«От такого беспредела никто не застрахован»

44-летний житель Нижнего Тагила Сергей Шамрин увлекался компьютерами и конструировал сайты. Он должен был получить на работе важное повышение с высоким окладом, но все его планы нарушила случайная встреча с сотрудниками нижнетагильской полиции. 29 января трое полицейских задержали мужчину, сославшись на то, что он был пьян. Когда сотрудники засовывали его в патрульную машину, Сергей получил перелом шейных позвонков. По дороге в отделение он бился в конвульсиях, а когда мужчину привезли на место, жена Юлия увидела его уже мертвым.

По ее словам, муж пытался договориться с полицейскими, чтобы его не задерживали, говорил, что хочет поехать воевать в Донбасс и надеется увидеть их там же, как «настоящих патриотов». Но сотрудники не оценили его настроя и все равно скрутили его.

Двоих из них решили судить за превышение должностных полномочий, свою вину в случившемся ни один из них пока не признал. Сейчас их заключили под стражу. В полиции заявляют, что это еще не является подтверждением их виновности. В то же время ведомство приписывает убитому алкоголизм, называет его дебоширом и ссылается на то, что 22 года назад он сидел в тюрьме. Журналисты It’s Мy Сity съездили в Нижний Тагил, чтобы пообщаться с женой погибшего Юлией Шамриной и зафиксировать, что произошло в тот злополучный день.

Фото: Елена Елизарова / It's My City

Смерть матери заставила его перепрошить жизнь. Что рассказывает о погибшем его жена

В воскресенье, 29 января, супруги Сергей и Юлия Шамрины отправились навестить могилу матери мужчины. Это было для него очень важно: в 1990-е он связался с криминальной компанией в своем районе, в результате чего попал в колонию за грабеж и хранение наркотиков, а пока отбывал наказание, у мамы нашли рак, и за год до его освобождения она умерла. По словам Юлии, он себя очень корил за это, и эта ситуация заставила его все бросить, «перепрошить» свою жизнь.

В 2001 году Сергей вышел из колонии, а затем встретил Юлию. По ее словам, к тому времени мужчина уже не интересовался героином, у него не осталось знакомых, которые промышляли наркотиками.

— С Сережей я познакомилась в 2003 году. Мы были в бильярдной, где все играли в бильярд, а он — в шахматы. Сразу после знакомства мы съехались, а через полгода поженились. Затем у нас родилась дочь Настя. Я не сразу узнала о том, что он был в колонии — встретила его совсем другим человеком. Он называл это ошибкой своей молодости. Тогда он попал под влияние плохой компании.

Сначала Сережа работал отделочником. А еще его интересовали компьютеры и программирование. Он стал учиться и сам узнал, как писать сайты, постепенно начал на этом зарабатывать. Его последний крупный проект — маркетплейс для «Таганского ряда». На днях Сережа должен был выйти на оклад в 200 тысяч рублей, при этом работая на удаленке. Он так долго к этому стремился. У нас было столько планов, — делится Юлия.

Фото: Елена Елизарова / It's My City

Помимо этого Юлия вспоминает, что Сергей хотел добровольцем отправиться на войну в Украине. По ее словам, мужчина собирался поехать в Донбасс и девять лет назад, и уже после 24 февраля, потому что поддерживал действия российского государства:

— Еще с 2014 года Сега хотел пойти на войну, когда все только начиналось. Он и пошел бы, но я не отпустила. А после начала СВО начали говорить об этом всерьез, но не смогли, потому что военник не нашли. Сережа не работал в структурах, поэтому просто так его не могли отправить по повестке. Так он сам нашел во «ВКонтакте» какое-то сообщество и связался с ЧВК «Вагнер». Ему ответили, что не смогут взять без спецподготовки. Не помогло даже то, что он увлекался страйкболом, сам прокачал себе автомат Калашникова.

«До сих пор не укладывается в голове, что это просто совпадение». Как все произошло с точки зрения Юлии

На могиле матери во время поминок Сергей выпил водки, поэтому на обратном пути машину вела жена. По дороге домой он неожиданно предложил остановиться возле психиатрической больницы № 7 по улице Монтажников, 80, чтобы навестить старого друга, которого не видел несколько лет.

