Все выше, и выше, и выше

Дмитрий Быков поражает своей фантастической работоспособностью и плодовитостью. Кажется, он успевает все: писать стихи, романы и эссе, озвучивать аудиоверсии собственных произведений, вести радиопередачи и колонки в печатных СМИ, разъезжать по стране с лекциями и творческими встречами — и все это с какой-то совершенно запредельной интенсивностью. 

«Истребитель» — третий и заключительный роман, входящий в так называемую «И-трилогию» и закрывающий ее. Заглавия каждого из произведений трилогии начинается на букву «И»: в 2012 году вышел «Икс», в 2017 — «Июнь», и вот теперь — «Истребитель». По словам самого Быкова, главная тема «И-трилогии» — необратимые изменения, которые происходят в личности, в ее творческих способностях и поведении под давлением революционной и предвоенной эпох. 

Фото: Арина Томашова / It's My City

На самом поверхностном, сугубо сюжетном уровне роман повествует о судьбах тех, кого принято называть «сталинскими соколами» — о летчиках, ставивших многочисленные авиарекорды в конце 1930-х (и еще немного о конструкторах этих самолетов и об отважных полярниках). За большинством героев романа считываются вполне реальные прототипы: Волчак — Чкалов, Антонов — Туполев, Ладыгин — Бадигин и т. д. 

Конструкции самолетов, пилотаж, унылое однообразие полярной ночи на затертых во льдах кораблях — все это описано со знанием дела, хотя в предисловии Быков и делает оговорку, что книгу не стоит рассматривать как справочник по истории советской авиации. Роман не является ни документальным, ни производственным: истории о трансконтинентальных перелетах и покорении Северного полюса перемежаются едва ли не мистическими интермедиями о патологоанатоме Артемьеве и его пропавшей жене, а одна из глав посвящена некоей глубоко законспирированной сети (секте?) ученых-эзотериков. 

Пересказывать сюжет — дело неблагодарное, да и сделать это при всем желании едва ли удастся: в книге нет привычной структуры «завязка-кульминация-развязка». Роман состоит из семи глав, каждая из которых формально посвящена одному герою, однако судьбы их так тесно и нелинейно переплетены, что постепенно приходишь к неизбежному выводу: Быков писал не столько о конкретных людях, сколько о духе времени и страны (отчасти поэтому, видимо, роман и называется «Истребитель», а не «Истребители»: сама эпоха была стремительной и гибельной). 

При этом нельзя сказать, что герои романа бесцветны и неинтересны. Напротив, у каждого свой характер, своя страсть, своя судьба (почти у всех — трагическая), и за всем этим чрезвычайно интересно наблюдать. Вот пламенный, очарованный не столько небом, сколько самим собой, Волчак: сначала ставит рекорды, затем рвется во власть, ведь он всегда и во всем должен быть лидером. Вот надменный трагический неудачник Гриневицкий, которому постоянно что-то мешает установить очередной самый-самый рекорд и который в конце концов сгинет без вести при попытке перелета через Северный полюс. Вот капитан застрявшего во льдах парохода «Седов» изнывает от голода и холода, но при этом организует концерты самодеятельности, лишь бы экипаж не сходил с ума от безделья. 

Быков настоящий мастер, и в «Истребителе» это проявляется едва ли не ярче, чем во всех предыдущих его романах. Кажется, он может все: и рассказать щемящую сердце историю безнадежной любви летчика Петрова и штурмана Орловой, и показать, как перерождается рекордсмен Волчак, стремящийся из летной элиты в политическую, и развернуть перед читателем фантасмагорию о согласившемся работать на Берию конструкторе Антонове и его антиподе Кондратьеве, создавшем подпольную сеть собственных паранормальных лабораторий. В прологе играет с читателем в изящную литературную игру, а в эпилоге обосновывает собственную историсофскую концепцию советской истории. 

Между тем, полет на истребителе захватывает дух, но все-таки истребитель — это не аттракцион, а военная машина, и без вооружения ни скорость, ни маневренность не имеют большого практического смысла. Примерно так же обстоит дело и с быковским «Истребителем»: яркие персонажи, стилистическое разнообразие и сюжетные хитросплетения — всего это в романе в избытке, но все это лишь основа, несущая конструкция. Ведь в первую очередь «Истребитель» — это роман идей. Не зря на одной из автограф-сессий сам Быков сказал, что к летчикам, авиации, конструкторам и прочим скучным материям эта книга не имеет вообще никакого отношения. Так о чем же тогда она? 

Обаяние героических летчиков настолько велико, что многие рецензенты видят в них аллюзию на античных полубогов, мол, они настолько же сильны, бесстрашны и так же рождены для подвигов и вечной славы (по сути это парафраз известной песни, у героев которой «стальные руки-крылья», и вообще они «рождены, чтоб сказку сделать былью»). Если рассматривать произведение под таким углом, то может сложиться впечатление, что Быков едва ли не ностальгирует по золотому веку советского проекта. Думается, что это ложная оптика. 

На самом деле Быков смотрит на своих героев сквозь призму фаустианского сюжета о достижении сверхчеловеческого идеала посредством сделки с дьяволом (недаром куратор «шарашек» Берия выведен в романе под кличкой Меф — это, конечно же, отсылка к Мефистофелю). Большинство из них обречены на гибель именно потому, что такова цена триумфа. Один из персонажей, летчик-испытатель Канделаки, описывает это следующим образом: «Такое у меня чувство... что разрабатываю я истребитель, а он истребляет лично меня. И без этого моя судьба не имеет смысла, а с героической гибелью имеет. Она как бы предполагается...». 

В чем же был смысл этого самопожертвования? По Быкову, не авиарекорды были побочным продуктом развития оборонной промышленности, а наоборот, «это оборонка была — чтоб начальство дало заниматься космосом. А хотели-то они долететь туда, где никто не был. И на полюс хотели за тем же, и дошли. Это они себе построили страну, в которой ничего не было, чтобы все вложить в это». Иными словами, сделка с дьяволом нужна была сталинским соколам исключительно для удовлетворения собственных — в прямом и переносном смыслах заоблачных — амбиций. 

Вспомним, что Фаусту принадлежит удивительно похожая на советские лозунги фраза: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой!» Но не стоит забывать и обстоятельства, при которых эта фраза была произнесена: Фаусту казалось, что он слышит звуки героического созидательного труда, но на деле это был стук лопат, которыми духи мертвых рыли ему могилу. Так и летчики-рекордсмены покоряли стратосферу и ставили рекорды, не замечая, что оборотная сторона рекордов — это подневольный и подчас непосильный труд миллионов. 

На этом фоне главным положительным героем книги о сталинских соколах парадоксальным образом оказывается инженер Кондратьев, который отказался от контракта с Мефистофелем и потому не был причастен к советским авиарекордам. Однако это не помешало ему разработать лунный модуль для будущих покорителей космоса. И именно его — Кондратьева — именем был назван кратер на Луне. 

Тот, кто не продал дьяволу душу, в итоге пусть и метафорически, но оказался выше всех. 

Дмитрий Быков. Истребитель. М.: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2021.