«Севастьянов был классным девелопером»

Художник-концептуалист Сергей Титлинов — автор больше сотни монументов, скульптур, современных композиций, в том числе знаменитой галереи барельефов на Широкой речке и памятника-барельефа «Железные дороги в истории России» в Екатеринбурге. Именно он руководил реставрацией главных исторических зданий города — Дома Севастьянова, первого железнодорожного вокзала, театра «Урал Опера Балет», Свердловской филармонии и других. О том, как в разгар 90-х уйти с работы и заняться творчеством и почему его родной Екатеринбург вполне можно назвать азиатским городом, Титлинов поведал в новом спецпроекте «Горожанин» от Its My City и компании «Атомстройкомплекс». В каждом материале мы будем рассказывать о жителях уральской столицы, которые делают наш город лучше.

«На Урале есть две базовые профессии — горняк и металлург»

—  Мои родители — геофизики, папа был ученым и кандидатом наук, но я по их стопам пошел лишь отчасти: поступил в тот же Свердловский горный институт, только на другой факультет — горно-механический. Много лет спустя, на вручении дипломов выпускникам Горного университета (УГГУ — прим.ред.), свое решение объяснил так: «На Урале есть две базовые профессии — горняк и металлург. С них началась уральская цивилизация, решил поучаствовать в ее дальнейшем развитии». 

Закончив институт с красным дипломом, романтично планировал идти работать на Уралмашзавод, но ректорат сделал все, чтобы оставить меня на кафедре горных машин и комплексов. Начал, как многие, работать инженером, затем стал заведующим лабораторией, приступил к написанию диссертации. В это время закончилась горбачевская перестройка, начался распад страны, понял, что кроме меня диссертация эта никому не нужна. Выбросил ее в корзину и в 1993 году ушел из института в никуда — художником в Свердловский творческий комбинат Союза художников России, тяга к творчеству дала о себе знать. В 1997 году основал Екатеринбургский художественный фонд.

Меня называют художником-концептуалистом. С этим можно согласиться, поскольку именно я придумываю концепции произведений, которые затем воплощаются в металле. Создание монументальных произведений — творчество коллективное, сродни съемкам кино. На себя возлагаю обязанности сценариста (подготовка концепции), режиссера-постановщика (управление процессом создания), иногда и актера (в смысле скульптора). Но ведь этими людьми съемки фильма не ограничиваются: есть еще операторы, художники по костюмам, актеры и много кто еще. Так и при создании монументов требуются архитекторы и лепщики-скульпторы, форматоры и литейщики, административные сотрудники.

Необычные технологии

—  Наш Оперный театр был построен в 1912 году. В советское время в 1980-е годы в здании провели реконструкцию, сделав к нему пристрой, фасад же покрыли камневидной штукатуркой, которая не позволяла ему «дышать». Со временем между штукатуркой и стеной образовалась пустота, появился конденсат, начал разрушаться кирпич, из которого сложены стены театра. Пришлось разработать необычную технологию, как эту пустоту устранить. В результате удалось штукатурку обратно «приклеить» к фасаду и заставить ее вновь «задышать». Потом уже вернули фасаду исторический цвет — жемчужно-серый. Нашли его в архивах. Как говорится: «Хотите заниматься реставрацией, учите матчасть». В смысле, научитесь работать с архивами.  

«Пришлось придумать интерьеры, которые Севастьянов не доделал»

—  В 2009 году в Доме Севастьянова должны были собраться руководители стран ШОС и БРИК («С» на конце БРИК тогда еще отсутствовала, ЮАР не входила в эту организацию). Решение о том, кто будет реставрировать здание, принималось на уровне губернатора и председателя правительства Свердловской области — в то время ими были Эдуард Россель и Виктор Кокшаров. Его поручили компании «Атомстройкомплекс» и Екатеринбургскому художественному фонду. Выполнить работу нужно было всего за год! Весь процесс разделили на две части — реставрацию старого здания и строительство нового пристроя. На стройке работало 600-800 человек: штукатуры, монтажники, паркетчики, электрики, сантехники, кровельщики, оконщики, то есть всевозможные специалисты. Права на ошибку не было. Контроль за реализацией проекта со стороны областных властей был особым: каждые две недели на осмотр приезжал Россель. 

Севастьянов, говоря современным языком, был классным девелопером. Он построил очень привлекательное, красивое здание в самом центре города — такое, чтобы на него обращали внимание все горожане. Внутри же отделал всего четыре помещения — создал этакий шоурум, туда потенциальных покупателей приводил. Так и продал Дом Окружному суду. Со зданием связано много городских легенд, одна из них гласит, что Севастьянов планировал покрыть купол угловой ротонды сусальным золотом. Однако в соответствующей дерзкой просьбе ему было отказано, а екатеринбургский епископ в наказание наложил на Севастьянова суровое церковное послушание. Ради усмирения гордыни и тщеславия Севастьянову было предписано ежедневно ходить в чугунных калошах в ближайшую церковь (благо, Екатерининский собор стоял ровно через дорогу — на противоположной стороне Главного проспекта).

На предстоящем саммите все помещения Дома Севастьянова имели особый статус, поскольку предназначались для высших руководителей. Пришлось придумать интерьеры а-ля вторая половина XIX века, которые Севастьянов в свое время не доделал. Воссоздали лепнину, деревянную резьбу, росписи, художественный паркет, обои, мраморную облицовку.  Вес мраморных ваз, установленных в главном зале, составил больше тонны. Во время реконструкции в зал их вносили на руках 40 человек. Альбом с нашими интерьерами согласовали в самых высоких кабинетах в Москве.