— Я сама об этом друге никогда раньше не слышала. До сих пор не укладывается в голове, что это просто совпадение: мы оказались рядом, Сережа вспомнил о нем и предложил заехать и навестить его, — рассказывает Юлия.

Психиатрическая больница №7 в Нижнем Тагиле. Фото: Елена Елизарова / It's My City

По словам Юлии, она припарковалась перед шлагбаумом, а Сергей вышел из автомобиля и направился к медицинскому учреждению. Она плохо видела из-за контрольно-пропускного пункта, что происходило на территории больницы, и поэтому перепарковалась левее, чтобы посмотреть, пропустили ли мужа к товарищу. Тогда женщина увидела, как Сергей остановился на полпути до больницы — он о чем-то говорил с водителем остановившейся рядом с ним полицейской машины.

— Сережа выпил, но был в абсолютно нормальном состоянии. Сначала я даже не придала значения тому, что он говорит с полицией — вдруг просто решил что-то уточнить. Затем отвлеклась, пока курила, а когда снова посмотрела в сторону больницы, то задняя дверь «уазика» была уже открыта, а Сережа стоял перед ней — он был высоченный, такого видно отовсюду, — вспоминает Юлия. После этого она вышла из своей машины, чтобы подойти к мужу и полицейским.

У полиции другая версия. По словам пресс-секретаря ГУ МВД по Свердловской области Валерия Горелых, охранник психиатрической больницы позвонил в полицию и сообщил, что неизвестный мужчина с неадекватным поведением нарушает общественный порядок на территории медицинского городка, ругается нецензурной бранью, размахивает руками, пытается пройти внутрь, чтобы навестить своего приятеля. При этом показания охранника психбольницы, озвученные во время суда, отличаются от версий женщины и силовиков.

— Юлия подошла к пропускному пункту и спросила, как можно проехать на территорию больницы, поскольку у нее в машине сидит буйный супруг. Ей ответили, что не могут пропустить ее на эту территорию, и после этого она попросила вызвать санитаров, чтобы те забрали супруга, — говорил охранник.

Такую версию также поддерживают некоторые локальные СМИ. Так, издание «Реальный Тагил» пишет, что Следственный комитет обладает записью с камер видеонаблюдения на территории больницы, где видно, что Сергей якобы вел себя неадекватно.

— С камер видеонаблюдения видно, что Сергей Шамрин после этого долгое время шатался по территории, вел себя неадекватно, бросался на собаку. Юлия не делала попыток остановить мужа и увезти его домой, а сидела в машине за шлагбаумом проходной медучреждения, — говорится в статье портала, авторство которой не подписано.

Однако во время суда по избранию меры пресечения полицейским никаких записей не демонстрировалось, говорит Юлия. Она также заявляет, что видеокамеры на территории больницы не работали именно в день этих событий. По предварительной информации, камеры видеонаблюдения в этот день не работали и на отделении полиции № 17, куда доставили мужчину, сообщал телеканал НТВ.

«Двухметрового мужчину словно сложили в спичечный коробок»

Когда Юлия приблизилась к служебной машине, то увидела, что трое сотрудников полиции — Максим Ковайкин, Максим Онучин и Павел Горшков — окружили ее мужа, а сам Сергей встал к ним лицом и спиной к патрульному автомобилю. Внутри сидел другой задержанный Максим Соловов, которого полицейские везли с медицинского освидетельствования. В этот момент Юлия начала разговор с водителем полицейской машины:

— Что случилось?

— Мы его задерживаем.

— По какой причине?

— Он находится на территории пьяный.

Все это происходило на территории психиатрической больницы № 7, куда обращаются за помощью в токсикологию или наркологию. Теоретически за этой помощью мог обратиться и Сергей.

Схема произошедшего, как ее отобразила Юлия. Возле КПП за забором ее машина, которую она припарковала левее. За КПП по дороге к центральному входу полицейская машина. Цифрой один в кружочке обозначен Сергей. Точками с цифрами от 1 до 3 — полицейские.

