Чего хотят екатеринбуржцы? 12 народных инициатив, которые предлагают поддержать городские сообщества
В минувшие выходные в Екатеринбурге прошел марафон народных инициатив — он стал частью концерта «Сила голоса» в поддержку кампании по возврату прямых выборов мэров в городах Свердловской области. Городские сообщества и общественники — от «Парков и скверов Екатеринбурга» до Оксаны Ивановой — представили 12 самых разнообразных проектов и предложений, которым требуется поддержка власти, бизнеса и общества. It’s My City записал их предложения и предлагает выбрать те, которые поддержали бы вы.
Ксения Зарицкая: Каждый родитель хочет, чтобы его ребенок получал достойное, качественное и подходящее именно для него образование. В России такое право есть при рождении, а в бюджет закладываются средства для того, чтобы дети получали бесплатное образование. Предусмотрены три формы образования: очная, в школе; на дому; семейное образование, когда дети учатся в частных школах или занимаются с репетиторами.
В коррекционных школах, где обучаются дети с инвалидностью, с ментальными нарушениями или с синдромом Дауна, очень низкий уровень образования. Огромное количество родителей соглашаются с этим утверждением, в том числе в специальном опросе, который проводился для этой инициативы. [Из-за этого] очень многие уходят на семейное образование. При этом родители платят за него из своего кармана, хотя по закону эти деньги заложены в бюджет.
В Челябинской области уже несколько лет семьям выплачиваются деньги, на которые они могут сами нанимать репетиторов, тьюторов, [оплачивать] частные школы, чтобы их дети, часто со специфическими особенностями, получали качественное образование. В этом и заключается наша инициатива.
Инициатива со всей нормативно-правовой базой уже передана в Заксобрание и поддержана уполномоченным по правам ребенка. Хочется, чтобы о ней узнал и поддержал народ.
Артем Зонов: Наш законопроект определяет организационные и экономические основы экологического образования, экологического просвещения и формирования экологической культуры. В России реализуются масштабные мероприятия в сфере обращения с отходами — это мусорная реформа и нацпроект «Экология». Однако федеральные проекты в основном направлены на ликвидацию негативных последствий. Экологическое образование — важный элемент культуры и требует особенного внимания: ни одна из государственных инициатив не включает в себя раздел по экологическому образованию, разрывая тем самым связь между стратегией государства и пониманием гражданского общества того, что происходит в стране.
На наш взгляд, именно программа экопросвещения, закрепленная на законодательном уровне, сможет стать коммуникативным связующим звеном между властью, обществом и бизнесом, позволив всем разговаривать на едином языке и таким образом добиваться высоких результатов. Сегодня в рамках программы «Инвесткоманда» Урала уже разрабатывается проект инновационного многофункционального эколого-образовательного центра, который станет базой в Свердловской области для ученых и для образовательно-экологических программ.
«Немузей мусора» предлагает законотворческую инициативу введения обязательного экопросветительского и экологического образовательного процесса, а также формирование материально-технической базы для развития экологического образования.
Данил Храмцов: Мы хотим, чтобы люди с какими-то ментальными или физическими ограничениями имели равную возможность пользоваться любыми социальными услугами и сервисами с людьми, которые этих ограничений не имеют. Сегодня очень много таких проблем. Не все могут заниматься спортом или добраться до магазина, происходит дискриминация по признаку здоровья.
Для того чтобы этого избежать, мы предлагаем ввести на законодательном уровне следующее решение:
1) определить стандарты того, какая будет доступность предприятий и следить за исполнением этих стандартов. Если уже построенное здание или здание, которое строится, не подходит под эти стандарты, значит надо предпринимать решения по тому, чтобы их обеспечить [доступность] и/или модернизировать имеющуюся постройку;
2) это должно регулироваться Российской Федерацией силой ее власти, силой ее закона;
3) также мы предлагаем, чтобы государство субсидировало коммерческие и некоммерческие организации, которые будут заниматься исключительно обеспечением такой доступности для всех.
Если мы хотим сделать жизнь лучше как для себя, так и для других, это зависит только от нас, значит мы должны предпринимать решения и действовать.
Елена Габдлахатова: В последнее время идя по улице, я вижу вывески и не вижу дома. На улице Вайнера за листовками не видно ни одного исторического здания. Помимо архитектуры, вывески влияют на туризм, скрывая фасады исторических зданий от глаз туристов, и портят вкус у молодого взрослеющего поколения. Сейчас застройщики пытаются брать на себя ответственность за регламентирование вывесок, но это происходит с новыми зданиями. Но со зданиями постарше все сложнее — кому их защищать, если нет застройщиков?
