». Здесь представлены работы 10 художников из разных городов России, в том числе из Свердловской области. Всех их объединяет то, что они родились в 1980–1990-е годы, жили в одинаковых квартирах с коврами на стенах, собирали фишки, лазали по гаражам, смотрели боевики, сериалы и новости о бандитах по телевизору. Теперь же они решили запечатлеть в своих работах воспоминания о времени, в которое так боятся вернуться тысячи россиян. It’s My City посетил выставку до ее открытия и рассказывает, что нового о девяностых могут сообщить нам современные художники. 

Фото: Елена Елизарова / It's My City

Кураторами выступили руководитель экспозиционно-выставочного отдела Музея Ельцина Марина Соколовская, директор арт-галереи ЕЦ Светлана Усольцева, а также ее предшественник Илья Шипиловских. Он успел поучаствовать в создании экспозиции, так как ее готовили целых два года.

«Сникерс», кризис и война

Часто мы воспринимаем историю 1990-х через призму конкретных персонажей, например политиков. Однако еще одними свидетелями истории становятся дети. Они воспринимают большие события, происходящие в стране, не как взрослые. Зачастую тот или иной исторический этап у них связан с чем-то материальным — игрушками, которые дарили родители, обстановкой в квартире, говорящим дядей из телевизора или разбросанными в подъезде шприцами...

— Мир ребенка очень замкнут внутри дома и его семьи, и это очень важно для любого взрослеющего человека. Но в то же время ребенок не может постоянно находиться в замкнутом мире, большая история все равно врывается в его жизнь. Это могут быть участливые встречи, например, со «Сникерсом», а за этим могут стоять какие-то технологические, экономические или социальные перемены. Это может быть и драматичная встреча, потому что ребенок может столкнуться с войной, экономическим кризисом, — говорит куратор выставки Марина Соколовская. 

Фото: Елена Елизарова / It's My City

Именно такими материальными ассоциациями решили поделиться художники. Они показывают, не как родители воспитывали их в 1990-е, а как, будучи детьми или подростками, они воспринимали эпоху и какой ее запомнили. Книги, фильмы, телепередачи, игрушки — все это сформировало нынешних взрослых 30—40 лет и сделало их отличными от других поколений.

Часть работы Виктора Корьякина «Книга кодов и прохождений». Фото: Елена Елизарова / It's My City

«Для нас игрушка была артефактом войны» 

Работы размещены на двух этажах арт-галереи: на первом можно увидеть работы, связанные с отношениями внутри семьи, детскими интересами и взрослением, а на втором — работы о столкновении ребенка с «большой историей». Каждой картине или арт-объекту отводится довольно много пространства, поэтому выставочный зал может показаться пустоватым.

Ниже, например, представлена работа Анастасии Богомоловой «Пусть я вырасту моей любимой травой». На столе стоит банка с вареньем из жимолости, вокруг — письма бабушки Анастасии. Однако большую часть композиции занимают ящики-парники с ростками

Фото: Елена Елизарова / It's My City

Среди работ создатели выставки также показывают «атрибуты» детей девяностых — фальшивых кукол Барби, игральные фишки, фигурки из «Киндер Сюрприза». Это тот материальный мир, в котором росла и часть аудитории выставки, и сами художники.

Слабость детей из 1990-х и начала 2000-х – игрушки из «Киндер Сюрприза». Бегемотики, дракончики, акулы, гномы, пингвины... Возможно, на выставке вы сможете найти ту фигурку, которая была у вас. Фото: Елена Елизарова / It's My City

Один из самых больших экспонатов, встречающих гостей галереи на входе — это серия свитков Степана Пантелеева «Слушай, Пухлая, план такой...», созданных по пьесе драматурга, режиссера, ученицы Николая Коляды Светланы Баженовой. Герои этой пьесы — дошкольники, две девочки и мальчик, растущие в 1990-е годы. Хотя дети находятся в тесном и теплом мирке, который создают вокруг них родители и бабушка, они также видят новости об убийствах по телевизору, передачи про экстрасенсов, повсеместную бедность и остро реагируют на все это. Пантелеев перерабатывает сюжет Светланы Баженовой в ряд метафор, которые можно было бы смело сделать иллюстрациями к пьесе. 

Автор свитков Степан Пантелеев. Фото: Елена Елизарова / It's My City

Смысл некоторых частей картин сложно понять, не прочитав пьесу «Слушай, Пухлая, план такой...». Кстати, с ее полным текстом можно ознакомиться здесь же, под экспликацией к работе. Фото: Елена Елизарова / It's My City

Недалеко от свитков, по соседству с игрушками из «Киндера» и Барби, можно увидеть фигурку обезьяны в костюме. Кажется, ее только что принесли из магазина, но на самом деле этой игрушке более 20 лет: ее подарил художнице Маше Плаксиной отец, вернувшийся с чеченской войны.

— Кинг-Конг сохранился в идеальном состоянии просто потому, что мы в него не играли, мы боялись. Это игрушка из Чечни, нам, естественно, рассказывали, что там идет война. Для нас это было таким артефактом войны, поэтому он лежал упакованным в пластиковую коробку. Спустя 23 года я распечатала его, вставила батарейки, и он запел, — говорит Маша. 

