Уже больше пяти месяцев Евгений Ройзман не может пользоваться интернетом, посещать публичные мероприятия и общаться со свидетелями по своему уголовному делу, среди которых есть и сотрудники его благотворительного фонда. Взаимодействовать с журналистами Ройзману не запрещено, но из соображений безопасности он делает это редко и осторожно. Поэтому у многих сложилось ощущение, что политик совсем исчез из нашей реальности. Как Ройзман справляется с ограничениями суда, чем занимается в свободное время без «Твиттера» и что думает о собственном будущем, в материале It’s My City.
Комментарии политика It’s My City передал его адвокат Владислав Идамжапов
Фото: Илья Вага / It’s My City
«У меня адвокаты как пейджеры сейчас»
— Могу предположить, что следствие по моему делу заканчивается. Статья остается прежняя — дискредитация армии (часть первая статьи 280.3 УК РФ — прим. ред.). Скорее всего, в ближайшее время мне должны дать его для ознакомления, а затем передадут в суд.
Сейчас стараюсь успеть максимум, на случай, если все-таки попаду в тюрьму. С утра до вечера я работаю над «Книгой о Невьянской иконе», которую закончил в августе. У меня вышло два тома по 520 страниц каждый, описано порядка 500 икон. Плюс 300 страниц научного текста, более двух тысяч фотографий. Мы все это дело отдали в издательство, там выставили счет в девять миллионов. В итоге мы с редакторами решили максимально снизить сумму: взяли на себя все обязанности по оформлению, в том числе и дизайн. При этом я выхожу на улицу, не забываю тренироваться.
Второй момент — я сейчас без телефона, и это очень усложняет жизнь. Я будто бы вернулся в 1980-е, когда для того, чтобы найти человека, нужно было ехать через весь город.
Плюс мне нельзя даже писать и отправлять письма. У меня адвокаты как пейджеры сейчас. Даже неловко порой, потому что люди загруженные, а тут я со своими просьбами.
«Из-за ограничений суда пришлось немного отойти от команды Фонда Ройзмана»
— Я придумал Фонд в 2015 году. Тогда я попал в ситуацию, что ко мне по традиции шло большое количество народу, но у меня не было бюджета им помогать, поэтому я решил создать для этого отдельную организацию. За 8 лет Фонд, конечно же, наработал имя. А самое главное, что у нас вся помощь — народная, ведь средний чек отчислений составляет 100–500 рублей, суммы совсем небольшие.
Теперь я являюсь волонтером Фонда. Меня находят нуждающиеся, а я перенаправляю людей к специалистам. Сейчас меня нет на приемах, из-за ограничений суда пришлось немного отойти от команды, а это усложняет работу. Конечно, как только станет ясно с приговором, я обязательно вернусь в Фонд.
Фото: Илья Вага / It's My CityО планах создать реабилитационный центр для детей со СМА
— Мы хотим создать первый в России центр по реабилитации детей со СМА. Помещение мы оформим быстро, чуть дольше будет получение лицензий, но мы в своем городе, я уверен, что проблем не будет, врачи и чиновники точно поддержат. Это поднимает статус города. Если государство может помочь больным СМА поставить укол и спасти, то бесплатную реабилитацию никто не предлагает.
Фото: Елена Елизарова / It’s My CityСпециалисты говорят, что у таких детей происходит гиперкомпенсация. Это как эффект Стивена Хокинга — у ребенка уже совершенно другой уровень интеллектуальных способностей. Главное им помочь. Благодаря реабилитации мы скоро сможем увидеть совершенно другой тип людей.
У нас есть понимание и поддержка, услышали кучу подсказок от экспертов. Сейчас это будет только СМА, но потом планируем заниматься и с детьми, болеющими дистрофией Дюшенна.
От редакции: более подробно о реабилитационном центре и работе Фонда Ройзмана можно будет почитать в материале It’s My City, который выйдет в понедельник, 6 февраля.
О выставке «Выбрал дорогу — не сворачивай» в Ельцин Центре
— Очень порадовала выставка. Как мне передают, показ картин побил все рекорды по посещаемости. По сути, работы с выставки — это мой музей художников Екатеринбурга, который я создал еще в 1995 году, но долго им не занимался из-за Музея Невьянской иконы.
Эта выставка для меня — знак благодарности художникам Екатеринбурга, которые поучаствовали в последних крупных сборах для помощи больным детям. Многие из них несли свои работы в Фонд, картины уходили за достаточно большие деньги. Часть работ выставки будет зарезервирована и для других сборов.
Фото: Елена Елизарова / It’s My City«Убегать я не собираюсь»
— Я никуда не делся, я работаю, стараюсь что-то успеть, понимаю, что не зря прожил свою жизнь и надеюсь, что все-таки успею сделать что-то еще. Понятно, что мне не хочется сидеть, но убегать я не собираюсь. Надеюсь, что у меня есть запас по времени и многое удастся осуществить.
За меня было много ходатайств, это действительно поддержало. Когда пишут Наина Иосифовна Ельцина и Алла Борисовна Пугачева, можно сказать, что жизнь уже удалась.
Фото: Марина Молдавская / It’s My CityНедавно приходил режиссер Алексей Федорченко в музей, предложил сделать фильм про Невьянскую икону. C Алексеем Мосиным из «Мемориала»* общались, его отец — Геннадий Сидорович Мосин. Он был один из самых крупных уральских живописцев, вот хочу сделать выставку его работ. Есть идея создать организацию для поддержки художников. Понятно, что в масштабах страны тяжело что-то изменить, но в своем городе очень хочется помочь мастерам. В общем, планов много.
Я очень благодарен екатеринбуржцам за поддержку. Каждый день ко мне кто-то подходит на улице. Спасибо вам! Меня это очень трогает.
*Власти считают Евгения Ройзмана и «Уральский Мемориал» «иностранными агентами»
It`s My City