Любую реставрацию сопровождают интересные находки. Дом Севастьянова не стал исключением. В каминном зале XIX века — одной из немногих комнат, сохранивших свой интерьер со времен постройки дворца — размещался камин якобы из каррарского мрамора. Во время реконструкции выяснилось, что он сделан из уральского, полевского мрамора. Нашли мы и спичечные коробки XIX века, и кованые гвозди, и обрывки дореволюционных газет. 

Сегодня, когда вижу в присутственных местах фотографии отреставрированного Дома Севастьянова, горжусь тем, что смог быть полезным в этой работе. Почти из небытия поднять объект, сделать его визитной карточкой Екатеринбурга... Повезло, что тут скажешь.

Барельеф, ставший достоянием России

—  В 2013 году в преддверии 70-летия Победы горожане обратились к администрации Екатеринбурга с просьбой зажечь Вечный огонь в память всех свердловчан, не вернувшихся с войны. Многие ошибочно полагают, что Вечный огонь рядом с Дворцом Молодежи посвящен событиям Великой Отечественной. Это не так, он был зажжен в 1959 году совсем по другому поводу (огонь был зажжен как дань памяти бойцам, погибшим во времена Гражданской войны, — прим.ред.). В итоге мэрия приняла решение об устройстве Вечного огня на Широкореченском мемориале, реставрации всего комплекса и создании галереи из шести монументальных художественно-исторических барельефов «Вехи Великой войны».

Открытие было очень торжественным. 5 мая 2015 года на Широкой речке народу собралось около двух тысяч человек. С краткими речами выступили полпред президента Игорь Холманских, губернатор Евгений Куйвашев, глава администрации Александр Якоб. Мне как автору также предоставили возможность рассказать о содержании барельефов. Устроил настоящий мини-спектакль, под музыку и все такое. Далее произошло то, что ни предсказать, ни предугадать было невозможно. Руководители различных делегаций, групп, школ стали звонить с просьбой выступить «как на открытии». В итоге, за прошедшие пять лет провел больше ста авторских встреч.  

Осенью 2016 года на одной из таких встреч побывали гости из Волгограда. Так им все увиденное и услышанное запало в душу, что захотели они повторить цикл барельефов «Вехи Великой войны» у себя городе. Поскольку в бронзе это стоило очень дорого, решили сделать полноразмерные изображения на баннерах. Ровно через два года, 5 мая 2017 года открыли мы «барельефы» не где-нибудь, а на Мамаевом Кургане. Даже шутили потом, что первый раз уральцы побывали на легендарной высоте в годы войны, второй раз — через 75 лет. Интерес к «барельефам» был такой, что пришлось волгоградцам еще и аудиогид сделать на русском, английском и немецком языках.

В этом году 9 мая точно такую же галерею барельефов-баннеров открыли на Сапун-горе в Севастополе. Не ожидал, что даже фотоизображения наших Широкореченских барельефов могут так зацепить. Обычно мы в регионах подражаем Москве, а тут города тиражируют наше наследие. Когда такое было? Каждый город ищет у себя что-то уникальное, у нас оно уже есть: «Вехи Великой войны».

«Железные дороги в истории России»

—  В 2018 году в рамках проведения в Екатеринбурге XIV Ассамблеи начальников всех железных дорог России у здания Управления Свердловской железной дороги открыли грандиозный барельеф. Работали мы над ним более трех лет. Алексей Миронов, тогдашний начальник СвЖД, попросил подумать над произведением по поводу истории Свердловской магистрали. В результате получилось огромное произведение, посвященное 180-летней истории железных дорог в России и всей историей нашей страны, с ее великими и трагическими событиями, взлетами и падениями, распадами и возрождениями.

Еще на этапе разработки макета барельефа произошла одна интересная история. Поскольку в барельефе речь идет об истории России, предложили мне выступить на ученом совете Института истории и археологии УрО РАН. Пришел, рассказал. Председатель совета подвел итог моего выступления неожиданно: «Разрешите считать ваше выступление научным докладом». И то верно, нашли мы с моим соавтором, архитектором Александром Медведевым, закономерности в разрушении Российской Империи и Советского Союза и в барельефе их изобразили.   

На открытии президент РЖД Олег Белозеров сказал, что следующее подобное произведение можно создать снова только через следующие 180 лет. Так что есть стимул быть долгожителем. 

Об идентификации Екатеринбурга

—  В начале 2000-х годов попросили меня заняться темой уточнения прохождения границы Европы и Азии, в том смысле, что может ли она проходить непосредственно по Екатеринбургу. Представьте, как бы было здорово, если бы граница эта пролегала по проспекту Ленина: сделал шаг в сторону Плотинки и ты уже в Европе, повернул к Городскому пруду и снова в Азии очутился! Но, оказалось, провести ее где хочется, невозможно. Татищев определил границу между Европой и Азией как водораздел рек, одни из которых текут на Запад, другие на Восток. Исеть наша несет свои воды в Туру, Тура в Тобол, Тобол в Иртыш, Иртыш в Обь, Обь в Северный Ледовитый океан. Так что, как ни крути, Екатеринбург находится в Азии.

Другое дело, что после уточнения оказалось, что граница находится не где-то под Первоуральском, а всего лишь в 17 км по Московскому тракту. Екатеринбург — первый город в Азии на пути из Европы и последний город, если двигаться из Азии в Европу. Он и встречает, и провожает. В этом наше отличие от всех остальных городов мира. На этом, природой данном, конкурентном преимуществе и нужно строить идентификацию города: окно в Азию и преддверие Европы, перекресток культур, товаров, технологий.

Партнерский материал

Фото: Марина Молдавская/IMC; предоставлены компанией «Атомстройкомплекс».