«Я рассказываю о российской культуре не только шведам, но и многим русским»

Сегодня в ГЦСИ Урал открылась выставка «Начало, конец и почти все между ними», подготовленная вместе с посольством Швеции в России к 100-летию Ингмара Бергмана. Накануне автор IMC прогулялся по выставке с советником по культуре посольства Швеции Стефаном Ингварссоном и узнал о сложном отношении к Бергману на его родине, особом секрете шведского кино и о том, почему лучшие современные художники в России живут за пределами Москвы и Питера.

Советник по культуре посольства Швеции Стефан Ингварссон

Со стороны кажется, что Бергман – главный шведский режиссер. А как его воспринимают шведы?

И у Бергмана к Швеции, и у шведов к Бергману всегда было сложное отношение. Его никогда не удавалось вовлечь в какую-то совместную работу – он собирал вокруг себя людей, которые делали то, что он им говорил. Из-за его индивидуализма ему сложно было стать фигурой, которой Швеция могла бы гордиться. Кроме того, в своих работах он часто поднимал темы, которые до него не поднимал никто другой. Можно сказать, неудобные темы. В Швеции в его времена обсуждались вопросы социальной справедливости, взаимоотношения между различными классами общества, а Бергман стоял от этого в стороне – в своих работах уделял внимание вопросам экзистенциальным. Поэтому с точки зрения шведов он всегда был немножко несовременным. Возможно, именно поэтому его работы сейчас воспринимаются как современные. Даже сейчас можно посмотреть его фильмы и для себя открыть что-то новое.

Что вы можете сказать о выставке в ГЦСИ?

Для нас очень важно, чтобы подобные юбилеи не отбрасывали тень на современное искусство, не затмевали его, а наоборот, становились поводом поговорить о нем. Эта выставка как раз демонстрирует то, какое влияние Бергман оказывает на современных художников.

Из работ я бы особенно выделил «Мое дыхание» Виктора Алимпиева. Это видео, в котором две женщины, снятые крупным планом, поют щека к щеке. Работа вдохновлена как раз моим любимым фильмом «Персона». Идея фильма возникла, когда Бергман увидел фотографии двух актрис и начал думать, как совместить их портреты. Ему интересно было изучить, как две женщины могут отличаются друг от друга и, в то же время, быть очень друг на друга похожими. В работе Алимпиева порой невозможно отличить, где одна героиня, а где другая, а с другой стороны периодически бросается в глаза разница между ними. Это идея фильма «Персона», и она точно отражена в работе.

Ингмар Бергман, Рой Андерссон, Рубен Эстлунд, Лукас Мудиссон, фильмы «Впусти меня», «Звуки шума» – кажется, в вашей стране снимают чуть ли не лучшее кино на свете. Неужели шведы владеют каким-то тайным знанием на этот счет?

Я думаю, дело в том, что Швеция – довольно маленькая страна, и когда там снимают кино, всегда думают о том, чтобы оно вышло на международный уровень. В связи с этим возникает вопрос языка, и режиссеры стараются снять фильм так, чтобы он был понят и в других странах. И я говорю не о языке, на котором мы говорим, а о киноязыке. Возможно, дело в этом.

Пришла пора поговорить о вас. Советник по культуре посольства Швеции в РФ – чем именно он занимается?

Я отличаюсь от других работников посольства тем, что не являюсь профессиональным дипломатом, подчиняюсь не МИДу, а Министерству культуры Швеции. Таких, как я, Министерство культуры выбирает из каких-то конкретных компаний и организаций для того, чтобы мы могли принести наш опыт в страну, где будем работать. До того, как я приехал сюда, я был создателем и креативным директором литературного фестиваля, который ежегодно проходит в Музее современного искусства в Стокгольме. Это довольно большой фестиваль, и основная его идея состоит в том, чтобы в Стокгольм привезти международную литературу со всего мира: не только из Европы и Северной Америки, но и из Африки, Южной Америки, Азии.

А как складывались ваши отношения с Россией?

Мое первое знакомство с этой стороной состоялось, когда я еще учился в гимназии. Я побывал здесь с экскурсией прямо перед тем, как Советский Союз перестал существовать. Можно сказать, что я видел весь путь, который прошла Современная Россия на данный момент.

Сейчас моя профессиональная задача – представлять в России шведскую культуру, но мой личный интерес состоит в том, чтобы самому изучать русскую культуру. Мне это очень интересно. За время работы мне посчастливилось посетить более 20 городов России, возможно это больше, чем удается большинству жителей этой страны. Поэтому сейчас я рассказываю о российской культуре не только шведам, но и многим русским. Я считаю, что в России в области современной культуры сейчас много талантов, в особенности – за пределами Москвы и Санкт-Петербурга. Когда новые художники появляются в Москве, их быстро замечают различные культурные институции, организации, музеи, и эти авторы слишком быстро институционализируются. А в регионах у них есть время для того, чтобы вызреть и заявить о себе самим.

Каким на культурной карте страны вам видится Екатеринбург?

За последние годы я побывал в Екатеринбурге не единожды, поработал более чем с пятнадцатью культурными организациями, и считаю, что Екатеринбург наряду с Владивостоком – один из наиболее динамично развивающихся городов в области современной культуры. В особенности это касается молодого поколения. Сейчас очень творческой энергии рождается пересечении между стрит-артом, современным искусством, музыкой, геймингом, скейтингом.

А с уральской литературой знакомы? Бажов, Крапивин, Сальников...

Я, конечно, слышал эти фамилии, но, к большому сожалению, не читал их произведения. Пока мне трудно читать русскую художественную литературу на языке оригинала. Могу читать журнальные статьи, но не большие произведения. Но я стараюсь заинтересовать шведские издательства в русских авторах.

Можно ли сказать, что культурный обмен между нашими странами налажен?

К сожалению, сейчас отдел культуры посольства Швеции играет большую роль в налаживании связей между странами. К сожалению – потому что хотелось бы, чтобы эти связи создавались и укреплялись без нашей помощи. Но из-за многих ограничений, в том числе визовых, и просто из-за отсутствия знаний с обеих сторон получается, что культурный обмен не так хорошо налажен, и приходится быть сильно вовлеченным в этот процесс. С другой стороны, я всегда стараюсь осторожно говорить про работу моих российских коллег, находящихся в ситуации, аналогичной моей, но мне бы лично очень хотелось бы, чтобы Россия тоже чуть лучше представляла свою собственную культуру на международной арене. И я говорю не только о классической музыке и танцах, но и о современном искусстве.

Ну и в завершении – опять о Бегрмане. Какой у вас любимый фильм Бергмана? У меня вот, банально, «Фанни и Александр».

Только не он! «Фанни и Александр» – это шведская «Ирония судьбы», его показывают по общественному телевидению каждый год в канун Рождества. Я даже не знаю, сколько раз успел его посмотреть, причем чаще всего не от начала и до конца, а какими-то отрывками, кусками. Сейчас я воспринимаю его как ночной кошмар, который периодически ко мне возвращается. Самый трудный для меня его фильм – «Осенняя соната», в нем раскрывается тема отношений между отцами и детьми, проблема того, что родители не смогли сделать достаточно для своих детей. А самый любимый – «Персона». Мне очень нравится эстетика фильма, то, как он снят.

Подробности о выставке смотрите в афише.

Фото: Георгий Сапожников