«Как будто в Советском Союзе застряли»

В первых числах октября директор екатеринбургского ЦПКиО им. Маяковского Роман Шадрин вновь стал главным героем местной повестки. В СМИ появились новости о его отставке после трех лет работы на посту директора. Слухи официально пока не подтвердились, зато стали поводом для новых разговоров о будущем главного парка Екатеринбурга. Мы пообщались с посетителями ЦПКиО о том, каким они хотят видеть парк Маяковского и за что любят его сейчас.

Дует пронизывающий ветер. В парке Маяковского убирают с земли тяжелые ветки, упавшие с деревьев – последствия ночного урагана. Ни погода, ни будний день не останавливают горожан от прогулок в ЦПКиО. В основном это пожилые люди и мамы (реже – папы) с детьми в колясках. Одинокие посетители стихийно собираются вокруг белок. Бойкие животные не боятся людей, они карабкаются по штанам и заискивающе заглядывают в глаза. Горожане сдаются, достают из сумок арахис и кедровые орешки и кормят животных с рук. Если в такой момент подойти к человеку и спросить, нравится ли ему этот парк, он с растаявшим сердцем скажет примерно следующее:

– Здесь все хорошо.

– Белки хорошие.

– Люди хорошие.

– Нам все нравится.

Так наперебой отвечают две пожилые женщины. Они рассказывают нам о своей молодости, о том, что белки по голосам узнают постоянных посетителей и что внук одной из них – прекрасный фотограф. Словом, они готовы говорить о чем угодно, но отказываются называть собственные имена.

– Я читала в айпаде, что на директора так несли за то, что он тут могилки поставил, – качает головой одна из них. – Хотели его снимать [с должности] за это.

– Это несправедливо! – искренне расстраивается вторая. – Здесь хорошо гулять, выставки тематические бывают, концерты. Ну, что еще нужно, я не понимаю. Вы уж, пожалуйста, защитите его.

Услышав о концертах, ее подруга вспоминает историю:

– У меня знакомая одна есть, ее хлебом не корми, дай сюда прибежать. Она на танцы тут ходит и на них какого-то мужчину себе нашла! Везде теперь с ним... А ведь она моя сверстница! – восхищенно рассказывает женщина.

Рядом с ней на скамейке сидит белка и увлеченно толкает в рот арахис. После трех штучек ее щеки разбухают и белка, не понимая, что делать дальше, замирает.

Чем меньше на нашем пути встречается животных, тем больше критики появляется в ответах горожан.

В резной беседке, присев на корточки, Ирина Владимировна подзывает к себе одинокую белку, протягивая к ней ладонь с орешками. 

– Вы знаете, я с этим парком знакома очень давно, наверно года 73-го, – говорит она. – Я поступила в университет и приехала сюда учиться. Раньше это был такой советский-советский парк. Помню, в 74-м здесь проводился слет стройотрядов – было весело и задорно. Здесь выросли мои дети, внуки. Теперь, когда я уже не работаю, хожу сюда регулярно, потому что хорошо здесь. Ты чуть-чуть отошел от города – и уже ощущение покоя, умиротворения. Но сейчас парк перегружен дурацкими аттракционами, хотелось бы, чтобы здесь было более прибрано, немножко цивилизованнее. Это замечательное место, каких в городе немного. Если будут создаваться новые парки, жить будет легче всем, начиная от детей и заканчивая людьми самыми взрослыми.

Про директора парка Ирина Владимировна знает, что у него было военное прошлое: «Об этом свидетельствуют возникшие на площади монументы. Слышала, что у него какая-то своя политика».

Монументы, о которых она говорит, – это памятники пограничникам и бюсты героев России и СССР. Рядом с пограничником, держащим за поводок собаку, стоит бабушка и внучка. Девочка гладит собаку по носу и смеется. Бабушка раз за разом спрашивает: «Как собачка лает?».

Александра – молодая мама ребенка – стоит чуть поодаль и оглядывается.

– Как будто в Советском Союзе застряли, – обводя глазами территорию парка, говорит она. – Старые карусели, везде музыка непонятная. Заведений хороших нет. Это очень-очень устаревший парк. Нормальных дорожек для мамочек с колясками нет, площадка детская — платная. Мне кажется, это не совсем дружелюбный для горожан парк. Понятно, что им управляет человек старой закалки. Но учитывая, что это самый большой парк в Екатеринбурге, хотелось бы, чтобы он был лучше.

Девушка с семьей живет рядом, поэтому бывает в ЦПКиО практически ежедневно, но признается, что, живи она в другом районе, то наверняка бы перестала приходить сюда. Больше всего ей нравится парк Павлика Морозова.

– Здесь за последние три года изменений в лучшую сторону я не увидела. Вместо них я увидела кучу палаток, ларьков и тиров с шариками. Это все. А с точки зрения благоустройства я не вижу изменений. 

Сильнее всего ее задела ситуация, когда территорию ЦПКиО обрабатывали от клещей. 

– Парк не закрывали от посетителей, а просто шли люди в халатах и опрыскивали все вокруг, рядом шли мамочки с колясками. Это было дико, на мой взгляд. Тот же парк Павлика Морозова закрыли на два-три дня, когда проводили обработку – и это правильно.

