«Человека ставят в такое положение, чтобы он уехал из страны»

На этой неделе в реестр «СМИ-иноагентов» Минюст России включил координатора движения «Голос»* в Екатеринбурге Александра Грезева. Это произошло сразу после трехдневных выборов в Госдуму России и Законодательное собрание Свердловской области, где организация выступала независимым наблюдателем. It’s My City поговорил с Грезевым о том, как этот статус повлияет на его деятельность и что он планирует делать дальше.

Александр Грезев на выборах 19 сентября. Фото: личный аккаунт в Facebook

— Александр, как вы узнали о том, что теперь вы включены в реестр «СМИ-иноагентов»? 

— Я узнал об этом практически сразу из телеграм-каналов и чатов, мне стали много писать в личные сообщения. В этот момент я как раз возвращался из Германии, где наблюдал местные парламентские выборы, в Москву. В нашем рабочем чате координаторов тут же начали писать, ведь половина из них тоже признаны «иноагентами». На самом деле мы ожидали этого давно, ощущение, что это приближается, было у многих. Поэтому никаких эмоций я не испытывал. 

— В реестр вас внесли сразу после окончания выборов в России. Как вы расцениваете этот факт?

— Все это является частью политических репрессий, которые усиливаются. По факту это что-то между запретом на профессию и изоляцией. Сейчас мы изучаем пункты закона, где говорится, что человек с таким статусом должен в любое сообщение вставлять длинную маркировку и шрифт должен быть в два раза крупнее, чем сам текст. Если ты захотел котиков в Instagram выложить, выходит, тоже помечать пост длинной маркировкой?

Вероятно, что даже если твой пост прокомментировали, то прежде чем ответить, тебе тоже нужно сначала уведомить, что сообщение распространяется СМИ, выполняющим функции «иноагента». Вот до такого маразма возможна позиция государства. Пока мы оцениваем, в каком виде и какие сообщения надо маркировать и касается ли это всех аспектов жизни. Таким образом человека ставят в такое положение, чтобы он уехал из страны, перестал заниматься деятельностью и говорить. Чтобы он всегда был на контроле и была возможность найти ошибку, оштрафовать или дать срок — условный или реальный.

Фото: Игорь Брук / It's My City

— Движение «Голос» — «иноагент», вы теперь тоже. Накладывает ли этот «двойной статус» дополнительные юридические сложности? 

— У «Голоса» есть руководство, поэтому за отчетность отвечает совет сопредседателей. Со своей стороны я во время тренингов уведомлял присутствующих о статусе организации.

Закон говорит, что мне нужно регистрировать юридическое лицо как СМИ, это абсурд полный, дальше сдавать отчетность раз в квартал. Там очень большой документ, но мы с координаторами сейчас обсуждаем, как оказывать друг другу поддержку в оформлении отчетов, чтобы каждый наш сторонник имел возможность получить квалифицированную помощь.

— Как повлияет этот статус на вашу жизнь? Понесете ли вы финансовые убытки? 

— Не думаю, что понесу финансовые потери, только время, ведь придется отчитываться. Сейчас вместе с дружественными юристами мы хотим составить памятку-алгоритм, как все это делать. В целом в «Голосе» ни я, ни мои координаторы не получают зарплаты. У меня есть основная работа, и она никак не связана с выборами и политикой. Я работаю в частной компании в сфере финансов. Мой коллектив — люди свободных взглядов, даже больше оппозиционных, я не думаю, что статус «иноагента» будет для них и руководства проблемой. 

— Сможете ли вы и ваши коллеги из «Голоса» снова быть наблюдателями на выборах будучи «иноагентами»?

— Да, запретов нет никаких на то, чтобы освещать наблюдение за выборами как в статусе СМИ, так и в статусе членов комиссии с правом совещательного голоса. Я считаю, что статус никак не повлияет на нашу работу. В ближайших планах у нас довыборы депутатов думы Екатеринбурга по Верх-Исетскому округу. Надеюсь, что там будет дружественный кандидат, который даст направление и мы сможем обучать волонтеров. В следующем году выбора губернатора. В России каждую неделю идут выборы, я часто на них езжу. 

Фото: Игорь Брук / It's My City

— Сталкивались ли вы ранее с давлением со стороны государства или иных структур?

— Сталкивался. Прекрасно понимаю, что все мы под особым наблюдением. Например, я очень часто бываю на границе, там всегда долго проверяют паспорт, ждут какого-то старшего, начинают расспрашивать о целях поездки. Иногда это может занять час. Это началось много лет назад, потом на время прекратилось, а в этот раз, когда возвращался из Германии, видимо, была получена новая инструкция. 

Получается, вновь вернулась особая тщательная проверка при выезде и въезде в страну. 

Мы прекрасно понимаем, что наши телефоны прослушиваются, весьма особенно следят за постами в соцсетях.

— Как вы сами относитесь к статусу «иноагента»? Является ли это, как многие теперь говорят, знаком качества?

— В целом могу согласиться с этим. Просто так этот статус не дают, а только за то, что ты действительно заметен, работаешь в сфере правозащиты, наблюдений за выборам. Люди, которых признали «иноагентами» — наши заслуженные координаторы, которых прекрасно знают в регионах, о них читают СМИ. Они — авторитеты в своей сфере. Чтобы им максимально осложнить жизнь, присваивается такой статус. Но я и мои коллеги получили уже сотни сообщений с поддержкой. Люди пишут, что гордятся, что с ними дружат — лично меня это воодушевило. Поскольку я не первый год и десятилетие занимаюсь этой деятельностью, оставлять ее не намерен, это мой главный интерес — выборы, наблюдение за ними, жертвовать этим я не готов и продолжу заниматься этим. Уезжать из страны я не собираюсь. Власть сменится когда-нибудь, и этот позорный закон будет отменен, я надеюсь.

*Организация внесена Минюстом РФ в реестр «незарегистрированных объединений, выполняющих функцию иностранного агента».