[Регламентированием вывесок] должен заниматься город. В 2015 году вышло постановление «Об утверждении Положения о порядке предоставления решения о согласовании архитектурно-градостроительного облика существующего здания, строения сооружения» о том, что фасады зданий должны охраняться и согласовываться с государством. Но почему-то ничего не происходит, да и вообще очень сложно оценить, какая вывеска хорошая, а какая не очень. Бывший главный архитектор Екатеринбурга Тимур Абдуллаев придумал и целый год разрабатывал дизайн-код для города — свод правил, как делать хорошо. Собственно проблема встает в предпринимателях, которые не хотят менять свои вывески. Для моей инициативы все в городе готово, достаточно подписать указ и это все пойдет в действие.
Алексей Мосин: Задача нашего совета — содействовать развитию музейно-мемориального комплекса на 12 километре Московского тракта, куда в годы сталинского террора вывозили тела расстрелянных. Там упокоились более 20 тыс. человек, но до сих пор не определены границы захоронений. Документов об этом мы получить не можем, говорят, что эти планы якобы не сохранились.
Первая наша задача — произвести серьезное археологическое исследование. После того как границы будут определены, этот комплекс надо преобразовать и придать ему достойный вид, чтобы нам не было стыдно перед самими собой, перед нашей памятью, перед памятью тех, кто там упокоился, — это вторая задача.
В прошлом году вице-губернатор Свердловской области Сергей Бидонько сказал, что уже в ближайший год правительство области выделит 17 млн рублей на проведение обследования территории и на конкурс идей эскизов нового преобразованного комплекса, но тут вмешалась пандемия и дело пошло в оттяжку. Мы все равно будем добиваться решения этих проблем. Эта страшная беда коснулась многих семей.
Третий вопрос — создание в нашем городе музея ГУЛАГа. Такой музей есть в Москве, мы уже заручились поддержкой государственного музея истории ГУЛАГа, его директор Роман Романов обещал нам, в том числе, и финансовую поддержку. Эту проблему мы тоже должны решить.
Екатерина Ломаева: В последнее время в России набирает обороты мегаполисная урбанизация. Наблюдается искажение представления о комфортной городской среде, которая рассматривается исключительно как застройка многоэтажными домами. Среди стран Европы Россия осталась единственной, которая продолжает активно застраивать городские территории железобетонными коробками и многоэтажками и уничтожает уже существующее малоэтажное жилье и малоэтажный формат.
Обстоятельства, которые показывают необходимость сохранения малоэтажной застройки: проект «Комфортная городская среда», указ президента РФ о развитии индивидуального жилого строительства до 2024 года (имеется ввиду программа развития строительства индивидуального жилья от Минстроя, по которой с 2020 до 2024 года в России должно быть построено 180 млн кв. метров частных жилых домов — прим. It’s My City). Это также исследования ВЦИОМ, которые говорят о том, что более половины опрошенных людей отдают предпочтение частному дому.
С другой стороны, муниципальные региональные власти не имеют ни четких стандартов, ни стратегических планов по удовлетворению [потребностей] граждан в комфортных условиях жизни, комфортном жилье. Таким образом, комфорт приравнивается к многоэтажной застройке. А кварталы с малоэтажной застройкой превращаются в маргинальные, запущенные, непривлекательные и подталкивают жителей либо к миграции за город, либо к необходимости жить на сверхкомпактных площадях многоэтажных домов.
Принятие законопроекта, касающегося сохранения и развития малоэтажной индивидуальной жилой застройки в городах, даст возможность полноценно развивать разнообразие и комфортность городской среды, повысить качество жилищных условий населения. Необходимо переориентировать развитие российских городов в соответствии с современными тенденциями, связанными с переходом от «ухода ввысь» к комфортной, человекоцентрированной городской среде, которая является основой эмоционально-психологического, экологического и эпидемиологического [состояния]. Пришло время признать, что необходима смена идеологий жилья и смена градостроительной политики.
Дмитрий Москвин: Любой город — это всегда многообразие, это мозаика самых разных сюжетов, форм, визуальности. Историческая среда — это то, что поддерживает любой город и дает ему развиваться. Это банальные истины, которые в Екатеринбурге и в области практически забыты. Если мы посмотрим на ряд крупных, средних и малых городов Урала, мы обнаружим, что историческая среда — это абсолютная периферия в городской областной политике, это та самая «культурка», которая приходит с протянутой рукой и просит каких-то денег. При этом это та среда, которая служит фундаментом в понимании, что это вообще за город, его идентичности.
