«Ультиматум Путина: либо Украина отступает, либо ядерная война»

Пророссийские власти самопровозглашенных ЛНР и ДНР, а также Запорожской и Херсонской областей объявили, что в ближайшее время проведут референдумы о присоединении к России. Одновременно с этим Госдума ввела в Уголовный кодекс РФ понятия «мобилизация» и «военное положение», а также статьи о мародерстве и сдаче в плен.

It’s My City решил узнать, что о происходящем думают политологи и журналисты: чего своими решениями хотят добиться российские власти, стоит ли бояться россиянам призыва на фронт и как сложившаяся ситуация может довести до угроз применения Владимиром Путиным ядерного оружия.

Фото: kremlin.ru

Что в голове у Путина?

Татьяна Становая, политолог

— Все, что сегодня происходит (разговоры про немедленный референдум) — это абсолютно однозначный ультиматум России Украине и Западу. Либо Украина отступает, либо ядерная война.

Для гарантирования «победы» Путин готов немедленно провести референдумы, чтобы получить право (в его понимании) использовать ядерное оружие для защиты территории России. Как я уже писала, Путин не хочет выигрывать эту войну на поле боя. Путин хочет заставить Киев сдаться без боя.

Я ни в коем случае не имею в виду, что присоединение украинских регионов означает начало ядерной войны. Присоединение будет означать легитимацию для Путина права угрожать применением ядерного оружия для защиты территории России. То есть ход событий такой: (1) немедленное присоединение, (2) ужесточение боев, что будет расценено Кремлем как нападение на Россию, (3) мобилизация, (4) угроза применения ядерного оружия в случае отказа Украины отступать.

Важное уточнение — референдумы будут проведены исключительно как реакция на наступление, вероятность которого Путин недооценил. Еще неделю назад Кремль всерьез полагал, что референдумы состоятся ближе к концу года, если вообще состоятся. Иными словами, это не план, это срыв плана.

Сейчас мы вступаем в такую стадию, когда слово надо дать военным экспертам. С политической точки зрения ситуация выглядит детерминированной. Появилась определенная ясность. Путин сделал ставку на эскалацию, и теперь это все реализуется в практическом ключе. Поэтому многое, если не все, будет зависеть от ситуации на поле боя. Главные вопросы к военным экспертам: сколько людей может дать мобилизация? Что осталось на сегодня от вооруженных сил и военной техники? Если Россия идет на полную мобилизацию военной мощи, каковы шансы украинской армии?

Екатерина Шульман*, политолог

— Хорошо, это [поправки в УК РФ] бумажное основание для мобилизации: присоединяются новые территории, на них нападают, мы теперь не агрессоры, а жертвы агрессии, что обосновывает военное положение и мобилизацию, например, частичную (большие объемы людей организационно не переварить, если они будут). Враг в пределах родины, надо эти пределы защищать. Полгода воевали понарошку, ничего еще и не начинали, а вот сейчас как начнем, и теперь-то точно все в три дня кончится, не то что в прошлый раз.

Видимо, в этом был внутренний смысл самаркандских обещаний (в Самарканде проходил саммит ШОС, где Владимир Путин встретился с главами  Китая, Турции, Ирана, а также Индии. Со слов президента Турции Реджепа Эрдогана, Путин сказал ему, что хочет закончить войну в Украине «как можно скорее» — прим. ред.).

Все это очень славно, но есть одна проблема: оформление территорий требует времени, мобилизация и интеграция мобилизованных требует времени, и предполагается, что все это время противная сторона замрет в ожидании, видимо, из уважения к законотворческому процессу в Российской Федерации. Но гражданам внутри РФ надо озаботиться своим правовым статусом и местоположением. Своих терроризировать — это не воевать, дело привычное и получается хорошо [...].

Фото: kremlin.ru

План в целом гладкий и даже в рамках общего безумия разумный: фиксируем приобретенное, объявляем своим, Dio mi la dona, guai a chi la tocca, на этом замираем, как и обещали друзьям в солнечном Самарканде — закончить как можно скорее. 

Все очень мило, только необходимо одно условие: чтобы никто на той стороне не мешал ровному ходу всей этой бумажной работы. Если такого рода договоренности есть, все отлично сыграет. Если их нет, то придется иметь в виду, что на земле-то ничего не изменилось: сколько у кого было, столько и осталось, с теми же количествами, качествами, вооружениями и компетенциями.

Будет ли мобилизация?

Андрей Захаров*, журналист «Русской службы Би-Би-Си»

— По поводу мобилизации. Сразу говорю: я делюсь исключительно своими ощущениями и могу ошибиться, но я думаю, что ее не будет пока. Путин продолжит набирать пушечное мясо через скрытую мобилизацию, но будет наводить милитаристский туман для того, чтобы увеличить свой банк на потенциальных переговорах. А этот банк явно исхудал после бегства из Харьковской области (Минобороны РФ называет дислокацию российской армии в Харьковской области «операцией по свертыванию и переброске войск» — прим. ред.).

Про неготовность инфраструктуры для мобилизации писали многие. Чтобы призвать десятки и сотни тысяч людей, нужны офицеры, которые будут учить их, полигоны, нужно распечатать резервы. Это занимает время, а страна к этому не готовилась. Впрочем, понятно, что набрать пушечное мясо в кирзовых сапогах и с винтовками Мосина и кинуть их через неделю на фронт всегда можно [...].

Мобилизация и военное положение — это крах всей системы «путинской стабильности», а Путин хочет остаться в истории России великим правителем.

Еще раз повторяю: рубрика «психоанализ Путина» — одна из самых ненадежных, но пока эти референдумы и поправки о военном положении выглядят для меня больше как тепловая пушка. То есть главное в них сейчас — уголовное наказание за сдачу в плен и отказ от контрактной службы во время боевых действий, а все остальное — это ружье, которое пока повесят на стену.

В конце скажу, что я до вечера 23 февраля не верил, что война будет. Это к вопросу о том, насколько можно доверять моим прогнозам.

Дмитрий Колезев, главред Republic**

— Тоже думаю, что пока Путин скорее грозит мобилизацией и «тотальной войной», чем готов на самом деле их объявить. Уже, конечно, ничего нельзя исключать, но это выглядит опцией, которую Кремль будет откладывать до последнего. И даже если воспользуется, ведь не факт, что это поможет на самом деле выиграть войну.

Думаю, сейчас это сигнал трем адресатам:

— Западу («усадите уже Украину за стол переговоров»);

— ура-патриотам внутри России («мы еще даже не начинали, вот-вот начнем, ждите!»);

— коллаборантам в Херсоне, ДНР и ЛНР («не разбегайтесь, не сдавайтесь ВСУ, мы вас скоро защитим»).

Фото: Марина Молдавская / It's My City

Майкл Наки*, журналист, ведущий «Популярной политики»

— Итого под мобилизацию:

— экономический закон, уже подписанный Путиным и вступивший в силу;

— поправки в УК;

— обоснование в виде защиты «отреферендованных» территорий.

Для меня это выглядит как то, что Путин принял решение о мобилизации. Она будет.

Все это, конечно, не имеет никакого смысла. Война будет проиграна Россией, но Путин увеличивает количество ее жертв по обе стороны.

*Признаны «иностранными агентами» в РФ по решению Минюста.

**Издание признано «иностранным агентом» в РФ по решению Минюста.