Куратор Марина Соколова легонько стучит по витрине, и обезьяна начинает шевелить руками и ногами, играет песня «Мальчик хочет в Тамбов».

Чеченский танцующий обезьян. Фото: Елена Елизарова / It's My City

Детство перед телевизором 

На втором этаже нас встречают фотографии работ уличного художника Славы ПТРК, которые он рисовал на улицах разных городов, несколько из них он сделал в Екатеринбурге. В своей серии «Детство перед телевизором» он смешивает героев мультфильмов и фильмов из 1990-х и помещает их в реальность. Например, черепашки-ниндзя превращаются в героев сериала «Бригада» (кстати, эта работа находится в одном из дворов на Уралмаше), Незнайка и его друг Пончик рекламируют «МММ», а принцесса Жасмин работает на кассе продуктового магазина. 

Эту работу Слава ПТРК сделал в Москве, рядом со зданием, где в 1990-е годы был главный офис «МММ». Фото фотографии, представленной на выставке: Елена Елизарова / It's My City

Здесь же можно найти жутковатую инсталляцию Маши Плаксиной: она обставила под столом, накрытым скатертью, детскую комнату с игрушечной мебелью. На стуле перед трюмо сидит девочка в маске волка, а сзади, из шкафа, ей протягивает конфетку огромная рука таинственного существа.

Художница объяснила, что в композиции очень важны не столько фигуры, сколько кукольная мебель. По словам художницы, ее отец заказал мебель у осужденных из Нижнего Тагила. Кто были эти люди и за что они сидели в колонии, Маша так и не узнала. 

Фото: Елена Елизарова / It's My City

— Это целый [культурный] пласт — поделки, сделанные руками заключенных. Для 1990-х это было довольно распространенным явлением. Многие помнят, наверное, розочки на ручках КПП, шкатулочки, иконки. В моем доме таких вещей было довольно много, они всегда вызывали у меня интерес. Мне эти вещи казались очень красивыми, потом я подросла и узнала, что они, оказывается, пошлые, страшные и некрасивые. Этот предметный мир особо никто не изучает и отзывается о нем с некоторым чувством пренебрежения, — добавила художница. 

Буквально в паре метров от детской комнаты стоит витрина с фотографией мороженого. Заглядываешь за стекло, а там — сырок «Дружба» и светящийся силуэт мужского полового члена, удивительно похожий по форме на мороженое с фотографии. По версии художницы Дианы Мачулиной, все это — иллюстрация разбитых надежд россиян, с упоением ждавших позитивных перемен в стране. 

Фото: Елена Елизарова, Мария Рубинина / It's My City

— Когда художница просила у мамы купить мороженое, мама вместо мороженого давала сырок «Дружба». Он казался ей ужасно невкусным. Многие взрослые так же восприняли 1990-е: казалось, что это будет время колоссальных перемен, богатства, а потом оказалось, что они получили дикий капитализм, бандитизм и так далее. Им казалось, что их обманули: вместо мороженого дали сырок «Дружба», — рассказала Марина Соколовская. 

Детство за приставкой — детство за смартфоном

1990-е также ознаменовали массовое появление у обычных людей телевизоров, видеомагнитофонов, а чуть позже — компьютеров и игровых приставок. Все это не только сформировало детей девяностых, но и влияет на детство в наше время. Если отследить, как проходила цифровизация и развитие виртуального мира 20–25 лет назад, то можно понять, почему сейчас дети чрезмерно увлечены гаджетами и интернетом, считает Марина Соколовская. 

Старые компьютеры привезли из Антимузея компьютеров и игр. Фото: Елена Елизарова / It's My City

— Развитие этой отрасли меняет взаимоотношения между людьми. Представители поколения, родившееся уже в нулевые, часто рассказывают, что они встречаются и влюбляются во «ВКонтакте», при этом они могут не встретиться в реальной жизни, — отметила куратор выставки.

Когда смотришь на компьютеры из девяностых, сложно представить, что они могли стать заменителями друзей, как это бывает сейчас: маленькие, зачастую черно-белые экраны, огромный процессор, куча проводов, которые еще нужно правильно подключить. Но тогда для многих, увлеченных новыми технологиями, это не было препятствием.

Один из рисунков Виктора Корьякина. Фото: Елена Елизарова / It's My City

Затрагивает тему виртуального мира и графический роман Виктора Корьякина «Книга кодов и прохождений». Серия рисунков вдохновлена одноименной пьесой Дамира Ханифуллина, в которой рассказывается о подростке Вовчане, потерявшем мать и живущим с отцом-алкоголиком. Он живет в реальности так, как будто играет в «драчку» на приставке Sega: квартира, улица, люди начинают буквально превращаться в пиксели, а сам он превращается в героя видеоигры. Блошиный рынок становится очередной локацией, где нужно выполнить задание, гопники, отжимающие деньги — злодеями, которых надо победить в схватке, а бандиты — «боссами», которые перезапускают игру/жизнь сначала.