На улице Чернышевского в Екатеринбурге в исторических зданиях поселились самые разные кафе, музеи, галереи, и процесс приспособления под самые разные сферы как экономики, так и культурных практик оказывается удобен именно в исторической среде. Занимаясь разными проектами, в том числе «Лабораторией индустриальности», мы обнаружили, что абсолютно во всех городах одна и та же история, касающаяся индустриального наследия: в Екатеринбурге умудрились еще полвека назад потерять тот самый исторический завод, с которого формировалась вся историческая застройка города. Потерян Нижне-Исетский завод, на грани исчезновения Верх-Исетский завод.
Сейчас в городе действует более десятка инициатив и групп, которые пытаются работать с исторической средой и наследием, как с тем, что они хотят использовать в качестве бизнес-стратегий и в чем они хотят жить, а не просто музеефицировать. Такие группы есть у Уралмаша, Уктуса, района Царского моста, поселка Октябрьский за управлением железной дороги, Нижне-Исетского и других. Но всему этому не хватает мощной правовой основы и, как мне видится, не хватает стратегического документа, который хотя бы на два десятка [лет] определил, что [историческое наследие] не трогаем. Мы — поколение, которое примет решение о сохранении [наследия] либо окажется свидетелями полной утраты исторической среды.
Егор Николаев: Столица Урала, где мы сейчас находимся, всегда была, есть и будет источником самых прогрессивных и мирных трансформаций гражданского самосознания. Но историческая линия, преемниками и продолжателями которой мы являемся, требует от нас самоопределения. От того уже неоднократно предпринимались попытки переименования Свердловской области. Пытались [это сделать] депутаты Государственной думы, русская православная церковь, демократические лидеры 1990-х, но, возможно, у них не хватило сил и упорства в нахождении своего имени.
Время идет, ставя перед нами новые задачи, которые требуют четко определится: кто мы, во что мы верим и куда мы идем? И ответ на самый первый и главный вопрос — это как раз имя региона. Но, как мы видим, разрозненные усилия не приносят должного результата. Поэтому мы формируем гражданскую коалицию, чтобы объединить усилия общественного самоопределения и сделать шаг в достойное светлое будущее, уже с новым именем — «Уральская область». Мы предлагаем сделать этот шаг вместе с нами.
Анна Балтина: Моя инициатива состоит в инвентаризации всех парковых и скверных зон, чтобы эти земли были неприкосновенны вне зависимости от того, кто у нас в стране президент, кто губернатор области и кто у нас в городе мэр. Далее эти неприкосновенные парковые зоны [должны] быть связаны коридорами, вело- и пешеходными маршрутами. Чтобы вы вышли из дома во двор и дошли по этим зеленым коридорам на работу и при этом чувствовали себя счастливым в Екатеринбурге. Я хочу, чтобы таким образом вернули право на свой город – и вы, и ваши дети жили здесь счастливо.
Я хочу, чтобы реки были с живыми берегами, а берега были рекреационными зонами. Я хочу, чтобы лесные озера оставались лесными озерами, а берега были живыми рекреационными маршрутами. Я хочу, чтобы мы осознали всю эту проблему после системной аналитики зеленых насаждений и выработали программу «Зеленый город Екатеринбург — город для жизни» с реальными финансами и поэтапностью. Пусть эта программа будет на 50 лет, пусть даже на 70, я согласна, но чтобы это была реально работающая программа. Исеть — самый главный водно-голубой меридиан Екатеринбурга, давайте жить счастливо в Екатеринбурге и с Исетью. И чтобы она была чистая и зеленая.
Константин Плашиннов: В прошлом году в Екатеринбурге на улицах погибло 72 человека. У каждого из них были свои семьи, свои друзья, планы и мечты, но их жизнь оборвалась. К сожалению, в нашем обществе очень толерантное отношение к смертям на дорогах, к смертям от ДТП. Люди думают, что это данность, которая идет вместе с жизнью в городе, но так быть не должно. ГИБДД и [городская] администрация пытаются что-то решать и делают это неэффективными способами — ставят заборы или делают ярко-желтую каемку. В отличие от них мы ссылаемся на мировой опыт и хотим представить концепцию Vision Zero.
Эта концепция уже работает во всех развитых странах, например, в Осло в прошлом году погиб один человек, а в Хельсинки не погиб никто. Концепция Vision Zero предполагает целый комплекс действий. Это и высокие штрафы, и алкозамки, а самое главное — проектировка улиц.