По словам Юлии, полицейский Максим Ковайкин наравне со всеми участвовал в задержании. Однако сейчас он проходит по делу как свидетель, потому что согласился давать показания следствию. Его показания на суде были такими:

— Шамрин размахивал руками, кричал, он подошел к машине, вел себя неадекватно, был в состоянии алкогольного опьянения. Предпринимал попытки, пытался попасть в больницу, для того чтобы его подготовили для отправки на Донбасс. Был возбужденным, эмоциональным. Выражался нецензурной бранью.

Жена была с ним, просила отпустить, говорила, что он пьет две недели, сказала, что сама отвезет его домой. Решили доставить в райотдел, но Шамрин отказался садиться. Стоял спиной к отсеку для административно задержанных. Ударил Онучина, который рядом просто стоял и никаких действий не совершал. Онучин пошатнулся, откинулся назад. Предупредили, что будет применена сила. Жена стояла рядом. Шамрин продолжал, и мы применили силу — загиб правой руки на спину для помещения в отсек. Предложили самостоятельно залезть в отсек. Тот согласился.

Шамрин пытался залезть сам, но не мог, так как был пьяный. После этого Шамрин в положении лежа на правом боку оказался повернут лицом к направлению к сидящему слева. После этого сотрудники полиции Горшков и Онучин стали помогать закинуть ноги и часть туловища, но он начал пинаться. Поэтому Онучин и Горшков подняли ноги и закрыли двери, — заявил Ковайкин.

Версия вдовы отличается от слов сотрудников ППС. Она отрицает, что говорила силовикам о запое мужа и пересказывает ситуацию вот так:

— Мои просьбы отпустить Сережу проигнорировали — сказали, что он отоспится в отделении. Он уже имел дела с этой системой и лишних проблем ему не хотелось. 

Поэтому он никак не сопротивлялся, говорил спокойно и даже слова нецензурного не сказал. Только одну фразу: «Увидимся на Донбассе», во время которой протянул руку, чтобы пожать руки сотрудникам ППС — никто ему не ответил на этот жест.

Мы с Сережей были вместе 20 лет, я знаю, что он и сказал это потому, что искал в сотрудниках полиции таких же патриотов, защитников родины. Ему казалось, что сказав про Донбасс, он найдет в них понимание, и в итоге ситуация сама себя исчерпает, все разойдемся мирно. Сережа был очень дипломатичным человеком, уверена, что он и сказал об этом, только чтобы наладить диалог. Как можно было воспринять его слова как провокацию? — задается вопросом Юлия.

Когда наладить отношения с сотрудниками ППС не получилось, Сергей начал разворачиваться, чтобы сесть в машину. Но Юлия говорит, что не успел он и поднять ногу, чтобы залезть в отсек для задержанных, как полицейские приподняли его за бедра и затолкали в машину вниз головой, перевернув в воздухе.

Фото: Елена Елизарова / It's My City

— Все произошло за долю секунды. Я еще в тот момент сказала, что они сейчас ему шею свернут, а мне ответили, что он сам нормально перевернется в машине по дороге до отделения.

Когда Сергея засовывали в машину, он застрял между задней дверью и лавкой. Но внутри было очень тесно, и он не смог бы выбраться из такого положения. У машины очень маленький отсек для задержанных: сзади на противоположных сторонах располагались два места, причем так близко, что двое мужчин спокойно там бы не поместились — одному пришлось бы сдвинуть колени влево, а другому вправо.

— Двухметрового мужчину словно сложили в спичечный коробок. Я даже не знаю, поняла ли я в тот момент, что происходило — просто была в шоке. И не могла ничего снять на видео, потому что телефон оставила в машине, — вспоминает Юлия.

«Вы что, не видите? Я говорю, что это реально труп»

Сотрудники полиции объяснили, что мужчину отвезут в отдел, а Юлию отправили домой. Однако она последовала за ними и оказалась у отделения почти в то же время, что и служебная машина.

— Пока я ехала за полицейской машиной, включила камеру на телефоне, чтобы снять на видео все, что смогу. Когда подошла, машину уже открыли. Я увидела своего мужа со свисающими из машины ногами, — рассказала Юлия. На этой видеозаписи видно, как возле патрульного автомобиля лежит Сергей без признаков жизни.