Нынешний директор парка Роман Шадрин — генерал, герой России, ветеран Чечни. Пост он занял в 2015 году. Насколько известно, до этого он был замминистра госбезопасности Луганской народной республики и теперь даже обвиняется Украиной в преступлениях на территории этого государства. При Шадрине в парке стали появляться памятники военной тематики, проводиться патриотические мероприятия вроде «Дня призывника». Глубоких изменений при этом не происходило. В социальных сетях по этому поводу много сокрушались. Телеведущий Александр Цариков даже создал на Change.org петицию за отставку Шадрина — под ней подписалось более 4 тысяч человек. Вот только самому Царикову начали поступать угрозы.

Директор парка Роман Шадрин. Фото Znak.com

На том же месте, рядом с монументами, знакомимся с Еленой, дизайнером из Перми. У нее на шее висит фотоаппарат, в парке Маяковского она впервые. Объясняет, что «шла мимо – заметила что-то интересное и зашла». От увиденного женщина в восторге.

– У нас [в Перми] есть хороший парк аттракционов и есть отдельно парк с лесом, а тут и то и другое, и я подумала, что это тоже хорошо.

Правда она отметила существенный минус, который, возможно, не бросается в глаза екатеринбуржцам.

– Для тех, кто здесь в первый раз, я бы поставила указатели. Я тут кручусь-кручусь: возвращаться к выходу той же дорогой мне не хочется, а идти по этой боюсь – не знаю, куда именно она ведет.

Каждый второй, с кем мы разговариваем, отмечает, что в парке прямо сейчас ведутся какие-то работы – вдоль тропок вырыты траншеи. Оказывается, там готовятся поставить фонари. Об этом нам рассказывает сотрудница парка, представившаяся Людмилой.

– Это освещение для «тропы здоровья» и лыжной тропы, – объясняет она.

Вместе с двумя коллегами она идет в здание администрации парка. Сейчас у женщин обеденный перерыв, который они предпочитают провести в прогулках по парку.

– У меня здесь все места любимые, понимаете? Каждый уголок.

На вопрос, касающийся слухов об увольнении Романа Шадрина, женщина отвечать отказалась. Зато ответила на критику парка: «Посетители ведь приходят в парк, отдыхают, белочек кормят. Значит, им нравится тут».

Пересказываю Людмиле комментарий школьницы Ани: «Хочется, чтобы этот парк был больше похож на современные парки. Я просто видела видос с парком Горького. Там классно!». Эти простые слова женщину задели.

– Понимаете, каждый парк индивидуален. У нас активная зона совмещена с природной. В парке Горького такого нет. Конечно, молодежи хочется больше развлечений. Но пожилым людям и молодым мамашкам с детьми хочется побыть более уединенно. В парке Горького ты вот так не уединишься, – Людмила показывает рукой на безлюдный простор перед собой.  – Там все насыщенно, то же и в Перми, и в Челябинске. А здесь – раскинуто. Люди не ценят, не понимают, что самое ценное – это пространство. Можно здесь все заставить, все сделать, но вся прелесть этого парка потеряется, потому что он создан в природной зоне и в нем есть элемент проведения развлекательных мероприятий. И концерты, и шоу, и фестивали – все же проходит. И в то же время – это спокойная лесная зона. Шикарный вариант!

По словам Людмилы, парк Маяковского следует трендам, «сейчас же все стремятся к быту деревенскому, к природе».

Женщина вдруг прерывает безмятежный разговор выкриком:

– Зачем вы это снимаете?!

Дело в том, что фотограф обратила внимание на хозяйственный двор и с удовольствием его снимала. Рядом с ним, подальше от тропинки, стоял миниатюрный домик, разрисованный с двух сторон, но уже как будто выброшенный.

– Жалко, – говорю.

– Жалко? – переспрашивает Людмила. – Он еще не дорисован!

Внезапно она говорит:

– Хотите разрисовать? Придите-разрисуйте! Пожалуйста. Обсуждать – это можно, а прийти что-то сделать своими руками в парке вы сможете?

По словам Людмилы, достаточно набрать номер отдела маркетинга ЦПКиО и предложить свою помощь или рассказать о собственной инициативе. Выпалив это, женщина вернулась к работе – зашла в здание администрации. 

Кстати, комментарии о ЦПКиО можно оставить прямо в парке: на столбах висят металлические коробки с надписью «Ваши отзывы и предложения. Информация для директора ЦПКиО». Стараюсь заглянуть внутрь: кажется, на дне лежит одна пожелтевшая бумажка. Рядом – будка охраны парка с доброжелательными сотрудниками.

– Мы – отдельная организация, – говорит мужчина, который, с минуту подумав, предпочел не называть имя.

Он работает в парке всего несколько месяцев, в выходные в ЦПКиО не бывает. До того, как устроился сюда, он был в этом парке четыре года назад. Идеальный срок, чтобы оценить, как изменился парк – Роман Шадрин на посту директора находится три года.

– Что-то изменилось. В лучшую сторону наверно, – неуверенно отвечает мужчина.

– А какой-нибудь пример приведете?

– Не знаю, не скажу, – как бы извиняясь, говорит он. – Но лучше стало намного.

Все вместе задумываемся над этой загадочной фразой. На большом экране в центре парка Иосиф Кобзон вместе с хором внутренних войск МВД России как бы нам в помощь поет: «Прорвемся, опера!».

Фотографии Маши Заневской.