Законопроекты о проверке QR-кодов в транспорте, кафе и других общественных местах сами по себе порождают дискриминацию, поскольку приводят к неравенству между теми, кто владеет смартфонами, и теми, кто не разбирается в цифровых технологиях. Кроме того, несмотря на их «временный статус», такие законы могут остаться с россиянами и после пандемии и использоваться в иных целях. Такое мнение выразила политолог, кандидат политических наук Екатерина Шульман в коротком интервью для It’s My City.
Фото: Игорь Брук / It’s My City— Екатерина Михайловна, как вы считаете, соотносятся ли законопроекты с нормами Конституции? Не нарушают ли они, к примеру, права граждан на свободное передвижение?
— В случае, если законопроект в своем нынешнем виде будет принят и вступит в действие, весьма возможно, что он станет предметом рассмотрения в Конституционном суде. Я могу себе представить, что граждане сочтут свои права нарушенными и дойдут до КС РФ. Но, учитывая процедуру, пока они до него дойдут, уже наступит 1 июля 2022 года и закон прекратит свое действие по причине, прописанной в нем самом.
Защитники проекта, наверно, могут сказать, что он не ограничивает право на передвижение, то есть не запирает людей в квартирах, а лишь ограничивает доступ в те места, которые являются общественными пространствами и поэтому должны быть безопасными. Эту правовую коллизию я разрешать самостоятельно не берусь. Мне пока гораздо интереснее, как этот закон будет принят, вступит в действие и каким образом будет функционировать.
— Есть ли риск того, что законопроект будет использоваться не по своему прямому «антиковидному» назначению? К примеру, в целях контроля людей.
— Любые передвижения гражданина, как правило, не бесплатны. В проекте предлагается ввести доступ по QR-кодам в транспорт, рестораны, торговые центры и непродовольственные магазины. Так вот, финансовые транзакции очень доступны для отслеживания. Росфинмониторинг и так может видеть, где вы были, потому что вы в этих местах, скорее всего, тратили деньги.
Я понимаю эти опасения. Они не беспочвенны. Кого один раз в метро останавливали с загадочными словами «фейс-контроль», тот уже никогда особенного доверия к благу цифровизации испытывать не будет. Не знаю, насколько с технической точки зрения QR-коды, что называется, оставляют за собой цифровой след, остается ли где-то информация о то, что вы его предъявили и он был считан. Это нужно узнавать у технических специалистов. Часто бывает так, что люди опасаются того, что на самом деле не происходит, а в это время происходит нечто другое, чего действительно нужно было опасаться, но они не сообразили, как это будет выглядеть.
— Этот закон может каким-либо образом дискриминировать граждан?
— Такого рода законопроекты очевидным образом порождают неравенство, дискриминируя тех граждан, у которых нет смартфонов, нет достаточного уровня цифровой грамотности для того, чтобы понять, что такое QR-код, как его получать и кому показывать. То есть они производят сегрегацию не только между привитыми и непривитыми, но и между вполне привитыми людьми с разным уровнем образования, материального обеспечения.
Они дискриминируют пожилых и менее образованных людей. За что? Это не преступление — пользоваться кнопочным телефоном или вовсе не иметь его. Также не является преступлением желание не хотеть иметь ничего общего с цифровой вселенной, а жить в офлайновом мире. Вот эту несправедливость видно уже сейчас, не забираясь в мысли о далеком будущем, где нас всех оцифруют.
Несправедливость этих норм оправдывают тем, что они временные и направлены на предотвращение более серьезного зла: «Мы тут вас от смерти спасаем!» В ответ на это люди не без основания полагают, что нет ничего более постоянного, чем временные нормы, и эти меры останутся на долгие годы. Я напомню, что в Европе повсеместно стали вводиться паспорта для пересечения границ во время Первой мировой войны. И вот видите, как прочно они вошли в наш быт. То, что появляется в ответ на чрезвычайную ситуацию, потом имеет свойство оставаться надолго.
— Какие проблемы могут возникнуть в правоприменении закона о QR-кодах?
— Тут можно, к примеру, ориентироваться на опыт братского Казахстана, в котором такого рода эксперименты сейчас проходят. С одной стороны, систему эту частично ввели, и никаких массовых бунтов не последовало. Если смотреть из кабинета начальства, можно сказать, что все хорошо работает.
С другой стороны, происходит массовый саботаж. Там, где QR-коды должны проверяться, к примеру, в торговых центрах, проверкой занимаются не полицейские, а охранники. Они не очень заинтересованы в том, чтобы не пропускать людей. Зачем им это нужно? Им и владельцам ТРЦ, наоборот, нужно, чтобы народа было побольше. Поэтому эти проверки носят условный характер. Это пример того, как люди обходят такого рода нормы.
Самое реализуемое из описанного в проектах — введение QR-кодов в поездах и самолетах. Это услуги не ежедневного спроса, предоставляются они в России фактическими монополистами: РЖД и Аэрофлотом. Им ввести проверки при посадке относительно легко, больших расходов или новых трудовых ресурсов это не потребует: те же, кто проверяют посадочные талоны и билеты, будут проверять и коды. С остальными положениями законопроектов на практике все может выйти сложнее.
В чем суть новых законопроектов о QR-кодах?
• 12 ноября правительство России внесло в Госдуму проекты поправок об использовании QR-кодов в транспорте и общественных местах.
• Согласно первому законопроекту, власти регионов должны будут составить список общественных мест, которые после 1 февраля 2022 года можно будет посещать только с QR-кодом или медотводом от прививки.
• По второму законопроекту россиянам запретят пользоваться поездами и самолетами без QR-кодов, медотвода или справки о перенесенном ковиде. До появления точной даты начала действия правил пользования транспортом в поезда и самолеты можно будет попасть, имея на руках отрицательный ПЦР-тест, говорится в указе.
• Предполагается, что нормы будут действовать до 1 июня 2022 года. 15 ноября председатель Госдумы Вячеслав Володин сообщил, что законопроекты рассмотрел Совет нижней палаты и направил их для обсуждения в регионы, Общественную и Счетную палаты, а также Совет Федерации.
It`s My City