«В обед ты можешь быть на войне, а вечером уже дома»

В конце октября в Екатеринбурге прошел фестиваль молодежной журналистики, организованный Дворцом Молодежи. На одной из лекций выступил военный фотокорреспондент МИА «Россия сегодня» Валерий Мельников. Совсем недавно он стал победителем международной фотопремии World Press Photo в категории «Проекты»: за фотопроект «Черные дни Украины», посвященный войне на Украине. Мы решили поговорить с Валерием и понять, что движет человеком, когда он отправляется снимать в горячие точки и зачем это нужно.

- Можете точно сказать, когда была первая командировка на Украину?

- Пятого или шестого июня 2014 года, в самом начале лета.

- Что в вас поменялось после первой поездки?

- Это была моя самая длительная командировка, она длилась почти два месяца. Я ехал и вообще не понимал, что происходит. У меня практически не было опыта нахождения в зоне боевых действий. Командировки, конечно, случались, но они были короткими – два–три дня, неделю максимум. И конечно, не было такой войны. Это, пожалуй, самая тяжелая из всех, что случались за последнее время. Сейчас ведь время перелетов очень короткое, три часа – и ты на месте, в другой реальности. В обед ты можешь быть на войне, а вечером уже дома. Это стресс – только в обратном направлении. Я вернулся в Москву и не понимал, как это может быть, когда в 1500 километрах от Москвы горят дома, гибнут простые люди, которые этого не выбирали, а здесь народ ходит в кино, в магазины, живет своей жизнью?

Фото: Елена Елисеева

- Сколько после первой поездки вам понадобилось времени, чтобы заново привыкнуть к мирной жизни?

- В любом подобном случае, сопровождаемом резкими изменениями и перестройкой сознания, человеку требуется месяц, чтобы адаптироваться практически к любой ситуации. У кого-то даже быстрее это происходит. Но в целом за месяц любой человек может привыкнуть. Я не говорю, что это становится для него нормой – нет, я имею ввиду, что ситуация просто перестает быть стрессовой. Человек перестает воспринимать ее как что-то из ряда вон выходящее. Мне по приезду на Донбасс понадобился месяц. Я не люблю короткие командировки, потому что за неделю ты можешь что-то сделать – но в этом не будет смысла. Ты просто не сможешь это прочувствовать, не успеешь.

- Вы сами выбираете время и место для командировок, или вам их назначают?

- В первые две-три совпал интерес агентства и мой личный. А через год это была уже моя инициатива. Это были поездки от агентства, официальные командировки. Но если бы я тогда не сказал, что это моя идея, что я хочу, никто бы мне этого не предложил. На самом деле, я и сейчас хочу продолжать работу, но переживаю, что у меня нет достаточного количества времени для этого. Надеюсь, получится зимой. Иногда думаю: может, уволиться и переехать туда жить.

Фото Валерия Мельникова

- Можно сказать, что ты привыкаешь к тому месту, куда приезжаешь?

- Не совсем. Я хочу переехать туда, чтобы творить большую историю. Просто я понимаю, что для того, чтобы сделать это проникновенно, здорово, нужно много времени. Не просто чтобы приехать туда на съемку – а чтобы прожить это все самому, погрузиться в это, прочувствовать.

- Когда агентство отправляет на съемку в горячую точку своего фотографа, оно несет за него ответственность?

- Сейчас уже нет. Да и почему оно должно нести ответственность? Никто никого из-под палки не гонит. Если человек не хочет – он не поедет. Конечно, агентство несет определенную материальную ответственность – оплачивает военную страховку, к примеру. Да и вообще, основная задача агентства в этом деле – дать деньги, так как такие командировки очень затратные. Не знаю даже, снял бы я эту историю («Черные дни Украины») без этой помощи.

Фото Валерия Мельникова

- Какую главную задачу вы ставили перед собой, когда отправлялись в командировку в первый раз?

- Даже не знаю. Я просто понимал, что это какое-то важное событие, которое в какой-то мере касается и России, и меня. Поначалу это было просто освещение того, что происходит. На тот момент это была самая активная фаза – лето 2014 года. По крайней мере, в Луганской области. Город опустел на глазах. Мир стал войной. Я видел, как это происходит. Поэтому задача была простой – документировать, показывать, удовлетворять интересы агентства.

- Как к вам пришла идея показывать только жизнь простых людей?

- Приехав туда второй, третий раз я стал думать, что моя работа может вылиться во что-то большее. Для этого потребовался опыт, потребовалось увидеть происходящее своими глазами. Сидя в Москве или съездив один раз, я бы этого не понял. Тем более, что журналист много контактирует с военными – они могут тебе помочь, довезти тебя до куда-нибудь, доставить что-то, показать места, куда ты сам не проедешь.

Я много снимал, а потом понял, что самое важное – мирные жители

Фото Валерия Мельникова

- Как военные относятся к фотожурналистам?

- По-разному. Нельзя сказать точно. Это же зависит от того, на какой стороне ты работаешь, в какой ситуации. Ты можешь поехать в Афганистан, получить официальную аккредитацию какой-нибудь американской армии и жить в их части. И ты будешь частью команды, у тебя с ними не будет никаких проблем, а наоборот помощь с их стороны. А можешь как в Донбассе в самом начале – столько людей с оружием, и непонятно, кто есть кто на самом деле. Приходилось, конечно, действовать по ситуации. Но с острым негативным отношением я сталкивался очень редко.

- А насколько сложно в таких конфликтах сохранить нейтральную точку зрения?

- Практически невозможно. Все равно принимаешь чью-либо сторону. В данном конфликте я выбрал свою сторону, да и в следующие разы я буду продолжать именно в этом направлении работать.

Мирные жители – это моя сторона конфликта, так называемая третья сторона

Фото: Елена Елисеева

- Самая запоминающаяся история, которая случилась с вами на войне?

- Школа. Поселок со странным названием «Шахта 6/7», это в Донецкой области. Мне рассказывали об этом месте. До того как я туда поехал, я слышал, что там есть школа, полуразрушенная, в подвале которой живут люди, семь–восемь человек. Первое, что я заметил по приезду – внешнее спокойствие, пустая деревня, людей практически нет. Потом спустился в подвал, увидел их, прячущихся там. И вот это, пожалуй, было самым запоминающимся. Ну, и потом я уже не мог оттуда просто так уехать. Возвращался много раз. Это и легло в мою первую попытку короткого документального фильма (фильм «Underground/Под землей»). Я решил, что фотографий будет недостаточно, чтобы все это рассказать и показать.

- Не думали снять полный метр?

- Нет, пока этого достаточно. Я думал над тем, чтобы сделать несколько отдельных историй про людей, которые живут в подвалах. Если объединить их все, то да, возможно. Но пока что у меня уже есть этот 10-минутный фильм, он полностью готов.