«Вспоминая Свердловск, я смахиваю с ресниц капли сухого вина»

На прошлой неделе (17 февраля) исполнилось 30 лет со дня гибели Александра Башлачева, одного из самых выразительных поэтов русского рока. По крайней мере, пять лет его жизни были связаны со Свердловском – здесь он учился на журналиста, здесь он начал активно писать стихи, здесь у него родился сын. It’s My City вспоминает о «свердловском» периоде Башлачева.

Александр Башлачев поступил на журфак Уральского университета в 1978 году после неудачной попытки поступить в Ленинградский госуниверситет. Зато это удалось сделать земляку Башлачева, будущему тележурналисту Леониду Парфенову, который через несколько лет познакомит музыканта с Артемием Троицким и устроит ему первые концерты.

В Свердловск он приехал в конце августа, когда абитуриентов уже отправляли в колхоз, и выглядел «довольно живописно». Как вспоминает его однокурсник и друг Василий Нелюбин в книге Льва Наумова «Александр Башлачев. Человек поющий»: «На него было трудно не обратить внимания: длинные волосы лежали на плечах, золотая фикса, легкая небритость и затертые до дыр джинсы. Саша демонстративно изображал несоветского человека».

Фото из книги Льва Наумова «Александр Башлачев. Человек поющий»

В годы студенчества Башлачев писал много писем родителям, друзьям, знакомым. Кроме строк о личной жизни, рассуждений и музыке и творчестве, он описывал и сам город. Например, в 1979 году в письме своей подруге он упомянул эпидемию сибирской язвы в Свердловске: «...Может быть, свидимся еще, если не помру до тех пор от страшной болезни – сибирской язвы, эпидемия коей охватила весь Свердловск, и эпицентр – в Чкаловском районе, недалеко от нас».

К 1979 году относятся и первые стихотворные опыты Башлачева, по крайней мере, зафиксированные на бумаге. Он пишет стихи «Ты поутру взглянул в свое окно» и «Давно погашены огни...». Еще в это время он сотрудничает с череповецкой группой «Рок–сентябрь», поставляя им тексты для песен. Потом он будет стесняться этих опытов.

Иногороднему первокурснику Башлачеву дали койку в комнате №225 общежития №3 на улице Большакова, 79 вместе с другими студентами. При этом он искал для себя отдельную комнату и даже некоторое время жил в кладовке для швабр напротив женского туалета, где можно было или лежать на кровати, или писать стихи на подоконнике.

В 1981 году представители Всесоюзного общества охраны памятников культуры и искусства предложили студентам журфака поселиться в доме на улице Сакко и Ванцетти, 22, чтобы спасти его от уничтожения. Туда и переселился Башлачев вместе с однокурсниками. Ребята заняли первый этаж, на втором поселились будущие архитекторы. Кстати, до революции дом принадлежал купцам Агафуровым, а сейчас там постоянное представительство республики Татарстан по уральскому региону, но номер дома уже 24.

Фото из книги Льва Наумова «Александр Башлачев. Человек поющий»

Соседние здания уже снесли, поэтому здание, которое сейчас назвали бы сквотом, уединенно стояло на тихой улочке среди деревьев. В доме без электричества, с мебелью, сделанной из ящиков из-под пива или молока, с костром и печеной картошкой во дворе Башлачев прожил до окончания университета, этот адрес упоминается в яростной любовной песне «Поезд №193» (так обозначался поезд Свердловск – Ленинград), здесь у него начался бурный роман с Татьяной Авасьевой. В 1985 году у пары родился сын, которого скоро не станет – ему Башлачев посвятит песню «Ванюша».

Концерт у Бориса Гребещикова, 1986 год

Александр Башлачев не был отличником: в письмах к матери он время от времени упоминает нехватку денег из–за отсутствия стипендии. По некоторым свидетельствам, от безденежья он мог приторговывать джинсами на свердловской барахолке. За время студенчества он поездил по области: побывал на практике в газете «Исетский рабочий» в городе Долматов, работал в колхозе Красноуфимского района, выбирался и гораздо дальше – одна из журналистских практики проходила в Хабаровске.

Известно, что Башлачев был знаком с Вячеславом Бутусовым, будущим лидером «Наутилуса Помпилиуса» (ходят легенды, что некоторые песни бутусовских групп – дело рук Башлачева), а к концу обучения стал давать небольшие квартирники. Одним из первых был концерт в общежитии Свердловского архитектурного института. Потом музыкант приедет на Урал в мае 1984, марте 1985 и октябре 1987, и каждый раз выступит со своими песнями.

Фото из книги Льва Наумова «Александр Башлачев. Человек поющий»

Дипломная работа Башлачева в университете называлась «Музыкальная критика на страницах газеты Германской коммунистической партии Unsere Zeit». Еще в вузе он участвовал в театральной самодеятельности, делал наброски пьес, написал статью «Рок против ракет», побывал на практике в газете «Исетский рабочий», прошел военные сборы в 32–м военном городке Свердловска. Полностью, правда, он ее не прошел – медкомиссия диагностировала у него маниакально–депрессивный психоз. А осенью 1983 года Башлачев получил диплом и уехал в родной Череповец.

Дальше была встреча с Артемием Троицким, концерты в Ленинграде и Москве, но Свердловск Башлачев помнил и любил. «Слово «Урал» действует на меня магически неотразимо. Вспоминая Свердловск, я смахиваю с ресниц капли сухого вина», писал он в одном письме.

В 2016 году журналист и автор книг по истории свердловской рок-музыки Дмитрий Карасюк и декан факультета журналистики УрФУ Борис Лозовский обратились к мэрии Екатеринбурга и ректору УрФУ Виктору Кокшарову с просьбой установить на здании университета памятную доску поэту и музыканту. Пока никакой таблички там нет, так что остается слушать его «Поезд №193». Поезд «Свердловск – Ленинград» и назад.

В тексте были использованы материалы из книги Льва Наумова «Александр Башлачев. Человек поющий»