Когда мы видим новости о ДТП, мы часто обвиняем ту или иную сторону, но мы никогда не задаем вопросы тем, кто проектировал эти улицы. Чтобы люди не погибали, нужно правильно проектировать улицы. Концепция Vision Zero предполагает целый ряд изменений в проектировке: сужение полос в местах, где люди переходят дорогу, островки безопасности, треугольники видимости, чтобы машины видели, как люди выходят на дорогу. Также она предполагает снижение скорости в городе. Эти предполагаемые действия нацелены не на борьбу с машинами, а на то, чтобы люди выживали. И эти действия помогают в том числе и автомобилистам: когда снижают максимально допустимую скорость, почему-то средняя скорость автопотока возрастает, а когда делают меньше полос, перемещение машин ускоряется.
Наша команда настаивает на том, чтобы в Екатеринбурге была разработана муниципальная или даже региональная программа, основной целью которой было бы стремление к нулевой смертности на дорогах, и чтобы она была основана на концепциях Vision Zero. Когда в следующий раз вы услышите глупые высказывания о дороге от небезызвестных мэров, просто вспомните этих 72 человек и не дай Бог, чтобы среди них оказались вы или ваши близкие.
Светлана Седухина: 27 декабря 2018 года в России был принят закон об ответственном обращении с животными. Правоприменительная практика по этому закону в настоящее время практически отсутствует или носит эпизодический характер. Мы проанализировали предшествовавший федеральному закону опыт Свердловской области и сегодняшнюю практику в вопросах регулирования численности безнадзорных животных и предлагаем разработать и принять свой областной закон об ответственном обращении с животными.
Финансовые средства должны пойти на создание муниципальных приютов, которые целевым образом за счет бюджетных средств осуществляли бы мероприятия по обращению с животными. Деятельность приютов должна осуществляться по единым правилам, требованиям под общественным контролем и быть открытой для граждан и благотворителей. Наша главная задача — создать у приютов имидж служб спасения. Они должны стать полноценными современными центрами спасения и помощи животным. Реализация областного закона позволила бы решить социальную задачу с животными, которые сейчас существуют без владельца, вопросы безопасности и комфорта окружающей среды, формирования ответственного отношения к животным, создания новых рабочих мест, повышения доверия к власти, развития волонтерства и благотворительности.
Мы предлагаем создать на территории Свердловской области сеть межмуниципальных приютов и государственную организацию, осуществляющую управление этими приютами. В качестве первого шага мы предлагаем создать шесть межмуниципальных приютов, в качестве единого центра управления деятельностью приютов, обеспечения единых стандартов и процедур с животными без владельца создать организацию с единственным учредителем в лице Свердловской области — Центр помощи животным Свердловской области. Таким образом, Центр помощи может стать просветительским центром, полноценным общественным пространством, где можно будет проводить работу в целях пропаганды гуманного и ответственного обращения с животными. Наша инициатива — это голос сотен волонтеров нашей области, которые каждый день спасают животных, оказавшихся в трудных жизненных ситуациях, и это голос десятков тысяч четвероногих бездомышей, которые оказались на улицах наших больших городов по вине человека. Хочется, чтобы наша инициатива стала первым шагом по дороге добра.
Анастасия Девятьярова: Общественная наблюдательная комиссия Свердловской области занимается наблюдением соблюдения прав человека в местах принудительного содержания. Цель инициативы — оказать социальные услуги в виде временного приюта для лиц, которые находятся в состоянии алкогольного опьянения, своевременное оказание доврачебной первичной медицинской и санитарной помощи лицам в алкогольном опьянении до вытрезвления. Открытие такого центра будет способствовать защите здоровья и достоинства граждан, разгрузке дежурных частей отделов полиции и разгрузке приемных отделений больниц, которые сегодня вынуждены принимать пьяных больных вместе с трезвыми. Иногда человеку необходимы коечка и сон, чтобы прийти в себя.
Вячеслав Башков: Речь идет о медицинских вытрезвителях. Тех самых, которые были ликвидированы вместе с милицией в 2011 году, когда ее переименовали в полицию. Людей в состоянии алкогольного опьянения продолжают задерживать и доставляют в камеры отделов полиции, где, разумеется, дежурный полицейский совершенно не понимает, что с ними делать и не может оказать должную медицинскую помощь этим людям, происходят трагедии, которых хотелось бы избежать. Мы призываем создать муниципальный медицинский вытрезвитель, то есть не полицейское учреждение, [а место,] где людей обслуживают врачи и муниципальные служащие. Мы бы хотели, чтобы наш город берег здоровье своих жителей.
It`s My City 