— Полицейские предположили, что он уснул. А у Сережи лицо синее. И они мне сказали самой делать прямой массаж сердца, а я даже не знаю, как он правильно делается. Только потом мне начал помогать один из полицейских до приезда скорой. А затем приехала медик и сказала: «Вы что, не видите? Я говорю, что это реально труп».

После этого Юлия в слезах легла у тела своего мужа. Прибывшие медики зафиксировали смерть мужчины. Согласно предварительному заключению судебно-медицинской экспертизы, она наступила вследствие травмы шейного отдела позвоночника.

Фото: Елена Елизарова / It's My City

Другой задержанный Максим Соловов, который всю дорогу от больницы до отделения провел с Сергеем, рассказывает, что муж Юлии с самого начала находился без сознания.

— Сергей кряхтел, дергался. Я стучался, чтобы остановились и помогли, но они дальше ехали, — передает его слова Юлия.

«Может быть, мы столько жизней спасем Сегиным примером»

2 февраля двум сотрудникам патрульно-постовой службы предъявили обвинения по статье 286 УК («Превышение должностных полномочий»), им грозит от 3 до 10 лет лишения свободы. Полицейский Максим Ковайкин проходит по уголовному делу свидетелем.

По версии полиции, еще рано делать однозначные выводы о виновности либо невиновности сотрудников патрульно-постовой службы. Пресс-секретарь УМВД по Свердловской области, полковник Валерий Горелых заявил журналистам, что презумпцию невиновности еще никто не отменял. Это, однако, не мешает полковнику еще до суда называть негодяями подозреваемых в преступлениях и правонарушениях, которые не работают в силовых органах, или предвзято описывать их действия.

— Они ежесуточно сталкиваются с дебоширами, скандалистами, рецидивистами и прочими нарушителями закона, пока, на мой взгляд, называть их виновными преждевременно. Во всем должны детально разобраться следственные органы и специалисты, которые проводят в настоящее время служебную проверку по факту произошедшего, — сказал It’s My City Горелых.

Фото: Елена Елизарова / It's My City

Юлия считает, что полиция старается продвинуть свою версию истории. В частности, органы делают фокус на судимости Сергея Шамрина, его буйном поведении, алкоголизме. С ее слов, к одному из местных журналистов, который освещал версию событий с ее точки зрения, приезжали домой полицейские и расспрашивали о его работе. Сама женщина иначе рассказывает об убитом муже:

— Сережу все любили. К нему на похороны пришли 70 человек, и это только тех, кто бы хотел прийти, больше я бы финансово не смогла позволить принять. Некоторые СМИ и полиция акцентируют внимание на его криминальном прошлом, но он уже давно другой человек. В 2000-х он мог бы пойти воровать после освобождения, но он этого не сделал, полностью изменил уклад своей жизни. Я даже за 20 лет ни разу не расспрашивала его о прошлом — не думала, что мне когда-то понадобится копаться в этой информации.

Самое ужасное — что некоторые сейчас стараются опорочить Сережу. По одной из версий, я якобы сама отвезла его в больницу, чтобы лечить от алкоголизма. Хотя он не стоял ни на каком учете, была водительская справка. Вот так в один момент кто-то может сломать судьбу других людей. И от такого беспредела никто не застрахован.

Дома невозможно — здесь каждый сантиметр о нем, к каждому элементу квартиры он приложил свою руку. Несколько раз прокручивала в голове ситуацию: что бы произошло, если бы я после задержания действительно поехала домой, как мне сказали сотрудники ППС. Или если бы приехала за ним не сразу, а позже. Может, мне бы сказали, что он сам ушел домой — камеры на отделении ведь тоже не работали. И не факт, что получилось бы предать историю огласке.

Фото: Елена Елизарова / It's My City

Я продолжу распространять правду. Уверена в том, что получится добиться справедливости. Ведь это очевидный факт — совершено убийство. У меня вырвали полжизни, моему ребенку сломали психику, принесли горе в мою семью и семьи наших друзей.

Все сотрудники полиции, которые в этом замешаны — молодые парни чуть старше 20 лет. Если они уже сейчас такие бездушные, то что бы из них выросло потом, какие бы это были железные монстры без чувств и сострадания. Может быть, мы столько жизней спасем Сегиным примером.